История МП: В 1936 Страгородский склонял Патриарха Варнаву к разрыву с РПЦЗ

14 марта 1936 года Заместитель Местоблюстителя митр. Сергий обратился с ультимативным посланием к Сербскому Патриарху Варнаве, которого перед тем просил быть посредником в своих отношениях с «карловчанами". 

«Мы и повторяем через это письмо нашу общую просьбу, употребите свой авторитет и свою любовь к Русской церкви на то, чтобы убедить наших беженцев ликвидировать свою самочинную организацию и, примирившись таким образом с Материю-Церковью, в дальнейшем устроить жизнь свою согласно канонам и своему желанию <.„>. Если же Ваше Святейшество, настоящее мое обращение и просьбу оставите без внимания, продолжая демонстрировать свое молитвенное и всякое общение с раскольниками, то это будет значить, что молитвенное и евхаристическое общение между нами прервано, о чем мы вынуждены будем объявить официально, чтобы на ближайшем нашем соборе особым соборным актом засвидетельствовать о новом раздирании хитона Христова, возложив всю ответственность на виновников сего и во главе их на Ваше Святейшество».

Митрополиту Литовскому Елевферию свою жесткую позицию по отношению к Предстоятелю Сербской Церкви митрополит Сергий объяснил так: «Патриарх Варнава систематически и «всенародно" (выражение канона) поддерживает Карловацкнй раскол и вступает в общение не с отдельными его представителями, а со всем раскольническим обществом. В последнее же время Патриарх Варнава задался целью содействовать окончательному устройству раскольничьего общества в виде самостоятельной Церкви. А это уже отнимает почти всякую надежду на обращение раскольников».

Со своим ультиматумом к Сербскому Патриарху Московский митрополит обращался в условиях, когда отношения с другими Поместными Церквями, и прежде всего Вселенской Патриархией, фактически уже были прерваны. В том же письме митрополиту Елевферию он писал: «Что же касается Патриарха Константинопольского, то после всех неправд, учиненных и учиняемых им в отношении Русской Церкви, после открытого братанья с обновленцами и другими нашими раскольниками, говорить о разрыве или сохранении общения с Константинополем по меньшей мере поздно».

Митрополит Сергий понимал, конечно, что его угроза разрыва евхаристического общения с Сербской Церковью - это путь к полной самоизоляции Московской Патриархии. При этом он пытался уверять Патриарха Варнаву, что встает на этот путь добровольно: «Что же касается моей якобы несвободы в принимаемых мною мерах: то прошу Вас судить по самим себе. При всех компромиссах, к каким нас приводит жизнь, несомненно для Вашего Святейшества существуют действия, к которым никто и ничто Вас не принудит; так совесть Ваша не позволяет Вам их совершить. Допустите и для меня то же самое хотя в некоторой степени. А раз остается возможность предполагать, что я известную меру провожу только потому, что считаю ее для себя канонически обязательной ; раз при этом бесспорно мое каноническое положение, как представителя законного священноначалия нашей церкви; можно ли тогда с таким легким сердцем закрывать глаза и уши на мои должностные решения и действия, даже не пытаясь хорошенько проверить бродячие слухи о моей якобы несвободе».

Диакон Александр Мазырин. К истории высшего управления Русской Православной Церкви в 1935–1937 гг. // XVI ежегодная богословская конференция 2005 г.
http://pstgu.ru/download/1269284749.mazyrin.pdf

Источник