Митр. Антоній: Слово въ Великій пятокъ

Совершилась спасительная страсть! Исполненъ ужасный приговоръ! Оклеветанъ Праведникъ, Безгрѣшный схваченъ, какъ злодѣй, Святый приведенъ на беззаконный судъ; небесный Посланникъ терпитъ поносное распятіе отъ нечестивыхъ! Но еще не выпита до дна чаша страданій! еще суждено превозмогать безаконной неправдѣ: невинный Страдалецъ и его немногіе послѣдователи лишены даже того послѣдняго утѣшенія невинности, чтобы если не сами мучители, то хотя бы общественное мнѣніе показало сочувствіе и состраданіе Мученику. Но нѣтъ, проходятъ толпы богомольцевъ на праздникъ, останавливаются и, покивая главами на страшное зрѣлище, изрыгаютъ насмѣшки и брань. Но что еще ужаснѣе, — не недоразумѣніе, не невѣдѣніе заставляетъ ихъ допускать сіе безуміе, но только ожесточенная злоба на ту правду, на ту безконечную святость, которую принесъ Господь на землю. «Уа, разоряяй церковь!» — Ты пришелъ осудить наши преданія, вздумалъ перемѣнить порядки нашей религіозной жизни, которые намъ такъ дороги; Ты хвалился, что въ три дня создашь новые: такъ терпи же то, что терпишь: сойди съ креста и спаси Себя самъ. Намъ было Тебя не переспорить: Ты думалъ любовью и правдою устроить на землѣ миръ и не пожелалъ присоединиться къ намъ: теперь пусть видятъ всѣ, куда привели Тебя Твои добродѣтели. — Такъ думалъ поругаться Христу діаволъ, говорившій въ сердцахъ сей обезумѣвшей толпы. Казалось, что не стало на землѣ правды: ложь и злоба, вмѣнившая Христа со беззаконными, какъ будто окончательно и на вѣки воцарилась въ мірѣ. Многихъ праведниковъ казнила она, многихъ изгнала пророковъ, еще недавно обезглавила «большаго всѣхъ, рожденныхъ женами» (Лук. 7, 28), а нынѣ пригвоздила ко кресту Святѣйшаго изъ святыхъ, такъ что затрепетала сама природа: «и тьма бысть по всей земли и померче солнце, и завѣса церковная раздрася посредѣ» (Лук. 23, 45). Никогда не видѣло солнце такого страшнаго злодѣянія, никогда не обагрялась земля Божественною кровью, ни прежде, ни послѣ сего, ни во вѣки. Но Богъ благій и праведный Судія, превыше всѣхъ: и когда для плотскаго ума видѣлось посрамленіе правды и торжество зла, когда умирало «Солнце правды» на поносномъ древѣ, осужденное беззаконными злодѣями, а самые злодѣи рукоплеская торжествовали: тогда же на небѣ совершился приговоръ на укрѣпившагося князя міра сего, тогда пришелъ судъ на всякое зло и творящаго злое (Іоан. 12, 31-34; Рим. 1, 18; 2, 9-11). Своею вольною страстью Господь открываетъ намъ, что стыдъ и позоръ не во внѣшнемъ уничиженіи, а въ грѣхѣ, что слава и правда не въ силѣ внѣшней. а въ чистотѣ сердца. У Него отнимаютъ земную жизнь, но здѣсь же зачинается новая жизнь благодати. «Когда душа Его принесетъ жертву умилостивленія, Онъ узритъ потомство долговѣчное» говоритъ о Христѣ Исаія (53, 10).

Съ тѣхъ поръ, какъ пострадалъ Господь, всѣмъ стало ясно, въ чемъ горе и смерть, всѣ стали различать праваго отъ сильнаго, всѣ осуждаютъ не Распятаго, но его распинателей. Оби стали предметомъ общаго омерзенія и ужаса, а Онъ сталъ нашимъ Свѣтомъ, нашею Жизнью, нашимъ Оправданіемъ. Поносное древо казни стало достопокланяемымъ знаменіемъ побѣды, надеждою спасенія, — а то Лобное мѣсто, на которомъ Его вмѣнили со беззаконными, изображается днесь предъ нашими глазами посреди священнаго храма, какъ святыня, и предъ изображеніемъ тѣла Его, полагаемаго во гробѣ, падаютъ ницъ на землю вельможи и цари.

Но, братіе, до конца-ли уничтожилось сходство нашего времени съ тогдашнимъ? — для всѣхъ ли открылись внутреннія очи, чтобы различать внутреннее отъ внѣшняго, сущее отъ кажущагося, чего не умѣли дѣлать безумные іудеи? Все-ли мы или, лучше сказать, всегда-ли преклоняемся предъ распятымъ Христомъ, какъ преклоняемся днесь предъ Его плащаницей? Или мы сами уподобляемся иногда христоненавистнымъ ослѣпленымъ іудеямъ, которые тоже покланялись Ему, какъ царю, за четыре дня до того, какъ предали Его на казнь? Или наши богослужебныя хваленія бываютъ, по легкости нашего настроенія, подобны еврейскому «Осанна» при входѣ Христа въ Іерусалимъ? Смотрите, здѣсь Христосъ всѣми покланяемый, а тамъ, за стѣнами святаго храма, тамъ мы Его вездѣсущаго какъ встрѣчаемъ, когда видимъ снова въ умаленіи? Или невразумительны сіи вопросы? или непонятны эти слова? Тогда, можетъ бытъ, ты разъяснишь себѣ ихъ значеніе другими словами: взалкахся и не дасте Ми ясти, возжадахся и не напоисте Мене, страненъ бѣхъ и не введосте Мене, нагъ и не одѣясте Мене; боленъ и въ темницѣ, и не посѣтисте Мене (Матѳ. 25, 42-43). Да, когда мы встрѣчаемъ Христа не во славѣ, а въ уничиженіи, когда приходится ради Него лишиться, или потрудиться, или принять укоры и стыдъ въ обществѣ; когда Онъ толчется въ наше сердце (Апок. 3, 20) и требуетъ отъ насъ чего либо, для нашихъ предразсудковъ небывалаго и даже смѣшнаго, когда предлагаетъ разорить грѣховный домъ нашей любострастной и горделивой души и обѣщаетъ намъ создать треми денми новую жизнь всепрощенія, смиренія, любви и правды: вотъ тогда, какъ мы Его встрѣчаемъ?! Тогда мы далеки ли отъ безумныхъ іудеевъ, возлюбившихъ славу человѣческую паче, неже славу Божію (Іоан. 12, 43)? — Вотъ о чемъ размысли въ сердцѣ твоемъ, прикладываясь устами къ плащаницѣ; вотъ о какихъ дѣяніяхъ кайся, какъ благоразумный разбойникъ. Сія изображаемая во святомъ храмѣ Голгоѳа да научитъ тебя, о христіанинъ, да научитъ она тебя узнавать Христа Сына Божія, не только идущаго во славѣ, но и приходящаго къ тебѣ въ уничиженіи. — Когда поднимется въ тебѣ та борьба между любовію къ міру и любовію къ правдѣ, которую не выдержалъ Пилатъ, тогда подумай — во-первыхъ, о томъ, что въ то время, какъ ты воображаешь себя судьей между Христомъ и міромъ, то на самомъ дѣлѣ надъ тобого самимъ совершается судъ на небѣ, какъ тогда совершился онъ надъ княземъ міра; — а во-вторыхъ, если жалѣешь о своемъ спасеніи, то представь себѣ вновь Голгоѳу, распятаго на древѣ Христа и іудеевъ ругающихся Ему, представь всю эту страшную картину въ день твоего искушенія и спроси: хочу ли быть съ праведными мѵроносицами, не убоявшимися мірскаго позора ради Христа, или со злодѣями, Его осудившими? О семъ размысли и нынѣ предъ святою плащаницей; смотри, чтобы твое лобзаніе Христовыхъ язвъ во святомъ храмѣ, при постоянномъ отвращеніи отъ нихъ въ жизни, не уподобилось цѣлованію и поклоненію нечестивыхъ ругателей-воиновъ.

А если въ прошлой жизни ты знаешь за собой много такихъ христоненавистныхъ дѣлъ, каковы были дѣла іудеевъ, то обновись, покайся и, возвращаясь изъ храма, уподобися тѣмъ изъ нихъ, о коихъ сказано: и вси пришедшіи народи на позоръ сей, видяще бывающая, біюще перси своя возвращахуся (Лук. 23, 48). Возвратись и ты въ домъ твой измѣнившись подобно сотнику и иже съ нимъ, распни въ себѣ ветхаго человѣка, чтобы жить со Христомъ во вѣки. Аминь. 

Примѣчаніе: 
[1] Произнесено въ Исаакіевскомъ Каѳедральномъ соборѣ 30-го марта 1890 года. Напечатано впервые въ журналѣ «Церковныя Вѣдомости» 1890 г. № 16. 

Источникъ: Епископъ Антоній. Полное собраніе сочиненій. Томъ 1. — Казань: Типо-литографія И м п е р а т о р с к а г о Университета, 1900. — С. 360-363.