Дмитрий Василевский: Об истинной церковности и духах заблуждения
(доклад на ежегодной конференции “Пути РПЦЗ в современном мире,
Одесса, 9-10 августа 2016 г.)
И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим (Откр. 2, 23).
Ваше Высокопреосвященство, владыка Агафангел, дорогие отцы, братия и сестры!
Некоторые русские философы сетовали, что Россия не прошла тех культурных этапов, которые прошла Европа, и потому не имела сопротивления к революции. Тогда как европейцы, придумавшие революционные идеи, имели против них иммунитет в собственном культурном организме. Под культурными этапами подразумевается Возрождение, Реформация, Просвещение, и я бы поставил еще в самом начале - Католицизм. Но, чтобы действительно разобраться в духовной сути происходящего, то надо и эти все культурные этапы и схемы перевести на язык православной духовности, если не вообще следует в таком ракурсе смотреть всегда на все вещи. Не входя в подробный разбор всех этих этапов, поскольку моя задача здесь состоит не в этом, я лишь напомню известные слова Спасителя о том, что сатана разделиться сам в себе не может (Лк. 11, 17-18).
Что я имею в виду? То, что и Католицизм, и Возрождение, и Реформация, и Просвещение, и последующие им рационализм с нацизмом и коммунизмом, и секуляризм с релятивизмом и экуменизмом и так далее - все это звенья одной цепи не просто в силу неких законов логического развития одного явления из другого. Это и так понятно, и с различных точек зрения досконально исследовано самими представителями мирских наук с предложением результатов сих изысканий в бесчисленных статьях и книгах. Но это все звенья одной цепи, главным образом, в силу духовной направленности устремлений европейского человечества в сторону противоположную подлинной духовности и церковности. Это последнее, то есть церковность, есть даже главное понятие здесь, потому что духовность не может себя являть как спасающая энергия Святого Духа вне подлинной церковности.
Имея это в виду, стоит тогда вновь спросить: а действительно ли Россия не прошла этих самых духовно-культурных этапов, которые прошла Европа? Я так не считаю. Давайте для иллюстрации возьмем только первые два этапа - Католицизм и Реформацию. Полагаю, что Россия прошла эти два этапа как бы единовременно в лице нашего старообрядческого движения с его течениями поповства и беспоповства. Не подчиняясь духовному авторитету Церкви, сторонники старообрядчества совершили раскол и отделились не только от единства с Русской Православной Церковью, но и с Вселенской Церковью, оторвались от семейства православных поместных церквей своего времени. И в силу непреложного закона, по которому в расколе иссякает благодать, старообрядцы стали не только дробиться на большое количество толков, но и вообще породили течение чисто протестантское по своему духу, а именно беспоповство. Это течение оставляет верующих без таинств церковных уже постольку, поскольку считает иссякшим одно из них - священство, без коего никакие другие таинства (за исключением крещения) невозможны, если совершаются мирянами. Следует тут же заметить, что и крещение руками еретиков (а беспоповство есть уже не только раскол, но и ересь, где отвергается догмат о Церкви), если и значимо как таинство, то, однако, при этом недейственно и не довлеет ко спасению для тех, кто продолжает сознательно находиться в еретическом и неканоническом сообществе.
Итак, если грех католицизма состоит в отвержении над собой авторитета всей Вселенской Церкви, и есть как бы исключительное выделение себя из среды равноправных поместных частей ЕЕ, и, значит, есть отделение себя от вселенского церковного неделимого организма Тела Христова, то тогда старообрядчество есть не что иное как наш доморощенный русский католицизм, который в лице поповцев отделил себя от единства не только с русской матерью церковью, но через это отделил себя и от единства со всеми остальными православными поместными церквами. И чем тогда он принципиально отличается от католицизма, который сделал тоже самое пятью веками раньше? Далее, если Реформация есть бунт мирян против какой бы то ни было церковности как власти иерархии и отвержение веры в исключительный дар благодати этой иерархии, тогда, что же есть русское движение беспоповцев (и прочих подобных им русских сект хлыстов, скопцов и прочих), если не такой же бунт и восстание против самого принципа богоучрежденной иерархической структуры церкви Христовой [1]?
Отмечу здесь важную деталь: прежде чем вообще впасть в ересь, католическая церковь первоначально впала в раскол, а уже потом отступила от прямых догматических истин и, в последствие, еще больше напридумывала каких-то своих ложных истин. Но поскольку каноничность и догматичность переплетены неразрывно, то, касательно католицизма, уклон в ересь нужно видеть уже в самом нарушении канонов о церковной дисциплине признания равноправия иерархии всех поместных церквей того времени. С того же момента как римо-католики вышли из подчинения этих канонов и ушли в раскол, они почти одновременно с этим и впали в ересь - в нарушение догмата о единстве Церкви. Так что, любое долгосрочное пренебрежение церковными канонами, неподчинение им в духе самомнения и сатанинской гордости неминуемо сопряжено с нарушением и догматов церковных.
И наоборот: верность догматам выражает себя в подчинении дисциплине церковных канонов. Так, казалось бы, не идущий сюда по видимости пример со святым Максимом Исповедником, есть, напротив, яркая иллюстрация вышеозначенного тезиса. Святой Максим отказался подчиняться не просто патриархам, но патриархам-еретикам и тем самым явил одним только собой всю полноту как догматического самосознания всей тогдашней Церкви, так и верность ЕЕ каноническому самовыражению (требование отделяться от епископа-еретика, позднее оформившееся в 15 правило Двукр. Конст. Собора). Пример святого Максима, я бы сказал, это вообще апогей канонического здравомыслия Церкви - когда, во-первых, следует подчиняться только такому иерархическому авторитету, который в свою очередь подчиняет себя сам авторитету церковного вероучения; и, во-вторых, не подчиняться этому авторитету, если имеет место нарушение догматов, хотя бы и пришлось остаться вовсе без всякой иерархии и стало быть без участия в таинствах церковных. Но ведь и смысл этого сакраментального участия по своей сути состоит в том, чтобы сподобиться получить истинную спасительную благодать, а не мнимо-прелестную подделку под нее, потому что там, где попираются догматы, спасительная благодать действовать не может, как не может Бог разделиться в Самом Себе.
Дело в том, что спасительная благодать (мы не говорим сейчас о благодати призывающей, действующей везде) действует только в том церковном организме, в котором соблюдаются два условия: догматическая верность и каноническая подлинность. И далее - только в таком церковном организме благодать и действует! “Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. <…> Не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской” (1 Кор. 10, 20-21). Мы не можем не считать прелестью те маскирующиеся под благодатную духовность психически-демонические ощущения, которые именуются благодатью в инославных и иноверческих конфессиях и религиях. Ведь Святой Дух не может быть не верен Самому Себе, потому что сказано: “Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире.“ (1 Ин. 4, 1-3). На тот момент, когда апостол изрек сие определение, было достаточно просто исповедовать Христа, пришедшего во плоти, чтобы находиться в истинной церкви и узнавать Духа Божия. Но сегодня, когда мы имеем гораздо более полное раскрытие этого главного догмата о Боговоплощении в нашем учении церковном, мы не можем довольствоваться только этим определением апостольским для верификации духовности того или иного церковного сообщества на предмет истинности. Почему? Потому что поступать сегодня так, значит напрямую повторять основные постулаты экуменической ереси.
Как мы хорошо знаем, православные экуменисты потому именно признают как католиков, так и протестантов равными себе, что те исповедуют Христа, пришедшего во плоти. И для них этого - достаточно! Но ведь очевидно, что сегодня, когда православная церковь прошла двухтысячелетний период своего развития, этого уже недостаточно. За это время догматическое учение значительно углубилось, выработались новые догматы как реакции на новые ереси. Главная ересь апостольского времени- то, что Иисус Христос не Богочеловек. Но сегодня мы имеем десятки ересей и десятки догматических ответов Церкви на эти заблуждения. И потому уже не достаточно для утверждения себя в православности исповедовать всего лишь один из этих догматов, нужно исповедовать их все, чтобы не оказаться еретиком и не поддаться под действие духа заблуждения. Именно поэтому еретик определяется не по тому, в чем он согласен с истиной, а по тому, в чем он с ней не согласен.
Таким образом, для того, чтобы не поддаться духу заблуждения, нужно быть в Церкви, а для того, чтобы быть в Церкви, нужно держаться исповедания Церкви во всей его полноте. Но здесь нужно обозначить один важный момент. Само нахождение в среде истинной церковности не делает человека автоматически причастным к благодатной духовности. Необходимо постоянное усилие для того, чтобы удерживать в себе плоды Святого Духа, сообщаемые как через таинства церковные, так и через собственное подвижничество. При этом мы знаем, что даже в среде истинной догматической и канонической церковности всегда есть опасность впадения в прелесть, - уже, так сказать, индивидуальную, а не юрисдикционную, - всегда есть опасность уклонения от истинной благодатности и приобщения к духам заблуждения. Это последнее может стать результатом как догматического, так и канонического уклонения, а также вследствие ложно-направленного аскетизма. Так, святитель Игнатий Брянчанинов писал о том, что прелесть сплетается с деланием Иисусовой молитвы как плющ со здоровым растением.
Но, если в среде истинной церковности дух прелести и дух заблуждения может принимать личину благодатной духовности, то тем более в среде неканонических и еретических церковных сообществ этому же самому духу прелести и заблуждения действовать подобным образом еще легче, потому что здесь он действует как бы в собственной стихии, обольщая сердца простодушных подделкой под благодатные ощущения. Однако, как мы видели из слов апостола Иоанна, Святой Дух может сообщаться верным только там, где есть истинное исповедание веры.
Причиной же догматических, либо канонических, либо аскетических уклонений от истины, как в среде истинной церковности, так и в среде не-истинной церковности, всегда были и остаются человеческие страсти, питаемые главной из них - гордостью. Поэтому всегда сохраняется опасность даже для истинного верующего христианина отпасть от единства веры и подпасть под влияние духа заблуждения и духа антихриста. Именно поэтому мне всегда представлялась наивной попытка любых культурных и социальных теорий, равно как и философских, объяснять явления по большей части своей духовные, например, русскую революцию, какими-либо внешними факторами и причинами. Понятно, что для светских наук не существует другого инструментария, кроме как выработанного ими же самими на единственно доступном им уровне “душевного человека, который не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно” (1 Кор. 2, 14).
Но, если мы, церковные люди и христиане, не будем ДУХОВНО осмыслять все происходящее с нами, а будем руководствоваться неизбежно поверхностными психологическо-социальными или экономическими (а, по сути, материалистическими) домыслами и теориями по примеру людей мира сего, - мы не только русскую революцию, но даже свои внутрицерковные “революции”, то есть разделения и расколы, не будем способны не только преодолеть, но даже осмыслить, откуда они вообще берут начало. А начало им - в гордости. “Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти” (Откр. 2, 11). Чтобы побеждать, нужно быть в движении ко спасению, спасение не есть данность от рождения, его нужно заслужить. Поэтому я считаю весьма значимыми как эти, так и приведенные мной в качестве эпиграфа слова из Апокалипсиса, сказанные - ЦЕРКВАМ. Думаю, всем нам, раздробленным и присно дробящимся осколкам Зарубежной Церкви, нужно сделать духовное усилие для того, чтобы актуальность этих слов стала для нас очевидной, и мы бы не оказались побежденными и не подпали под вечное осуждение. И мне кажется, что это предостережение из самой таинственной книги Библии звучит сегодня по особенному торжественно и грозно в свете цитированных слов из апостола Иоанна о том, что дух заблуждения это и есть дух антихриста, “о котором вы слышали, что он придет”.
И, если сегодня никто не сомневается в том, что мы живем в последние времена, тогда почему среди нас так много тех, кто, не испытывая духов, “от Бога ли они”, так легко и быстро поддается соблазну разрушать добытое всеми нами и с таким огромным трудом наше хрупкое церковное единство?
Благодарю за внимание!
——————————
Примечания:
1. Существование единоверческих приходов в нашей Зарубежной Церкви не является каким-либо опровергающим доводом в пользу старообрядчества. Напротив, показывает, что раскол был не на почве обряда, как некоторым это хотелось бы представить, а на почве борьбы за догмат о единстве Церкви со стороны никоновской иерархии, которая в своих действиях, возможно, и была слишком груба и напориста. Но такое было время! Время смертных казней и монархической деспотии и, кстати, как это ни странно, но очень часто современные любители романтизировать старообрядчество являются одними и теми же людьми, которые любят романтизировать и русских царей, забывая почему-то, что, вот уже точно, старообрядцы, поправшие не только власть церкви, но и власть монархическую, им здесь никак не союзники.
В любом случае, как только малая часть старообрядцев вошла в лоно законной канонической Церкви, так и их собственное бытие обрело свою каноническую законность, и в соответствии с православным вероучением стала содействоваться спасительной благодатью Божией через священнодействия их иерархии. Сей пример наглядно показывает, насколько важна каноничность для благодатного жизнедействия церковного организма, хотя бы и приходилось мириться в борьбе за соблюдение этой каноничности с некоторой зачастую бюрократической неповоротливостью и деспотическими методами той части церкви, которая борется, по человеческим расчетам пусть и грубо, однако борется за цель высокую - сохранения канонического единства и, в конечном счете, догматической чистоты Церкви Христовой.
Минск, 2016 г.
Метки: дмитрий василевский