О «негуманном» и «стеснительном» чине анафематствования. Свт. Феофан Затворник
Что такое св. Церковь? Это — общество верующих, соединенных между собою единством исповедания богооткровенных истин, единством освящения богоучрежденными таинствами и единством управления и руководства богодарованным пастырством.
Единство исповедания, освящения и управления составляет устав этого общества, который всяким, вступающим в него, должен быть исполняем неотложно. Вступление в общество обусловливается принятием сего устава, согласием на него; а пребывание в нем — исполнением его.
Посмотрите, как распространялась и распространяется св. Церковь. Проповедники проповедуют; из слушающих одни не принимают проповеди и отходят, другие принимают, и в следствие сего освящаются св. таинствами, поступают под руководство пастырей и воцерковляются. Вступая в Церковь, они сливаются со всеми, объединяются и пока составляют едино со всеми, до тех пор и в Церкви пребывают.
Ведь анафема есть ничто иное, как отлучение от Церкви, или исключение из среды своей тех, которые не исполняют условий единения с нею, начинают мудрствовать иначе, чем она, иначе, нежели как сами обещались, вступая в нее. Посмотрите, какия лжеучения и какие лжеучители отлучаются.
Отвергающие бытие Божие, безсмертие души, Божественное промышление, не исповедующие Пресвятыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, — Единаго Бога, не признающие Божества Господа нашего Иисуса Христа и искупления нашего крестною Его смертию, отмещущие благодать Святаго Духа и божественныя таинства, подающия ее, и проч. Видите, — каких предметов они касаются! Таких, собственно, по коим св. Церковь есть Церковь, на которых она утверждается и без которых она не может быть тем, чем есть.
Следовательно, те, которые вооружаются против таких истин, суть то же в Церкви, что в житейском быту люди, покушающиеся на жизнь и достояние наше. А ведь ворам и разбойникам не позволяется действовать свободно и безнаказанно нигде; и когда их вяжут и предают суду и наказанию, никто не считает это негуманным и стеснением свободы; напротив, в этом самом усматривают дело человеколюбия и обезпечения свободы в отношении ко всем другим членам общества. Если вы здесь так судите, то судите так же и об обществе церковном. Лжеучители — это ведь воры и разбойники: они расхищают собственность Церкви, развращают и губят членов ея.
Что ж, неужто она поступает худо, когда вяжет их, судит и извергает вон? И разве с ея стороны было бы человеколюбиво, если бы она равнодушно смотрела на действия таких лиц и предоставляла им полную свободу губить всех? Какая мать позволит змее свободно подползти и ужалить свое дитя, еще малое и не понимающее угрожающей ему опасности?
Если бы в наше семейство ворвался разбойник, или втерлась какая-нибудь развратница, и первый начал бы душить и резать ваших детей, а последняя — развращать вашего сына или дочь, — что ж, вы равнодушно смотрели бы на их действия из опасения прослыть негуманными и отсталыми? Вы не вытолкали бы их вон и не затворили бы для них дверей вашего дома? Смотрите таким же образом и на действия св. Церкви. Видит она, что являются люди, растленные умом, и вносят тлю свою в среду других, и возстает против них и гонит их вон, да кроме того предостерегает и других: «смотрите, вот такой-то и такие-то хотят губить вас; не слушайте их и бегите от них!» Церковь в таком случае исполняет долг материнской любви и, следовательно, поступает человеколюбиво или, по-нынешнему, гуманно.
У нас теперь много расплодилось нигилистов и нигилисток, естественников, дарвинистов, спиритов и, вообще, западников; — что ж, вы думаете, Церковь смолчала бы, не подала бы своего голоса, не осудила бы и не анафематствовала их, если б в их учении было что-нибудь новое? Напротив, — собор был бы непременно, и все они, с своими учениями, были бы преданы анафеме; к теперешнему чину Православия прибавился бы лишь один пункт: «Бюхнеру, Фейербаху, Дарвину, Ренану, Кардеку и всем последователям их — анафема!» Да нет никакой нужды ни в особенном соборе, ни в каком прибавлении.
Все их лжеучения давно уже анафематствованы в тех пунктах, которые упомянуты выше. Видите ли теперь, как мудро и предусмотрительно поступает Церковь, когда заставляет совершать нынешний оклик и выслушивать его! А говорят, несовременно. Напротив, теперь то и современно. Может быть, лет за полтораста назад оно было и несовременно; а по нынешнему времени не то что в губернских городах, но во всех местах и церквах следовало бы ввести и совершать чин Православия; да собрать бы все учения, противныя слову Божию, всем огласить, чтобы все знали, чего надо опасаться и каких учений бегать. Многие растлеваются умом только по неведению; а потому гласное осуждение пагубных учений спасло бы их от гибели.
Кому страшно действие анафемы, тот пусть избегает учений, которыя подводят под нее; кто страшится его за других, тот пусть возвратит их к здравому учению. Если ты, неблаговолящий к этому действию, — православный, то идешь против себя; а если потерял уже здравое учение, то какое тебе дело до того, чтó делается в Церкви содержащими его? Ты ведь уже отделился от Церкви, у тебя свои убеждения, свой образ воззрений на вещи, — ну, и пожинай с ними. Произносится ли или нет твое имя и твое учение под анафемой, — это все равно: ты уже под анафемой, если мудрствуешь противно Церкви и упорствуешь в этом мудровании. Страшна анафема: — брось мудрования злыя.
Источник: Епископ Феофан. Чин Православия. //
«Хлеб Небесный». Духовно-нравственный православный иллюстрированный журнал.
Издание Казанско-Богородицкаго мужского монастыря. № 3. 1-31 Марта 1932 г.
Харбин: Собственная Монастырская Типография, 1932. — С. 7-9.