Памяти Алапаевских мучеников
С 20 мая 1918 года в Алапаевске содержались и в ночь с 17 на 18 июля были зверски убиты члены Императорской Семьи Романовых: Великий Князь Сергей Михайлович, Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна, Князья императорской крови Константин Константинович, Иоанн Константинович, Игорь Константинович, Князь Владимир Палей, Фёдор Ремез (управляющий делами В. К. Сергея Михайловича) и инокиня Варвара (Яковлева), келейница В. К. Елизаветы Фёдоровны.
В апреле 1918 года, на третий день Пасхи, когда Церковь празднует память Иверской иконы Божией Матери, Великую Княгиню Елизавету Федоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. В этот день святейший Патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную Литургию и молебен. После службы Патриарх до четырех часов дня находился в обители, беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последней благословение и напутствие главы Российской Православной Церкви перед крестным путем Великой Княгини на Голгофу.
Почти сразу после отъезда Патриарха Тихона к обители подъехала машина с комиссаром и красноармейцами-латышами. Великой Княгине Елизавете Федоровне приказали ехать с ними. На сборы дали полчаса. Настоятельница успела лишь собрать сестер в церкви святых Марфы и Марии и дать им последнее благословение. Плакали все присутствующие, зная, что видят свою Мать и Настоятельницу в последний раз. В.К. Елизавета Федоровна благодарила сестер за самоотверженность и верность и просила отца Митрофана не оставлять обители и служить в ней до тех пор, пока это будет возможным.
С Великой Княгиней поехали две сестры — Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Перед тем как сесть в машину, настоятельница осенила всех крестным знамением.
Узнав о случившемся, Патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения Великой Княгини. Но старания его оказались тщетными. Все члены Императорского Дома были обречены.
Великую Княгиню Елизавету Федоровну и ее спутниц направили по железной дороге в Пермь.
Последние месяцы своей жизни Великая Княгиня провела в заключении, в школе, на окраине города Алапаевска, вместе с Великим Князем Сергеем Михайловичем (младшим сыном Великого Князя Михаила Николаевича, брата Императора Александра II), его секретарем — Федором Михайловичем Ремезом, тремя братьями — Князьями Императорской крови Иоанном, Константином и Игорем (сыновьями Великого Князя Константина Константиновича) и Князем Владимиром Палеем (сыном Великого Князя Павла Александровича). Конец был близок. Матушка-настоятельница готовилась к этому исходу, посвящая все время молитве.
Сестер, сопровождающих свою настоятельницу, привезли в Областной совет и предложили отпустить на свободу, но обе умоляли вернуть их к Великой Княгине. Тогда чекисты стали пугать их пытками и мучениями, которые предстоят всем, кто останется с ней. Варвара Яковлева сказала, что готова дать подписку даже своей кровью, что желает разделить судьбу с Великой Княгиней. Так крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева сделала свой выбор и присоединилась к узникам, ожидавшим решения своей участи.
Глубокой ночью 5 (18) июля 1918 г., в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, Великую Княгиню Елизавету Федоровну вместе с другими членами Императорского Дома бросили в шахту старого рудника. Когда озверевшие палачи сталкивали великую княгиню в черную яму, она произносила молитву: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят». Затем чекисты начали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства, говорил, что из глубины шахты слышалось пение Херувимской. Ее пели Новомученики Российские перед переходом в вечность. Скончались они в страшных страданиях, от жажды, голода и ран.
Великая Княгиня упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. Рядом с ней нашли тело Князя Иоанна Константиновича с перевязанной головой. Вся переломанная, с сильнейшими ушибами, она и здесь стремилась облегчить страдания ближнего. Пальцы правой руки Великой Княгини и инокини Варвары оказались сложенными для крестного знамения...
Святая мученица Великая Княгиня Елисавета Федоровна и ее тело, извлеченное из Алапаевской шахты (октябрь 1918)
В 1995 г. на месте гибели мучениц был основан Алапаевский во имя Новомучеников Российских мужской монастырь. В 1981 г. В. К. Елисавета Феодоровна и инокиня Варвара в составе Собора новомучеников Российских были канонизированы Русской Православной Церковью Заграницей.
1 и 2 мая 1982 г., в праздник святых Жен-Мvроносиц, состоялось перенесение мощей Великой Княгини Елисаветы Федоровны и инокини Варвары из крипты в храм Св. Марии Магдалины; в настоящее время две гробницы из белого мрамора с иконами преподобномучениц находятся у алтаря храма.
где нашли покой Великая Княгиня Елизавета Федоровна и инокиня Варвара:
Так выглядит шахта, в которую были сброшены тела убиенных, сегодня:
* * *
Такая смерть — не случайность, а знамение. Летом 1918 года на Урале (Екатеринбург, Алапаевск, Пермь) неисповедимым Промыслом Божиим для принятия мученической кончины был собран царственный цвет русской нации. Все встретили смертный час с мужеством и достоинством, подобающим роду царей. И какова бы ни была дальнейшая история нашего народа и Отечества, кончина Царственных Мучеников, их родственников и близких для каждого разумного человека будет не только образом безпримерной народной трагедии, но и светлым образом величайшего благородства, чести, незапятнанной совести, засвидетельствованных перед всем миром. Ныне исполняется 98 лет их отшествия из нашего мира.
Владимир Палей прожил столько, сколько было угодно Богу, 21 год.
Как ты жалка и окровавлена,
Моя несчастная страна!
Ты от позора не избавлена!
Ты в эти дни коснулась дна...
Терзают нас часы недужие
Нигде не видно берегов
И в горести враги наружные,
Добрее внутренних врагов.
В страницу славы непочатую
Вонзились грязные мечи —
И перед Родиной распятою
Одежды делят палачи.
И длится страшное видение,
Блестит смертельная коса..
О, где же Бог?.. Где Провидение?!..
О, Как безмолвны небеса!!!
Июнь-июль 1918. Князь Владимир Палей
* * *
Любовь к родной поэзии прививалась детям. В домашнем кругу показывали туманные картины из произведений Пушкина. Для старших детей профессор П. К. Кульман, филолог и историк русской литературы проводил «четверги» — литературные чтения. Допускались на них и младшие дети. Читалось вслух множество произведений русских классиков: Тургенева, Аксакова, Пушкина, Гоголя, Чехова и других писателей. Все рассаживались вокруг круглого стола и радостно объявляли: «Мы слушаем! Мы слушаем!» В камине потрескивали дрова, было тепло и уютно. Они как бы узнавали в прочитанном свой родной русский мир.
Отец семейства был истинно русским и православным человеком, в таком духе воспитывал он и своих детей. Желание отца было повезти своих детей не в Павловск, не в Крым, а в простую русскую деревню или в монастырь. Великий Князь Константин Константинович в 1887 году побывал в Оптиной пустыни и в этой обители беседовал в скиту со старцем Амвросием. А в 1901 году он нашел сдававшуюся внаем усадьбу в селе Нижние Прыски, находившуюся близ Оптиной Пустыни, ему хотелось, чтобы и его дети могли побывать в Оптиной обители, в скиту, помолиться на службах, посмотреть на монастырский быт. В мае вся семья приехала в Прыски.
Встречать Великих Князей в монастырях полагалось с особенной торжественностью и при колокольном звоне, но Великий князь попросил настоятеля не делать этого. Поэтому торжественных встреч не было, но в колокола все же звонили. Дети с удовольствием стояли на оптинских службах, видели монашеский постриг, старец Иосиф благословлял всех членов семьи. В деревне детям была дана свобода: они играли с деревенскими мальчишками, ходили в лес, в поле, на сенокос и чувствовали себя как дома. В царской семье, членами которой являлись Великие Князья, к обучению детей относились серьезно. Занятий было много, за поведением следили строго. Большое внимание уделялось языкам. Дети должны были чисто говорить по-русски, не примешивая иностранных слов.
Князь императорской крови Иоанн Константинович Романов родился 23 июня 1886 года в Павловске под Санкт-Петербургом. Он был первенцом в семье, его ласково называли Иоаннчик. Отец посвятил ему чудесную колыбельную в которой угадал судьбу своего старшего сына:
Спи в колыбели нарядной,
Весь в кружевах и шелку,
Спи, мой сынок, ненаглядный,
В теплом своем уголку!..
В тихом безмолвии ночи
С образа, в грусти святой,
Божией Матери очи
Кротко следят за тобой.
Сколько участья во взоре
Этих печальных очей!
Словно им ведомо горе
Будущей жизни твоей.
Князь Иоанн Константинович окончил в 1907 году Николаевское кавалерийское училище, служил штабс-ротмистром лейб-гвардии Конного полка, затем флигель-адьютантом Его Императорского Величества. Когда началась первая мировая война, как настоящий патриот ушел на фронт. На войну отправились все сыновья Вел. Кн. Константина Константиновича. Младший из братьев Олег не без гордости писал в своем дневнике: «Мы все пять братьев идем на войну со своими полками, Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне только радостно, что мы Константиновичи, все впятером на войне.» В сентябре 1914 года от тяжелого ранения скончался князь Олег. Вся семья очень тяжело перенесла эту потерю, не зная еще, что после октябрьского политического переворота 1917 года для них наступят более страшные времена.
Князь Иоанн Константинович был женат на Елене Петровне княжне Сербской, дочери сербского короля Петра I , принадлежавшего к династии Карагеоргиевичей. Брат Елены Петровны Александр в 1921 году взошел на сербский престол. Александр много помогал русским эмигрантам. Из всех европейских стран, Сербия единственная предоставила им режим наибольшего благоприятствования и поэтому стала одним из крупнейших эмигрантских центров русского зарубежья. Во время 1-й мировой войны Елена Петровна организовала на свои средства санитарный поезд и по примеру многих женщин царского рода отправилась с ним на фронт.
После захвата власти в 1917 году в России большевиками положение семьи резко ухудшилось. Большинство членов Императорской фамилии Романовых продолжало оставаться в Петрограде. С них была взята подписка о невыезде. В начале 1918 года епископом Ладожским Мелхиседеком (Паевским) в Иоанновском женском монастыре Санкт-Петербурга совершены были диаконская (3 марта), а затем священническая (10 марта) хиротонии, пожелавшего принять сан Князя Иоанна Константиновича.
Будучи человеком высокой духовной настроенности, Иоанн Константинович выделялся молитвенностью даже в кругу своей очень религиозной семьи. Он был милостив, чуток и отзывчив, нищелюбив, много помогал бедным. Император Николай II, зная глубокую религиозность князя Иоанна, часто посылал его в качестве своего представителя на духовные торжества. Любя церковное пение, князь Иоанн был регентом в церкви Павловского дворца. Хор исполнял песнопения русских композиторов: Чайковского, Балакирева, Глинки, Бахметьева. Он пел, а также иподьяконствовал в Иоанновском монастыре, а уже после принятия сана в ссылке пел на клиросе в Вятском Александро-Невском соборе.
По декрету большевиков от 26 марта 1918 года князь Иоанн вместе с братьями Константином и Игорем после регистрации вскоре были высланы из Петрограда в Вятку, затем в Екатеринбург, а 20 мая они прибыли в город Алапаевск. Здесь в заточении в Напольной школе князья находились два месяца. Вместе с Князем Иоанном выехала жена. Маленьких детей Всеволода и Екатерину оставили на попечение свекрови в красном Петрограде. Уже из Алапаевска Елена Петровна уехала в начале июня в Екатеринбург хлопотать об освобождении мужа. Узнав, что алапаевские узники переведены на тюремный режим содержания тотчас решила возвратиться, но большевики не допустили этого, ибо Романовы были приговорены. Ее же, сохранявшую подданство Королевства Сербии, лишить жизни опасались. В Екатеринбурге она была арестована и препровождена в тюрьму города Перми и содержалась там вместе с приближенными Царской Семьи А. В. Гендриковой и Е. А. Шнайдер. В Перми фрейлины императрицы Александры Федоровны были зверски убиты, а Елена Петровна спаслась лишь по чистой случайности. Через ходатайства атташе иностранных посольств она была освобождена и выехала в Швецию.
Князь Иоанн Константинович вместе с родными братьями, алапаевскими узниками, принял мученическую кончину 18 июля 1918 года. Брошенный живым в шахту, он упал рядом с Великой Княгиней Елисаветой Федоровной, при жизни земной с которой был в близком духовном родстве. С нею они по очереди читали молитвы, уповая на Господа в Напольной школе. В темной сырой шахте Святая Елисавета перевязывала израненную голову князя Иоанна тканью апостольника.
28 сентября 1918 года в Алапаевск вступили части Белой армии, алапаевская следственная комиссия установила место злодеяния, и с 7 по 11 октября из шахты были извлечены тела алапаевских мучеников. Временным местом упокоения Князей Романовых стал склеп с южной стороны от алтаря Свято-Троицкого собора в Алапаевске. 14 июля 1919 года тела вывезли отступающие части Белой Армии в Сибирь, а затем в Китай. Захоронение произвели в апреле 1920 года при храме святого Серафима Саровского в Пекине. Русской Православной Церковью Зарубежом 1 ноября Князь Иоанн причислен к лику Новомучеников Российских.
* * *
Его старшие братья Князья Гавриил и Олег Константиновичи также были офицерами Гусарского полка..
Князь Игорь был самым юным представителем Дома Романовых на той войне, ему было только двадцать лет, когда он ушел на фронт. Князь и его братья показали себя храбрыми воинами, способными на быстрые и нестандартные решения. Князь Игорь, как и его братья, не раз участвовал в боевых действиях. В одном из первых боев эскадрон окружили немцы, оставалась одна дорога через топь, и Игорь Константинович, обходя эту топь, начал увязать и тонуть вместе со своей лошадью. Князь Гавриил Константинович успел вовремя вытащить брата, но лошадь Князя затянуло, и когда видна была лишь её голова, Игорь, сам погруженный в топь до подбородка, забыв о себе, крестил уходящую в болото свою любимую рыжую лошадь...
Как вспоминал Князь Гавриил, их четвёртый эскадрон подходил к лесу, где по русским разведданным неприятеля не было. И вдруг раздался шквальный огонь. Гусары спешились и рассыпались в цепь. После они начали наступление, но вдруг по какой-то причине пришлось отступить... И тогда Князь Игорь, чтобы гусары не решили, что началось отступление, вспомнив, как подбадривал солдат Суворов, стал кричать: «Заманивай! Заманивай!» — а за ним и Князь Гавриил. И это подействовало. Гусары двинулись вперед и скоро нашли свежие окопы, брошенные врагом, отступившим к Тапиау. Также во время войны Князю были пожалованы Высочайшим указом Георгиевское оружие и орден святого Владимира 4-й степени.
Когда случилась Февральская революция, Князь был в Петрограде. Некоторое время прошло спокойно, но скоро в газетах появился декрет: всем Романовым явиться в комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией (чека). Со всех Романовых была взята подписка о не выезде, и их отпустили по домам. Но скоро все разъяснилось: появился новый декрет — в течение трех дней все Романовы должны были явиться в комиссию для получения инструкций по поводу высылки их из Петрограда. Князь Игорь с братьями сначала был доставлен в Вятку, где, однако, было довольно свободно и местные жители принимали ссыльных благожелательно и с сочувствием. Вероятно, это и стало причиной последовавшей ссылки на Урал. После узники провели несколько месяцев в Екатеринбурге, хотя и там жители не относились к царственным особам негативно.
Тогда Князь заметил: «Я чувствую, что нам здесь жить не позволят. В Вятке к нам тоже хорошо относилось население, и нас оттуда сюда перевели. Отсюда тоже переведут». В Екатеринбурге Игорю Константиновичу предлагали бежать, один из доброжелателей предлагал ему паспорт. Но он отказался, сказав: «Я не сделал Родине ничего худого». Князь считал, что он не может прибегать к таким мерам. Их доставили в Алапаевск 20 мая 1918 года. Там их поселили в Напольной школе. В школе было невероятно грязно, и место не было обустроено для жизни. Оказавшись там, Князья сами отскребли пол от грязи.
Чекист Алексей Кабанов, который сопровождал ссыльных в Алапаевск, позже рассказывал: «На второй день я пошел посмотреть как содержатся князья и княгини. Они все лежали на полу в одном классе училища, из которого вся мебель была вынесена. К каждому окну и двери, и внутри помещения были выставлены посты вооруженной охраны из местных рабочих».
21 июня из Екатеринбурга поступило указание о переводе арестованных на тюремный режим: «было конфисковано всё их имущество — обувь, бельё, платье, подушки, золотые вещи и деньги; оставлено было только носильное платье и обувь и две смены белья…». Им были запрещены прогулки по городу и переписка, а также ограничен продовольственный паёк. Запретили выходить в сад, окружающий школу, и, несмотря на дикую жару, они были вынуждены сидеть взаперти.
В ночь на 5 (18) июля 1918 года узники были вывезены из Напольной школы в неизвестном направлении. Их вывели в коридор, завязали глаза и связали им руки за спиной. Великий князь Сергей Михайлович был единственным, кто пробовал сопротивляться. Оказавшему сопротивление Великому князю прострелили руку и посадили в экипаж. Узников вывезли за город к одной из заброшенных шахт железного рудника Нижняя Селимская и после удара обухом топора по голове сбросили в шахту.
* * *
28 сентября 1918 года Алапаевск заняла армия адмирала А. В. Колчака. Были начаты поиски в окрестностях Синячихинской шахты и рудника.
19 октября была найдена фуражка одного Князей, а затем и сами тела, которые в течение четырёх дней извлекали из шахты:
21 октября — Федора Ремеза.
22 октября — инокини Варвары и Князя Палея;
23 октября — Князей Константина Константиновича и Игоря Константиновича и Великого князя Сергея Михайловича;
24 октября — Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны и Князя Иоанна Константиновича.
Сначала их похоронили в склепе храма в Алапаевске, но когда Белая Армия оставляла город, она вывезла с собой тела мучеников. Сначала их спрятали в Чите в женской обители, а спустя несколько месяцев начали перевозить в Китай.
Через восемь месяцев после временного упокоения под сенью храма Китайских мучеников, благодаря хлопотам Принцессы Виктории, гробы Великой княгини Елизаветы Федоровны и инокини Варвары 17/30 ноября 1920 г. были отправлены из Пекина. Они проделали большой путь и достигли Иерусалима, где и нашли покой. Тела тех, кто разделил их участь, Великого князя Сергея Михайловича и Князя Палея, и трех братьев Константиновичей, а также Федора Ремеза остались в Китае. В 1943 году произошло освидетельствование и переоблачение мощей мучеников, была созвана Комиссия в составе 12 человек. Все тела были найдены нетленными. По окончании трудов Комиссии архиепископ Виктор отслужил панихиду по мученикам, потом все гробы снова унесли в храм святых мучеников и поставили в нишах на старые места, покрыв черными покрывалами. Освидетельствование и переоблачение мощей Августейших мучеников было произведено в преддверии ожидавшихся грядущих перемен. Когда они наступили, мощи решено было скрыть.
Летом 1945 года Япония сдалась. Китайская коммунистическая армия, остававшаяся пассивной во все время японской оккупации, вылезла из разных щелей и прервала все пути как железнодорожные, разобрав не только рельсы, но убрав и шпалы, так и грунтовые дороги. Японские войска заперлись в своих базах. Все сообщения были прерваны, и архиепископ Виктор решил — «Ввиду возможного прихода советских войск спрятать гробы с Великими Князьями». Было решено: четыре гроба перенести в нижний храм и спустить в готовые клетки под полом, дном которых была земля, на которой стоял храм. Гробы с Князем Владимиром Палеем и Федором Ремезом оставили на прежних местах.
До нас дошли воспоминания принимавшего участие в перезахоронении полковника Шайдицкого: «Эта ночь была черная. Высоко в небе ярко горели звезды. Кругом была полная тишина. Игумен с зажженной свечой, огонь которой абсолютно не колыхался, сопровождал впереди каждый гроб отдельно, а мы — шесть, напрягая физические силы, поддерживаемые исполняемым долгом, с молитвой в мыслях, совершали последний этап погребения. Гробы Князей Константина и Игоря мы со страхом и болью в сердце поставили рядом, каждый на ребро, но так, чтобы лица братьев смотрели друг на друга — ширина клетки не вмещала».
Окончательно их захоронили только в 1947 году, скрывая их тела от идущей Красной армии. В западной части храма вырыли общую могилу для всех пяти гробов: два аршина глубина, четыре длина и четыре аршина ширина. И на все гробы Князей положены медные доски, каждая на свой гроб. Могилу покрыли каменными плитами — 4 аршина длины, 3/4 аршины ширины и 3 вершка толщины примерно. Плиты покрыли песком и зацементировали; сверху положили искусственные плиты 8х8 вершков, коими выложен весь пол храма, и залили, соединили цементом. Никаких внешних признаков могилы не осталось. Так трудом нескольких добрых человек и благодаря Божьей милости, есть надежда, что в назначенный час о них вспомнят и те, кто был верен своей падшей Родине вновь вернутся и найдут покой на родной земле.
Когда в 1943 году открыли гроб Князя Игоря Константиновича, там нашли незабудку, она была столь свежа, если бы только была сорвана в поле.