Бывший обер-прокурор Св. Синода на службе у большевиков
Крупным политическим деятелем дореволюционной России был Владимир Николаевич Львов (1872 – 1930), он был видным участником земского движения, депутатом III и IY Государственных Дум, примыкал к октябристам и националистам. В Госдуме Львов занимался также вероисповедными делами, был членом комиссии по вероисповедным вопросам и возглавлял комиссию по делам Русской Церкви. После февральской революции стал обер-прокурором Св. Синода. На этом посту удалил из Св. Синода ряд иерархов, тесно связанных с прежним режимом, поддерживал деятельность реформаторского духовенства. В июле 1917 г. ушел в отставку с должности обер-прокурора Св. Синода и был заменен А.В. Карташевым. После Октябрьского переворота Львов эмигрировал, переехал во Францию, где в 1921 г. примкнул к сменовеховскому движению и стал выступать с просоветскими заявлениями. Так, он объявил советскую власть «носительницей русской государственной идеи» и проч.
13-го же марта Политбюро приняло поддержанное Троцким предложение полпреда в Германии Н.Н. Крестинского о работе на пользу советской власти бывшего обер-прокурора Св. Синода В.Н. Львова, - с разрешением ему приезда в Россию.[i] В своей инициативной записке от 11 марта Крестинский писал секретарю ЦК В.М. Молотову (копии Чичерину и Каменеву), что проживающий в Берлине Львов голодает, хотя и «берет у нас понемногу деньги». Полпред указывал на его «крайнее душевное угнетение» от того, что ему нет места и работы в России. В письме было упомянуто, что Львов «очень импозантный, темпераментный и довольно содержательный оратор», что его публичные выступления «могут быть интересны и достаточно полезны» (как пример такой пользы, указывалась брошюра Львова «Советская власть в борьбе за русскую государственность»). Крестинский предлагал предоставить Львову в РСФСР три месяца лекционной работы, за время которых он мог бы освоиться с новыми условиями жизни в Советской России и найти себе работу «по душе». Издание же трехтомника подготовленных воспоминаний Львова помогло бы покрыть расходы на поддержку Львова в течении двух месяцев. В том случае, если Политбюро не поддержит его предложений, Крестинский предлагал просто дать Львову визу в Россию, замечая вместе с тем: «Но у нас зимой без определенных занятий, без близких людей, при его беспомощности, Львов, конечно, погибнет».[ii] Как видно из этого письма, об использовании Львова по церковной линии речь пока не шла. Троцкий в своей резолюции на бумаге Крестинского уточнил, что въезд Львова в России предлагается «в перспективе, а не сейчас», пока ему не найдена работа.[iii]
Вскоре история с Львовым поручила продолжение. Троцкий и Крестинский стали хлопотать о разрешении Львову въехать в РСФСР. Теперь уже функции Львова в Советской России были для наркомвоенмора ясны: его надо было использовать для раскола Церкви. Однако ОГПУ в записке за подписью Ягоды выразило свои сомнения в правильности такого шага. Это побудило Троцкого 16 июня послать почтотелеграмму Политбюро и Сталину:
«В. Срочно.
Совершенно секретно.
Почтотелеграмма № 92/р (к нашему № 85/р).
Политбюро и т. Сталину.
Затягивание ГПУ кажется мне совершенно несостоятельным. Они пишут: «даже если Львов станет на сторону реформации». Между тем, Львов уже сейчас представляет крайне левое крыло реформации, призывает священников сбрасывать рясы и бороды, хочет радикально реорганизовать церковь, считает себя коммунистом. Это значит, что он на неопределенный период будет играть несомненно разлагающую роль. А там видно будет.
P.S. Товарищ Крестинский снова настаивает на скорейшем ответе. Прошу сегодня же разрешить вопрос путем опроса.
ПРИЛОЖЕНИЕ: Сношение т. Ягоды (вход. № 601/р), копия № 393/с, письмо т. Крестинского (вход. № 602/р) (В деле документы не содержатся, - И.К.).
16 июня 1922.
Л. Троцкий. (Подпись – автограф).[iv]
В тот же день Троцкий написал еще одну записку: «Сов. Секретно. В Политбюро. Полагаю, что можно было бы разрешить Львову приехать в Москву. В настоящей стадии церковного вопроса он может быть даже полезен. Если нет возражений, я дам соответствующую телеграмму Крестинскому в Берлин. Прошу скорейшего ответа. Л. Троцкий».[v]
Резолюции товарищей Троцкого по Политбюро решили дело. Сталин написал: «Всем членам ПБ на голосование. И. Ст. Я за пропуск Львова. И. Сталин». «За» высказались также Томский, Каменев, Рыков и Молотов.[vi] Постановление Политбюро о разрешении Львову въехать в РСФСР вышло 19 июня.[vii]
Поучительна последующая судьба В.Н. Львова после возвращения в советскую Россию. Новые хозяева его, как и ряд других подобных деятелей, использовали, а затем уничтожили.
В 1922-1924 гг. Львов был управляющим делами обновленческого ВЦУ (Высшего церковного управления). Он активно участвовал в движении обновленцев, публиковал статьи в издании «Живая Церковь». И после ухода с должности управделами продолжал выступать с лекциями в разных городах. Вфеврале 1927 г. Львов был арестован вместе с другими сотрудниками издательского кооператива «Искра» по обвинению в «экономической контрреволюции». По постановлению коллегии ОГПУ от 29 апреля 1927 он был выслан на три года в Сибирь «с оставлением в одном из губернских городов». Отбывал ссылку в Томске, в сентябре Львов был освобождён, но остался на жительство в этом городе. Затем вновь был арестован и умер в Томской тюремной больнице 20 сентября 1930 г. Сыновья Львова Иван и Николай были расстреляны в 1938 и 1942 гг.[viii]