Война православных с православием
«Мир полон злых борцов со злом»(о. Александр Шмеман)
1. «…а поле боя – сердце человеческое»
Когда перепуганные православные христиане с ужасом рассказывают, как все силы ада в Украине нынче ополчились на Церковь Христову, когда, казалось бы, нормальные жизнерадостные люди вдруг омрачаются и начинают выискивать «врагов православия», то поневоле вспоминаются слова из Евангелия: «Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин 1,11). Кто ж конкретно эти самые «свои»? А это, как говорит Иоанн Златоуст «народ Божий», то есть Ветхозаветная еврейская Церковь, но он продолжает эту аналогию на Церковь Новозаветную…
Христа распял самый благочестивый, обладавший истинной монотеистической религией, народ. Самые беспрецедентные за всю историю мира гонения на Новозаветную Церковь Христову вплоть до почти полного её физического уничтожения произошли в самой набожной из всех стран на земле — Российской Империи. Русский народ, хранитель православия, оказался первым врагом Церкви Христовой.
«Религиозность русского народа, установившаяся за ним веками, к началу 20 столетия несколько пошатнулась. Как народ-богоносец, народ вселенского душевного склада, великий в своей простоте, правде, смирении, всепрощении - народ поистине христианский терял постепенно свой облик, подпадая под власть утробных, материальных интересов, в которых сам ли научался, его ли научали видеть единственную цель и смысл жизни...», — писал А. Деникин в своей книге «Очерки Русской смуты».
Русский генерал-патриот описывал в своих воспоминаниях, как в полевой церкви солдаты прямо в алтаре устроили нужник. Никто из трёхтысячного корпуса русских солдат и офицеров, выходцев из православного народа, «ничтоже вопреки глаголал» и спокойно ходил туда справлять нужду. Мне кажется, на этом должна была и закончиться детская сказка о том, что «враги православия» пришли к нам из безбожной Европы, как некогда из окаянной Азии, и научили людей ругаться матом, да отвратили от Бога. Атеизм начинается с поиска мелких врагов великого Бога, потом постепенно разрастается в любовь верующего человека к сильному Богу и презрением к слабым неверующим людям, а заканчивается вот этим.
2. Гонения – Древняя Церковь - Византия
Там, где начинается национализм, часто заканчивается любовь и терпение. Если бы не римское гражданство, мы не знали бы сейчас апостола Павла, ибо его забросали бы камнями иудеи и иудеохристане. Первые бесновались от того, что он предал закон Моисея, а вторых передергивало от одной только мысли, что он вынесет Христа за священные границы Израиля. Их праведный гнев смогли удержать не заповеди Божии, а римские легионеры.
Если бы не заступничество Римского Папы, то святых Афанасия Александрийского, Иоанна Златоуста, Софрония Иерусалимского и многих других светочей восточного православия просто физически уничтожили бы толпы православных византийцев. Возбуждала их к этому государственная пропаганда. Так происходило, когда слова святых выражали Христову правду, а не прихоти и политические интересы миропомазанных православных монархов.
Те, кого мы почитаем ныне как святых, ещё вчера были осуждены официальной государственной церковью, как «враги православия». Папы Римские не зря побаивались ездить в Константинополь. Папа Римский св. Мартин решил заступиться за православие, приехал в столицу Византии и публично осудил официально принятое в империи монофелитство. Он думал, что авторитет иерарха что-то да значит в православном государстве. Каково же было его изумление, когда за непокорность авторитету светской православной власти он угодил на рудники в Крым, и Константинопольский Патриарх сие благочестивое дело борьбы за чистоту православия благословил.
Те люди, которые поступали по совести и сохраняли здравый смысл, когда все вокруг сходили с ума, осуждались большинством как гордецы. Но когда эйфория благочестия не по разуму проходила, и они этим же большинством признавались святыми. В 662 году Максим Исповедник предстал на суде перед Константинопольским Патриархом и его синодом. Ему задали вопрос: «Так к какой Церкви ты принадлежишь: Константинопольской? Римской? Антиохийской? Александрийской? Иерусалимской? Ибо видишь – все они едины c нами». Исповедник отвечал: «Кафолическая Церковь есть правое и спасительное исповедание веры в Бога всяческих». В ответ на угрозу смертной казни он сказал: «Пусть исполнится то, что прежде всякого века определено обо мне Богом, и принесет Ему славу, определенную прежде всякого века».
В личном же диалоге с Патриархом преподобный сказал, что он себя не отделяет от Церкви, ибо на молитве читает диптих, в котором перечислены предстоятели всех Церквей Вселенной. Но вот с политической позицией синода он согласится не может, ибо это и означало бы отойти от евангельской истины. Официальные церковные власти нашли нужным, дабы не возбуждать лишних разговоров в обществе, отрубить ему руку, отрезать язык и выслать далеко за пределы столицы.
Очень часто бывали такие моменты в истории Церкви, когда единицы чистосердечных верующих людей перечили «большинству». В действительности же это «большинство» просто было власть имущим, вовлеченным в политику меньшинством, которое себя противопоставляло Церкви. Афанасий Великий, Василий Великий, Максим Исповедник, Марк Эфесский… считались в свое время дерзкими упрямцами, которые одни шли против всей православной вселенной, против блага Византийской Империи, желаний богопомазанного, а поэтому богоугодного императора. «Ожидаю за слово истины пострадать,- писал св. Василий Великий в одном из своих писем,- может быть и больше что-нибудь, а если не так, то без сомнения, быть изгнанным из Церкви и Отечества».
В церковной среде сегодня очень не хватает традиционной евангельской самокритики. Мы уверенны, что в Святой Церкви бывали беззакония лишь тогда, когда волки-еретики подкрадывались и разоряли Христово стадо. Но Иоанна Златоуста послал в изгнание вполне ортодоксальный император, чьим лютым врагом стал святой отец Церкви, а осудили его православные иерархи, исповедующие Никео-Цареградский Символ веры. Константинополь тогда по сути ушел в схизму на 30 лет, принципиально разорвал евхаристическое общение с Римом, потому что сие вопиющее беззаконие осудила Западная Церковь. Это был первый раскол между Востоком и Западом, но вот кто же тогда был этим самым «врагом православия», неужели те самые злостные и развратные латиняне?
Очень часто как церковное руководство, так и государственные чиновники обвиняли святых в «непослушании Церкви» и ереси: «Ты дерзок и идешь против Церкви и божественных постановлений. Кто ты таков, епископ, священник, мирянин чтобы перечить самому Патриарху? Ты один, а нас много, мы едины, и в этом наша сила и Божья истина».
С такими упреками обращались к св. Марку Ефесскому византийский Император Иоанн и измученные лишениями православные иерархи, участники Флорентийского Собора, который проходил несколько лет. Из-за него одного они не могли так долго вернуться домой, из-за него одного, они могли лишиться Родины, которую хотели защитить от турок с помощью Папы. Да таких и расстрелять не жалко! Не смотря на все это, он им ответил: «Соборы осуждали тех, кто не подчиняется Церкви. А я не возвещаю мое собственное мнение, и не ввожу ничего нового, и не пребываю в каком-либо чуждом или подложном догмате, но держусь беспримесного вероучения, которое Церковь от Самого Спасителя нашего Иисуса Христа приняла и держит».
Никто ни в чем не мог ему возразить по существу. Он, по мнению соборян, как православных так и латинян, совершил невиданную на то время дерзость. Мало того, что за державу не думал, так ещё и поднял руку на абсолютный, закрепленный веками авторитет Римского епископа, к которому на всех Вселенских Соборах прибегали как к третейскому судии, критерию истины. Вплоть до ХІV века Константинополь льстил с корыстными целями Риму, не смотря на разграбления святынь Востока крестоносцами.
Такова была политическая необходимость, которой Церковь временно споспешествовала. Но голос единиц святых отцов Церкви в действительности и выражал соборный голос Церкви, ибо они были просто свидетелями той Истины, которой Церковь живет всегда. Великая православная империя ромеев, а с ней и Великая Церковь рухнула, разбилась о камень веры сих «твердолобых упрямцев», которых мы ныне почитаем святыми. Они не желали ни на йоту пожертвовать Истиной даже тогда, когда государство было в опасности. Ибо точно знали, что вечен только Господь, а все земные Царства преходящи. Как гонимый Константином Великим Афанасий Великий в самом расцвете Империи, так и св. Марк Эфесский на её закате, не верили в царство земное, и не тешили себя глупыми перспективами на будущее Церкви в «православном государстве».
Осуждение лучших в Православной Церкви людей лишь подтверждает наличие той исторической, психологической атмосферы, в которой возникали великие ереси в Православной Церкви. Не коварные «латиняне, жиды, агаряне», насаждали ереси в умах христиан православных. Логика появления ереси очень проста, — не обязательно в голос исповедовать еретический Символ веры (арианский, монофизитский, монофелитский…). Перед тем, как совершить преступление, нужно было создать «государственное богословие», которое в свою очередь должно было подавить совесть, а потом хоть трава не расти. Просвещенные ересиархи в Византии в большинстве своем были епископами и патриархами. У мирян и духовенства не было таких материальных возможностей, чтобы дать жизнь какой-то враждебной церкви, но выгодной государству идеологии. Максимум на что они были способны, так это на секты. А вот государство всегда было заинтересовано в проповеди «единства», преданные Государству предатели Церкви выполняли этот заказ.
Но сначала, борясь за «чистоту православия», они искореняли насеянное в прошлом, дабы выращивать свое на отвоеванной у Христа в Церкви территории: «Один человек насадил виноградник и отдал его виноградарям, и отлучился на долгое время; и в своё время послал к виноградарям раба, чтобы они дали ему плодов из виноградника; но виноградари, прибив его, отослали ни с чем. Ещё послал другого раба; но они и этого, прибив и обругав, отослали ни с чем. И ещё послал третьего; но они и того, изранив, выгнали. Тогда сказал господин виноградника: что мне делать? Пошлю сына моего возлюбленного; может быть, увидев его, постыдятся. Но виноградари, увидев его, рассуждали между собою, говоря: это наследник; пойдем, убьем его, и наследство его будет наше. И, выведя его вон из виноградника, убили. Что же сделает с ними господин виноградника? Придет и погубит виноградарей тех, и отдаст виноградник другим. Слышавшие же это сказали: да не будет!» (Лк 20, 9-16).
Наверное, никто когда-то и не думал, что Византия умрет, все были уверенны, что её враги не устоят перед нашим Богом, но она все-таки рухнула. Рухнула и Российская Империя. Наверное, все когда-то в мире будет по-другому, чем сейчас и в Украине, и в России, но я уверен, что литургия будет неизменно провозглашать торжество Царства Небесного над земными империями. «Благословенно Царство» не Российское и не греческое и не ромейское, а «Отца и Сына и Святого Духа. И ныне и присно и во веки веков».
Евангелие настолько честно говорит о Церкви и грехах христиан, что стрелки на «врагов православия» будет не корректно переводить, уроки Византии слишком очевидны, чтобы этого не заметить.
3. Гонения – Россия - Украина
Не лучше было святым и в России, ведь всюду люди одинаковые, и нет географических границ для греха человеческого: «Раб не больше господина своего. Если Меня гнали, вас будут гнать» (Ин 15,20). Прп. Льва Оптинского за его любовь к людям преследовала официальная церковная власть вплоть до запрета в служении. Его подозревали в неправославии и считали старческое, необычное на то время служение дерзостью и непослушанием Синоду. Почему-то не принято упоминать, что Серафим Саровский ушел из монастыря, где долгое время подвизался, в пустыню, потому что братия, завидовавшая его «популярности» среди людей, сделала ему жизнь в обители невыносимой, некоторые преследовали старца даже в его пустыньке. Преподобного перевели назад в монастырь не для того, чтобы удобнее было принимать людей, а чтобы людей было слишком много и батюшку нужно было просто запереть. Преподобного Амфилохия Почаевского братия так невзлюбила, что пришлось старцу с поломанными ребрами уходить к себе в село Иловицу и там молиться и помогать людям.
Гонители православия в реальности совсем не Диоклетианы, а праведные гении, ревностные православные христиане, которые разбираются в геополитике лучше, чем в своих грехах, и точно знают, кто враг православия.
Когда невозможно дотянуться до этих самых глобальных врагов Христа, они ищут их с параноидальной оторопью вблизи. Кого ж это во враги православия записать? Может, мужа униата, или жену католичку, соседа сектанта, или сына-автокефалиста, тёща-то у меня стопроцентная бандеровка, а может, это одноклассники моей дочки, которые смотрят МTV? Да, в украинские школы детей уже пускать нельзя, кругом одни враги... В нашем псевдоцерковном сознании царствует нравственный кодекс чекиста: «Как распознать врага, товарищ Сталин?» «Твоя совесть советского человека должна тебе подсказать где прячется враг, выявить его и самоотверженно бороться с ним».
Вот эта культивируемая в религии подозрительность и неприязнь к реальным людям косит всех без разбору, кто хоть с чем-то не согласен. Даже если человек в церковь ходит и исповедует Символ веры, постится, исповедуется и причащается, если он не "борется за православие", в нем что-то нечисто, либерализмом попахивает. А если бы даже под руку попались святые люди, умоляющие о покаянии и всепрощении, то их обзовут мягкотелыми пацифистами: «Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин 16,2). Это когда-то можно было проявлять любовь к «врагам», а нынче другие времена, мир докатился до ручки, антихрист завладел умами людей, да и не святые мы, наш удел борьба за православие!
На всероссийском Поместном Соборе Русской Церкви 1917-18 годов, когда начались массовые расстрелы духовенства, его делегаты точно определили главного «врага» православия в обращении Собора к народу русскому: «Православные, у вас высокое призвание и огромная ответственность перед Богом. Но к нашему общему стыду мы запятнали торжество Церкви Христовой своими тяжкими грехами. Мы сами творцы той неслыханной скорби, которую сейчас переживаем… И не какие-то обстоятельства, которые от нас не зависят тому причиной, а бездна нашего духовного падения».
Мне кажется, что если мы больше будем об этом думать, то и бояться за православие не придется. Если человек чувствует себя таким же грешным, как и все, ему стыдно искать виноватых на стороне, нарываться на провокации, озлобляться на всё вокруг. Господь нас лучше знает, чем мы сами себя, Он Сам Церковь хранит и от внешних грехов лишениями, и от внутренней гордыни скорбями, которые нам с благодарностью стоит принимать, дабы иметь тот вожделенный мир в душе, о котором молимся на каждой литургии. И это не утопия и не морализаторство, а самый, что ни на есть реальный из фактов на земле.
Кто виноват, что у нас все не так, как следует, и кого наказывать за это? Ну, конечно же, «врагов православия»! Святые отцы говорят, что если мы не принимаем со смирением скорбей, то делаем Бога виновником своих страстей, а это богохульство. Христос и Его святые это и есть Краеугольный Камень, «который отвергли строители, тот самый сделался главою угла» (Мф 21, 42). А потом, одумавшись, мы их почитаем и памятники им ставим «и это от Господа, и есть дивно в очах наших?» (Мф 21,42). Мы их гоним, а они за нас прощают и молятся про себя: «Прости им Господи, не ведают что творят. Они не виноваты, это Ты по моим великим грехам мне попустил заслуженно пострадать».
Моя совесть мне точно подсказывает, кто мой главный враг – это мои грехи. А мы её стараемся заглушить не только водкой, но и громкими молебнами, торжественным служением. Святой Паисий Святогорец говорил, что человек, участвуя в "великолепном богослужении", как бы забывается от красоты пения и обрядов, и забывает в этом молитвословии сердечно Богу помолиться о своих грехах.
Я не хочу сказать, что у нас все так плохо и все мы такие вот изверги, и что надо отменить торжественные богослужения. Нет, просто мы искренне не каемся перед Богом каждый день и каждое мгновенье нашей жизни, и поэтому не можем иначе ни с Богом, ни со святыми поступать. Выискивая врагов где-то вовне, мы никогда не обретем мир с Богом. В этом вся нелицеприятная правда о человеке, которая проявилась на свет Божий во Христе: «И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его» (Кол 2, 21-22).
Иногда бывает же такое «чудо», когда человек не кается, ни капельки ни в чем, о своем «темном прошлом» не жалеет, но очень быстро преображаются в ревностного борца за православие. Таким знаменитым «борцом» был у нас в Ровненской области легендарный депутат Червоний. Ещё вчера он входил в комсомольский актив области и вылавливал студентов, ходивших в храм на Пасху, прямо в электричках делал облавы с обыском сумок, на предмет пасхальных яичек и пасочек, а сегодня он похоронен прямо у алтаря Покровского храма УПЦ КП — борец с "московским православием", за православие "украинское". В принципе в его жизни ничего принципиально не поменялось, кроме фамилии, которую он сменил, когда был коммунистом из украинской традиционной «Васильченко» на более патриотичную - «Червоный». «Врагами православия» остались все те же украиноязычные с прежними фамилиями «московские попы», которых он ещё недавно преследовал как врагов советской власти, и в тех же храмах, на которые раньше он совершал облавы.
«Христианскому пути, христианскому возрождению, христианской перестройке во все времена противостоит путь антихристианский, который может именоваться по-разному, например «национально-патриотическим движением», который всегда ищет (и разумеется находит) внешние причины любых личных и национальных бед и нестроений. Внешним врагом может быть «всемирный жидомасонский заговор»…- не важно кто или что, модель навеки неизменна. Важно, что мне (или нам) каяться не в чем; не мы дошли, а они (какие-то люди и обстоятельства) довели нас до такой жизни », — пишет в своей книге «Записки сельского священника» о. Георгий Эдельштейн, советский священник-диссидент, «враг» официального советского православия, оставшийся до наших дней верным сыном Русской Церкви.
Ходящие в церковь люди не ходят по жизни путями Христовыми, живущие в храмах и монастырях христиане ни в чем себе не отказывают ради Бога и счастья, которое Он хочет подарить нам туне, по милости Своей не за «заслуги перед Отечеством». В этом главная причина расколов, нестроений и вражды между людьми, исповедующими Христа своим Богом. «Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?» (Иак 1,4).
4. «Враги православия»
Церковь не может иметь врагов, Церковь молится «о всех и о вся». Сам Господь сказал: «благословляйте проклинающих вас и молитесь за врагов ваших». Враги могут быть у народа, у партии, у отдельного человека, которого окормляет Церковь.
Поэтому если у РПЦ эти враги есть, если она воюет с «врагами русского мира» или «врагами православия», значит она призывает ополчиться на конкретных людей. Если мы этому призыву поверим, значит, мы уже в ловушке у врага рода человеческого, «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф 6, 12).
Эта повседневная подозрительность и враждебность ко всему украинскому, отождествление национального православия только с расколом, — первый признак её определенной политической позиции. Вместо проповеди любви нам перечисляют врагов православия, а это «автокефалисты», «раскольники», «штундисты», «американцы», «секулярный Запад и содомиты»... имже несть числа. То же самое происходит с другой стороны — не будем покупать свечи в УПЦ (МП), потому как каждая свечка — это "пуля в лоб нашим детям". Как аукнется, так и откликнется.
А что, если не будет с кем воевать, что делать тогда, когда не будет против кого дружить, к чему призывать и за что бороться, когда ты осознаешь, что ты остался один-одинешенек и всех вокруг уже разогнал своим воинственным нравом, даже друзей по храму? Чем заняться в Церкви обычному человеку? Стремиться к Царствию Небесному по узкому пути?... Все это так туманно, и как же это осуществлять практически нам почти никто и не рассказывал. Борьба со страстями нам неведома, а вот как людей поедать с приправой праведного гнева нам вполне понятно, ибо этому и учиться не надо. «Наши враги – это суровые друзья», — писал св. Николай Сербский, потому что это десница Божья, препятствующая нашим страстям съесть наше сердце.
Главные враги православия — это мы сами. «Через меня считается несовершенным и непослушным Христос, ибо я уничтожаю и урезаю Его, и, будучи частью Тела Христова не возрастаю вместе с Ним по Духу» (прп. Максим Исповедник). Дай Бог нам мудрости хранить Христа в своем сердце, борясь со страстями собственными. Наверное, тогда у нас не будет ни времени, ни сил на то, чтобы обижать других, и стыдно будет мнить из себя правоверных.
Только тот, кто ведет постоянную внутреннюю брань, может понять, как трудно людям жить без благодати, и обымет всякого раскольника, сектанта или даже дьяволопоклонника со слезами жалости. Только тот сможет разумно пожалеть другого человека, кто на себе испытал ту неизмеримую боль души, которую терзают страсти, и ты ничего с этим не сможешь поделать. Только тот может иметь любовь к Богу, которая становится источником любви к людям, кто борется с собой. Ибо «кто строг к себе, тот милостив к другим» (прп. Серафим Саровский).
Денис Таргонский
Пишет bitvazaurozay (
bitvazaurozay)
http://rpczmoskva.org.ru/propovedi/vojna-pravoslavnyx-s-pravoslaviem.html