Митрополит Филарет. Слово о Празднике Преображения
Мы знаем из святого Евангелия о том, какой трепет, какой страх охватил святых Апостолов на Фаворской горе, когда их осенило облако, а из облака они услышали тот глас, который тварь не может слышать, без содрогания, глас своего Творца, глас Бога Отца, Который свидетельствовал о Сыне Своем.
Но не только страх испытывали Апостолы: только что в Евангелии мы слышали слова Апостола Петра: "Господи, добро нам здесь быти" (хорошо нам тут быть) и мы сотворим здесь три палатки: Тебе, Моисею и Илии. Этот возглас вырвался из глубины души Апостола, охваченного духовным восторгом и радостью и в этот момент Апостол Петр и не помышлял о том, что действительно могло получиться если бы они там остались на горе, причем евангелисты отмечают, что Петр "не ведующи что глаголаше", т.е. не отдавал себе полного отчета в том, что он говорил, а только выражал свое непосредственное ощущение и радость. Это то блаженное ощущение Божия присутствия, о котором свидетельствовали те двое, которых Господь призвал: одного из загробного мира, а другого из таинственного потустороннего мира: пророк и боговидец Моисей и пророк и боговидец Илия.
Помните, как видел Его пророк и боговидец Моисей? Господь беседовал с ним, как с другом Своим, и сказал ему "Я знаю тебя" (вем тя) больше всех", — ты Мне ближе всех. И тогда Моисей дерзнул вопросить: "покажи мне славу Твою". И на это, милостиво отозвался Господь. Он только указал Своему верному слуге, что человек не может лицом к лицу стать со славою Божиею, видеть лице Божие и остаться в живых (ибо человеком тогда овладел бы такой восторг и радость, и трепет, что его состав разрушился бы, растаял, как тает воск от лица огня). Поэтому Господь сказал: "Лица Моего ты не можешь увидеть; человек не может увидеть Мое лицо и остаться в живых; но, говорит Господь, здесь есть место, стань в этом месте, этой расщелине, и Я тебя покрою Моею рукою, когда буду проходить, а когда пройду, то ты можешь встать и посмотреть вслед Мне (увидеть отблеск славы Моей) — только сзади увидишь Меня, когда Я буду удаляться.
Так и было: Святая Библия говорит, что после того, как Моисей поглядел вслед удалявшемуся Господу, то после этого, лицо его сияло всегда как солнце, так что невозможно было на него смотреть и когда он был с людьми, то полагал на лицо покрывало, и только тогда, когда молился Богу или был один, это покрывало снимал. Причем, по толкованию святых отцов, Тот, Кто явился ему, там, на этой горе и Кому он вслед посмотрел, был Господь Бог, второе Лицо Святой Троицы — Сын Божий.
Там увидал Его так Моисей, а потом удостоился лицом к лицу узреть Его на Фаворе, когда и сам Моисей явился уже во славе.
Пророк и боговидец Илия. Не так давно Церковь вспоминала его. Вот и сегодня читалось, как он сподобился ощутить блаженное Божие присутствие. Великий подвиг он совершил: привел Израиль к истинной вере; но возненавидела его злая царица Иезавель и стала ему грозить смертью. Устрашился Илия и удалился. Было бы ошибкой думать, что он удалился потому, что устрашился за себя лично, и испугался смерти. Это была бы ошибка. Мы знаем, что когда он ушел в пустыню, то он у Господа просил именно смерти: он говорил: "довольно мне Господи, я не лучше отцов моих". Он как бы говорил: я измучился до предела — возьми меня, я не лучше моих отцов. Он просит смерти, — следовательно, он ее не боялся, но боялся того, что если бы Иезавель схватила его и казнила, то получилось бы, что его дело получило нехороший конец; могло создаться впечатление, что он сделал что-то дурное, за что его заслуженно казнили. И чтобы не осталось у тех, кого он привел к Богу такого впечатления, он и скрылся от гнева злочестивой царицы.
Но там в пустыне ангел сказал ему, чтобы он вышел утром из пещеры, в которой он покоил себя, и стал у входа.
Вот — Илья в пещере. Он слышит, как проносятся бушующие стихии мира: и страшный ураган, и грозное землетрясение и опаляющий огонь, — "но не тамо Господь", коротко и многозначительно говорит Святая Библия. И когда после всего этого повеял "глас хлада тонка", тихий, умиротворяющий, освежающий ветерок — именно в нем удостоился Илия этого чудесного таинственного ощущения Божия присутствия — "и тамо Господь…"
Так и он удостоился стать перед Творцом своим в этом боговидении и беседовать с Ним; а сегодня, на горе Фавор он, как и Моисей, уже лицом к лицу предстал пред преобразившимся Господом.
Вообще для твари, а тем более для человека, не может быть большего блаженства, чем удостоиться непосредственно предстать пред лице Творца своего, — в той мере, в какой он может это вынести, чтобы не разрушился его состав. Почему Церковь и поет в праздник Преображения, что Господь показал ученикам славу Свою "яко же можаху", насколько они могли ее воспринять. Не всю Свою страшную и нестерпимую славу, которой и ангелы трепещут и лицезреть не могут, а только часть славы Своей, которую могли восприять и пророки и апостолы.
А ведь первые люди в раю имели это блаженство: как Отец являлся им Господь, как с детьми беседовал с ними в раю. И только тогда они поняли, что они имели и что потеряли, — когда сбылось над ними то, о чем говорила поговорка, которую и теперь русские часто повторяют: "что имеем не храним, потерявши плачем…"
Но помните, что Господь каждого призывает к вечной жизни. Там, когда человеческая душа перейдет в область вечности, она сподобится в меру свою — этого блаженства, ибо вечное блаженство, блаженство небесного царствия, в том и будет заключаться, что человек всегда уже будет с Богом и у Бога. А это, конечно, нам напоминает, как и всегда должно напоминать, о наших грехах и о нашем несовершенстве. Ничто нечистое и скверное не войдет в царствие Божие и поэтому каждый должен здесь себя очищать от всякой скверны плоти и духа, как говорит священное писание, иначе он не узрит славы Божией, и душа его пребудет в вечном мраке и отчуждении от Бога, от чего Господь да избавит нас грешных. Каждый из нас грешен и многогрешен, но все же мы уповаем, что Господь по милости Своей, и нас не лишит Своего небесного царствия. Аминь.