В тихом омуте

Итогом невыразительных Синаксиса в Шамбези и Соборов в Киеве и Москве стало объявление о встрече Патриарха Кирилла и Папы Франциска

Спокойное течение церковной жизни России в начале февраля взбудоражила новость о предстоящей через неделю, 12 февраля, «исторической» встрече Патриарха Кирилла (Гундяева) и Папы Франциска в Гаване. Главных новостей, вообще-то, ждали либо от Синаксиса предстоятелей Церквей «мирового православия» в Шамбези под Женевой, либо от Собора епископов УПЦ МП, который, по слухам, должен был высказаться против участия Московского патриархата во Всеправославном соборе, либо от Архиерейского Собора РПЦ МП. Последний, действительно, дал повод для некоторого (правда, не очень мощного) всплеска церковной аналитики, но все три соборных мероприятия прошли невыразительно и гораздо скучнее, чем ожидалось. Главная причина этой невыразительности – компромисс, на который пошел Вселенский Патриарх Варфоломей под давлением Патриарха Кирилла, фактически угрожавшего срывом Всеправославного собора. Очевидно, предстоящая встреча с Франциском призвана закрепить шамбезийский триумф Кирилла в преддверие Всеправославного собора.

Итак, главный итог Шамбези: отказ от трех самых острых тем Всеправославного собора и превращение последнего в протокольно-ритуальное мероприятие. По сути, некая глобальная реформа «мирового православия», подобная католическому «аджорнаменто» эпохи Второго Ватиканского собора, вновь откладывается. А ведь именно на волне «аджорнаментальных» настроений начала 1960-х гг., которым, помимо прочих, был весьма подвержен наставник нынешнего Патриарха РПЦ МП митрополит Никодим (Ротов), и возникла сама идея Всеправославного собора. Получается, что Патриарх Кирилл похоронил идею, которую когда-то активно продвигал его «авва»? В общем, Всеправославный собор не будет обсуждать необходимость единого календаря православной Церкви, реформы пасхалии, порядок провозглашения автокефалии (сейчас эта проблема почти исключительно связана с «украинским вопросом») и порядок старшинства предстоятелей поместных Церквей «мирового православия» - то есть диптихи. На Синаксисе звучала идея регулярного созыва Всеправославных соборов – чтобы сохранить шанс на реформацию, - но она не получила отражения в опубликованных проектах соборных документов.

Кстати, сами эти проекты на редкость блеклые и малосодержательные. Ради чего их держали в секрете вплоть до 28 января с.г. – непонятно. Интерес представляет, разве что, признание Московским патриархатом усиления роли патриархата Вселенского в проекте о порядке предоставления автономии той или иной части поместной Церкви. Документ косвенно признает, что Вселенский патриархат имеет особое попечение о православной диаспоре, то есть об общинах за пределами исторических границ национальных поместных Церквей. Провозгласить автономию тех или иных церковных областей, скажем, в Америке или Западной Европе, без непосредственного участия Вселенского патриархата будет невозможно. Таким образом, РПЦ МП как бы осуждает свое собственное решение о статусе Православной Церкви в Америке и укрепляет особые привелегии Вселенского престола в «мировом православии».

Принесет ли собор, из решений которого начисто убрали «всю соль», какую-то пользу «мировому православию» и будет ли он представлять какой-то интерес? Пожалуй, что нет. Единственное разумное объяснение этому протокольному мероприятию представляется таким: на нынешнем этапе лидерам «мирового православия» важно просто «распечатать ящик Пандоры», несколько разрядить апокалиптические опасения, которые традиционно связаны в православном народе с «Восьмым Вселенским Собором». Постепенно, приучив консервативных православных к рутинности данного мероприятия, избежав «излишнего ажиотажа» в процессе подготовки следующего (следующих) таких соборов, можно будет приступить и к «аджорнаменто» (на русский язык это слово переводить не принято, поскольку самым адекватным переводом кажется слово «обновленчество»).

Собор епископов УПЦ МП в Киеве был задуман для демарша Московской патриархии против Всеправославного собора на случай, если Вселенский Патриарх не пойдет на уступки Кириллу. Соответствующий анонс сделал в конце декабря на Епархиальном собрании г. Киева предстоятель УПЦ МП митрополит Онуфрий (Березовский), подвергший Всеправославный собор резкой критике. Соответствующим образом настраивались и епископы УПЦ МП. Их обращение должно было стать формальным поводом для решения Архиерейского Собора уже всего Московского патриархата об отказе от участия во Всеправославном соборе. Однако Патриарх Кирилл, выступая в роли «триумфатора», взял с собою в Шамбези митрополита Онуфрия, из-за чего пришлось даже передвинуть дату Собора епископов УПЦ МП. Из Шамбези митрополит Онуфрий вернулся уже горячим поборником Всеправославного собора, а единодушное согласие с ним епископата УПЦ МП лишний раз засвидетельствовало об изменчивости и гибкости этого сообщества, а также – что самое главное в условиях современной Украине – о его безусловном подчинении московскому церковному центру. Впервые в истории УПЦ МП Собор епископов не принял ни одного решения, ограничившись лишь кратким посланием с осуждением национализма и жесткой критикой Киевского патриархата. Таким образом, Собор констатировал, что очередная попытка вывести Украину из-под имперского контроля Москвы и вернуть ее в лоно западноевропейской культуры не удалась. А уступка Патриарха Варфоломея Патриарху Кириллу по «украинскому вопросу» (в форме исключения автокефалии из повестки дня Всеправославного собора) выбила почву из-под ног сравнительно небольшой группы иерархов УПЦ МП, выступавших за ее «каноническую автокефалию»…

Пожалуй, самым обсуждаемым деянием Архиерейского Собора в Москве стала канонизация архиепископа Серафима (Соболева), когда-то принадлежавшего РПЦЗ, но в ходе Второй мировой войны перешедшего в Московскую патриархию, чтобы не расставаться со своей второй родиной – оккупированной Красной армией Болгарией. Эта канонизация затрагивает как минимум три «болевые точки» современной РПЦ МП. Во-первых, архиепископ Серафим был бескомпромиссным противником экуменизма и прочитал на Всеправославном совещании в Москве в 1948 г. знаменитый доклад, где назвал экуменизм ересью и раскритиковал Всемирный совет Церквей. Одобрил бы он нынешнее членство РПЦ МП в ВСЦ и официальные документы своей Церкви, оправдывающие практику совместных молитв с инославными? Во-вторых, архиепископ Серафим призывал к смертной казни атеистов. Если эти призывы теперь будут отнесены к разряду «писаний святых отцов Церкви», то по новому закону о священных текстах российские суды не смогут признать их экстремистскими. А это значит, что всякие «православные активисты» типа Энтео, Кирилла Фролова и движения «СС» смогут начертать их золотыми буквами на своих знаменах, а потом, глядишь, опробовать их на практике. Ведь это теперь «завет святого». В-третьих, главным трудом архиепископа Серафима является книга «Русская идеология» - теперь, стало быть, «святоотеческое творение», - всячески осуждающая украинское национальное самосознание – то, что теперь принято называть «ересью украинства». И тот факт, что ВСЕ украинские епископы, участвовавшие в Соборе, проголосовали за канонизацию автора этого творения, снимает многие вопросы относительно их лояльности Украине и «аполитичности» структур Московского патриархата в этой стране. Трудно, конечно, себе представить, чтобы Украина напала на Россию и оккупировала часть ее территории, но еще труднее – что российские архиереи в условиях таких войны и оккупации поехали бы на Собор в Киев и голосовали бы там за канонизацию украинских националистов.

В контексте грядущего Всеправославного собора обратило на себя внимание еще одно постановление Архиерейского Собора РПЦ МП – о внесении изменений и дополнений в ее Устав об управлении (а ведь совсем свежи в памяти времена, в том числе советские, когда этот Устав могли изменять только Поместные Соборы!). В одной из первых статей Устава дается определение, кто же является членом РПЦ МП (ведь фиксированного членства людей в приходах нет – чтобы не портить статистику). Оказывается, по законам крепостного права, к РПЦ МП принадлежат все поголовно «лица православного исповедания», которые проживают на территории 16 стран мира (помимо бывших республик Советского Союза (за исключением Грузии и Армении), это Китай, Япония и… Монголия). Интересно, что это положение Устава противоречит законодательству всех 16 стран, которые признают за своими гражданами, в том числе православного исповедания, право выбирать церковную юрисдикцию (ну, разве что, Китай признает это с большими оговорками, но и эти оговорки не в пользу РПЦ МП). Например, российское государство, помимо РПЦ МП, зарегистрировало, наделив легальным статусом, еще несколько православных Церквей, признав, что и в них состоят «лица православного исповедания». А как быть с Эстонией, всех православных жителей которой РПЦ МП считает своими членами, в то время как та же РПЦ МП подписала с Константинопольским патриархатом меморандум о разделении православных приходов Эстонии между московской и константинопольской юрисдикциями? Похожая проблема, хотя в более скромных масштабах, существует в Китае. Другое вызывающее положение – это признание РПЦ МП права православных во ВСЕХ других странах (а значит, и в Греции, Румынии и т.д.) добровольно принадлежать к юрисдикции Московского патриархата. Получается, «крепостного права» на «лиц православного исповедания», проживающих на определенных территориях, РПЦ МП не признает за другими поместными Церквами, также имеющими свои территории и свои диаспоры. Иными словами, Устав РПЦ МП предусматривает право фанарского грека и православного румына в Румынии перейти в Московский патриархат, но не признает права того же румына, проживающего на территории Молдовы или Украины, перейти в Румынский патриархат. Чем не предмет для обсуждения на Всеправославном соборе? Ну и, конечно, важный индикатор уровня «правового государства» в РФ: вряд ли ведь российское государство закрыло бы глаза на подобные претензии любой другой конфессии, явно противоречащие Конституции и законам России.

Но пока все мысли православной общественности устремлены к предстоящей встрече Папы и Кирилла. И не нужно быть прозорливым, чтобы предсказать: вся та же «православная общественность», которая выходила на крикливые акции протеста против визита Папы в Украину, теперь в едином порыве закричит «одобряем и поддерживаем» Патриарху Кириллу. Он может позволить себе многое из того, что казалось немыслимым еще 5-7 лет назад. Этому благоприятствуют два фактора, весьма взаимосвязанных: гиперконтроль власти над публичным пространством в России и «выгорание» реальной, а не карикатурной, православной общественности после бесплодных попыток что-то изменить в своих Церкви и отечестве на протяжении последних 25 лет. «Выгорание» это настолько грандиозно, что можно говорить об исчезновении самого феномена православной общественности – во всяком случае, в его организованных формах. Единственное условие для встречи Папы и Патриарха в современных условиях – это одобрение Кремля. А им Кирилл заручился.

Александр Солдатов,
«Портал-Credo.Ru»