Иеромонах Тихон (Козушин): Ордынская быль, с прологом и эпилогом
Воспоминания о единственной (пока) попытке открыть свободный православный приход в историческом московском храме
ПРОЛОГ НА ЗЕМЛЕ
...На дворе начало 1990 года. К этому времени уже набрал силу наш домашний религиозно-философский семинар, который мы в 1988 году вместе с тогдашним диаконом Олегом Стеняевым организовали для всех желающих слышать слово о вере в «интерактивном режиме». Приходили люди возрастом от 17 до 70. Стеняев, в свойственной ему манере, темпераментно запалил свечу, а потом «задулся» сам, и мне пришлось продолжать это непростое дело без него.
На первом этапе это мероприятие было вполне противозаконно по тогдашним кодексам, но «понятия» уже менялись, и было ясно, что не посадят по крайней мере. Семинар был весьма интересным и насыщенным, что, надеюсь, подтвердят и его бывшие слушатели. В 1-комнатной квартире в московском спальном районе Печатники набивалось по 40-45 человек. (Про семинар надо будет отдельно написать, ибо было интересно).
Вот на базе этого семинара и сформировалась вполне деятельная община для будущего храма. К этому времени свобода, а точнее - эйфория свободы, разрослась до неприличных пределов. Настолько, что мы с известным иконописцем Александром Лавданским сели в машину и поехали по московским центрам подбирать храм для нашей общины, ибо очень много храмовых зданий оставались либо пустыми, либо использовались не по назначению. Очень нас впечатлил храм святителя Николая в Пыжах, что на Ордынке: XVII век, шатровый, загляденье. Оставалось подать формальную заявку в райсовет на передачу нам этого храма.
Мы составили список из 20 реальных людей, вполне взрослых и солидных, и подали заявку. Райсовет дал добро, а вот на стадии БТИ, то есть технического оформления права на недвижимость, возникли первые препятствия – от нас потребовали справку из Московской патриархии. К моменту нашего обращения в России уже был принят новый (якунинский) Закон о свободе вероисповедания, согласно которому не могло быть в государстве предпочтительной конфессии, но все были равны перед законом, а посему требование принадлежности к РПЦ МП было противозаконным. Эта самая БТИ тут же оповестила о нашей заявке патриархию, которая отреагировала мгновенно, «по умолчанию» считая нас подчиненными себе.
Тут надо сразу оговорить, что на тот момент мы еще не были формально приняты в РПЦЗ, а наша суздальская эпопея началась только в самом начале 1991 года (в марте я был в Суздале пострижен и рукоположен в иеромонаха). А пока, в 1990-м, я был мирянином, возглавлявшим общину.
Реакция Московской патриархии была такая, как ее описал тов. Диваков: они спешно направили в нашу общину настоятеля и назначили дату приходского собрания. Настоятелем назначили отца Александра Шаргунова, который служил по соседству, в храме «Всех скорбящих Радосте», и был весьма популярен среди московской, особенно актерской, интеллигенции. У него была своя большая, давно сформировавшаяся община, и надо сказать, что раньше мы с ним были хорошо знакомы. Когда-то я помогал о. Александру в его первой же требе в качестве священника, а затем приводил к нему в общину многих своих знакомых. И вот, его назначают к нам в качестве «агента влияния МП» и разрушителя наших «сепаратистских» планов...
У нас с о. Александром состоялся откровенный разговор на эту тему у него дома. В качестве оправдания своего двусмысленного положения он достал указ Патриарха и добавил одно слово: «ПОСЛУШАНИЕ». Ну да, то самое, которое выше поста и вообще всего презренно-человеческого. После этого с ним начали происходить глубокие духовные изменения, и процесс этот завершился на том самом грандиозном собрании в храме «Всех скорбящих Радосте», которым нынешний протопресвитер Московской патриархии посвятил главу своих воспоминаний.
НЕБО НА ЗЕМЛЕ
Представьте себе (кто там не был) большущий храм круглой формы. Он весь заполнен прихожанами и чадами отца Александра, расположившимися как бы амфитеатром, причем самых голосистых дам посадили в первые ряды на скамеечки. Человек 300-400 - не меньше. Накануне на всех службах в этом храме объявляли о предстощем собрании и просили всех придти и «защитить» любимого пастыря от «самозванных» мирян. Наша община присутствовала в количестве около 30 человек. Сесть нам не предложили, и мы так и стояли группкой в сторонке, как подсудимые. Это при том, что с нами присутствовали приглашенные мной о. Глеб Якунин и еще несколько представителей московского церковного «диссидентства», которые тогда были народными депутатами, занимали разные должности во властных структурах. Сам «синедрион» сидел за столиком перед амвоном в составе Шаргунова (в центре), Дивакова (одесную – он фактически и вел собрание как секретарь епархии) и благочинного. То есть о. Александр оказался в окружении двоих штатных сами-понимаете-кого, и видно было, как он на глазах чернел лицом - не бледнел, а именно чернел, ибо еще какая-то борьба внутренняя в нем совершалась. И слова Дивакова о том, что между ним и Шаргуновым пролетали искры, только подтверждают это (весьма интересное наблюдение Дивакова, кстати!).
Наша задача была обеспечить наше большинство в составе приходского совета - не более, но и не менее. Задача МП была противоположная - пропихнуть в совет свое большинство и Шаргунова в качестве настоятеля. Вся процедура, продолжавшаяся часов 5, проходила под несмолкаемый шум собранных и визг вышеупомянутых голосистых дам. А в качестве пугала для нас Шаргуновым была приглашена весьма характерная группа поддержки – известная, шумная, воюющая со всем миром группа людей из движения РНЕ («Русское Национальное Единство») (наверняка «признана экстремистской» в современной РФ).
Отец Глеб Якунин, только вышедший на свободу после 5 лет лагерей и 2 лет сибирской ссылки, все видевший и все испытавший на своем веку, этого зрелища не выдержал и на следующий день заболел.
ЭПИЛОГ, СНОВА НА ЗЕМЛЕ
Но все же ничего у них не вышло, несмотря на столь мощную лавину психического и психоделического воздействия на нашу скромную общину, – ведь документ от райсовета был у нас в руках. Никаких подписей под протоколом собрания никто из наших не ставил. Пшик получился, одним словом.
Однако, все изменил эпизод. Который для меня был совершенно неожиданным. К концу собрания в храм прибежал Стеняев с нашим общим другом Евгением Тремаскиным и заставил его подписать протокол от нашей стороны. То есть выступил хитрым, продуманным штрейкбрехером. Но и это не помогло. Поскольку Шаргунову требовалось получение каких-то еще подписей, чтобы собрание признали действительным регистрирующие власти, на следующий день он стал сепаратно лично обзванивать моих прихожан со всякими льстивыми речами, прося встретиться и получить от них подпись. НИКТО НЕ ПОДПИСАЛ!
Далее началась эпопея с судами и кампаниями в центральной прессе. Но это опять-таки отдельная тема.
На верхнем фото - будущий иеромонах Тихон (Козушин) в центре, слева от о. Глеба Якунина
На этутему материал размещался здесь
Метки: рпцз, москва, гонения на верующих, московская патриархия