Протоиерей Лев Лебедев: Паче всего учитесь подклонять выю под иго послушания соборному разуму Церкви
Паче всего учитесь подклонять выю под иго послушания соборному разуму Церкви
Публикуемое ниже открытое письмо (от 1996 года) приснопамятного протоиерея Льва Лебедева обращено к определенному (и в некоторых кругах, довольно известному) лицу в России. Однако, мысли и доводы о. Льва настолько актуальны и важны для каждого православного христианина, что личность адресата может отвлечь читателя от самого главного. Нам кажется, что сила слов о. Льва не столько в критике взглядов адресата, сколько в ясном и глубоком изложении учения и мировоззрения Церкви. Поэтому мы предлагаем это письмо протоиерея Льва в обращении к анонимному адресату. Заглавие дано нами. Редакция.
Дорогой N,
Получил Ваше письмо, где вы вновь просите мне дать отзыв на Вашу очередную статью. Вы и ранее присылали мне свои опубликованные работы: «О благовестии», «О слове — от церковно-славянского языка к великорусскому языку» с тою же просьбой. И я уже имел случай в личном письме к Вам засвидетельствовать, что основные идеи этих публикаций носят явно еретический, сектантский характер.
И вот Вы вновь сперва публикуете статью определенно сектантского (баптистско-пятидесятнического) содержания, а потом просите меня дать отзыв! Тем самым Вы вынудили меня отозваться на эти публикации открытым письмом, чтобы оно могло дойти до Ваших читателей, слушателей, учеников. Поскольку Ваши взгляды Вы решились публиковать широко и открыто, то было бы честно с Вашей стороны самому представить Вашим ученикам и мой ответ.
Не будь Вы в нашей Церкви, я не тратил бы сил на разбор Вашего учения. Но Вы заявляете себя верным сыном Русской (!) Православной (!) Церкви заграницей, публикуете факсимиле благословения митрополита Виталия [Устинова – ред.] на самую широкую миссионерскую деятельность и фотографию, где Вы сняты вместе с Первоиерархом и епископом Иларионом [нынешним Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви – ред.]. И под этой вывеской или оболочкой проповедуете идеи совершенно чуждые (заведомо (!) чуждые) православию и наипаче — русскому.
Эти идеи следующие:
1. Все христиане, по апостолу, суть «царственное священство», а потому каждый мирянин призван учить и проповедовать Слово Божие в Церкви и в мире, а не только иерархия. Более того, каноническая иерархия, запрещавшая (особенно с IV в. по Р.Х.) проповедь мирянам, навредила делу Божию из своих кастовых, корыстных интересов, что явилось причиной многих бед в церковной жизни;
2. В Церкви за богослужением употребляется «мертвый», «непонятный» церковно-славянский язык, которым иерархия, желая быть кастой знающих Истину, скрыла от народа Слово Божие, и это такое великое несчастье, что оно явилось главной причиной революции 1917 года и всего последующего атеистического безобразия. Поэтому немедля нужно все богослужение совершать только на «живом, разговорном» современном русском языке (иначе пропадем!);
3. Христианин не может быть воином, участвовать в военных действиях, не может он быть и патриотом своего земного отечества, но только Отечества Небесного. «Истинный христианин — это пацифист до смерти и космополит…» — пишите Вы;
4. Христианин также не может давать никакую клятву и приносить присягу, в том числе — и воинскую. «По учению святых Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова и других великих учителей Православной Церкви — любая клятва абсолютно, категорически и в любом выражении навсегда запрещена Богом», — заявляете Вы, не делая в этом случае никаких ссылок (каковых в иных случаях непременно стараетесь делать)! И это не случайно, т.к. в этом заявлении Вы попросту говорите неправду. Вам хорошо известно, что по учению святых Отцов и по правилам Православной Церкви клятва и присяга, установленные законом (т.е. Государю, суду и в иных случаях), абсолютно, категорически и всегда благословляются и допускаются! Свидетельством сему — весь исторический опыт Русской Православной Церкви.
Но в том-то все и дело, что Вы находитесь вне этого опыта; Вы не только мыслите вне русской истории и Русской Церкви — Вы этот исторический опыт сознательно отрицаете и объявляете ошибочным, что и привело, по Вашему мнению, Россию и Русскую Церковь к катастрофе 1917 года…
Как могло случиться, что Вы, член Русской (!) Православной (!) Церкви, мыслите и живете душой вне всего исторического опыта этой Церкви? Как могло случиться, что самыми злободневными темами для Вашей миссионерской проповеди оказались перечисленные выше темы, которые являются классическим, набившим уже оскомину, набором излюбленных тем, с которым разного рода еретики древности (богомилы, альбигойцы) и сектанты последних времен (баптисты, пятидесятники) выступают против православия, и на который дано уже столько подробных опровержений, что вся эта «муть зеленая» может приниматься лишь людьми, потерявшими всякое представление о православии?!
В этом наборе у Вас, кажется, отсутствует только еще одна классическая тема — опровержение иконопочитания (и всей символики) Церкви как «идолопоклонства». Но вот в статье «О слове» Вас «прорывает» выражением в адрес церковной иерархии: «Отгородились толстыми дубовыми иконостасами и не знают, не видят, во тьме ходят, — что случилось, от чего Церковь и мир не отличаются друг от друга…» А одно из значений иконостаса как раз и состоит в том, чтобы символически означать отличие Бога от творения, мира Небесного от мира земного, Царства Божия (каковое начинается в Церкви земной) от мира сего… Значит Вы не понимаете и смысла церковной символики. Тогда, быть может, нападки на иконопочитание у Вас еще впереди?
Мне сказали, что Вы происходите из семьи, принадлежавшей к секте пятидесятников. Если это правда, то этим и объясняются Ваши заблуждения. Но тогда почему, перейдя в православие, Вы их сохраняете? Или зачем переходили в православие, не отказавшись от этих заблуждений?
Предположим, однако, что ваши заблуждения в указанных темах вполне искренни. Основание для такого предположения я нахожу в Ваших письмах и статьях, проникнутых стремлением к правде во всем! Это дает мне возможность говорить с Вами пока по-братски, стараясь побудить Вас к поиску правды в тех вопросах, в которых Вы заблуждаетесь. Вам дан от рождения очень сильный дар слова. Читая Ваши обличения современного духовенства, я сам еще и еще раз содрогнулся сердцем при виде явного несоответствия того, кем я, как священник, должен быть, и кем являюсь на самом деле!.. Спасибо Вам за это! Многое в Ваших сочинениях заслуживает признания и благодарности. Тем более обидно, что рядом с этим у Вас такие суждения и мысли, которые вызывают соседствуют скорбь за Вас, Ваших учеников и заслуживают решительное осуждения. Смешение правды и лжи, православия и ереси — самая опасная вещь для неискушенных, доверчивых душ. Надеюсь, Вы не хотите погибели? Если так — начнем говорить по существу каждой из указанных тем, насколько позволяет объем письма (а он весьма ограничен).
Читая Вашу статью по этому поводу, поначалу думаешь, что Вы просто ломитесь в открытые двери. Ибо Вы не можете не знать, что изначала и даже до сего дня любой мирянин, а в нашей российской современности — любая верующая мама, бабушка, тетка, сестра (мужчины, увы, гораздо реже!) всегда несли проповедь о Христе, истины Слова и Закона Божия своим детям, внукам, племянникам, братьям, соседям, сослуживцам, знакомым… И это подлинное апостольство мирян как началось со дней земной жизни Христа, так по сей день и идет, не прекращаясь, и не прекратится до Второго Пришествия! И на такое апостольство не требуется никакого особого благословения; оно естественно, т.к. это — потребность души каждого подлинно верующего человека. В этом — одно из проявлений всеобщего священства верных (другое в том, что основополагающее таинство Крещения в Православной Церкви, в определенных случаях может совершить любой мирянин, даже женщина!). Даже в храме за богослужением отдельным искусным в слове мирянам священник или епископ может благословить проповедь. И Вам, как Вы пишите, наш Первоиерарх и иные епископы благословляли проповедь в Церкви. Тогда из-за чего Вы копья ломаете? Что Вам не нравится?
А не нравится Вам то, что каноническая иерархия Церкви обязана надзирать за проповедью, так, чтобы учительство всех, в том числе и мирян, соответствовало православному учению. Прежде всего такая задача возлагается на епископа: он — первый учитель Церкви в том смысле, что и сам обязан постоянно учить, и обязан наблюдать за учительством священников и мирян, дабы не проникали в Церковь заблуждения и ереси. Насколько важно блюсти чистоту православного учения видно из того, что в случае, если сам епископ начнет отступать от него и проповедовать ересь, то и священники, и миряне обязаны выйти из послушания ему, даже прежде всякого соборного о нем определения (15-е правило Двукратного Собора). И в этом смысле хранителем веры в православии признается не только духовенство, но весь церковный народ в целом! Получается, что надзор обоюдный: епископы наблюдают за священниками и мирянами, а эти, в свою очередь, за епископами…
Почему это так? Поврежденный грехом ум человеческий способен ошибаться и заблуждаться. Если невольные ошибки в проповеди могут быть простительны, то сознательное уклонение в заблуждение — это уже порча Церкви и отпадение от Христа. Ошибаться могут все: и миряне, и священники, и епископы. Даже у святых Отцов и учителей Церкви бывали ошибки, даже святой апостол Петр ошибался кое в чем после Пятидесятницы, за что его упрекнул святой апостол Павел. На то и существует соборный разум Церкви, чтобы каждый мог сопоставить с ним свои собственные мысли по тем или иным богословским и церковным вопросам. Соборный разум — это совокупность Священного Писания и Священного Предания, всего святоотеческого учения, догматов и правил святых Соборов Церкви, творений признанных авторитетов всех времен, исконных общепризнанных традиций и обычаев Церкви (и отдельных Поместных Церквей). Поэтому, если православный епископ, как первый учитель и блюститель учительства видит, что кто-нибудь учит не тому, чему нужно, он обязан его вразумить, а если тот не слушается, то и запретить, или даже отлучить от Церкви.
Вот что Вам не нравится, потому что такой порядок не дает Вам возможности проповедовать многое из того, на чем Вы настаиваете!
В частности, настаиваете Вы на том, что церковно-славянский язык должен быть упразднен, как непонятный, а заменен современным русским.
Не новая мысль. Все еретики и модернисты последних времен говорят то же самое. И на это уже было дано так много глубоких и точных опровержений, что мне нет нужды особенно стараться опровергать Вас. Но кое-что я все же скажу.
Вот пример современной речи: «…И вся Русь представляла странное зрелище; с котомками, с мешками, шли по всему миру, ища святости в людях и как следствие, потребовались святые места (хотя все и нужно было это), но не как подмена, но имея видимые святыни, “и того не оставлять” (Мф. 23, 23)…»
Вы можете мне перевести или истолковать, о чем здесь говорится? А ведь это выражение из статьи «О благовестии».
Или вот еще из Вашей статьи «А Я говорю вам… выражение: «Жития святых», как доказывают, были стилизованы под существующих правителей, их строй». Что это означает? Неграмотно употреблено слово «стилизованы» (кстати — нерусское слово), потому и все выражение нуждается в дополнительных разъяснениях.
В Ваших статьях много слов иностранных, которые не всякий человек может понять («статус», «муссировать», «русифицированный перевод», «алтарь евангелизации», «пацифизм» и т.д. и т.п.). Однако, у Вас дело неважно обстоит не только с тем русским языком, на котором Вы так настаиваете.
В статье «О слове» Вы восклицаете: «О если бы наш русский народ нашел для себя уже переведенное Слово Божие до 1917 года!» Но ведь немного выше Вы написали, что еще в 1876 году Священное Писание было переведено и издано на русском языке! Значит русский народ, по Вашим же данным, имел переведенное Слово Божие более чем за сорок лет до 1917 года…
Ляпсусы такого рода получаются у Вас от некоей труднообъяснимой истеричности, с которой Вы воинствуете за русский язык. А чем, как не истерикой, можно назвать такое Ваше восклицание по поводу Библии на церковно-славянском? «…Скрыли Библию, отняли любящего и любимого Бога, Отца, Учителя…»!
Немудрено, что в такой экзальтации Вас заносит и в прямые подлоги. Так, цитируя святителя Феофана Затворника, Вы говорите, что он пишет о «переводе службы на русский язык», и приводите тут же его слова: «Разумею новый упрощенный и уясненный перевод церковных богослужебных книг». То есть речь идет об упрощенном церковно-славянском языке, а вовсе не о современном русском! В этой же статье «О слове» Вы сами свидетельствуете, что святая Церковь «сто раз» переделывала первоначальный текст Священного Писания, дабы приблизить его к пониманию новых поколений. Ну, допустим, не сто раз. Но все же действительно, церковно-славянские тексты Библии и богослужебных книг время от времени подправлялись так, что из них убирались слишком устаревшие слова, облегчались слишком непонятные грамматические конструкции. И я вполне согласен с Вами, что и ныне некоторые слова можно было бы заменить («абие», «выну»; в иных случаях нужно слово «живот» заменить на «жизнь», тем паче, что последнее есть и в церковно-славянском языке, и т.д.). Но такого рода изменения Вас не устраивают. Вам подавай только современный русский язык, т.к. он якобы понятен!
А я говорю Вам, что Священное Писание и богослужебные тексты на самом современном русском языке совершенно непонятны современным людям! Ибо непонятен духовный смысл Слова Божия, непонятна духовная логика богослужения и устава. Это все приходится сто раз разъяснять и объяснять! На каждый стих Евангелия столько толкований у святых Отцов! А сам Господь Иисус Христос, говоря ученикам на совершенно понятном для них языке, сколько раз вынужден был терпеливо объяснять им смысл сказанного! Есть язык внешний, а есть внутренний; есть поверхностные смыслы выражений, а есть глубинные; есть многие смысловые уровни выражений и слов и разные стороны значения их. Язык — не простая система звуков, условно принятых для передачи информации. Он также есть система буквенных и словесных образов и символов, знаков, которые должны иметь подобие первообразам (архетипам), т.е. божественным и небесным явлениям, истинам и смыслам, чтобы благодатная сила первообразного могла воздействовать через образы на людей, восприниматься не только их внешним умом, но и внутренним (подсознанием), не только душевно, но и духовно. Язык всегда в общем и целом обусловлен духовным состоянием народа. Обмирщвленному, безрелигиозному состоянию современного «русскоязычного населения» соответствует и безрелигиозный язык, не способный выразить и малой доли того, что выражает церковно-славянский. Ибо последний — это язык религиозный в высшем смысле! Это великое и прекрасное достижение и сокровище Церкви!
Древние славяне до крещения, хотя и были язычниками, но не были безбожниками. И мышление их, восприятие мира, его явлений и объектов было религиозным. Соответственным этому был и их язык, в частности — древнерусский. Святые братья Кирилл и Мефодий не просто перевели Слово Божие и церковные книги на современный им славянский разговорный язык. Ничего подобного! Они, во-первых, очистили его от всего, что не может прикасаться к священному и божественному, а во-вторых, создали из звуков и выражений славянской речи как раз ту систему буквенно-словесных образов-знаков, с помощью которых люди могут непогрешительно общаться с Богом в молитве и воспринимать неискаженный смысл божественных и небесных истин и предметов. При этом воспринимать не только поверхностный смысл, но и духовно-таинственный, сокровенный, который, кстати сказать, совершенно пропадает при переводе на современный русский! Дело это было итогом не только человеческих способностей и усилий святых братьев, оно было следствием Божия научения, вдохновения Духа Святаго, Богочеловеческим делом, как и все в Богочеловеческом организме Церкви, как таинственном Теле Христове, глава коему — Сам Богочеловек Иисус Христос. Таким образом, церковно-славянский язык никогда не был разговорным, на нем изначала никто не говорил; он сразу стал языком молитвы, языком Церкви для славян, в том числе русских, изъятым из общего употребления, обихода. Подобно сему изъяты, как Вы знаете, из общего обихода священные сосуды и иные предметы церковные, богослужебные ризы духовенства — вся церковная символика, которая также, как церковно-славянский язык, кажется непонятной современному сознанию.
Непонятность именно кажущаяся. Ибо церковно-славянский язык (в отличие от латыни или греческого для древних славян) для нас, нынешних, не совершенно чужой и не совершенно непонятный! Даже для неподготовленных людей он отчасти понятен: они могут воспринимать богослужение на церковно-славянском. При этом лишь для внешнего, «душевного», поверхностного сознания многое поначалу не понятно. Но современному, как правило, грамотному человеку достаточно две-три недели позаниматься, и он будет понимать очень многое, самое главное. На это всегда были учебники, словари, устные пояснения. Уж если нынешние люди готовы месяцы и годы тратить на изучение иностранных языков (скажем, английского), чтобы быть «на уровне» мира сего, то неужто гораздо меньше времени и сил жаль потратить, чтобы стать на уровне церковного сознания Церкви, как «Царства не от мира сего»! И когда современный человек поднимается на этот церковный уровень, ему становится совершенно понятно, что как ризы, сосуды и иные предметы богослужения не должны быть обиходными, бытовыми, но — особыми, освященными, святыми и исполненным по древним образцам, — так подобным же, святым и древним, не бытовым, не обиходным должен быть язык богослужения и молитвы. А вот учительное изъяснение всего этого, в том числе и текстов Библии, читаемых за службами, должно вестись (и всегда велось!) на доступном людям русском языке, так что никакой проблемы понимания Священного Писания и богослужения никогда не было и нет! Это надуманная проблема. Нет, не по причине «непонятности» церковно-славянского языка идет на него атака всех еретических сил, а из стремления лишить русский народ боговдохновенного средства общения с Богом, постижения высших духовных истин и смыслов и той благодати Божией, какая подается через это средство!
Такая же атака шла (да и идет) и на каноническую (по древним образцам) иконопись, т.к. она будто бы непонятна, а на самом деле, потому что каноны ее, как и каноны во всех областях церковной символики и жизни — боговдохновенны! Отсечь Божественное в Церкви, оставить только человеческое, т.е. безблагодатное, уровнять Церковь с миром сим, смешать с ним — вот подлинная цель всех еретических нападок на православие, и в частности, на церковно-славянский язык. Вы назвали «мужами веры» тех, кто в XIX веке особенно старался перевести Библию на современный русский язык. Так вот один такой «муж веры», председатель Английского Библейского общества, еретик и масон, как и все руководители этой организации, по поводу создаваемого филиала этой организации в России писал: «Если мы хотим избавить этот (русский) народ от его пагубного суеверия (имеется в виду православная вера — прот. Л.) — нужно дать ему Священное Писание на его современном языке».
В Церкви, если уж обстоятельно говорить, современному человеку все непонятно, а потому все нуждается в правильных разъяснениях. Заповеди Божии очень непонятны! Как это можно любить(!) врагов, давать взаймы не ожидая возвращения долга, быть «нищим духом»?! Все нуждается в очень подробных объяснениях. Церковь таинственна (мистична), и сама есть тайноводство (Мистагогия) ко спасению. Таинства крещения, покаяния, причащения, священства и иные — решительно непонятны без подробных и глубоких объяснений. Другие священнодействия, их последовательность, слова «аминь», «аллилуйя», «осанна», мелодика песнопений — все непонятно, всему нужно учить! На то и поставлено духовенство в Церкви. И Вы говорите заведомую неправду в статье «О благовестии», когда утверждаете, что в первохристианской Церкви «не было разделения на клириков и мирян». Было! С самого начала! Апостолы поставляли епископов, пресвитеров и диаконов, с особой молитвой и возложением рук, иногда с постом, и при этом говорили, что не они, а «Дух Святый поставил таковых пасти Церковь». Вы же читали Деяния и Послания Апостольские.
Дальнейшие доводы полагаю излишними, поскольку все свои соображения о «непонятности» или «понятности» языка («Слова») Вы сами блистательно опровергли следующим своим рассуждением: «…Средний сектант знает Библию, ее содержание намного лучше, чем православные батюшки, семинаристы, не говоря о массе… прихожан».
Судите сами: если средний сектант знает Библию лучше православных и продолжает оставаться сектантом-еретиком, то какой же толк от знания Библии?! Нет никакого толка от знания поверхностного содержания и буквы, от рассудочного понимания Библии, богослужебных и молитвенных текстов! Все это надобно еще и правильно, духовно понимать, воспринимать сердцем, глубиной духа, что и достигается посредством церковно-славянского языка и при должном, святоотеческом изъяснении.
В статье Вашей, озаглавленной словами Спасителя: «А Я говорю вам… любите врагов ваших», утверждается, и очень многословно, что христиане будто бы никогда ни под каким видом не должны воевать, быть воинами, приносить воинскую присягу (вообще давать какую-либо клятву или присягу!), что это будто бы соответствует заповеди «Не убий» (Исх. 20, 13), данной еще Моисею в Ветхом Завете… На все эти Ваши рассуждения, на всю Вашу статью следует ответить Вам тоже словами Христа Спасителя: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией» (Мф. 22, 29)!
Тот же Самый Господь Бог, давший Моисею заповедь «Не убий», дает ему и такие заповеди: «Кто злословит отца своего и мать ли свою, того должно предать смерти» (Исх. 21, 17); «Ворожей не оставляй в живых. Всякий скотоложник да будет предан смерти» (Исх. 18, 19). Сына египтянина, хулившего имя Господне, Бог повелевает побить камнями насмерть (Лев. 24, 10-16). И за кое-что другое Давший заповедь «Не убий» повелевает убивать. Господь Бог повелевает Моисею, а затем Иисусу Навину воевать с оружием в руках, истребляя враждебные народы, иной раз — поголовно. Особенно показательна битва при Гаваоне, когда по слову Иисуса Навина солнце остановилось, чтобы дать возможность его воинам перебить всех врагов, и Сам Господь «…бросал на них (врагов Израиля — прот. Л.) с небес большие камни (града)… и они умирали; больше было тех, которые умерли от камней града, нежели тех, которых умертвили сыны Израилевы мечом (на сражении)» (Нав. 10, 8-17). Сравните это со своими рассуждениями о том, что Сам Господь силен победить врагов народа, Отечества, что поэтому-де и не нужно защищаться оружием, и подумайте, зачем Израильтянам Бог велит воевать при Гаваоне, если Сам Он был в силах всех их врагов побить «камнями с неба»?..
Вы утверждаете, что применение меча (убиение на войне) было разрешено только в Ветхом Завете. Тогда почему же в том же Ветхом Завете дается заповедь «Не убий» (или по-русски «не убивай»)?! Как это согласовать? Очевидно, что сия заповедь не относится к случаям казни преступников и к поражению врагов на войне. Контекст «Десятословия» вполне ясно говорит, что оно, как и прочие предписания Закона, дается как норма поведения для каждого члена Церкви Божией, каковой тогда был избранный Израиль. Иными словами, «не убивай» — значит: не убивай своего, такого же члена Церкви, из ненависти, зависти, корысти и иных личных низменных побуждений, хотя бы он был твоим личным врагом (т.е. личного врага не убивай только потому, что он твой враг). Подобно сему и в Завете Новом Христос говорит: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас» и т.д. (Мф. 5, 43-48), имея в виду личное духовное состояние верующего человека в отношении к его личным врагам и недоброжелателям, дабы каждый верный уподоблялся совершенству любви Отца Небесного. Но Спаситель вовсе не повелевает любить врагов Божиих или врагов своего народа, или Церкви или общества… И это совершенно естественно и понятно: каждый человек вправе простить личного врага, личную обиду, но просто не имеет никакого права прощать или не прощать зло или обиды, наносимые другим… поэтому и в Евангелии, и в истории Новозаветной Церкви никогда (!) не было и нет запрета на войны и воинскую службу! Когда к Иоанну Крестителю пришли воины, спрашивая «а что нам делать?», Предтеча Господень не сказал им: бросайте воинскую службу, а сказал только: «Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованием» (Лк. 3, 14). Ибо в те времена воины исполняли и полицейские обязанности, сопряженные с соблазном обирать и обижать мирных граждан. Посылая апостола Петра благовестить Корнилию Сотнику, Господь Христос не повелел Петру запретить Корнилию воинскую службу, но только проповедать Евангелие (Деян. 10).
По внушению Духа Святаго составляли правила (каноны) Церкви святые Отцы, говоря, в частности: «Не позволительно убивать: но убивать врагов на брани и законно и похвалы достойно» (Книга правил. Послание Афанасия Великого к Аммуну). Или вот еще: «лице, вступившее в монашеский чин с целью избежать воинской повинности (а потом по прошествии опасности, отказавшееся от монашества), подвергается за издевательство (над чином) епитимьи на три четыредесятницы» (св. Никифора Исповедника правило 22). Только духовенству запрещается «в воинском деле упражняться», поскольку невозможно служение двум начальствам, «ибо кесарево кесареви и Божия Богови» (правило святых Апостол 83). Значит, по апостольским установлениям, служить кесарю в воинском звании (а это связано с поражением врагов на войне) для христианина вполне допустимо. Также допустимо и даже необходимо приносить воинскую присягу (или клятву верности) и любую иную узаконенную клятву. «Клятвопреступник десять лет да не приобщается…» (Василия Великого правило 64, сравнить его же правила 10, 29, 82, а также Апостольское правило 25).
1. «Клятва» — то же, что заклятие в значении придания на гибель, и отсюда — дача чего-то очень великого и ценного в залог, чтобы в случае нарушения договора, эта ценность могла быть уничтожена. Поэтому клянущийся небом или землею, или своей жизнью, или матерью, или детьми и т.д. как бы говорит: «Пусть погибнет это или то, или пусть я погибну, если я лгу или если я нарушу обещание!» Против таких безумных клятв, творимых часто по самым суетным, ничтожным поводам Господь и говорит: «Не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; …ни головою твоею, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным» (т.е. и сам ты, и жизнь твоя — не твое творение и достояние, но Божие). И тут же Христос добавляет: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 34-37). А это значит, что Христос вовсе не против обещаний, обетов, скрепляемых твердыми словами.
2. Вот это и есть второе значение слова «клятва», а также слова «присяга» — обещание, обет. Мы все даем «обеты крещения», вступающие в брак дают обеты брачные (хранить супружескую верность), постригающиеся в монашество, напротив, дают обет безбрачия и иные обеты. И все это — пред Крестом и Евангелием, как правило — в храме. Почему же нельзя давать обет (присягу) на верность Царю или правительству, воинский обет, обет (присягу) в суде говорить только правду?! Можно. И такие обеты, называемые иногда присягами или клятвами, Православная Церковь всегда благословляла и благословляет, а клятвопреступников подвергала церковному наказанию. Когда Вы говорите, что современному молодому человеку следовало бы явиться в военкомат и отречься от принесенной воинской присяги, то нужно очень глубоко разобраться, что Вы имеете в виду? Я могу с Вами согласиться в том случае, если речь идет о человеке, который не из страха за себя, а из принципиального идейно-духовного побуждения отказывается воевать за правительство, руководимое из-за океана врагами Отечества и веры, т.е. из чувства патриотизма, любви к Родине и Церкви отказывается служить их явным и тайным врагам! Такого современного «отказника» я могу понять. Можно понять и тех древних «отказников», которые не желали служить императору-христоборцу, будучи им насильственно призываемы. Это все — подвиги. Но в то же время и такими же подвигами являются и безропотное подчинение призыву, и послушание начальству из желания соблюсти слова Спасителя: «…не противься злому… и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф. 5, 38, 41). По слову того же святого Афанасия Великого, что в одних обстоятельствах благословляется, то в других запрещается, и наоборот. Поэтому многие правила имеют исключения и по-разному (в разных случаях) применяются, чего Вы никак не можете понять.
Впрочем, Вы и не пытаетесь понять. Ибо от еретических лжеучений взяли Вы идею, которую выражаете так: «…с распятия Христа наступило тысячелетнее царство Его на земле. Откр. 20, 4. “И волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком” Ис. 11 глава. “…Не будут более учиться воевать” Ис. 2, 4; Мих. 4, 3».
Но с распятия Христа и по сей день волк не живет с ягненком, и люди не перестали воевать!.. Одно из двух: или тысячелетнее царство Христа не наступило, или Вы его неправильно понимаете. Скорей — последнее.
Вы исходите как будто из верного представления, что наше истинное Отечество — это Царство Небесное, область пакибытия, но доводите это представление до абсурда, т.е. до отрицания всякого значения для христианина Отечества земного, временного. Отсюда у Вас получается, что «истинный христианин — это пацифист… и космополит».
Тогда одно из двух: или не права искони вся Вселенская, в том числе с Х в. и по ХХ и вся Русская Православная Церковь, которая всегда в лице всех святых святителей – первоиерархов, многих преподобных (а не только Сергия Радонежского) благословляла православное воинство на битвы за Веру, Царя и Отечество, составила чины освящение оружия и воинских знамен, одобряла ратную доблесть всех (а не только Александра Невского), призывала (как в Смутное время патриарх Гергомен и монашеская братия Троицко-Сергиевой лавры) русских людей с оружием в руках подняться на спасение Церкви и Родины и т.д. и т.п., или не правы Вы…
Ясно, что слушаться мы будет Церковь, а не Вас. Но чтобы и Вас (а также тех, кто Вас слушает) не оставить без должного разъяснения сути вещей, продолжим еще немного наше слово. По разделении человечества на «языки» — народы — в итоге безумного Вавилонского столпотворения, каждому народу был дан свой «удел» — земля. Богом дан! Поэтому каждый народ даже в язычестве совершенно справедливо считал свой «удел» (землю) святым и священным Божиим наследием и даром, почему и воевать за него и его интересы значило не просто защищать и обогащать, а служить Богу, делать дело святое и священное. Отсюда и средство этого деяния — оружие, воспринималось не только утилитарно, но и сакрально как нечто священное, и по возможности всячески украшалось. В христианских же народах, а особенно в православном великорусском народе земное Отечество всегда воспринималось как образ (икона) Отечества Небесного, почему его и старались благоукрашать, расширять и защищать до смерти! В этом корень истинного, духовного русского патриотизма. Как для наследия Небесного Царства требуется духовная война с демонами с напряжением всех духовных сил, так для блага или защиты Отечества земного требуется, в случае нужды, война внешняя, вещественным оружием, с напряжением всех сил физических (и духовных тоже)!
Данное земное бытие — еще не Царство Небесное. Здесь все человечество находится в состоянии глубокой греховной поврежденности, так что внешнее — лишь тень или образ духовного, небесного, или Божественного. Так, для каждого народа (возьмем — русского) другие народы могут выступать или как образ помогающих ангелов Божиих, если дружат с ним или помогают ему, или как образ враждебных демонских полчищ, если идут войной, да еще с целью навязать другую веру. И неправда, когда Вы говорите, что военные нашествия попускаются Богом только за грехи народа. Иногда — за грехи, а иногда — для испытания крепости, любви к своим ближним и к своей Церкви и вере. А по слову Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). В древности русские воины перед сражением мылись, одевали чистое белье, исповедовались и причащались Святых Тайн, т.е. готовили себя к смерти, а не к радости победы, т.к. последнее — от Бога, и не всякому и не всегда выпадает. Вот эта смиренная готовность умереть «за други своя», за Веру, Царя и Отечество и делает воинский подвиг сродни подвигу мученическому. Пока в данном, земном бытии идет война духовная, незримая — с демонами, должны быть и войны внешние; это совершенно неизбежно, так как они — лишь следствия и проявления войны духовной. Неправду Вы говорите, что Иисус Христос принес мир на землю: «Не мир пришел Я принести, но меч», — так Он Сам говорит. Мир же только для желающих — с Богом.
Вопреки не только истории, жизни, но и вопреки Священному Писанию Вы утверждаете, что христианам воевать нельзя потому будто бы, что если Господь захочет, Он и Сам защитит, как это было в русской истории с Тамерланом и в иных случаях, которые Вы приводите. Да, истинно, если не было войска (или было крайне мало) для защиты, то, действительно, Господь или Богородица Сами чудесно защищали! И это — для утверждения веры! Но никогда ни Христос, ни Матерь Божия ни одному из царей или митрополитов или святых не сказали: «Распустите армию, не воюйте никогда. Мы Сами будем за вас воевать». Напротив, Господь повелел войскам князя Пожарского идти на приступ 22 октября 1612, обещав победу. Матерь Божия в страшное Батыево нашествие повелела святому воину Меркурию Смоленскому напасть на татар и драться с ними, предсказав, что и сам он будет убит. Все соответствует уже упомянутой битве при Гаваоне: и воины сражаются, и Господь бьет их врагов! Так в жизни Богом устроено: и человек должен все силы употребить, и Господь при этом поможет. Но только на свои силы надеяться безумно. Поэтому и подаются примеры: когда человек (народ) оказывается бессилен — Господь Сам его защищает… Но это именно назидательные примеры, исключения из правил, а не правило жизни.
Предвидя, что вас могут спросить, а как же быть если на твоих близких нападет изверг, насильник, убийца; Вы отвечаете так, что, мол, нужно воздевать руки к небу и молить Бога, а потом добавляете интересное — что-де христианин может убежать…
Значит, по-Вашему, Бог не всегда внемлет таким воплям с воздеванием рук при опасности, и, не надеясь на Него, нужно все-таки бежать?!
Ну, а если убежать всей семьей не удастся, тогда что? За кровь Ваших близких Господь спросит не только с убийцы, но и с Вас! Ибо из любви к своим во Христе Вы обязаны были защищать их вплоть до смертного поражения нападающего, приняв на себя грех пролития крови, если других способов избавиться нет, не дано. А если дано, если можно избежать опасности другим каким-то способом, не проливая крови, то, конечно, христианин должен именно к этому способу прибегнуть! А воины и полководцы православные прославлялись не за пролитие вражеской крови (за это они должны были воздержаться от причастия некоторое время после брани), а за мужество в защите Церкви, Веры и Отечества и готовность умереть за них! Такая антиномичность не только в деле войны. Возьмите, к примеру, законный брак. Он, по апостолу, «честен, ложе непорочно». Тогда почему после рождения ребенка женщина должна сорок дней очищаться, не приступая к Святым Тайнам, а потом получать особую очистительную молитву?..
Не поняли Вы всего этого. Многого не поняли. Оттого и занесло Вас в недопустимую крайность. А крайность эта, в свою очередь, привела Вас к отрицанию вообще всей русской истории и Церкви. По-Вашему, Великая Россия погибла в 1917 году потому, что искони не следовала тем учениям, которые Вы проповедуете. Имея Слово Божие на «непонятном» церковно-славянском языке, Россия попросту не знала его, так что «…достаточным оказалось две речи с броневика… и опустели монастыри и рухнули твердыни тысячелетия» («О слове». В другой статье «А Я говорю Вам…» Вы, называя Москву, безо всяких пояснений, «третьим Вавилоном» (интересно, а где же был второй?), утверждаете: «Ищут причины крушения Царя, России, Церкви. Врагами нарицают врагов видимых. А главные враги в сей беде — мы (?!), не учили народ Евангелию. Скрыли за церковно-славянским “сакральным” языком Христа».
Положим, не «мы»: нас в то время не было. Но если так, как Вы пишете, в самом деле произошло, то не скажете ли почему большевикам пришлось с 1917 по 1945 годы (половина жизни одного поколения, для истории — одночасье!) уничтожить физически до восьмидесяти миллионов русского народа, то есть подавляющее и лучшее его большинство (из них девяносто с лишним процентов — это все твердо верующее крестьянство и городское население)? Если бы русский народ в большинстве, не зная Евангелия, устремился бы к «брошюрам лысого пигмея», как Вы выразились, то зачем нужно было этому лысому пигмею и его последователям такой народ уничтожать?
Все как раз наоборот! Поэтому русский народ и был уничтожен, что, зная и всем сердцем понимая Евангелие, оказался готов сораспяться Христу, пошел на историческую Голгофу вместе со своим царем, и вслед за ним, ради Царства Небесного, «Иерусалима нового» (Отк. 21, 1-2). Врагам России, и, представьте, в основном — внешним, с таким народом ничего не оставалось делать, как только его убить, потому что никакому перевоспитанию он не поддавался…
Одновременно с 1917 года выращивался из отбросов и приспособленцев новый народ — «советский», безбожный или крайне маловерный, малодушный и скверный. От него и мы с Вами и те «русскоязычные», которых мы ныне стараемся учить.
Так как же и чему же будем учить? Если тому, что Вы ныне проповедуете, то Ваша деревня-лагерь при нем станут не православной христианской общиной, а замкнутой сектой баптистского толка, и будут навсегда потеряны и для Церкви и для Отечества, как земного, так и Небесного.
Вам нужно более глубокое самообразование. Выпишите из Джорданвиля книги по Основному Богословию, по сектоведению: в них Вы найдете много иных основательных опровержений Ваших нынешних взглядов. А паче всего учитесь подклонять гордую выю ума своего под иго послушания соборному разуму Церкви, которую Вы, хотя бы на словах, исповедуете все таки святой и апостольской.
Успехов Вам в этом!
С большой скорбью и тревогой, Ваш,
прот. Лев ЛЕБЕДЕВ
Русский пастырь №27/1997 г.