Болгарская ИПЦ: Священноисповедник Евстафий Чепеларский
В 22 сентября/5 октября — 23 сентября/6 октября в Успенском кафедральном соборе Болгарской Старостильной Церкви в Софии (Болгария), состоялись торжества прославления Священноисповедника Ефстафия, пресвитера Чепеларского. Божественную Литургию в день Прославления возглавил Высокопреосвященнейший митрополит Фотий, Предстоятель Болгарской Старостильной Церкви, а также митрополит Киприан (Греческая ИПЦ), епископ Серафим (Болгарская ИПЦ), и епископы Никон и Иоанн (РПЦЗ).
Жизнь, страдания и чудеса священноисповедника протоиерея Евстати Янкова Евстатиева
Родившийся в живописном родопском селе Чепеларе 20 августа (по старому стилю) 1886 года, Евстати был первым ребенком христиан Янко и Марии. Жизнь в бедной, но трудолюбивой, дружной и благочестивой семье, регулярное посещение богослужения в чепеларской церкви, искренняя любовь маленького Евстати ко Господу заложили прочные основы его горячей христианской веры. Еще с четырех — пятилетнего возраста Евстати так сильно привлекала красота богослужения, что он убежал из дома, чтобы пойти в церковь. Это была Страстная пятница. Распятие Господне, воздвигнутое посреди церкви, привлекло внимание маленького богомольца, только что переступившего порог Божьего дома. Впечатлительный Стратю не мог оторвать глаз от Спасителя. Печальный вопль вырвался из переполненного состраданием и болью сердца ребенка, прерывая молитвенную тишину в храме:
— О, что они с Ним сделали? За что Его так наказали?!
Из чистой детской души струились такая любовь и такое умиление к распятому за нас Господу, что все находящиеся в храме были глубоко тронуты.
С тех пор Евстати не знал другой детской игры, кроме игры "в церковь". Обладавшему с малых лет блестящей памятью будущему иерею удалось выучить наизусть все молитвы и все, из чего состоят священнодействия, благодаря одному лишь наблюдению и слушанию службы в храме. Поэтому вполне естественно, что дети всегда выбирали Евстати на важную роль "священника" в их невинной игре. А ревностный маленький "пастырь" так вживался в эту роль, что вызвал невольное почтение не только у своих сверстников, но и у взрослых. Он с энтузиазмом проповедовал, пел церковные песни и цитировал подлинные молитвы. Умиляясь его словам, старики останавливали его на улицах Чепеларе:
— Миленький, ну-ка расскажи нам что-нибудь о Боге!
И маленький "священник" по-детски рассказывал о Боге с проповедническим пылом.
— этот ребенок станет попом, — радостно шептались Чепеларские старики.
И Сам Господь промыслительно устроил так, чтобы Евстати прошел через горнило многих испытаний, и этим подготовил свою душу к ношению тяжёлого священнического креста. Первое печальное событие в жизни маленького мальчика пришло скоро и неожиданно — Янко, его отец, постепенно, но в полной мере погрузился в порок пьянства. Вскоре после этого он покинул свой дом, предоставив четверых детей заботам его бедной матери Марии. С этого момента бедность, нищета и лишения стали постоянными спутниками в доме сокрушенной горем семьи. Несмотря на неимоверные трудности, маленький Евстати всё своё упование возложил на Бога. Он был послушным и усердным помощником своей матери, которая работала день и ночь, чтобы мальчик мог учиться. С тех пор благодарный Евстати никогда не забывал о материнском самопожертвовании.
После окончания Чепеларской государственной трехклассной школы (1899 г.) достигшему пятнадцатилетнего возраста Евстати, как старшему из детей, следовало поискать заработок в другом месте. Поэтому он поступил батраком к неким господам в Станимаке.
И здесь ревность о Боге не оставила будущего священноисповедника. Он использовал каждую свободную минуту, чтобы побывать в церкви или помолиться где-нибудь тайно. Его хозяева, греки, любили юного чепеларца за его честную работу, скромное и благочестивое поведение, и поэтому вознаградили его возможностью безпрепятственно посещать ежедневные богослужения в близлежащем храме Святого Георгия. И наш Боголюбец всегда старался оказаться на клиросе и помогать певцам.
Два года спустя в Станимаку приехал бывший митрополит Скопский Феодосий. Он посетил храм Святого Георгия, где с наслаждением услышал, как 17-летний Евстати поет "Отче наш". Он взял мальчика с собой в Софию в качестве своего иподиакона и келейника. В свободное время высокообразованный владыка обучал бодрствующего юношу церковнославянскому языку и чтению, греческому и русскому языку, восточному пению, красноречию и правописанию.
Евстати Евстатиев был иподиаконом при митрополите Феодосии до 1906 года. В том же году он окончил годичный курс вновь открывшейся школы пения в Бачковском монастыре, где он совершенствовал свое мастерство церковного псалмопевца. Жажда служения Богу все более и более разгоралась в преданном Богу сердце молодого чепеларца. Осенью 1911 года Евстати поступил в Трехклассную священническую школу при вышеупомянутой святой обители. Хотя это учебное заведение и не было элитным, а имело целью подготовку духовных пастырей для свободных сельских приходов Пловдивской епархии, будущий чепеларский пастырь имел благодатную возможность черпать духовный опыт и знания у многих видных болгарских духовников. На протяжении многих лет там преподавали высокопросвещенные люди: например, священномученик Борис, будущий митрополит Неврокопский, тогда еще иеродиакон, а также одаренные богословы, тоже будущие митрополиты Сливенской и Ловчанской епархий — Евлогий (Георгиев) и Антим (Шивачев).
В последнем 1913—1914 учебном году Евстати Евстатиев венчался с глубоко верующей учительницей Чепеларской трехклассной государственной школы, ставшей позже ее директором — Тодорой Найденовой, с которой имел одного сына — Симеона.
В Неделю Торжества Православия заветное желание горящего любовью к Богу сердца 29-летнего Евстати наконец начало осуществляться. В этот день, 23 февраля 1914 года, митрополит Пловдивский Максим рукоположил святого мужа в диакона. Получив диплом, диакон Евстати вернулся в свое родное село, где примерно через полгода был рукоположен Пловдивским епископом и в священника при храме Святого Афанасия. В Чепеларе молодого иерея торжественно встречали родные, близкие и прихожане. Существовала местная традиция, согласно которой новорукоположенные священники ходили по домам и окропляли их святой водой. Таким образом им удавалось собрать с народа некоторые средства, с помощью которых родопчане стремились облегчить насущные нужды своего нового пастыря. Когда бедному отцу Евстати предложили сделать это, он решительно отказался, хотя высоко ценил обычаи и прекрасно знал, насколько благотворным является кропление святой водой: "Я окроплю, когда для этого придет время, но не для того, чтобы просить! Ряса для меня священна, и я не стану ее безчестить, даже если умру с голоду!"
Отец Евстати пришел не для того, чтобы ему служили, а для того, чтобы послужить Богу и ближним (ср. Марка 10:45). К этому стремилась его душа с самого детства; это он показал и живым своим примером; об этом он и засвидетельствовал, написавши в дневнике своей рукой:
"Нет звания тяжелее и ответственнее, чем священническое. Душа священника должна быть чрезвычайно велика, а поскольку это редкость, то немногие священники будут спасены. Когда почувствуешь ревность к священству, живо представь себе Суд, ответственность и характер наказания в противоположность светскому спокойствию. [...] Священник подобен кораблю среди волн. Душа его уязвляется ближними и дальними, друзьями и врагами, и он должен все переносить великодушно".
Тяжек был священнический крест отца Евстати, но он нес его безропотно, кротко и смиренно, с верой и крайним самоотречением, с серафимской любовью к Богу и ближним. Во время своего служения иерей Евстати по-отечески пас свое чапеларское стадо, пройдя через две мировые войны, две национальные катастрофы, через безбожное коммунистическое правление, а также через неизбежные их последствия — смерть, голод, обездоленность, бедность, безверие, поголовное преследование верующих христиан и самой Церкви.
С юных лет он превратил свое сердце в алтарь для Господа, и ежедневно приносил Ему жертву хвалы — глубокую, сосредоточенную молитву, омытую покаянными слезами. Чепеларцы свидетельствовали, как отец Евстати неоднократно во время богослужения или после него буквально орошал пол храма своими слезами. Его ангельское пение, пламенное богослужение и долгие увлекательные проповеди располагали людей к молитвенному настроению, к воспоминанию грехов, к проявлению милосердия и сострадания, к благочестивой православной жизни.
Прихожанам он запомнился как приветливый, бодрый, светлый и простой человек. И зимой и летом он с искренней любовью приветствовал собравшихся в притворе людей победным христианским приветствием: "Христос воскресе, дорогие братья и сестры!" Он утешал каждое страждущее сердце добрым словом, мудрым советом, сладкозвучным рассказом или просто какой-нибудь церковной песнью. Приятный тембр, красивейшие византийские мотивы, которые он с легкостью исполнял, сильный и замечательно красивый голос, которым был одарен чепеларский пресвитер, пробуждали молитвенный дух даже в самых нерадивых прихожанах. Задавая верный тон, святой пастырь сумел преумножить не только свой талант, но и музыкальные дарования своих пасомых. Духовные чада отца Евстати прославились в родопских храмах своими молитвенными напевами, благоговейным поведением на клиросе и искренней любовью к восточному пению.
Отец Евстати любил аккуратный богослужебный порядок и традиции, но прежде всего он стремился привить вверенным ему душам правую веру и добрые навыки. Он любил пошутить, но всегда рассудительно и целомудренно. Он был безкорыстным — брал столько денежных средств, сколько ему давали, а у бедных не только ничего не просил, но и сам платил пошлину, требуемую метрополией за документы о венчании и крещении. Он часто напоминал своим прихожанам: "Запомните, Богу не нужны ваши свечи, и он не жаждет пятохлебий и пожертвований! Для всех жертвой стал Сын Божий — Господь Иисус Христос. Что же, если у вас нет денег, вы не пойдете в церковь? Потому что вы не можете купить и зажечь свечи?! Бог не требует от вас ничего, кроме чистой веры".
А это и сияло в чепеларском священнике — чистая православная вера и жизнь по ней. Духовный пастырь чутко осознавал свой долг назидать истинам веры, щедро питал своих прихожан тучными хлебами слова Божия и святоотеческого духовного наследия. Сначала священник Евстати Янков занялся катехизацией своих прихожан, а когда основные истины веры укрепились в душах и умах верующих, приступил к более "твердой пище" (см. 1 Кор. 3:2) — проповедям, лекциям и беседам с догматическим, литургическим, нравственно-богословским и апологетическим содержанием. Он проповедовал слово, наставлял при удобном или неудобном случае, обличал пороки и греховные навыки, запрещал неискренно кающихся, искоренял языческие суеверия, увещевал с великим терпением и назиданием (ср. 2 Тим. 4:2). Отец Евстати проповедовал на каждом богослужении, а на святой литургии он имел обыкновение преподавать поучение дважды — после прочтения Евангелия и незадолго до отпуста. Он говорил просто, ясно, убедительно, с примерами из Священного Писания и из жизни, особенно любил рассказывать истории, связанные с Родопским краем. Каждое слово, исходящее из его ревностных уст, как пламя, устремлялось к совести прихожан; оно опаляло всякую змею — греховную привычку, свившую гнездо в сердце человека; просвещало и согревало семя всякой святоевангельской надежды, каждого порыва к покаянию и к добродетели в христианах. Люди слушали, не проронив ни звука, пока их отец говорил. И часто случалось, что его проповеди длились час и полтора, а иногда и более двух часов! Но ни мудрый проповедник не уставал говорить, ни словесное чепеларское стадо — слушать. Отец Евстати заботился о том, чтобы его прихожане регулярно ходили в церковь, строго соблюдали посты, чтобы свидетельствовали о своей вере делами, словами и мыслями, были милосердными, кроткими и смиренными в отношении друг ко другу. Наученный своим Создателем не смотреть ни на какое лицо, пастырь не делал разницы между богатыми и бедными, министрами и нищими. Он безпощадно бичевал с амвона пороки и слабости современных ему христиан. Очень часто богатые чепеларцы узнавали себя в его проповедях и скрежетали зубами, а некоторые даже позволяли себе злобно высказываться во всеуслышание: "Вот! Змей снова открыл свой рот и начал извергать огонь и серу!" Но отец Евстати украсил свой венец из добродетелей и неувядаемым цветом смирения. Заметив раздражение, неприязнь или даже малейшее чувство гнева или огорчения у своих недоброжелателей, кроткий пресвитер вставал перед озлобившимися, делал поклон и смиренно просил прощения, таким образом навсегда приобретая их уважение. Он часто предупреждал своих духовных чад народной поговоркой: "У языка нет костей, но он кости ломает! Вот почему человек должен быть очень внимательным в том, как и что он говорит окружающим его людям. Это тем более относится к церковным служителям, священникам и особенно к духовникам, которые исповедуют!"
Однажды случилось, что праведный иерей сделал замечание церковному старосте во время службы перед всем приходом. Церковный служитель был опечален и на следующий день пришел в храм раньше обыкновенного, зажег свечу, подготовил все необходимое для службы и наконец вышел подметать церковный двор. Когда отец Евстати прибыл в храм и увидел, что все аккуратно прибрано и подготовлено, а старосты нет, сердце его сжалось. Он сразу догадался, в чем причина. Со слезами на глазах он преклонил колени перед святым престолом и погрузился в молитву. Прошло более часа, храм наполнился людьми, а отец Евстати всё не давал начальный возглас. Все знали, что их пастырь молится в алтаре, но никто не смел прерывать его. Люди не могли понять, что происходит. Через некоторое время в храм вошел огорченный староста, недоумевая, почему служба всё еще не начинается. Едва услыхав голос своего служителя, святой отец вышел из алтаря и устремился к обиженному. Он встретил его посреди храма и поклонился ему до земли со словами: "Тодор, прости меня! Вчера я очень тебя огорчил и не могу служить, пока ты меня не простишь! Спаситель в святом Евангелии говорит нам: "Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой" (Мф. 5:23-24). Поэтому теперь и я не могу принести безкровную Жертву, пока не примирюсь с тобой!" Пораженные его искренними словами, и сам настоятель, и все люди в храме заплакали. Тодор в свою очередь поклонился святому праведнику и попросил прощения, совершенно забыв об обиде.
Сделав самого себя храмом Святого Духа, отец Евстати получил необыкновенный дар из небесной сокровищницы — духовные очи пастыря раскрывались во время причащения мирян, и смиренный иерей видел, кто из его чад принимает Святые Дары достойно и спасительно, а кто — нет. Со слезами на глазах и пламенной молитвой святой исповедник умел расположить к умилению и искренней исповеди даже самых закоренелых и нераскаявшихся грешников.
С помощью своей матушки отец Евстати основал женский церковный хор и воскресную школу. С 1915 года духовный делатель нивы Христовой и его благочестивая супруга начали сеять семя веры и в душах детей, посещавших Чепеларскую гимназию. Они оставили о себе теплые воспоминания у всех своих учеников, не только у христиан, но даже у детей из мусульманских и коммунистических семей. Бок о бок, почти 18 лет отец Евстати и матушка Теодора трудились усердно, самоотверженно и неустанно на ниве Божьей. Но 11 марта 1933 года матушка внезапно скончалась.
Черные тучи нависли над овдовевшим молодым священником. Враг нашего спасения воздвиг против праведника лютую брань. Спустя годы Божий служитель признался: "Когда я овдовел, я встретился с сатаной!" Но не отчаялся Чепеларский пастырь, а поднял очи свои на высоту поста и молитвы, откуда он ожидал помощи, ибо надежда христианина — в Господе (ср. Пс. 141:1-2). И действительно, темные тучи, посланные лукавым, каждый раз отступали посрамленными от лучей Солнца правды, которые согревали смиренную душу отца Евстати. Он не только устоял в искушениях, но и настолько утвердил свое сердце, что стал избранным сосудом благодати Божией. Праведный иерей говорил неоднократно, что только тогда, когда Бог посетил его этим тяжким испытанием, он начал свою настоящую пастырскую деятельность — заботу о ближних.
"Бог дает крест, но Он дает и Симона Киринеянина!" — любил повторять отец Евстати, не осознавая по своему смирению, что сам же он чаще всего и оказывался Симоном Киринеянином. С самого начала своего служения отец Евстати предпринимал тайную благотворительную деятельность и дела милосердия. В пасхальные и рождественские праздники он раздавал бедным и вдовам анонимные пожертвования из своих собственных средств. Накануне двух этих праздников придавленные нуждой неимущие люди находили конверты с деньгами, спрятанные под входной дверью или подброшенные во двор дома. Много раз, когда он приходил в архиерейское наместничество округа, священник Христов только расписывался и говорил секретарю: "Отдайте мою зарплату такому-то". Даже хлеб от пятохлебия и панихиды он раздавал беднякам, сиротам и вдовам. Особенно в большие праздники милосердный отец не упускал случая напомнить в конце своей проповеди: "Как, дорогие братья и сестры, вы будете сейчас праздновать? Позволит ли вам ваше сердце сесть и разговляться за праздничной трапезой, когда в то же время ваши бедные соседи голодают, ходят голыми и босыми! Какая это будет для них Пасха, какое Рождество? Давайте постараемся, чтобы в этот светлый праздник в каждом доме была изобильная трапеза, радость и детский смех. Давайте позаботимся о том, чтобы все люди вокруг нас были хорошо одеты и обуты. И Бог воздаст нам сторицей!" Весь Чепеларе и окрестные села едиными устами свидетельствовали: "И разве он только деньгами помогал?! Советом, добрыми словами, утешениями! Сколько людей он спас от гибели, от отчаяния, от плохой жизни! Какими путями ходили бы мы, если бы не поп Стратю! Его слова сильно потрясали человеческую душу".
Слух о праведной жизни иерея Евстати постепенно распространялся по всей стране. В 1936 году, вопреки его желанию, он был удостоен звания протоиерея. Но это отличие даже в малой степени не могло отразить истинную меру духовного возраста Божьего служителя. Только некоторые факты из его личной истории, как маленькие искры, проливали свет на его скрытый подвиг. Благоухание такой жизни заставляло многих его братьев — священников, монахов, а также и архипастырей — стекаться в маленькое Чепеларе, как к полноводному источнику, из которого они черпали вдохновение следовать по Христовому пути. Многие пожелали стать его духовными чадами. Священники из Смоляна и Асеновграда с радостью восприняли его как своего исповедника и руководителя духовной жизни. Более того, во всем Родопском крае не нашлось более достойного священнослужителя, на которого могло бы быть возложено духовное руководство монахов Бачковского монастыря. Смиренный пастырь многократно отклонял горячие приглашения бачковского игумена, прежде чем, наконец, он был склонён к этому его словами: "Всем известно, что вот уже почти десять лет Вы подвизаетесь как монах в миру. О Вашей аскетической жизни и молитвенном подвиге говорят повсюду. [...] Не безпокойтесь, что вы нарушите церковную традицию и порядки, так как наш "Бог смотрит не на лицо и звание человека, а на сердце его" (ср. 1 Царств 16:7)". Так отец Евстати стал священником среди монахов и монахом среди священников.
Чепеларский протоиерей был твердой опорой для многих своих собратьев-пастырей, особенно тех из них, которые также несли тяжкий крест вдовства. Облагодатствованный дарами Святого Духа, он отличался своей скромностью, простотой сердца и подчеркнутой деликатностью при общении со всеми пастырями, архипастырями и монахами. Его жизнь во Христе была поистине сокрыта, но именно поэтому священнослужитель неудержимо привлекал к себе всех, кто жаждал, как и он, служить Богу до последнего вздоха. Но не перед глазами шумного мира, а скромно укрытыми в глубине своей любви к Богу. Такую близость святой пастырь имел с несколькими верными служителями Божиими — архиереями, священниками, монахами. Среди них с особой силой выделяется имя архимандрита Серафима (Алексиева), который впоследствии первым опишет праведную жизнь своего духовного друга и сопастыря Евстати. Несмотря на почти 30-летнюю разницу в возрасте два священнослужителя общались так, как будто у них было одно сердце, одна душа, одна воля; нацеленные на глубину смирения, они в то же время изо всех сил трудились на благо Церкви. Глубоко просвещенные, добросовестные Божии служители, прот. Евстати и архим. Серафим доставляли друг другу большое утешение, разделяя мгновения своей жизни. Ежегодно отец Серафим хотя бы неделю с радостью гостил у своего духовного брата в Чепеларе. Не раз они вдвоем прогуливались по красивым Родопским горам, поглощенные не столько восхитительными видами вокруг, сколько душеспасительными беседами, которые они вели. Как только наступало время вечернего богослужения, отец Евстати давал начальный возглас, который отзывался громким эхом в "храме Божием нерукотворном" — в чудесных Родопских горах. Там, среди величественной природы, два брата во Христе приносили хвалебную жертву, распевая наизусть всю вечерню. Их сердца не помышляли ни о чем земном, а преданно взывали к Создателю:
"О, как хочу я служителем тайн Твоих стать, и сердце мое — это жертвенник Твой, и дух мой — Твой храм!"
***
Подобно протоиерею Иоанну Кронштадтскому, святой жизни которого он ревностно подражал, отец Евстати Евстатиев получал письма с именами больных, страждущих, людей, находящихся в беде, со всей Болгарии. Наряду с просьбами о молитвах в почтовых конвертах часто находились и деньги. Первоначально на эти средства и на суммы от своих личных доходов отец Евстати осуществлял свою благотворительную деятельность. А в 1938 году он основал на своем приходе Православное христианское братство (ПХБ) "Св. Благовещение". Основной целью братства было духовно—нравственное просвещение чепеларцев посредством бесед, встреч и безплатного распространения литературы, а также материальное вспоможение всем нуждающимся. Благотворительная деятельность ПХБ "Св. Благовещение" процветала настолько, что перед большими праздниками приходилось нанимать автомобили и грузчиков для развоза большого количества собранных пожертвований.
А духовное преуспевание пасомых отца Евстати было самым ярким свидетельством благотворной просветительской деятельности их пастыря. Прихожане храма Святого Афанасия славились среди всех остальных окрестных городов и сел хорошим знанием веры и ревностной жизнью по ней.
Пришло время доброму Чепеларскому пастырю отослать взращенного с большой любовью и заботой своего сына Симеона на обучение в Пловдивскую семинарию. Оставшись совершенно один в своем доме, отец Евстати раздавал свое домашнее добро бедным и вдовам, сохраняя только самое необходимое. Он устроил в своем доме молитвенную комнатку, где уединялся днем и ночью для сердечной беседы с Богом. Он также принимал здесь людей для исповеди, и они стали называть этот молитвенный уголок умилительными именами — "молитвеница", "иерусалимчик", "часовня". Затем он зажил как монах в миру — целомудренно, нестяжательно (с добровольной нищетой) и с послушанием воле Божией. Эти обеты, которые каждый монах дает в начале своего посвящения Богу, отец Евстати исполнил в совершенстве и абсолютно добровольно.
Так с каждым днем этот маленький "иерусалимчик" всё больше приближался к Небесному Иерусалиму. Святой человек жил просто, аскетично. Слезами и покаянными воздыханиями утолял он свою жажду, словом Божьим и творениями святых отцов утолял свой голод. Его дыханием была молитва, его молитвой было дыхание. Двери его дома, как и двери его сердца, были постоянно открыты для всех.
"Мы знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, всё содействует ко благу", — свидетельствует святой апостол Павел (Рим. 8:28). Вот почему Господь не замедлил прославить Своего верного служителя и даром чудотворения. Плачущие матери приносили своих больных детей; удрученные отцы влекли в дом праведного пастыря своих чад, одержимых злыми духами; женщины с осложненной беременностью посылали своих родных и соседей испросить молитв Христова иерея. Когда какого—либо страдальца приносили в дом или в церковь, отец Евстати возлагал епитрахиль на голову больного и молился о его спасении и выздоровлении. Слеза за слезой стекали по его одеждам, пока он сосредоточенно читал молитвы. Видя, как праведник молится, сострадает и плачет, родственники больного сокрушались и умилялись еще больше. Они сами падали на колени и начинали усердно молиться вместе с любвеобильным батюшкой. И таким образом больные исцелялись, душевнобольные совершенно освобождались от своих мук, женщины рожали здоровых деток, и немало врачей были ошеломлены внезапным выздоровлением своих тяжелобольных пациентов по молитвам отца Евстатия.
Не только о больных и страждущих благоговейно ронял слезы будущий исповедник Христовой веры. Солдаты, вернувшиеся живыми и здоровыми с кровопролитных сражений на фронте, показывали как свидетельство молитвенного заступничества праведника свои пронзенные пулями шинели. Заступник, утешитель, советчик и искренний друг учеников и учителей, торговцев и рабочих, заключенных и свободных — чепеларский пастырь "для всех...сделался всем" (1 Кор. 9:22). В знак искреннего уважения и благодарности верующие люди, благочестивые монахи, священники из ближних и дальних краев Болгарии и преосвященные архиереи с любовью стали называть отца Евстати "Родопским владыкой" и "Болгарским отцом Иоанном Кронштадтским".
Сам Господь неба и земли, Творец всего видимого и невидимого, засвидетельствовал с небес имя "родопского владыки" посредством следующего случая:
Чепеларец Васил Шоков ослеп на один глаз после серьезной травмы в детстве. Спустя годы, в 1947 году, когда он уже был зрелым мужчиной с супругой и детьми, у него воспалился и здоровый глаз. После трех лет безрезультатного хождения по больницам и врачам Васил полностью ослеп. Глубоко верующий, он не впал в отчаяние, не возроптал, а возложил всю свою надежду на Бога. Усердно просил он преподобного Иоанна Рыльского о его молитвенном заступничестве. Прошло время, и семья Шоковых решила позвать отца Евстати отслужить таинство елеосвящения. Рано утром, пока священник готовился к проведению елеосвящения, возлагая все свое упование на Бога, неожиданно прибыл запыхавшийся гость. Васил Сивенов, молодой солдат, сосед семьи Шоковых, стоял у порога дома отца Евстати и настойчиво стучал в ворота.
— Что случилось, почему ты пришел ко мне так рано? — удивленно спросил кроткий отец.
— Отец, послушай, что произошло! …Некоторое время назад мне приснился сон. Приходит ко мне благообразный старец, одетый в рясу и с клюкой в правой руке, и просит построить ему домик. Сон повторился. Я каждый раз обещал, но после того, как открывал глаза, я даже не думал выполнять обещание.
Я совсем недавно отбыл военную службу. Вернулся сюда, в Чепеларе. До того, как начну работать, я решил отдохнуть в санатории с друзьями. И вот, поехали мы туда, и однажды ночью я уснул, а наутро друзья не могли меня разбудить! Я спал до самого обеда, весь облитый потом, а друзья все звали и звали меня. Сильно обезпокоившись, они стали настойчиво будить меня, и я наконец—то открыл глаза. Во время этого непробудного сна я в третий раз видел старика, но на этот раз он был суров и стал ругать меня:
— Парень, ты обещал построить мне дом, и ничего не делаешь!
— Кто ты? — испуганно спросил я.
— Сейчас я покажу тебе, кто я! — сказал старик и отвел меня прямо в Рыльский монастырь к мощам святого Иоанна Рыльского. Он лег в ковчег, полежал немного, а затем снова встал и обратился ко мне:
— Теперь понял ли ты, кто я?
— Да, ты святой Иоанн Рыльский! Но как я построю тебе домик? Ведь ты знаешь, я молодой, только вышел из казармы и у меня нет в запасе денег!
Святой Иоанн ласково улыбнулся и сказал мне: — Не бойся! Тебе поможет ваш владыка — отец Евстати, а также слепой, которому я открою глаза!
После этого, батюшка, мы пришли сюда, в твой дом, и ты приветствовал святого Иоанна и вы долго и радушно беседовали с ним. Наконец преподобный сказал мне:
— Васил! По данным мною размерам и плану ты и бывший слепец, которому я открою глаза, построите мне домик в квартале Асенец!
Сон закончился, я открыл глаза, в страхе покинул санаторий и поспешил обратно в Чепеларе.
Отец Евстати внимательно следил за рассказом Васила С., а из глаз его медленно текли слезы радости. Вечером было елеосвящение. В доме Васила Ш. собралось много людей — родные, близкие, друзья, соседи. Елеосвящение началось, но это не было обычное чинопоследование. Батюшка стал на колени, держа в одной руке Требник, а другой время от времени крестился и придерживал епитрахиль на голове слепого, также стоявшего на коленях. Как молился святой иерей! Слёзы его омыли голову слепого Василия, епитрахиль пропиталась влагй обильно, пол под святыми его ногами стал совсем мокрым. Внезапно, во время последней молитвы перед помазанием, Васил, накрытый епитрахилью, прозрел на оба глаза! Святой Евстати окончил службу, а затем рассказал во всеулышание сон Васила Сивенова. Великая радость наступила в ту ночь — свет Христов, просвещающий всякого человека, даровал зрение слепому Василу рукою праведного отца Евстати, по молитвам преподобного Чудотворца Святого Иоанна Рыльского. Уже на следующий день Васил Шоков взялся за строительство часовни, посвященной святому Иоанну. Даже после этого великого чуда Священник Божий Евстати всячески старался оставаться скрытым под монашеской мантией преподобного Иоанна Рыльского. Сообщая о случившемся чуде в Рыльский монастырь, смиренный пресвитер не упомянул о своем участии, восклицая вместе с царственным пророком: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу!» (Пс. 113:9).
Но "не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем" (ср. Мф. 5:14—15). Хотя слава протоиерея Евстати Янкова росла в народе все больше и больше, тихое дыхание Святого Духа и прохладная тень его искреннего смирения хранили его от духовного ослепления и пагубной гордыни.
Говорят, что одна ласточка весны не делает. Но эта дивная чепеларская птица, высоко поднявшаяся на крыльях молитвы и поста и простенько называемая в народе "Поп Стратю", не только разнесла своей жизнью и делами победную Христову песнь по Родопам, но старательно сеяла семя веры в сердцах болгар. Стройной мелодией, напетой святыми отцами, с надеждой в глазах, святая птица усердно наставляла своих чад, жаждая увидеть плод своих трудов. Но мысли человеческие — одно, а судьбы Божии — другое (см. Исаия 55:8).
Наступили тяжелые дни для нашей многострадальной родины. После переворота 9 Сентября 1944 года в Болгарии (некоторое время под прикрытием) была установлена коммунистическая диктатура. Будучи богоборцами, коммунисты ненавидели веру Христову. Они дерзко вторглись на духовные нивы, жестоко топтали посеянную надежду, серпом ненависти скашивали прорастающую любовь, уничтожали корни веры во Христа молотом ярости.
Уже в ноябре 1944 года отца Евстати вызвали в управление и «дружески» посоветовали не служить и не проповедовать «так много», чтобы не «мешать мероприятиям ОФ». Но раб Божий был тверд в своем исповедании: «Я священник и должен проповедовать слово Божие, служить в церкви и помогать людям духовно и материально. Даже если я не верил бы в Бога, то только ради зарплаты, которую мне платит митрополия, я обязан исполнять свои служебные обязанности. А что уж говорить, когда я верю в Бога и эта вера — мое величайшее богатство, ради которого я готов пожертвовать даже и жизнью своей!»
С течением времени все духовно близкие отцу Евстати Янкову лица начали исчезать все по очереди. Арестованы, брошены в тюрьмы и лагеря — «те, которых весь мир не был достоин, терпели нужду, скорби, мучения» (ср. Евр. 11:37-38) от коммунистов-атеистов. Убийственная десница новой власти медленно простиралась и к ни в чем не повинному чепеларскому священноисповеднику. Сначала Симеон, сын отца Евстати, был похищен посреди бела дня и 4 месяца о нем ничего не было известно. Вскоре после этого четверо вооруженных коммунистов ворвались в дом священника и похитили собранную для епархии сумму денег на строительство новой колокольни. Весной 1949 года богоборческая власть дерзнула обвинить отца Евстати в том, что во времена "монархо-фашистской диктатуры", до 9 сентября 1944 г., в качестве преподавателя вероучения, он доносил в полицию на учеников и учителей Чепеларской гимназии. Эта нелепая клевета возмутила не только духовных чад отца, но даже коммунистов-идеалистов в Чепеларе. Все население встало на защиту обвиняемого, что вынудило власти отступить. В 1951 году, под давлением соответствующих органов, митрополит Пловдивский Кирилл направил письмо, которым освобождал протоиерея Евстати Янкова от регулярной приходской службы в Чепеларе.
Несмотря на угрозы, репрессии и открытую неприязнь к отцу Евстати, он ни на йоту не отклонился от своих священнических обязанностей. Преподавал ученикам Чепеларской гимназии вероучение до удаления его коммунистами в 1946 году. В храме продолжал ревностно проповедовать часами, проводить беседы, служить выразительно и благолепно, исповедовать и принимать в своем доме всех нуждающихся, организовывать благотворительную деятельность и совершать дела милосердия. Его авторитет среди населения был настолько высок, что как только звонил церковный колокол, люди останавливали работу и направлялись в храм. Начальники-коммунисты гневно кричали вслед работникам:
— Ну куда вы идете? Время работы до 17:30, а сейчас только 16:00!
А чепеларцы спокойно отвечали:
— Разве вы не слышите? Колокол звонит! После окончания службы мы снова прийдем и поработаем еще полтора часа, но мы никак не можем не пойти на вечерню!
Гордые власть имущие оказались безсильными навязать свою волю. Духовные дети отца Евстати знали, что "много может усиленная молитва праведного" (Иакова 5:16). В это смутное для Церкви время праведный служитель Христов усилил свои молитвы, проводя еще больше времени в своей домашней молитвенной комнатке. Он часто напоминал своим прихожанам: "Братья и сестры, не отступайте от веры в Бога. Преуспевайте в Божественной истине и через нее духовно возвышайтесь. Ибо там, на просторах небесных, есть Царство Божие, в котором Господь Иисус Христос дарует нам вечную жизнь. Жизнь, достойную того, чтобы пожертвовать за нее всем земным!"
Не сумев сломить волю верного Христова служителя, безбожная коммунистическая власть решила уничтожить его физически. В один день, направляясь в церковь Святого Афанасия, отец Евстати проходил одной из узких улиц Чепеларе. Пока шел, он услышал позади себя грузовик, громкий гул и резкое увеличение скорости которого привлекли его внимание. Отец переместился на тротуар, грузовик — тоже. В последний момент ему удалось влезть на одно из придорожных ограждений, всего за секунды до того, как грузовик промчался в нескольких сантиметрах от его черной рясы. Это произошло средь бела дня, и все видевшие это ужаснулись, в отличие от милиции, которая просто закрыла на это глаза.
В 1952 году, за неделю до начала Великого поста, отец Евстати был вызван в Асеновградское архиерейское наместничество. Когда он прибыл в город, то на выходе из автобуса был арестован и доставлен в органы Госбезопасности. Были арестованы и многие другие священники. В первый же вечер в камеры хлынули милиционеры, которые безпощадно набросились на священнослужителей с дубинками и кулаками. Закончив свое грязное дело, они, казалось, оставили священников в покое. Через два-три часа в камеру, где лежали отец Евстати и еще некоторые пресвитеры, вошло несколько темных фигур. Без всякого промедления, неизвестные лица направились прямо к отцу Евстати и начали жестоко избивать его. Они били его, пинали ногами, ругали и плевали в него. Святой исповедник стонал и громко кричал от боли. Прося о милости, он обращался не к своим мучителям, а к Богу:
— Господи, помилуй меня! Боже, не оставляй меня! Господи, не отвергай меня от лица Твоего! — Он произносил и другие подобные краткие молитвы, которые побуждали бьющих еще больше свирипеть от гнева и нападать на него еще более яростно и злобно.
Свидетель Христовой веры был тяжко избит. Его, едва дышащего, оставили лежать на полу в луже крови. Если бы не великое провидение Божие, отец Евстати был бы прикончен своими мучителями. Рано утром на следующий день в келью святого страдальца вошел молодой милиционер, родом из Чепеларе. В ужасе он распознал в лице избитого священника своего духовного пастыря. Он сразу связался с другими своими земляками — милиционерами более высокого чина, которые помогли отцу немного прийти в себя. Затем они организовали его освобождение из-под ареста и лично посадили его на автобус до Чепеларе.
Вернувшись домой, праведник не поделился ни словом даже с самыми близкими о том, что произошло в Асеновграде. Рубашку, в которую он был одет во время избиения, отец свернул и отдал близкому духовному чаду с просьбой постирать её или сжечь, если отстирать будет невозможно. Когда женщина раскрыла даденный ей узел, она увидела перед своими глазами не одежду, а как бы кровавый камень! Пропитанная исповеднической кровью отца Евстати одежда настолько затвердела, что очистить её было невозможно.
Начался Великий пост, а с его началом — и новый неслыханный подвиг самоотверженного пастыря. Не обращая внимания на невыносимые боли, на подорванное здоровье, на душевные терзания и муки, протоиерей Евстати Янков продолжал усердно служить утром и вечером. Он проповедовал, выступал с докладами и исповедовал ежедневно православных христиан, иногда сотнями. Последние дни святого исповедника навсегда остались в памяти Чепеларцев: несмотря на дрожащий и затухающий голос, несмотря на непрерывные вздохи и слёзы, несмотря на то, что ему было трудно передвигаться во время богослужения, отец молился с такой любовью и так пылко, что наполнял сердца христиан верой, надеждой, любовью. Дух его был бодр, но плоть — немощна (ср. Мф. 26:41). Силы Божьего служителя медленно угасали, но он отдавал и последнюю их искру Богу и ближним.
В Великую среду отца Евстати срочно доставили в пловдивскую больницу. Уже на следующий день тяжелобольного прооперировали. Очнувшись от наркоза, Праведник Христов нашел в себе силы побеседовать с другими больными в палате о самом дорогом его сердцу — о Боге, о страданиях и искупительной жертве Господа Иисуса Христа.
В Страстную пятницу святой страдалец лежал на больничной койке и живо шептал стихи из богослужебного последования Отпевания Христова, которое знал наизусть с юности.
Вечером Великой субботы, незадолго до наступления праздника всех праздников — Пасхи, отец Евстати спросил больных в палате:
— Который сейчас час?
— Без десяти двенадцать, отче, — ответили ему.
Больной пастырь вздохнул, таинственно предсказывая свою кончину:
— У меня осталось еще десять минут... Пожалуйста, пусть кто-нибудь из вас скажет мне "Отче наш"!
Однако никто не захотел. Пока больные отказывались, оправдываясь, в комнату вошел врач-стажер — доктор Хаджиматев, который, будучи ребенком, изучал вероучение под руководством отца Евстати. Медик с радостью выполнил просьбу своего бывшего наставника прочитать Господню молитву. Когда он произносил слова молитвы, сквозь окна больничной палаты из ближайшей церкви донеслись звуки первых ударов радостного колокольного звона, перемежающиеся пасхальными песнопениями. Молодой врач с сыновней любовью обратился к своему дорогому учителю:
— Христос воскресе, отче!
Отец Евстати из последних сил перекрестился, улыбнулся и ответил:
— Воистину воскресе!
Внезапно больничную палату наполнил яркий свет, от которого присутствующие — врач, медсестры и больные — впали в страх и трепет. Взоры всех обратились на необычайное явление. Свет медленно сгустился наподобие облака, которое, казалось, просочилось сквозь потолок комнаты и исчезло. По больничной палате распространилось благоухание. Когда люди пришли в себя, они заметили, что отец Евстати предал дух свой Богу.
В Воскресение Христово, 20 апреля 1952 года, протоиерей Евстати Янков завершил свое земное странствование. По Божьему промыслу тот, кто всегда звал свою паству к непрестанной пасхальной радости, был призван Господом в самый день Пасхи, чтобы праздновать "торжество всех торжеств" вместе со святыми ангелами и ликом святых.
А в больничной палате медицинский персонал суетился у тела покойного. Когда выносили святое тело отца Евстати, они по небрежности бросили его больничный халат на соседнюю койку. Там лежал парализованный человек, который из-за своего недуга не мог ни сообщить о своем неудобстве, ни передвинуть одежду, наброшенную на него. И тут произошло чудо: больничный халат превратился в чудодейственное лекарство для обездвиженного человека. В конце дня, по великому Божьему промыслу, больной сам поднял и снял с постели брошенный халат. Исцеленный человек поспешил засвидетельствовать святость угодника Божия Евстати, который и после своей смерти показал свою безграничную любовь к ближнему.
Гроб с телом отца Евстати погрузили в машину скорой помощи, чтобы отвезти его во двор храма, где он отдал всю свою жизнь служению Богу и ближним. По пути в родной край воина Христова, на очень узком в то время отрезке пути Асеновград-Бачково, произошло нечто чудесное. Навстречу машине скорой помощи, на расстоянии нескольких поворотов, ехал грузовик. В связи с узостью шоссе разминуться двум большим транспортным средствам было невозможно. В единственном месте, где это могло произойти, водитель грузовика, не подозревая, что ему навстречу движется машина скорой помощи, заметил посреди дороги человека, который махал руками. Тяжелый грузовик был вынужден свернуть с дороги и остановиться. Махавший руками подошел к нему и услышал недовольный вопрос водителя:
— Что там такое? Не катастрофа ли случилась?
А незнакомец удивил водителя грузовика своим ответом:
— Нет. Постой здесь и подожди, чтобы ты смог разойтись с машиной скорой помощи, в которой перевозят тело великого Божьего святого!
Произнеся эти слова, незнакомец сделался невидимым прямо на глазах изумленного водителя, буквально застывшего на месте. Совсем скоро после этого мимо остановившегося грузового автомобиля проехала машина скорой помощи. Вместо того, чтобы продолжать ехать своей дорогой, водитель развернул грузовик и последовал за медицинской автомашиной, чтобы узнать, кто этот "великий Божий святой". По прибытии в Чепеларе он с большим волнением рассказывал о случившемся на дороге.
Тело священноисповедника Евстати было погребено во дворе церкви Святого Афанасия, где оно покоится и по сей день. Траурное литийное шествие было дотоле невиданным для маленького Чепеларе — длина его намного превышала половину километра. Трое суток люди со всех концов Болгарии приезжали, чтобы в последний раз проститься с любимым "родопским владыкой". Священники по очереди читали Евангелие над их сомкнувшим очи собратом. Миряне один усерднее другого молились над телом праведника со святой Псалтирью. Пасхальный канон, стихиры и песнопения пелись почти постоянно. Как будто это было не отпевание, а пасхальная служба!
Еще во время погребения многие заметили, что тело протоиерея Евстати не проявляет признаков тления, а лицо его "светло и чисто, как воск". Два года спустя два земляка Тодор Ш. и хаджи Неделчо К., по просьбе настоятельства храма Святого Афанасия, пришли, чтобы закончить украшение могилы почившего отца. Два строителя-каменщика глубоко копали землю, чтобы заложить прочный фундамент для нового мраморного мемориала. Неожиданно гроб святого оказался перед их глазами. После краткого колебания мастера решили открыть ковчег любимого пастыря. Откинув крышку, они были поражены увиденным: тело святого осталось таким, каким его положили туда два года назад. Они свидетельствовали об этом со словами: "Святой Евстати лежит, будто он просто уснул!".
Но не спящий, а вечно живой отец Евстати и до наших дней напутствует измученные грехами человеческие души, непрестанно обличая и призывая ко спасению: "Если мы хотим знать, какая мерзость, какое падение, какое нечестие таится в человеке, мы должны пойти на Голгофу. Здесь мы видим, на что способны мы, люди. Мы тщетно пытались бы исключить себя. Да, то, что мы видим в истории страданий Христа — это картина нашей души в непреображенном состоянии".
Смиренный раб Божий Евстати сначала преобразил свою душу, а затем изо всех сил взялся нести духовные кресты своих братьев и сестер во Христе. Истинно духовный Симон Киринеянин, он разделил боль, связанную с ношением каждой человеческой судьбы, чтобы, будучи сопричастным в скорби, участвовать и в радости от приведения человеческой души на спасительный путь веры. Этого жаждало его сердце, к этому стремилась его душа — чтобы, подобно боговидцу Моисею, и он передал народу "одно только необходимое" (ср. Лк 10:42) — святую православную веру, и вечно взывал вместе с пророком: "Слушайте постановления и законы, которые я (сегодня) научаю вас исполнять, дабы вы были живы и пошли и наследовали ту землю, которую Господь, Бог отцов ваших, дает вам" (Второз. 4:1-2).
Пойдем и мы по стопам любимого святого пастыря Евстати, чтобы услышать его голос: "Наше призвание — быть пророками, священниками и царями. Чтобы, как пророки, возвещать мысли и дела Божии, как священники — посвящать свою жизнь Богу и как цари — править миром".
Перед нами труды пророка Евстати, который на протяжении всей своей жизни возвещал людям дела Божии; священствовал изрядно в полном посвящении Богу, соделавши себя избранным сосудом благодати, и воцарился как праведник — царь мира.
Святой священноисповедник Евстати, моли Бога, которому ты самоотверженно послужил, чтобы вложить и в наши сердца желание быть истинными христианами — пророками, священниками и в царском достоинстве! Дабы мы были единым православным народом — народом, в чьих сердцах через боль и надежду на покаяние рождается безсмертная пасхальная радость, которую ты нам завещал: "Дети мои, имейте постоянную пасхальную радость!" Аминь!
Использованная литература:
1. Илчевски, Стефан. Протоиерей Евстати Янков Евстатиев. С., 2022 г.
2. Алексиев, Серафим, архимандрит. Спомени за протойерей Евстати Янков., журнал "Православно слово", выпуск 3. и 4., 2002.
3. Иванова, М. Протоиерей Евстати Янков. — В: Богословски вестник, вып. 1., 1995.
4. Алексиев, Серафим, архимандрит. Избрани стихове. С.,б.г.