Как в Речи Посполитой Автокефальную Церковь создавали: Православная конгрегация в Пинске
В этом году исполняется 225 лет назад с попытки создания автокефальной Православной Церкви в Речи Посполитой. В связи с этим, а также по поводу широкого обсуждения возможной автокефалии в соседней Украине и дискуссии вокруг личности Георгия Конисского предлагаем вашему вниманию перевод с польского статьи Томаша Хэна «Kongregacja prawosławna w Pińsku».
Православная конгрегация в Пинске
15 июня 1791 года в Богоявленском монастыре в Пинске начала работу конгрегация духовенства и верующих Православной Церкви в Речи Посполитой. Ее задача состояла в том, чтобы разработать предложения по закреплению ее независимости от России. Они должны были получить законодательную силу.
Восточное христианство присутствовало на польских территориях с древних времен. Расширение государства Мешко I во второй половине X в. задекларировало триумф латинского христианства. Тем не менее, в XIV веке с завоеванием Червоной Руси (современные земли на западе Украины и юго-востоке Польши — ред.) королем Казимиром Великим в Королевстве оказалась значительная православная община, которая впоследствии еще увеличилась в результате унии с Литвой (Великим княжеством Литовским — ред.) — так, что православные могли составлять более половины населения. В результате Брестской унии 1596 года восточное христианство раскололось на Униатскую Церковь в общении с Римом и Православную, которая не признавала власть Папы. После определенного периода запрета во время правления поддерживающего унию Сигизмунда III, православие, наконец, было легализовано в 1632 году. Его влияние, однако, очевидно ослабло в результате войн XVII века и потери в пользу Москвы обширных территорий восточной Литвы и Короны вместе с Киевом — резиденцией митрополита.
Тем не менее, в надежде на объединение восточных христиан в Речи Посполитой под руководством Папы сейм в 1676 году запретил им иметь контакты с Константинопольским Патриархом, чем только поспособствовал иерархии Москвы взять полный контроль над ними. В 1685 году епископ Луцкий, князь Гедеон Святополк-Четвертинский, новый киевский митрополит, присягнул в Москве на послушание Патриарху Московскому, который его потом и рукоположил. В то же время московская дипломатия получила от Патриарха Константинопольского отказ от суверенитета над Киевом. Когда в 1721 году Петр Великий создал Святейший Правительственный Синод — государственную администрацию, которая взяла на себя обязанности Патриарха Московского — православные священники в Речи Посполитой стали подчинены непосредственно властям российского государства, став словно их должностными лицами за пределами империи. Но никто не пытался предотвратить это. По состоянию на 1702 год православные в Речи Посполитой имели только одну епархию, Белорусскую, а Россия усиливала гегемонию в польско-литовском государстве.
На просторах польской Украины продолжалась на протяжении всего XVIII века борьба за души между униатами и православными (дизуниатами, как их называли с XVII века). Тлел там также социальный конфликт между шляхтой и крепостными, который иногда принимал насильственную форму. Поскольку знать было в подавляющем большинстве католической, и часто пыталась навязать крестьянам унию, защита православия стала одной из основных форм крестьянского сопротивления. С необычной силой она проявилась в 1768 году во время крестьянского восстания под названием Колиивщина, когда — по убеждениям тех пор — было уничтожено двести тысяч (число довольно фантастическое) шляхты, католических священников обоих обрядов и евреев. В то же время сформировалась Барская конфедерация, против которой вмешались российские войска. Хотя россияне были вовлечены в борьбу с Колиивщиной, самого их присутствия было достаточно, чтобы шляхетское мнение утвердилось, что восстание было результатом российского заговора.
Эпоха Великого сейма
Поэтому, когда в напряженной ситуации, связанной с ликвидацией российского протектората сеймом, названным позже четырехлетним, начали циркулировать новости о подготовке рускими (здесь белорусскими и украинскими, не путать с российскими — ред.) крестьянами бунта, многие политики и публицисты устремили подозрения на православное духовенство — а на Волыни, где православных не было, также на униатское. Весной и летом 1789 года был предпринят ряд энергичных мер по предотвращению бунта — сегодня уже трудно оценить, реально угрожающаего, или мнимого. Без сомнения, однако, жертвами репрессий стали десятки невинных духовных лиц, крестьян, малороссийских купцов и обычных бродяг — арестованных, допрошенных, заключенных в тюрьму, подвергнутых пыткам, и часто казненных на основании показаний лиц, которые пытались защитить таким образом жизнь. Задержан был даже предстоятель Православной Церкви в Речи Посполитой епископ Виктор Садковский.
Эти события обратили внимание политической элиты на непосредственное подчинение православного духовенства в Речи Посполитой российским властям. Уже в марте Станислав Август (король и великий князь — ред.) получил от Екатерины II согласие на удаление из молитв в польских и литовских церквях имен ее и великих князей, а также просьб о победе русского оружия. Затем сейм приказал всем православным священникам присягнуть на верность королю и Речи Посполитой. Была назначена депутация для выяснения причины бунтов. Первая (и, как оказалось, последняя) часть ее отчета была представлена в марте 1790 года. Не нашлось в ней ничего о восстании, однако, были широкие исторические выводы о социально-религиозных конфликтах в Украине и роли России в различных несчастьях Речи Посполитой. Все это привело депутацию к формированию необходимости полной независимости Православной Церкви в Речи Посполитой от России и повышения статуса везде ограниченных униатов.
Конгрегация
Сейм согласился с этими выводами и через старосту щерецкого Петра Потоцкого, посла при Высокой порте (Османской империи — ред.), начал переговоры с Константинопольским патриархом. В то же время начались консультации с представителями местных православных, и после определенных перепетий в марте 1791 года Сейм издал указ о созыве 15 июня в Пинске конгрегации представителей духовенства и светских православных из Короны и Великого княжества, чья лояльность в отношении государства была безупречной. Также были назначены четыре комиссара из числа депутатов, которые должны были руководить заседаниями.
В пинских делах приняли участие 103 делегата: 25 монахов, 22 простых священника и 56 мирян. Приехали и представители греческой диаспоры из Познани. С точки зрения канонического права, проблема заключалась в отсутствии епископов, так как единственным в Речи Посполитой был Виктор Садковский, который до сих пор содержался под охраной в Варшаве. Из четырех избранных Сеймом комиссаров в работе в результате принял участие только сандомирский депутат Михаил Кохановский. На церемонии открытия присутствовал также волковыский депутат Павел Грабовский, кальвинист, единственный диссидент (некатолик — ред.) в Сейме.
1 июля после длительных обсуждений по поводу содержания резолюций состоялось торжественное заседание. Была отслужена литургия на греческом языке, а перед иконостасом находился под навесом трон с портретом Станислава Августа и серебряной короной на табурете. По обе стороны стражу несли солдаты Национальной кавалерии с палашами.
В ответ на речь депутата Кохановского представители православного духовенства высказали речи по-русски, польски и латыни, с энтузиазмом описывая изменения, связанные с ростом толерантности при Станиславе Августе и объединением всех жителей Речи Посполитой вокруг майской конституции (1791 года — ред.). В то же время полностью открыто они описали свое положение в течение последних двухсот лет, когда в своей собственной стране их трактовали власти как иностранцев и часто врагов. Прочитан был сформулированнчф делегатами проект нового обустройства польско-литовского православия. На следующий день после речи познаньского греческого священника были одобрены все пункты проекта, а также состав временной консистории. Его председателем стал игумен бельский Савва Пальмовский.
В воскресенье 3 июля праздновали счастливое окончание работы. Была отправлена торжественная литургия, стреляли из оружия, а также в центре города была воздвигнута триумфальная арка, которая показывала победу восходящего солнца над тьмой. Там также было помещено изображение короля и гербы Польши и Литвы в окружении цитат из Писания, подчеркивающих пользу, которая исходит от мира между соотечественниками. В расставленных рядом палатках «для многочисленных гостей и местной знати греко-восточного исповедания был дан вечером большой пир, где разнообразные напитки в течение всей ночи вдоволь поставлялись». На следующий день депутат Кохановский отправился в Варшаву, чтобы представить резолюции в Сейм для утверждения.
Самым важным нововведением стало создание в Речи Посполитой «верховного национального церковного правительства». Оно должно было быть независимым от внешних влияний, и только в вопросах догматики подчиняться авторитету Патриарха Константинопольского. На практике это приравнивалось к автокефалии. Иерархия состояла из одного митрополита и трех епископов, которые бы образовали «национальный» Синод. Также должна была существовать генеральная консистория, которая бы избиралась каждые четыре года на Синодальном собрании из делегатов от духовенства и верующих. Избираемые органы были введены на всех уровнях администрации. Структура польско-литовской Православной Церкви должна была быть основана на принципе избрания и взаимной ответственности духовенства и верующих за Церковь.
Проект Пинской конгрегации был благосклонно принят большинством политической элиты, однако, он встретил сопротивление сановников Католической Церкви обоих обрядов. Они боялись роста влияния восстановленной Православной Церкви, которая могла бы привлечь часть униатов. Кроме того, сама модель чисто «национального» обустройства Церкви, давая представителям верующих такое широкое участие в управлении, вызвало беспокойство в качестве потенциальной модели для атак на прерогативы духовенства и связи Католической Церкви с Римом.
Когда же проект перешел к обсуждению в Сейме в мае 1792 года, на решение влияли прежде всего политические соображения. 18 мая российский посол вручил подканцлеру Иоахиму Хрептовичу ноту с уведомлением о военной интервенции в защиту республиканских свобод Речи Посполитой. По общему убеждению, эмансипация Православной Церкви должна была укрепить лояльность ее верующих и предотвратить их сотрудничество с российскими войсками. 21 мая 1792 года краковский депутат Станислав Солтык утверждал, что свобода является наиболее эффективным средством против иностранной узурпации, и хотя граждане Речи Посполитой говорят на разных языках и являются последователями различных религий, свобода и справедливость будет объединять их перед лицом опасности. Проект был утвержден большинством 123 голосов против 13 голосов оппозиции. Православная генеральная консистория универсалом от 1 июня приказала отправление во всех монастырях и приходах литургий благодарности и провозглашение проповедей о долге верности и любви к Речи Посполитой.
Но судьба реформ был решена. Неизвестно о каком-либо сотрудничестве польских и литовских православных с интервентом. Они не были ему нужны — превосходство сил и так было подавляющим. С поражением майской Конституции было похоронено также «Верховное национальное церковное правительство».
Томаш Хэн (Tomasz Hen)