АКТУАЛЬНЫЕ НОВОСТИ

Шпионаж под голливудские мелодии

борис мороз, фрэнсис спеллман, пий xii, петр гутцайт, герберт гувер, шпионаж, ссср, сша двойной агент, кпсс, компартия сша, голливуд

Как советские спецслужбы "пасли" американского кардинала

Алексей Казаков

Об авторе: Алексей Викторович Казаков – литератор, историк, член Союза литераторов РФ и Союза журналистов РФ.

ЦРУ обнародовало перехваченное и расшифрованное американцами (по программе «Венона») донесение нашей резидентуры начальнику 1-го управления НКГБ (НКВД) СССР, генерал-лейтенанту Павлу Фитину. В документе от 4 января 1945 года говорится о текущих производственных делах и проблемах звукозаписывающей студии (псевдонимы: Луи – это Стерн, Фрост – Морозов). Документ с сайта www.cia.gov

За неуемную энергию и желание влиять на религиозные и политические процессы не только в своей епархии, но и в Соединенных Штатах в целом его за глаза шутливо‑уважительно называли Электростанцией. Он был значительной фигурой, общался со многими влиятельными политиками, военными, священнослужителями, а также популярными деятелями искусств. Кардинал Фрэнсис Джозеф Спеллман с 1939 года вплоть до своей кончины в 1967 году служил архиепископом Нью‑Йорка, в 1946 году стал кардиналом, был доверенным лицом президента Франклина Делано Рузвельта и его посредником в общении с папой Римским Пием XII.

Очевидно, что для советской разведки такая сильная в политике и обществе фигура была очень примечательной. После Второй мировой войны на Лубянке было решено попытаться приблизиться к нему и сделать его источником информации или даже, если получится, агентом влияния.

И не было лучшего человека для выполнения этой миссии, чем советский агент под псевдонимом Фрост (второй криптоним – Джон). А вообще‑то по паспорту это был Борис Менделевич Мороз.

Агент Мороз

Псевдоним Фрост для Мороза родился на Лубянке легко и просто – это перевод фамилии Бориса на английский. Уроженец Санкт‑Петербурга, он был человеком одаренным и ярким, сильным организатором и талантливым композитором. Вся его жизнь была связана с искусством, в первую очередь – с музыкой. Выпускник Петербургской консерватории, он работал сначала суфлером, а потом помощником дирижера императорского Мариинского театра. В 1913 году начал преподавать в императорском музыкальном училище в Полтаве, но с началом войны был мобилизован в армию. Служил в штабах по музыкальной части. Стал вскоре главным инспектором военных оркестров Юго‑Западного фронта.

В 1917 году, после Октябрьской революции, Мороз недолго поработал Москве, в Наркомате просвещения, после чего был направлен в Украину для организации музыкальных отделов в системе образования.

В 1922 году Борис эмигрировал в Соединенные Штаты. Там он вступил в Коммунистическую партию США. Потом в его жизни появился Голливуд. Он работал в кинокомпании Paramount Pictures в качестве «директора музыкального отдела производственного отдела фирмы». Проще говоря – музыкальным директором и продюсером. И довольно успешным: в его голливудском послужном списке – три номинации на «Оскар» за его музыку к фильмам «Генерал умер на рассвете» («The General Died at Dawn», 1936), «Морские души» («Souls at Sea», 1937) и «Каникулы в тропиках» («Tropic Holiday», 1938).

Советским агентом он стал по собственной инициативе. В мае 1934 года Мороз инициировал встречу в советском консульстве в Нью‑Йорке с Петром Гутцайтом – резидентом советский разведки в США, работавшим под прикрытием должности сотрудника полпредства СССР в Вашингтоне. Музыкант предложил помощь советским организациям в Соединенных Штатах. Гутцайт доложил в Москву: «Во время разговора с Морозом у меня создалось впечатление, что он может быть использован для размещения наших оперативников в офисах Paramount, расположенных в каждой стране и большом городе».

Мороз был передан в оперативное управление советскому разведчику Гайку Овакимяну, который вскоре попросил нового агента устроить сотрудника НКВД в главном офисе Paramount в Берлине. Мороз с задачей справился, и советский разведчик Василий Зарубин был внедрен с помощью продюсера в берлинский филиал кинокомпании.

Вскоре Зарубин стал руководителем резидентуры в США и непосредственным куратором Мороза. В декабре 1941 года тот по просьбе Зарубина организовал прикрытия для двух советских нелегалов, трудоустроив их, снабдив их нужными документами, свидетельствующими о том, что человек работает в США официально: этим обосновывались и объяснялись источники доходов наших разведчиков.

В порядке выполнения ответной просьбы Зарубин пообещал помочь родственникам Мороза, жившим в Омске, а именно: похлопотать о разрешении об эмиграции в США отцу Бориса и договориться об освобождении из тюрьмы двух братьев Мороза. Обещания эти были выполнены. Скорее всего именно забота о родственниках и была основной мотивацией для Бориса Мороза, принявшего решение сотрудничать с советской разведкой.

Прикрытием для советских нелегалов стали организованные Морозом звукозаписывающая студия и музыкальное издательство. Здесь наши разведчики официально трудоустраивались, они занимались интересной творческой работой, обзаводились нужными связями в США, Канаде и Латинской Америке. Крупным инвестором в музыкальных проектах нашего героя стал завербованный советской разведкой предприниматель Альфред Стерн, которому помогала его жена Марта Додд. Гостеприимный особняк этой четы в городе Риджфилде (штат Коннектикут) часто использовался для встреч резидентов с советскими агентами.

Дела Мороза и Стерна находились под неотступным наблюдением советской разведки. Ведь в их бизнесе были и деньги из бюджета Лубянки, примерно 150 тыс. долл. (в те годы это были большие деньги). Американские банки, если брать у них ссуды, контролируют затем движение выданных капиталов, в том числе начисление и выдачу зарплат персоналу, а это нежелательно – ведь приходится трудоустраивать нелегалов из СССР, убеждал Мороз своих кураторов из советской разведки. Спорить не стали: логично.

Киносценарист Спеллман

Живущий ныне в Лондоне журналист и бывший офицер КГБ Александр Васильев был в свое время допущен в офис пресс‑бюро Службы внешней разведки России, где ему разрешили делать выписки из документов и составлять расширенные конспекты. В 1996 году Васильев эмигрировал в Великобританию, прихватив с собой цифровые копии многих документов. Позже они были скомпонованы в «тетради», электронные версии которых сегодня выложены на сайте цифрового архива Центра Вильсона. На страницах так называемой «желтой тетради № 3» всплыли имена Бориса Мороза и кардинала Спеллмана.

Дружбе этой многие удивлялись: католический кардинал Спеллман и еврей Борис Менделевич Мороз. Не часто такое встречается, даже если вспомнить новозаветное «нет ни эллина, ни иудея»… Спеллман был щедр на рекомендательные письма, с которыми Мороз легко входил в доверие к крупным политическим и общественным деятелям США и Европы. В 1948 году кардинал помог другу в производстве фильма «Карнеги‑Холл», который (что редкость!) снимался не в Голливуде, а в Нью‑Йорке. Кардинал по этому поводу звонил мэру Нью‑Йорка Уильяму О’Дуайеру и просил того о содействии кинокомпании. Помощь была взаимной: впоследствии Мороз щедро вознаградил Спеллмана и отдал половину чистого сбора премьеры фильма детям‑католикам. В свою очередь, кардинал передал через Мороза чек на 10 тыс. долл. для еврейской благотворительной организации United Jewish Appeal.

Когда Спеллман побывал в Голливуде и встретился там с Борисом, провел с ним трехчасовую беседу, это стало сенсацией в кинематографических кругах и порадовало людей на Лубянке. Негласно, по поручению нашей резидентуры, наблюдавший за Фростом другой советский агент под псевдонимом Чех (им был американский гражданин Роберт Оуэн Менакер) докладывал: «В области фильмов Спеллман также пытается увековечить свое святое имя… В настоящее время он пишет сюжет (будто бы антифашистский) для фильма, в котором католик должен был быть героем. Спеллман заранее посоветовался с Борисом и спросил его, не сделает ли он этот фильм. Борис согласился, но при одном условии: католик должен быть заменен протестантом, так как в Америке католики не популярны. Спеллман похвалил его за смелую и откровенную критику и согласился… заменить католика протестантом».

Ошибка резидента

В те годы кардинала Спеллмана прочили на трон папы Римского в случае смерти действовавшего понтифика. Вот почему так пристально следила советская разведка за отношениями между кардиналом и Морозом.

В августе 1948 года в США прибыл начальник 4‑го управления (нелегальная разведка) Комитета информации при Совете министров СССР Александр Коротков. Одной из его задач было изучить работу Фроста-Джона и глубже узнать его характер, проверить надежность как агента.

После встречи с ним и с Чехом Коротков выслал в Москву шифротелеграмму, в которой Мороза он именует по второму псевдониму – Джон: «В настоящее время Джон является владельцем или главным пайщиком нескольких самостоятельных фирм, главная из которых – «Федерал Фильм». Она относится по капиталу и масштабам к среднему разряду. Являясь владельцем кинофирмы, он в то же время создает идеи картин, пишет или составляет для них музыку и руководит их постановкой… Он в весьма близких дружеских отношениях с кардиналом Спеллманом, принимающим видное участие в политической жизни США и являющимся первым претендентом на тиару (тиара – головной убор папы Римского. – «НГР») в случае смерти Пачелли (Эудженио Пачелли – гражданское имя Пия XII. – «НГР»)… Если нас интересует, он может использовать рекомендации Спеллмана и получить аудиенцию у папы».

Доверял Морозу и Василий Зарубин. В одном из своих донесений в Москву он писал (в данном случае используя криптоним агента Фрост): «Этому человеку можно целиком доверять наших людей для легализации, но в каждом отдельном случае Фрост должен быть тщательно проинструктирован».

Но и Коротков, и Зарубин ошибались. Когда они писали эти лестные характеристики, Борис Мороз уже был двойным агентом. Еще в 1947 году он начал работать одновременно на американское Федеральное бюро расследований.

ФБР осторожно подбиралось к нему несколько лет. Еще весной 1943-го был записан на магнитофон разговор Зарубина с американским коммунистом Стивом Нельсоном. Собеседники обсуждали возможность устройства советских агентов в лабораторию радиационных исследований в Беркли. Пленка с компроматом легла в досье Зарубина. А через три или четыре месяца после этой прослушки руководитель ФБР Джон Эдгар Гувер получил анонимное письмо от недовольного советского агента в Вашингтоне, предположительно – от кого‑то, связанного с Морозом. Аноним указывал на Зарубина как на советского разведчика и называл имена пяти советских агентов, работавших под дипломатическим и коммерческим прикрытием в США. В том числе имя Бориса Мороза.

В ФБР решили не спешить и присмотреться. Лишь в июне 1947 года сотрудник бюро получил указание начать вербовку Мороза. Контакт проходил в Лос‑Анджелесе. Фрост, когда фэбээровец выложил перед ним накопленный компромат, опешил, испугался. И ему немедленно был предложен щадящий вариант: оформить явку с повинной. Американцы, однако, поставили перед ним жесткое условие: он должен работать «двойником», то есть продолжать поставлять информацию для СССР, но при этом, разумеется, докладывать ФБР обо всех своих шагах и контактах. На том и сошлись.

В Москве не подозревали о предательстве своего агента и даже пригласили Мороза в СССР для получения инструктажа.

14-15-2_t.jpg
Кардиналу Спеллману так и не суждено
было стать папой Римским. 
Фото 1946 года. Национальный архив Голландии 

Высокая аудиенция

В сентябре 1948 года Борис Мороз с рекомендательным письмом Спеллмана в портфеле отправился на встречу с папой Римским Пием XII. Борис и его жена Екатерина получили официальное приглашение явиться на прием в пятницу, 24 сентября 1948 года.

В 11.30 Борис и Екатерина уже беседовали с понтификом в Папской библиотеке в Апостольском дворце, в окружении книжных шкафов и гобеленов. Беседа шла на английском.

– Я только что кончил перечитывать «Войну и мир» Толстого. До сих пор мир не понял Толстого, – с грустью рассуждал Пий XII. – А разве по‑настоящему понят Достоевский?.. Не сочтите за фигуру речи, но я убежден: каждого, кто читает «Преступление и наказание» Достоевского, следовало бы сделать ответственным за существующую обстановку в мире. За ту обстановку, которая так мастерски описана великим русским писателем.

Мороз отметил про себя, что, вероятно, кардинал Спеллман порекомендовал папе начать встречу с беседы о русской литературе, так как его гости – выходцы из России. Вскоре беседа органично перетекла на тему «страшного СССР сегодняшнего дня».

Папа убежденно заявил:

– Все усилия, вся энергия всех мыслящих и интеллигентных людей должны быть направлены к одной цели: постоянно указывать миру на нынешнюю, коммунистическую, Россию и бороться с ней всеми средствами.

Потом, уже с другими интонациями, заговорили о кино. Понтифик посоветовал Морозу усилить позитив в продюсируемых им фильмах:

– Больше элемента всепобеждающей веры – вот что надо внести в картины Голливуда.

– Безусловно, вы правы, ваше святейшество. Американское кино не может позволить себе подрывать в людях веру в правду, справедливость и достоинство человека. Недавно об этом, кстати, я говорил с кардиналом Спеллманом…

– Это достойный человек, я люблю его. – Глаза папы Римского потеплели, загорелись.

Время аудиенции подходило к концу. Пий XII попросил Бориса и Екатерину передать горячий личный привет кардиналу Спеллману и его семье.

После визитов к американскому кардиналу и папе Борис Мороз получил от советского резидента Зарубина задание: всесторонне изучить Спеллмана как объект вербовки и составить о нем подробный отчет. Вскоре этот документ лег на стол Зарубина, а потом ушел в Москву. В отчете был такой важный пассаж: «Все католики США, в том числе и сам Спеллман, мечтают о занятии им папского престола. Очевидно, это согласуется и с желаниями правительства США. Все родственники Спеллмана также мечтают об этом в предвидении новых выгод и с нетерпением ждут смерти нынешнего папы. Правда, по признанию Спеллмана, это вызовет некоторую борьбу в коллегии кардиналов, так как во всей истории Католической церкви только в XV веке был один папа, говоривший по‑английски. Все остальные были итальянцы».

Провал агента

В Москве четко понимали: если Спеллман возглавит Католическую церковь, то рядом с папой Римским окажется его личный друг Борис Мороз. Это дорого будет стоить. Борис Мороз еще пять лет исправно снабжал Лубянку ценными сведениями. А в 1957 году случилось то, чего никак не ожидали в МГБ СССР.

В январе 1957 года были арестованы находившиеся в контакте с Морозом супруги Джек и Майра Соблы и Джейкоб Олбем. В августе супруги получили по решению суда по пять с половиной лет тюремного заключения. В сентябре последовал не менее суровый приговор Джекобу Олбему. Мороз понял, что ждать больше нельзя, пора доставать белый флаг.

Сообщение Associated Press и последующая информация ТАСС потрясли многих в СССР, США, Ватикане и других странах: «12 августа 62‑летний кинорежиссер, родившийся в России, Борис Моррос (возможно – Мороз), отбросил установленный им самим железный занавес и впервые раскрыл свою роль, которую он играл в течение 12 лет как контршпион, действовавший против советской России».

И Борис Мороз начал обильно сливать американцам советскую агентуру. Сначала, выступая по одному из телевизионных каналов, он заявил, что в недипломатических учреждениях США за границей работает несколько советских агентов. Начались, с активной помощью Мороза, разоблачения. Были арестованы несколько советских агентов, в основном граждане США. Сдал перебежчик и нескольких сотрудников лос‑анджелесской резидентуры, которых знал в лицо.

Компаньоны по бизнесу Мороза – Альфред Стерн и его жена Марта Додд Стерн – оказались мудрее и предусмотрительнее других: они покинули Соединенные Штаты еще в 1953 году, вероятно почувствовав в партнере потенциальную опасность.

Как оценить деятельность Мороза в качестве советского агента? Справедливости ради надо сказать, что определенные услуги нашей разведке он оказал до того, как стал «двойником», в первую очередь в деле легализации прибывших агентов.

Остальная же его работа шла под наблюдением ФБР, поэтому американские спецслужбы знали о том, какие секреты стали достоянием Москвы, что, конечно, снижало качество этих разведданных. Но даже тогда, когда он одновременно работал и на ФБР, информация о ситуации в высших эшелонах власти в США, в офисе кардинала Спеллмана и папской резиденции в Ватикане была для советских властей важной и полезной. А провал многих советских агентов в США, безусловно, на совести Мороза.

Борис Мороз умер в Нью‑Йорке 8 января 1963 года. Кардинал Спеллман скончался в Нью‑Йорке 2 декабря 1967 года. Он так и не стал папой Римским. 

Источник

Метки: католицизм, КГБ

Печать E-mail

Для публикации комментариев необходимо стать зарегистрированным пользователем на сайте и войти в систему, используя закладку "Вход", находящуюся в правом верхнем углу страницы.