Свт. Іоаннъ, архіеп. Шанхайскій и Санъ-Францисскій († 1966 г.): УЧЕНІЕ О СОФІИ, ПРЕМУДРОСТИ БОЖІЕЙ

«Еллини премудрости ищутъ: мы же проповѣдуемъ Христа распята. Іудеемъ убо соблазнъ, еллиномъ же безуміе, самѣмъ же званнымь, іудеемь же и еллиномъ, Христа, Божію Силу и Божію Премудрость».

Въ своихъ книгахъ «Неопалимая Купина» и «Другъ Жениха» проф.-прот. о. С. Булгаковъ излагаетъ ученіе о Богородицѣ и Іоаннѣ Крестителѣ [1], которое, въ сущности, есть только развитіе раздѣляемаго ихъ авторомъ ученія о Софіи и «Софійности». Ученіе это получило довольно большое распространеніе въ кругахъ, близкихъ къ Религіозно-Философской Академіи и Парижскому Богословскому Институту, и требуетъ внимательнаго разбора, ибо затрагиваетъ и искажаетъ самыя основы нашей вѣры.

 

Софія — греческое слово, значущее «мудрость», «премудрость». Премудрость — одно изъ свойствъ Божіихъ. «Богъ единъ премудръ» (Рим. XIV, 26; 1 Тим. I, 17). Онъ только одинъ даетъ дѣйствительную мудрость людямъ, а мудрость земная есть мудрость бѣсовская (Іак. 1, 5; III, 15; 1 Кор. XII, 8). Такъ какъ каждое свойство Божіе, кромѣ личныхъ, принадлежитъ каждому изъ Лицъ Святой Троицы, то премудръ Отецъ, премудръ Сынъ, премудръ и Святый Духъ. Но когда слово «Премудрость» употребляется, какъ имя собственное, то подъ этимъ подразумѣвается Второе Лицо Святой Троицы на основаніи богодухновенныхъ словъ Апостола Павла, что мы проповѣдуемъ «Христа, Божію силу и Божію премудрость» (1 Кор. I, 24).

Съ первыхъ вѣковъ христіанство Премудростію Божіею называло Второе Лицо Святой Троицы, и относило къ Нему всѣ тексты Священнаго Писанія, гдѣ о Премудрости Божіей говорится не только, какъ о свойствѣ, а также какъ о личномъ началѣ. Но въ послѣднее время появилось религіозно-философское теченіе, желающее видѣть въ Софіи-Премудрости нѣчто иное, чѣмъ ѵпостасное Слово Божіе. Создается цѣлое особое ученіе о Премудрости-Софіи. «Божественная Софія, — пишетъ прот. Булгаковъ въ «Неопалимой Купинѣ», — есть предвѣчное самооткровеніе Пресв. Троицы, Слава Божія, Божественный міръ вѣчныхъ сущностей, Божественное Все, Откровеніе Отца въ Единородномъ Сынѣ и въ Духѣ Святомъ» [2]. Премудростію Божіею созданъ міръ, а потому онъ есть, по выраженію автора, «тварная премудрость». А «въ Богоматери соединились Премудрость /с. 46/ небесная и тварная, Духъ Святый, живущій въ Ней, съ тварной человѣческой ѵпостасью»; поэтому «это тварная Премудрость, на небѣ прославленная и увѣнчанная, какъ Царица небесная». Такимъ образомъ, по автору, Богоматерь Прославленная «есть тварь, но уже и не тварь», соединяетъ въ Себѣ Божественное и тварное начало [3]. Но поелику авторъ проводитъ мысль, что полнота человѣка — соединеніе мужского и женскаго образа, то въ книгѣ «Другъ Жениха» онъ въ соотвѣтствіе Богородицѣ ставитъ Іоанна Предтечу, который есть «сама человѣческая Софійность, Премудрость въ человѣкѣ», а, какъ избранное чадо Премудрости, «глава» человѣческаго рода. Предтеча и Богоматерь представляютъ Церковь, «представляютъ Премудрость въ человѣческомъ естествѣ», возглавляютъ собою «всѣхъ чадъ Премудрости». А такъ какъ авторъ утверждаетъ, что боговоплощеніе возможно лишь при богопріятіи и боговстрѣчѣ, «они выражаютъ собой человѣческую сторону боговоплощенія» [4].

Давая такое новое истолкованіе понятія Премудрости, прот. Булгаковъ естественно сталкивается съ установившимся уже пониманіемъ Премудрости, какъ Второй Ѵпостаси, основанномъ на Священномъ Писаніи и святоотеческихъ твореніяхъ. Поэтому, чтобы доказать, что его ученіе церковно и православно, онъ утверждаетъ: 1) что въ богослужебныхъ пѣсняхъ и у Святыхъ Отецъ подъ Премудростію Божіею не всегда подразумѣвается Вторая Ѵпостась Св. Троицы, и 2) что такое пониманіе Премудрости Божіей не согласуется и даже прямо противорѣчитъ не только нѣкоторымъ церковнымъ молитвамъ, но даже Священному Писанію. Онъ считаетъ «положительное ученіе объ этомъ вопросѣ неразрѣшенной еще задачей православного богословствованія» и старается расчистить путь для рѣшенія его въ желательномъ ему духѣ.

/с. 47/ Протоіерей С. Булгаковъ говоритъ, что ученіе о Премудрости Божіей, только какъ Сынѣ и Словѣ Божіемъ, есть, въ сущности, аріанское ученіе. Аріане-де, чтобы подтвердить Священнымъ Писаніемъ свое ученіе о томъ, что Сынъ Божій созданъ, отнесли къ Нему стихъ, гдѣ отъ имени Премудрости сказано: «Господь созда мя». А Св. Аѳанасій Великій, и за нимъ другіе Святые Отцы, вмѣсто того, чтобы указать, что эти слова вовсе не относятся ко Второй Ѵпостаси, начали лишь объяснять, какъ надо понимать здѣсь выраженіе «созда». Такимъ образомъ, аріанское объясненіе будто бы вошло и въ святоотеческія творенія [5].

Но возможно ли подумать, чтобъ никто изъ Святыхъ Отцовъ не обратилъ вниманія, что здѣсь о Христѣ просто совсѣмъ не говорится, а всѣ, объясняющіе этотъ текстъ, занимались напраснымъ пустословіемъ, не затрагивая вопроса по существу? И естественно ли предположить, что борцы за Православіе, обсуждавшіе тщательно всякое выраженіе и постановку словъ, чтобы въ нихъ не было аріанской мысли, вдругъ съ такой легкостью приняли аріанское толкованіе и, не будучи убѣждены въ его правотѣ, даже не постарались тщательнѣе его изслѣдовать? Вѣдь, благодаря употребленному въ греческой Библіи выраженію «созда», объясненіе этого текста было не такъ просто, и потребовалось много контекстовъ, чтобы выяснить, какъ надо понимать этотъ текстъ въ связи со всѣми остальными, говорящими о Христѣ. Было бы гораздо проще указать, что онъ къ дѣлу не относится, чѣмъ и прекратить споръ около его пониманія.

Однако, самъ прот. Булгаковъ признаетъ, что не одни только аріане, но и самъ Св. Аѳанасій ни на минуту не сомнѣвался отнести это мѣсто непосредственно къ Слову. Правда, Св. Аѳанасій говоритъ и о мудрости, являемой въ твореніяхъ, отпечаткѣ Божіей Премудрости, /с. 48/ но это нисколько не стоитъ въ противорѣчіи съ тѣмъ, что Божія Премудрость есть Сынъ Божій.

«Вся тѣмъ быша и безъ Него ничтоже бысть еже бысть» (Іоан. I, 3), и, творя, Зиждительное Слово на все накладывало Свою печать. Человѣкъ, созданный по образу и подобію Божію, въ душѣ своей, вдохнутой въ него Богомъ, имѣетъ и отпечатокъ Троичности; но указывать на его душевныя способности вовсе не значить измѣнять ученіе о Первообразѣ. Нельзя смѣшивать понятіе премудрости, какъ свойства, и Премудрости, какъ Лица. «Словомъ Господнимъ», или «Божіимъ», называется иногда изъявленіе воли Божіей. Словомъ выражаетъ и человѣкъ свои мысли и желанія. Но неужели изъ-за этого отображенія Божества въ человѣкѣ проф. С. Булгаковъ будетъ отрицать, что Ѵпостасное Слово Божіе есть Второе Лицо Святой Троицы, и еще искать корней такого ученія у Святыхъ Отцовъ, — хотя Церковь опредѣленно вѣруетъ и исповѣдуетъ, что Сынъ Божій есть Его Предвѣчное Слово? Святый Аѳанасій Великій такъ опредѣленно училъ, что Премудрость Божія есть Ѵпостасное Слово, что искать у него другого ученія напрасно. Говоря, что являемая въ насъ мудрость есть образъ Божіей Премудрости, онъ добавляетъ «какъ слово наше есть образъ истаго Слова — Сына Божія». Такимъ образомъ, если проф. Булгаковъ склоненъ думать, что проповѣдуетъ то ученіе, которое раздѣлялъ и Великій Аѳанасій, то онъ долженъ или признать, что Премудростію Божіею именуется Вторая Ѵпостась Святой Троицы, или же и подъ словами «Слово» и «Сынъ Божій» разумѣть нѣчто отличное отъ Второго Лица.

Такъ же опредѣленно подъ Премудростію Божіею разумѣли Второе Лицо Пресвятыя Троицы Свв. Василій Великій и Григорій Богословъ. Имъ было извѣстно, что нѣкоторые въ имени Премудрость видѣли лишь олицетво/с. 49/реніе безличнаго свойства; но они отвергли подобное толкованіе.

«Но не будемъ отвѣчать подобнымъ сему образомъ, — говоритъ Св. Григорій Богословъ, хотя нѣкоторые прежде насъ выдавали сіе за нѣчто твердое. Напротивъ того, положимъ, что это слова (произносимыя отъ имени Премудрости) Самого Спасителя — истинной Премудрости». Такимъ образомъ, онъ считаетъ, что ученіе, не признающее Премудрости Божіей за Лицо, можно лишь выдавать за истинное, а въ основаніе своего толкованія Священнаго Писанія кладетъ (онъ не говоритъ «предположимъ», но утвердительно, «положимъ») ученіе, что Премудрость есть Самъ Спаситель.

Прот. С. Булгаковъ знаетъ и даже приводитъ эти слова, опровергающія его ученіе; но вмѣсто того, чтобы признать, что онъ учитъ противоположное тому, чему учили Святые Отцы, онъ продолжаетъ утверждать, что они, не желая сами разбирать вопроса о томъ, что есть Премудрость, съ какой-то непонятной легкостью приняли аріанское объясненіе, по всѣмъ остальнымъ вопросамъ въ то же время ожесточенно борясь съ извратителями истинной вѣры. Еще непонятнѣе, почему это «аріанское» ученіе настолько внѣдрилось въ святоотеческія творенія, что проф. Булгаковъ нашелъ только двухъ отцовъ Церкви, у которыхъ Премудростію названъ Духъ Святый, а вообще и всегда Премудростію называется именно Сынъ Божій.

Однако, эти два Святые Отца — Ѳеофилъ Антіохійскій, сказавшій о Святомъ Духѣ, что Онъ, будучи «началомъ и премудростію и силою Всевышняго, сходилъ на пророковъ», и Ириней Ліонскій, выразившійся, что Отцу всегда присуще «Слово и Премудрость, Сынъ и Духъ», во-первыхъ, не имѣли въ виду дать здѣсь точнаго ученія, что есть Премудрость Божія; а, во-вторыхъ, и Богъ Отецъ, и /с. 50/ Святый Духъ могутъ называться Премудростію безъ всякаго противорѣчія и въ полномъ согласіи съ тѣмъ, что Премудрость, какъ Ѵпостась (Лицо), есть именно Второе Лицо Троицы, Сынъ Божій.

Почему и въ какомъ смыслѣ Духъ Святый можетъ называться Премудростію, ясно объяснилъ блаженный Дидимъ Слѣпой, переводъ чего на латинскій языкъ былъ сдѣланъ блаженнымъ Іеронимомъ. «У Духа Святаго, говорятъ они, одна общность природы и воли съ Сыномъ, Троица нераздѣльна и неразлучна. Поелику Духъ премудрости и истины неразлучно пребываетъ съ Сыномъ, и Самъ Онъ по существу есть Премудрость и Истина. А Сынъ, будучи по существу Премудрость и Истина, нераздѣленъ отъ Отца, Который словами Писанія провозглашенъ единымъ Премудрымъ и Истиною. Посланъ отъ Премудрости и Истины Духъ Святый, имѣющій нераздѣльное существо съ тою же Премудростію и Истиною». Такимъ образомъ, единство и нераздѣльность природы дѣлаютъ общими всѣ свойства Божія, кромѣ личныхъ особенностей (рожденіе и исхожденіе). Поэтому, приписывая какое-нибудь свойство Одному изъ Лицъ Троицы, мы приписываемъ его Всѣмъ Тремъ Лицамъ.

Именованіе Сына Божія Ѵпостасною Премудростію есть не отрицаніе, а утвержденіе того, что и Богъ Отецъ, и Духъ Святый суть премудры и Премудрость. Но въ то же время, называя премудрыми Отца и Духа, мы этимъ не отрицаемъ, а утверждаемъ, что Ѵпостасная Премудрость, Премудрость, какъ Лицо, есть именно Сынъ Божій.

Многія свойства и имена Божія, принадлежащія всѣмъ Тремъ Лицамъ, приписываются по преимуществу Одному изъ Нихъ. Богъ — Отецъ, Богъ — Сынъ, Богъ и Святый Духъ. Однако, въ трисвятой молитвѣ Богомъ /с. 51/ называется Отецъ, какъ Начало всего; Крѣпкимъ называется Сынъ, какъ побѣдившій діавола, хотя Крѣпкими могутъ называться также и Отецъ и Духъ; а Духъ Святый именуется въ этой молитвѣ Безсмертнымъ, какъ дающій всему жизнь, хотя одинаково безсмертны и Отецъ и Сынъ. Такъ что, несмотря на то, что каждое изъ этихъ трехъ именъ одинаково могли быть относимы къ каждому изъ Лицъ Святой Троицы, ко всей Троицѣ, или къ одному изъ Ея Лицъ, Церковь, обращаясь съ этой молитвой къ Троицѣ, называетъ каждое Лицо особымъ именемъ, и осудила, какъ ересь, добавленіе къ этой молитвѣ словъ «распныйся за ны», съ отнесеніемъ ея лишь ко Второму Лицу. Прибавка эта, сдѣланная монофизитами, до сихъ поръ содержится отколовшимися отъ Православной Церкви армянами, иначе давно уже отвратившимися отъ монофизитскихъ заблужденій. Подобно въ молитвахъ «Пресвятая Троице», «Сподоби Господи» и «День прешедъ» (Вел. повечеріе), Господомъ называется Богъ Отецъ [6], Владыкою — Сынъ, а Святымъ — Духъ, хотя каждый изъ Нихъ является и Господомъ и Владыкою и Святымъ. Но если эти имена Лицъ Святой Троицы въ такомъ смыслѣ употребляются только въ нѣкоторыхъ молитвахъ, а въ другихъ многія изъ нихъ безразлично относятся къ каждому Лицу Троицы, то и тѣ имена, которыми по преимуществу и даже исключительно называется Одно изъ Лицъ, часто выражаютъ свойство Каждаго изъ Нихъ. Собственно говоря, только имена Отецъ и Сынъ точно опредѣляютъ отличительныя свойства Того, отъ Котораго именуется всякое отечество на небесахъ и на землѣ (Еф. III; 15), и Его Истиннаго Единороднаго Сына. Но этого уже нельзя сказать объ имени Третьяго Лица. Духъ есть и святъ Богъ Отецъ, Духъ и святъ рожденный отъ Него Сынъ, святъ и исходящій отъ Бога Отца Духъ. /с. 52/ Однако, хотя каждое изъ Трехъ Лицъ, какъ и вся Троица, могли бы именоваться Святымъ Духомъ, это наименованіе по преимуществу усвоено Третьей Ѵпостаси. Утѣшитель Богъ Отецъ, «Богъ всякаго утѣшенія, утѣшающій насъ во всякой скорби нашей» (2 Кор. I, 3-4), Утѣшитель Богъ Сынъ [7], Утѣшитель Духъ Святый (Іоан, XIV, 16-17, 26; XV, 26). Но этимъ именемъ, согласно словамъ Самого Іисуса Христа, называется Третье Лицо Святой Троицы. Именно къ Нему православные христіане обращаются съ молитвой «Царю Небесный», — и, хотя всѣ имена и эпитеты въ ней могли бы быть отнесены къ каждому Лицу и ко всей Троицѣ, кажется здѣсь едва ли возможенъ вопросъ или споръ о томъ, къ Кому обращена эта молитва. Подобно этому, и Премудростію хотя и могли бы называться, какъ каждое изъ Лицъ, такъ и вся Святая Троица, но по преимуществу это имя усвоено Тому, Кто именуется и Словомъ. Богъ Отецъ все творитъ Своимъ Сыномъ. Поэтому Сынъ, черезъ Котораго все сотворено, называется, кромѣ прочихъ именъ, Словомъ, Силою Божіею и Премудростію [8]. Словомъ называется потому, что черезъ Него Тріѵпостасный Богъ выразилъ Свою волю. Силою, — потому, что черезъ Него Божія воля исполнена и исполняется. Премудростію, — потому, что Имъ и въ Немъ открылась и появилась, сначала въ твореніи міра, а потомъ въ воплощеніи, многоразличная премудрость Божія (Еф. III, 9-11). Въ твореніи міра явилась премудрость Божія, ибо Богъ «вся премудростію сотворилъ» (Псал. 103, 24), и, когда исполнилась земля твари Его, «премудростію устроилъ человѣка, да владѣетъ сотворенными отъ Него тварями и да управляетъ міръ въ преподобіи и правдѣ» (Сир. IX, 2). Вся сія быша Словомъ «и безъ Него ничтоже бысть» (Іоан. I, 3). Но вполнѣ открылась премудрость Божія во Христѣ Іисусѣ, когда /с. 53/ черезъ Него была открыта тайна воли Божіей, сокрывавшаяся отъ вѣчности въ Богѣ (Еф. I, 9; III, 9), и Онъ сдѣлался для насъ «премудростію отъ Бога, праведностію и освященіемъ и избавленіемъ» (1 Кор. I, 30). Возглавляемая Имъ Церковь въ многочисленныхъ молитвахъ и пѣснопѣніяхъ исповѣдуетъ Премудростію именно Его, а не кого другого, называя такъ Спасителя потому, что именно черезъ Него открылась та многоразличная премудрость Божія, возвѣщать которую призвана Церковь (Еф. III, 10).

Выраженіе «премудрость Божія» употребляется или какъ безличное названіе одного изъ Божіихъ свойствъ, такъ же, какъ «благость Божія», «всевѣдѣніе Божіе», «всемогущество Божіе», или же, какъ Имя Второй Ѵпостаси. Сынъ Божій, а не Отецъ и не Святой Духъ, именуется Премудростію въ евхаристической молитвѣ литургіи Василія Великаго.

«Премудрость и Силу, и Слово Ѵпостасное Отчее, Богомати чистая, родила еси, отъ Твоихъ пречистыхъ кровей въ свой храмъ пріимшую и сему по соединеніи соединившуюся нераздѣльно», — обращаемся мы къ Богородицѣ [9].

«Премудрость и Слово въ Твоемъ чревѣ заченшая неизреченно, Мати Божія, міру родила еси міръ содержащаго и на объятіяхъ держала еси вся объемлющаго пищедателя всѣхъ и Создателя, и Господа» [10].

«Скверну всю страстную отринувше, достойный божественнаго царствія разумъ воспріимемъ благомудрственный, Твоимъ Апостоломъ предреклъ еси, всѣхъ Премудросте», — обращается Церковь ко Христу въ Великій Понедѣльникъ (1 тропарь 9-й пѣсни).

«О, Пасха велія и священнѣйшая, Христе. О, Мудросте, и Слове Божій, и Сило. Подавай намъ истѣе Тебе причащатися въ невечернѣмъ дни царствія Твоего», /с. 54/ — взываютъ къ Нему всѣ православные христіане въ свѣтлые дни Пасхи, а священнослужители за каждой Божественной литургіей [11].

«Словомъ составихъ небо вкупѣ и землю: со Отцемъ бо бѣхъ и словомъ ношу вся, яко Слово, Мудрость и Сила, и Образъ, и содѣйствителенъ, и равнодѣтеленъ», — представляется говорящимъ Христосъ въ трипѣснцѣ повечерія подъ Великій Вторникъ [12].

Но съ особенной силой указываетъ Церковь на Христа, какъ на Предвѣчную Премудрость, въ канонѣ Великаго Четвертка и его видоизмѣненіяхъ — канонахъ повечерій подъ 22 декабря и 4 января. «Всевиновная и подательная жизни безмѣрная Мудрость Божія созда храмъ себѣ отъ чистыя неискусомужныя Матере: въ храмъ бо тѣлесно оболкійся, славно прославися Христосъ Богъ нашъ», — говорится на Великій Четвертокъ [13]. Вторая часть этого тропаря въ канонахъ предпразднествъ Рождества и Богоявленія читается такъ: «Храмомъ бо тѣлеснымъ обложився, славно прославися Христосъ Богъ нашъ» [14]; «Ко Іорданскимъ же нынѣ струямъ грядетъ обогащая Божествомъ земныхъ на обновленіе».

«Тайноводящи други Своя душепитательную уготовляетъ трапезу, безсмертія же воистину Мудрость Божія растворяетъ чашу вѣрнымъ, приступимъ благочестно и возопіимъ: славно прославися Христосъ Богъ нашъ».

«Тайноводящи волхвы, созываетъ начатокъ Божія Мудрость отъ языковъ, безсловесныя прежде напитати таинственно, въ безсловесныхъ яслехъ трапеза лежитъ тайная, къ ней же тщатся съ дарми путешествующе, звѣздѣ предсіяющей».

«Тайноводствуюши вся созываетъ сущныя отъ языкъ Божія Мудрость къ свѣту во тмѣ прежде невѣдѣнія /с. 55/ несвѣтлой лежащыя, въ познаніе истины возводящи» [15].

«Услышимъ, вси вѣрніи, созывающую высокимъ проповѣданіемъ несозданную и естественную Премудрость Божію, вопіетъ бо: вкусите и, разумѣвше, яко Христосъ азъ, (въ греческой тріоди: яко благъ азъ), возопійте: славно прославися Христосъ Богъ нашъ» [16]. Какъ ни прочитать здѣсь «Христосъ азъ» или «благъ азъ», все же видно, что подъ Премудростію разумѣется Христосъ, призывающій вкусить Его Тѣла и Крови.

«Неодержимую держащая, и превыспренную на воздусѣ воду бездны обуздавающая, и моря востязующая Божія Премудрость воду во умывальницу вливаетъ, ноги же омываетъ рабовъ Владыки».

Вторыя части соотвѣтствующихъ тропарей каноновъ предпразднествъ Рождества и Богоявленія, имѣющихъ дословно одинаковую первую половину, читаются такъ: «Божія Премудрость, яко дождь на руно низшедши, вселися во утробу Дѣвы». «Божія Премудрость грядетъ ко Іордану, крещеніе пріемля отъ руки раба» (Пѣснь V, тропарь 1).

«Содѣтельницу Отецъ прежде всѣхъ Премудрость рождаетъ Мя, начатокъ путей, въ дѣла созда нынѣ тайно совершаемая: Слово бо несозданное сый естествомъ, гласы присвояюся, егоже нынѣ пріяхъ» [17].

«Содѣтель, рождейся отъ Отца прежде вѣковъ, рождается отъ Дѣвы, Мудрость сый Слово Божіе и Сила. Тѣмже Единаго Сына вѣдяще, Богочеловѣка величаемъ» [18].

Приведенныхъ мѣстъ достаточно, чтобы убѣдиться, что Церковь въ Премудрости Божіей видитъ Того, Кто, сотворивъ вмѣстѣ съ Отцемъ міръ, впослѣдствіи, родившись отъ Дѣвы, привлекъ волхвовъ къ яслямъ, въ которыхъ лежалъ, смиренно крестился отъ Іоанна на Іорданѣ, еще смиреннѣе умылъ ноги ученикамъ, и, /с. 56/ наконецъ, предложилъ намъ таинственную трапезу — даемое за жизнь міра Тѣло и изліянную за него Кровь. Если въ какомъ изъ приведенныхъ тропарей и не сказано прямо, что рѣчь идетъ о Христѣ, это ясно видно и по смыслу, и въ связи со всей остальной службой этихъ дней. Можно и еще призести много молитвъ, гдѣ Слово Христосъ называется Премудростію. Такъ, напримѣръ, весьма ясно и выразительно говорится, что именно Христосъ есть Премудрость Божія, въ службѣ Преполовенія.

А гдѣ можно найти, чтобы въ церковныхъ пѣснопѣніяхъ Премудростію назывался кто-нибудь другой, или что-нибудь другое, кромѣ Христа (не говоря, конечно, о премудрости, какъ свойствѣ)?

Прот. Булгаковъ говоритъ, что двоится смыслъ въ 1-мъ тропарѣ 1-й пѣсни канона Великаго Четвертка — «Всевиновная и подательная безмѣрная Мудрость Божія созда храмъ Себѣ отъ чистыя неискусомужныя Матере»; но гдѣ же тутъ двоеніе смысла, когда во второй части этого тропаря ясно поясняется, что этотъ храмъ — тѣло, а облекся въ него Христосъ, который и названъ, слѣдовательно, «всевиновной и подательной безмѣрной Мудростью Божіею». Одинаково или даже еще болѣе ясно видно, что именно о Христѣ говорится и въ остальныхъ тропаряхъ канона Великаго Четвертка, здѣсь приведенныхъ.

Какъ на примѣръ молитвословій, гдѣ Премудростію называется то Христосъ, то Богоматерь, протоіерей Булгаковъ ссылается на «службу Софіи Премудрости Божіей, яже въ великомъ Новѣградѣ поется». Но чтобы утверждать на основаніи молитвословій, что то или другое вѣрованіе признано Церковью, нужно указывать на молитвы, всею Церковью принимаемыя. Служба же Софіи имѣетъ исключительно мѣстный характеръ. Даже въ Россіи она извѣстна и поется лишь въ нѣсколькихъ /с. 57/ храмахъ, а остальнымъ Помѣстнымъ Церквамъ она совсѣмъ неизвѣстна. Составлена она не болѣе какъ вѣка 3 назадъ, лицомъ, не имѣвшимъ ни богословскихъ познаній, ни іерархическихъ полномочій, который, кромѣ того, по замѣчанію изслѣдователя этой службы А. Никольскаго, «не составилъ себѣ яснаго и отчетливаго понятія о Святой Софіи», то-есть, другими словами, самъ не разбирался въ томъ, о чемъ писалъ. Удивительно ли послѣ этого, что выраженія въ этой службѣ употребляются болѣе, чѣмъ неточныя? Слабы доказательства профессора Булгакова! Церковное ученіе не можетъ строиться на изреченіяхъ, которыя, подобно пророчествамъ Пиѳіи, не понимаетъ ни тотъ, кто говоритъ, ни тѣ, кто слушаетъ. Если употребленіе службы Софіи не приносило до сихъ поръ вреда, то лишь потому, что слушавшіе ее, какъ и служившіе, находились въ живомъ единеніи съ Церковью, и не останавливали своего вниманія на непонятныхъ выраженіяхъ, затемнявшихъ смыслъ, противный ученію, выраженному въ остальныхъ церковныхъ молитвословіяхъ. Но служить доказательствомъ церковнаго ученія она никакъ не можетъ. Встаетъ лишь вопросъ о допустимости ея дальнѣйшаго употребленія.

Протоіерея Булгакова смущаетъ еще прошеніе въ молебномъ пѣніи при начатіи ученія отроковъ «о еже подати имъ присѣдящую престолу Его Премудрость и всадити ю въ сердца ихъ, яко да научитъ ихъ, что есть благоугодное предъ Нимъ, Господу помолимся». Онъ видитъ въ этомъ прошеніи доказательство того, что Церковь не видитъ въ Премудрости Вторую Ѵпостась, такъ какъ это несовмѣстимо съ молитвою о ниспосланіи Ея и всажденіи въ сердца. Но смущается ли о. Булгаковъ, произнося за литургіей молитву предъ освященіемъ даровъ: «Еще приносимъ Ти безкровную сію и словесную службу и просимъ, и молимъ, и мили ся дѣемъ, ниспосли /с. 58/ Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащія дары сія». Видитъ ли онъ въ этой молитвѣ отрицаніе того, что Духъ Святый есть Третья Ѵпостась Святой Троицы? Моля Бога Отца о ниспосланіи Превѣчной Премудрости или Святаго Духа, мы почитаемъ въ Нихъ не служебныя Богу силы, а равныя и единосущныя Богу Отцу Лица. Поэтому, хотя мы иногда и просимъ о ниспосланіи Ихъ, подобно тому, какъ и Іисусъ Христосъ говорилъ, что Онъ посланъ Отцомъ и отъ Него пошлетъ Святаго Духа (Іоан. V, 30; XV, 26), но въ то же время мы и къ Нимъ лично обращаемся съ молитвами пріити и дать намъ свойственныя Имъ дары: «Царю Небесный, Утѣшителю, Душе истины, Иже вездѣ сый и вся исполняяй, сокровище благихъ и жизни Подателю, пріиди и вселися въ ны и очисти ны отъ всякія скверны, и спаси, Блаже, души наша», молимъ мы Святаго Духа [19]. «Премудрости исполни всѣхъ и крѣпости Божественныя, Ѵпостасная Премудросте Вышняго, Богородицы ради вѣрою вопіющихъ: отецъ нашихъ Боже, благословенъ еси» [20]. «Премудрости Наставниче, смысла Подателю, немудрыхъ Наказателю, и нищихъ Защитителю, утверди, вразуми сердце мое, Владыко; Ты даждь ми слово, Отчее Слово: се бо устнѣ мои не возбраню, во еже звати Тебе: Милостиве, помилуй мя падшаго» [21], молимся мы Сыну Божію, называя Его Ѵпостасной Премудростію и Подателемъ премудрости. Все богослуженіе Православной Церкви проникнуто мыслью, что Христосъ есть Превѣчная Премудрость Божія и Источникъ премудрости, единосущный и равночестный Безначальному Уму — Богу Отцу, и Духу Утѣшителю, все освящающему и животворящему. Чѣмъ больше искать доказательствъ противнаго, тѣмъ можно находить все больше и больше подтвержденій сказанному, особенно, если брать не отдѣльныя фразы, а смыслъ всей молитвы или богослуженія. Протоіерею Булгакову, /с. 59/ если онъ все же не хочетъ признатъ, что Премудрость Божія и Слово Божіе есть Одно и То же Лицо Святой Троицы, остается лишь сказать, что составители церковныхъ пѣснопѣній находились подъ вліяніемъ того же аріанского ученія, что и Аѳанасій Великій съ остальными отцами Церкви, и, отбросивъ совершенно Священное Преданіе, лишь въ Священномъ Писаніи искать подтвержденія своему ученію.

 

Въ спеціальномъ изслѣдованіи, приложенномъ къ «Неопалимой Купинѣ», проф. Булгаковъ сдѣлалъ попытку доказать, что въ Священномъ Писаніи подъ Премудростію Божіею разумѣется нѣчто отличное отъ Второго Лица Святой Троицы. Насколько правильны сделанные имъ выводы, будетъ видно изъ разсмотрѣнія соотвѣтствующихъ мѣстъ Св. Писанія.

О Премудрости больше всего говорится въ книгахъ «Притчи Соломоновы», «Премудрость Соломонова» и «Премудрость Іисуса, Сына Сирахова». Премудрость человѣческая, настоящая премудрость, есть отображеніе образа Божія въ человѣкѣ. Поэтому, чѣмъ человѣкъ благочестивѣе и богоугоднѣе, тѣмъ онъ болѣе премудръ, съ духовной точки зрѣнія, и, какъ «откровеніе Святаго Духа въ сердцѣ и умѣ вѣрующихъ, такъ близко сродняется съ ихъ душой, что не легко бываетъ отличить плодовъ естественнаго разумѣнія души отъ голоса Св. Духа» [22], такъ у такихъ людей иногда трудно бываетъ отдѣлить ихъ природную мудрость отъ благодатныхъ дарованій Пре/с. 60/мудрости Божіей. Этимъ объясняется, почему иногда въ Священномъ Писаніи можно какое-нибудь выраженіе понимать и въ томъ, и въ другомъ смыслѣ, подобно тому, какъ во многихъ изреченіяхъ и Новаго, и Ветхаго Завѣта, и Отцевъ Церкви, когда упоминается слово «Духъ», «въ духѣ», «исполнились Св. Духа», трудно бываетъ дознать, разумѣется ли здѣсь Ѵпостась Св. Духа, или просто благодатное одушевленіе человѣка [23]. Поэтому, остановивъ свое вниманіе на тѣхъ мѣстахъ, гдѣ, болѣе или менѣе ясно о Премудрости говорится, какъ о лицѣ, по соотвѣтствію съ другими мѣстами, постараемся выяснить, кто тутъ имѣется въ виду.

Въ началѣ книги «Притчи Соломоновы» о премудрости говорится, какъ о свойствѣ, и объясняется, какимъ образомъ люди могутъ ее пріобрѣсти. «Начало премудрости страхъ Господень, разумъ же благъ всѣмъ творящимъ его, благочестіе же въ Бога начало чувства» (Прит. I, 3).

Въ III главѣ подъ премудростію можно подразумѣвать не обычную только человѣческую мудрость. «Блаженъ человѣкъ, иже обрѣте премудрость, и смертенъ, иже увѣдѣ разумъ. Лучше бо сію куповати, нежели злата и сребра сокровища. Честнѣйша же есть каменей многоцѣнныхъ: не сопротивляется ей ничтоже лукаво. Благознатна есть всѣмъ приближающимся ей, всяко же честное недостойно ея есть. Долгота бо житія и лѣта жизни въ десницѣ ея, въ шуйцѣ же ея богатство и слава: отъ устъ ея исходитъ правда, законъ же и милость на языцѣ носитъ. Путіе ея путіе добри и вся стези ея мирны: древо живота есть всѣмъ держащимся ея и воскланяющимся на ню, яко на Господа тверда» (Прит. III, 13-18).

Изъ чьихъ устъ исходитъ правда? Чьи добры пути, кто источникъ жизни? О комъ здѣсь говорится, какъ не о Томъ, Кто сказалъ о Себѣ: «Азъ есмь путь и истина и животъ» (Іоан. XIV, 6; см. еще Іоан. I, 4, 17; V, 26; VII, 18; /с. 61/ VIII, 40, 51; XI, 25). Послѣ нѣсколькихъ главъ, гдѣ говорится о премудрости, какъ свойствѣ, опять о Премудрости, какъ Лицѣ, читаемъ въ VIII главѣ. Отъ Ея Лица говорится (ст. 4 и дальше): «Васъ, о человѣцы, молю и вдаю Мой гласъ сыномъ человѣческимъ. Уразумѣйте, незлобивіи, коварство, ненаказанніи же приложите сердце. Послушайте Мене: честная бо реку и изнесу отъ устенъ правая. Яко истинѣ поучится гортань Мой, мерзки же предо Мною устны лживыя: съ правдою вси глаголы устъ Моихъ, ничтоже въ нихъ стропотно, ниже развращенно. Вся права разумѣвающимъ и права обрѣтающимъ разумъ» (ст. 4-9).

Не то ли говорилъ и воплотившійся Сынь Божій. «Аще вы пребудете въ словеси Моемъ, воистину ученицы Мои будете и уразумѣете истину... Кто отъ васъ обличаетъ Мя о грѣсѣ. Аще ли истину глаголю, почто вы не вѣруете Мнѣ» (Іоан. VIII, 31-46).

Сказавъ дальше о превосходствѣ надъ земными богатствами и нравственной высотѣ Своего ученія, Премудрость продолжаетъ: «Мой совѣтъ и утвержденіе, Мой разумъ, Моя же крѣпость. Мною царіе царствуютъ и сильніи пишутъ правду: Мною велможи величаются и властителіе Мною держатъ землю» (Прем. VIII, 14-16).

Кто это, держащій всю землю? Носяй всяческая глаголомъ силы Своея» (Евр. 1, 3), по Священному Писанію, есть Сынъ Божій, къ Которому обращены и слова: «Престолъ Твой, Боже, въ вѣкъ вѣка: жезлъ правости, жезлъ царствія Твоего... Возлюбилъ еси правду и возненавидѣлъ еси беззаконіе» (Пс. 44, 7, 8; Евр. I, 8-9). «Азъ любящыя Мя люблю, ищущіи же Мене обрящуть благодать» (Прем. VIII, 17), говоритъ Премудрость. «Любяй Мя возлюбленъ будетъ Отцемъ Моимъ, и Азъ возлюблю его и явлюся ему Самъ», говоритъ Христосъ на Тайной Вечери (Іоан. XIV, 21).

/с. 62/ Будемъ далее при помощи параллельныхъ текстовъ сравнивать откровенія о Себѣ Премудрости со свидѣтельствомъ Новаго Завѣта:

 

 

Дальше книга Притчей говоритъ: «Премудрость созда себѣ домъ и утверди столповъ седмь (IX). Домъ Премудрости есть Тѣло Христово, или родившая это Тѣло Пресвятая Дѣва Марія (частнѣе — Ея чрево, вмѣстившее Сына Божія), Которая именуется Селеніемъ Вышняго, Невмѣстимаго Бога Вмѣстившею, и другими, подобными именами. Указаніе на 7 столповъ дома сдѣлано, чтобы священнымъ числомъ указать на величіе и непоколебимость Дома, Который создала Себѣ Премудрость. Протоіерей Булгаковъ, не отвергая принятаго Церковью толкованія, что подъ Домомъ разумѣется Богородица, все же дѣлаетъ отсюда выводъ, что подъ Премудростію здѣсь нельзя разумѣть Христа, такъ какъ Слово Божіе не создавало Себѣ Матерь. Однако, ясно всякому, что воплощеніе Сына Божія совершилось не безъ участія Его Самого. Нельзя говорить, что Избранница Божія была уготована только наитіемъ Св. Духа и благоволеніемъ Отца, ибо Архангелъ Гавріилъ благовѣс/с. 64/тилъ такъ: «Духъ Святый найдетъ на Тя и Сила Вышняго осѣнитъ Тя». Марія стала Матерію Божіею, когда на Нее не только низошелъ Духъ Святый, но и осѣнила Сила Вышняго, каковое имя въ Священномъ Писаніи (1 Кор. I, 24) и святительскихъ твореніяхъ дается Второй Ѵпостаси, Сыну и Слову Божію. Такимъ образомъ вполнѣ умѣстно говорить, что Сынъ Божій создалъ Себѣ домъ, и это прямо выражено въ канонахъ Великаго Четвертка и ему соотвѣтствующихъ въ предпразднества Рождества и Богоявленія [25].

Этимъ нисколько не отрицается участіе остальныхъ Лицъ въ дѣлѣ боговоплощенія, какъ и вообще всегда говоря о дѣйствіи Одного изъ Лицъ Святой Троицы, мы признаемъ и участіе остальныхъ [26]. Сынъ Божій также утверждалъ столпы Своего Дома, то-есть добродѣтели и непоколебимость Своей Матери, не только подавая Ей свою божественнюю помощь, но и поучая Ее Своимъ словомъ и личнымъ примѣромъ во время Своей земной жизни.

Дальнѣйшія слова книги Притчей тоже прямо указываютъ на Христа: «Закла своя жертвенная» (сравни Евр. IX, 26) и раствори въ чашѣ своей вино и уготова свою трапезу. Посла своя рабы созывающи съ высокимъ проповѣданіемъ на чашу, глаголющи: «иже есть безуменъ, да уклонится ко мнѣ; и требующимъ ума рече: «Пріидите, ядите мой хлѣбъ и пійте вино, еже растворихъ вамъ. Оставите безуміе и живи будете, да во вѣки воцаритеся, и взыщите разума, да поживете и исправите разумъ въ вѣдѣніи» (гл. IX, 2 6). Это Христосъ вѣдь принесъ жертву — Себя Самого, — послалъ Своихъ апостоловъ проповѣдывать Евангеліе всѣмъ невѣдающимъ истины и призываетъ всѣхъ вкусить Его Тѣла и пить Его Кровь, обѣщая достойно ядущимъ сей хлѣбъ и піющимъ сію чашу небесное царство и вѣчную жизнь (Евр. VIII, IX; Мат. /с. 65/ XXVIII, 19; Мар. XVI, 15; Мат. XXVI, 26-28; Мар. XIV, 24-25; Лук. XXII, 19-20; Іоан. VI, 27-58; 1 Кор. XI, 24-32). Внимательное разсмотрѣніе этого мѣста книги Притчей, на которомъ прот. Булгаковъ особенно основываетъ свои возраженія противъ того, что Премудрость есть Христосъ, приводитъ къ еще лишь сильнѣйшему убѣжденію, что именно о Христѣ здѣсь идетъ рѣчь. Туть ясно выражено, что Премудрость спасаетъ людей, принося жертву и питая желающихъ спастися Своимъ Тѣломъ и Своей Кровью. Это непосредственно относится ко Второй Ѵпостаси. Даже, если мы подъ домомъ, созданнымъ Премудростию, будемъ подразумѣвать Церковь, каковое сравненіе тоже встрѣчается въ Священномъ Писаніи (Евр. III, 1-6), то и тогда Имя Премудрость относится ко Христу, Который сказалъ: «Созижду Церковь Мою и врата адова не одолѣютъ ей». Хотя «сотворивый всяческая Богъ» (Евр. III, 4), но Онъ все творитъ черезъ Своего Сына, «Имже вся быша», и Имже устрояетъ дѣло спасенія. Когда говорится, что Премудрость, создавшая домъ, предлагаетъ таинственное животворное брашно, то здѣсь подъ Премудростью нельзя разумѣть Отца или Св. Духа, но Того, Который почти въ тѣхъ же выраженіяхъ предложилъ Свою Плоть и Кровь. Здѣсь говорится о домостроительствѣ Божіемъ и Его Исполнителѣ.

Дальше въ книгѣ «Притчей Соломоновыхъ» преподаются уроки и совѣты, относящіеся къ нравственной жизни, и не говорится больше о премудрости, какъ о Лицѣ.

Въ книгѣ «Премудрости Соломоновой» о Премудрости также много говорится въ такихъ выраженіяхъ, въ какихъ въ другихъ священныхъ книгахъ говорится о Христѣ. «Сіяніе бо есть свѣта присносущнаго и зерцало непорочно Божія дѣйствія и образъ благостыни Его» [27]. «Никого же бо любитъ Богъ, токмо сего, иже съ Премудростію пребываетъ» [28]. «Всѣхъ Владыка возлюби Ю: /с. 66/ таинница бо есть Божія хитрости и обрѣтательница дѣлъ Его» [29]. «Волю же Твою кто позна, аще бы не Ты далъ еси Премудрость и послалъ еси Духа Святаго Твоего отъ высоты [30].

Не излагая всего ученія о Премудрости, изложеннаго въ этой книгѣ, для сокращенія настоящей статьи, остановимъ свое вниманіе лишь на тѣхъ мѣстахъ, которыя кажутся протоіерею Булгакову несовмѣстными съ пониманіемъ Премудрости, какъ Второго Лица Св. Троицы.

Первое, что ему кажется неотносящимся къ Слову Божію, это то, что Премудрость «други Божія и пророки устрояетъ» (Премудр. Солом. VII, 27). Онъ говоритъ, что эти слова скорѣе относятся къ благодатному дѣйствію Св. Духа. Но поставимъ рядомъ съ ними слова Евангелія: «И взыде на гору и призва ихже хотяше самъ: и пріидоша къ Нему. И сотвори дванадесяте, да будутъ съ Нимъ и да посылаетъ ихъ проповѣдати» (Мар. III, 13, 14). «Не къ тому васъ глаголю рабы, яко рабъ не вѣсть, что творитъ Господь его; васъ же рекохъ други, яко вся, елика слышахъ отъ Отца Моего, сказахъ вамъ. Не вы Мене избрасте, но Азъ избрахъ васъ и положихъ васъ, да вы идете и плодъ принесете» (Іоан. XV, 15-16). А о комъ говорится: «Сшедый, Той есть и восшедый превыше всѣхъ небесъ да исполнитъ всяческая. И той далъ есть овы убо апостолы, овы же пророки, овы же благовѣстники, овы же пастыри и учители» (Евр. IV, 11). Развѣ и здѣсь не о Христѣ говорится?

Особенно противорѣчатъ пониманію Премудрости, какъ Ѵпостаси, по мнѣнію протоіерея С. Булгакова, тексты: «Сію возлюбихъ и поискахъ отъ юности моея и взыскахъ невѣсту привести себѣ и любитель быхъ красоты ея» (Прем. Сол. VIII, 2). «Судихъ убо сію привести мнѣ къ сожитію, вѣдый, яко будетъ ми совѣтница благихъ и утѣшеніе попеченій и печали» (Прем. Сол. VIII, 9). «Боже /с. 67/ Отцевъ и Господи милости... даждь мнѣ Твоимъ престоломъ присѣдящую Премудрость... Аще бо кто будетъ и совершенъ въ сынѣхъ человѣческихъ, отсутствующей Твоей Премудрости ни во что же вмѣнится... Посли Ю съ небесъ святыхъ и отъ престола Славы Твоея посли Ю: (8: XIV, 26), да сущи со мною трудится и увѣмъ, что благоугодно есть предъ Тобою» (Прем. Сол. IX, 1...10).

Эти тексты въ глазахъ протоіерея Булгакова несовмѣстимы съ пониманіемъ Премудрости, какъ Второй Ѵпостаси, «потому что къ Ней не можетъ никакъ быть отнесено ни пожеланіе взять ее въ невѣсту или принять ее въ сожитіе, ни молитвы о дарованіи и ниспосланіи ея съ высоты Престола славы Божіей человѣку».

Да, конечно, несовмѣстимы, если это понимать въ буквальномъ и грубо-матеріальномъ смыслѣ. Но вѣдь это нужно разумѣть духовно. Пожеланіе взять Премудрость въ невѣсту и сожительствовать съ Ней выражаетъ намѣреніе посвятить Богу и исполненію Его воли всю свою жизнь. Богъ не можетъ быть въ буквальномъ смыслѣ ни женихомъ, ни невѣстой кого бы то ни было. Однако, христіанскія дѣвы, посвящавшія свою жизнь Богу и идя на мученія или въ монашество, считали, что становятся какъ бы невѣстами Христа. По церковному преданію, Христосъ Самъ назвалъ Своей невѣстой великомученицу Екатерину и многихъ другихъ, почему церковь такъ выражаетъ настроеніе мученицъ: «Тебе, Женише мой, люблю и Тебе ищущи страдальчествую, и сраспинаюся, и спогребаюся крещенію Твоему» [31]. Но, если посвятившія свою жизнь Богу дѣвы могутъ называть Христа своимъ женихомъ, почему юноши съ подобнымъ настроеніемъ не могутъ называть Ее Своей невѣстой? Вѣдь и въ томъ, и въ другомъ случаѣ выражается та же мысль, что человѣкъ, оставляя все земное, стремится къ Богу, «прилѣпляяйся же Господеви, единъ духъ есть съ Господемъ» (1 Кор. VI, 17), /с. 68/ независимо отъ пола. Если дѣвушки, отрекаясь отъ земныхъ благъ и выражаясь, что взамѣнъ ихъ онѣ пріобрѣтаютъ Небеснаго Жениха, указывали на за насъ страдавшаго и съ Собою всѣхъ воскресившаго, то юноши, въ подобныхъ обстоятельствахъ, обращая свой умственный взоръ къ Богу, въ числѣ многихъ Его наименованій, выражающихъ Его различныя свойства, видѣли, что Богъ именуется и названіями тѣхъ Его свойствъ, которыя по филологическому построенію женскаго рода, хотя, какъ Самъ такъ и Его и да и вообще чьи бы то ни было свойства ни къ какому роду въ дѣйствительности не принадлежатъ. Поэтому свою преданность Богу они символически представляютъ какъ любовь къ невѣстѣ, а нахожденіе пути, которымъ они должны идти, какъ нахожденіе невѣсты.

Такъ Св. Кириллъ, первоучитель словенскій, будучи еще мальчикомъ Константиномъ, послѣ горячей молитвы о дарованіи ему мудрости, увидѣлъ во снѣ прекрасную дѣвушку, которая обѣщала его не покидать и сказала ему, что она Премудрость — Софія.

Въ подобномъ видѣніи видѣлъ Св. Григорій Богословъ Чистоту и Цѣломудріе, что окончательно побудило его избрать дѣвство и жизнь, которая характеризуется, какъ нельзя лучше, такъ: «Презрѣхъ вся, яже имѣхъ, Христа паче всего предпочитая; ученіе Его мнѣ сотворися сотъ меда; призвахъ Премудрость и дахъ Ей гласъ свой».

Въ Священномъ Писаніи Пророкъ Исаія, сказавъ отъ имени Мессіи «Духъ Господень на Мнѣ» и «Азъ бо есмь Господь, любяй правду и ненавидяй грабленія» дальше въ первомъ же лицѣ продолжаетъ: «Да возрадуется душа Моя о Господѣ: облече бо Мя въ ризу спасенія и одеждею веселія одѣя Мя. Яко жениху, возложи Ми вѣнецъ и яко невѣсту, украси Мя красотою» (Исаія LХІ). Этими словами ясно выражено, что о Христѣ Іисусѣ «нѣсть мужескій полъ, ни женскій» (Гал. III, 28), и что, при /с. 69/ духовномъ пониманіи, уничтожаются тѣ различія, которыя существуютъ въ тѣлесной человѣческой природѣ. Всѣ же выраженія о нашемъ союзѣ со Христомъ мы должны разумѣть духовно, и стремиться къ выполненію заповѣданнаго намъ «аще живемъ духомъ, духомъ и да ходимъ» (Гал. V, 25). Поэтому, даже пріявъ въ себя самое пречистое Тѣло Его, и самую честную Кровь Его, мы просимъ еще болѣе тѣснаго общенія съ Нимъ — полнаго духовнаго единенія, вполнѣ достигаемаго лишь въ будущемъ вѣкѣ. «О Пасха велія и священнѣйшая Христе! О Мудросте и Слове Божій, и Сило! Подавай намъ истѣе Тебе причащатися въ невечернѣмъ дни Царствія Твоего».

 

Въ Книгѣ «Премудрости Соломоновой» (Гл. X и XI) дѣйствія Божіяго Промысла приписываются Премудрости Божіей, Которая руководила исторіей Ветхозавѣтной Церкви. «Сія первозданнаго отца міру единаго созданнаго сохрани», затѣмъ помогала и хранила всѣхъ праведныхъ, въ томъ числѣ и «преданнаго праведника не остави, но отъ грѣха избави его: сниде съ нимъ въ ровъ и во узахъ не остави его», послѣ же и весь народъ «людей преподобныхъ и сѣмя непорочное избави отъ языкъ оскорбляющихъ», преведя ихъ черезъ Чермное море и необитаемую пустыню и вселивъ, наконецъ, въ святую землю. Но, при разсказѣ о гибели первенцевъ, говорится не о Премудрости, а о всемогущемъ Словѣ Божіемъ (XVIII, 15). Многократно Слово приходило къ людямъ. «Въ раба проданъ бысть Іосифъ. Смириша въ оковахъ /с. 70/ нозѣ его, желѣзо пройде душу его: дондеже пріиде Слово Его, Слово Господне ражже его» (Псал. 104, 17-19). «И воззваша ко Господу, внегда скорбѣти имъ: и отъ нуждъ спасе я: посла Слово Свое и исцѣли я» (Пс. 106, 20). Излагая исторію еврейскаго народа, псалмопѣвецъ въ псалмахъ 104 и 106 говоритъ, что Богъ благодѣйствовалъ ему и наставлялъ его Своимъ Словомъ, Своей Рѣчью.

Такимъ образомъ, въ Ветхомъ Завѣтѣ говорится то, что Богъ творитъ Своимъ Словомъ, Своимъ повелѣніемъ, то, что Онъ творитъ Своею Премудростію. Излагая исторію еврейскаго народа (до прихода въ Обѣтованную Землю), псалмопѣвецъ воспѣваетъ Бога, Своимъ словомъ спасающаго Своихъ людей, а въ Соломоновой книгѣ обычно про тѣ же дѣла говорится, что они совершены Божіею Премудростію.

Въ Книгѣ «Премудрости Іисуса, Сына Сирахова», какъ бы завершается о дѣлахъ Премудрости, разсказанныхъ въ предыдущей книгѣ, — Премудрость вселяется въ Израилѣ и утверждается въ Сіонѣ. Здѣсь опять повторяется ученіе о предвѣчности Премудрости въ выраженіяхъ, напоминающихъ Соломоновы — «прежде вѣка изначала созда Мя, и даже до вѣка не оскудѣю» (XXIV, 10); «прежде всѣхъ создася Премудрость и разумъ мудрости отъ вѣка» (I, 4). Новымъ здѣсь является указаніе на то, какимъ же образомъ создана Премудрость: «Азъ изъ устъ Вышняго изыдохъ».

Что исходитъ изъ устъ человѣчьихъ? — Слово, если говорить, и духъ (дыханіе), если подуть.

О чемъ же говорится здѣсь? О Словѣ Господнемъ, т.е. Сынѣ Божіемъ, или о Духѣ устъ Его, т.е. Святомъ Духѣ? (Пс. 32, 6).

«И, яко мгла, покрыхъ землю», говоритъ дальше о Себѣ Премудрость. «Посылаяй Слово Свое земли», говорится въ 147 псалмѣ; «До скорости течетъ Слово Его: /с. 71/ Дающаго снѣгъ Свой яко вóлну, мглу, яко пепелъ, посыпающаго» (Пс. 147, 4-5). И Іисусъ, Сынъ Сираховъ, и псалмопѣвецъ говорятъ здѣсь объ одномъ и томъ же, о промыслительной дѣятельности Божіей, совершаемой черезъ Ѵпостасное Слово, Сына Божія. Духъ же Святый нераздѣльно спребываетъ со Отцемъ и Словомъ, запечатлѣвая и оживотворяя творимое Отцемъ черезъ Сына. Поэтому въ Ветхомъ Завѣтѣ, въ которомъ лишь частично и постепенно открывалось о Святой Троицѣ, иногда говорится лишь о Богѣ Отцѣ, безъ упоминанія о другихъ Лицахъ Святой Троицы, иногда же при изложеніи тѣхъ же событій дѣлаются болѣе или менѣе ясныя указанія на Нихъ. Напримѣръ, при разсказѣ о путешествіи евреевъ изъ Египта въ обѣтованную землю въ псалмѣ 77 о чудесахъ говорится, что они совершены были Богомъ, въ псалмахъ же 104-106 къ этому добавляется, что Богъ ихъ совершалъ Своимъ Словомъ. Такъ и здѣсь, въ псалмѣ 147, говорится о промыслительной дѣятельности Божіей, посредствомъ Слова и Духа, и о домостроительствѣ Божіемъ, причемъ Словомъ называется то, что въ Книгѣ Премудрости Іисуса Сирахова именуется Премудростію. Указывая, что богооткровенная вѣра содержится израильскимъ народомъ, псаломъ говоритъ: «Возвѣщаяй Слово Свое Іакову, оправданія и судьбы Своя Израилеви: не сотвори тако всякому языку и судьбы Своя не яви имъ» (Пс. 147, 8-9). У Сираха объ этомъ же такъ говорится отъ имени Премудрости: «Вся люди и языкъ стяжахъ; со всѣми сими покоя взыскахъ и въ наслѣдіи чіемъ водворюся? Тогда заповѣда Ми Создатель всѣхъ, и создавый Мя препокои скинію Мою и рече: во Іаковѣ вселися и во Израили наслѣдствуй... Въ скиніи святѣй предъ Нимъ послужихъ и тако въ Сіонѣ утвердихся» (Сир. XXIV, 6-11). О томъ же говорится и въ книгѣ пророка Варуха, но указывается при семъ и на «послѣдокъ дній сихъ» (Евр. I, /с. 72/ 2). «Не сихъ избра Богъ, ни пути хитростнаго даде имъ: и погибоша, занеже не имѣша мудрости, погибоша за безсовѣтіе свое. Кто взыде на небо и взя Ю и снесе Ю отъ облакъ? Кто прейде на ону страну моря, и обрѣте Ю, и возьметъ Ю за злато избранно? [32].

«Нѣсть вѣдуща путь Ея, ни помышляющаго стезь Ея. Но вѣдый вся вѣсть Ю, изобрѣте Ю смысломъ Своимъ, сотворивый землю въ вѣчное время... Сей Богъ нашъ, не вмѣнится инъ къ Нему. Изобрѣте всякъ путь хитрости и даде ю Іакову, отроку Своему, и Израилю, возлюбленному отъ Него. По семъ на земли явися и съ человѣки поживе» (Вр. III, 28-38).

 

Ветхій Завѣтъ кончается тѣмъ, что Тотъ, Кто невидимо находился среди избранныхъ людей и «управлялъ дѣла ихъ рукою пророка святаго» (Прем. XI, 1), видимо вселяется среди людей. «И Слово плоть бысть и вселися въ ны, и видѣхомъ славу Его, славу яко единороднаго отъ Отца, исполнь благодати и истины» (Іоан. I, 14). Открылась слава Того, о Комъ неясно говорилось «въ законѣ Моисеевѣ, пророцѣхъ и псалмѣхъ» (Лук. XXIV, 44).

Опять священныя книги возвѣщаютъ о вѣчности и бытіи у Бога Того, о Комъ пишутъ. Но въ нихъ уже прямо говорится, что Слово, Имже вся быша, Которымъ Богъ возвѣщаетъ Свою волю людямъ, есть Его Зиждительная Сила, Богомъ Отцомъ рожденная прежде всѣхъ вѣкъ, Его возлюбленный Сынъ, съ Нимъ неразлучно спребывающій, Ему единочестный, и, по единству воли, творящій /с. 73/ «вся, яже Самъ (Отецъ) творитъ» (Іоан. V, 20). И на землю сошло Собезначальное Слово, не ища исполненія Своей, отдѣльной отъ Отца, воли, но Ихъ единой общей воли, совершенія дѣла, «еже далъ Сыну Отецъ, да сотворитъ» (Іоан. XVII, 4). Духъ Святый, спребывающій съ Единосущнымъ Ему, былъ со Словомъ всегда неразлученъ, и самое зачатіе совершилось, ибо Духъ Святый нашелъ на Дѣву Марію» (Лук. I, 35).

Немногіе сначала узнали о пришествіи на землю Того, о дѣлахъ Котораго въ Ветхомъ Завѣтѣ говорилось прикровенно, какъ о дѣлахъ Слова и Премудрости Божіей. Но «съ преспѣяніемъ тѣла преспѣвало въ Немъ для видящихъ и явленіе Божества (Аѳанасій Великій — на Аріанъ, III). Когда же настало время выступить на проповѣдь, и Господь крестился въ Іорданѣ, хотя и не нуждался въ омовеніи, «сошелъ въ воду болѣе давая нежели пріемля» [33], Отецъ засвидѣтельствовалъ, что крещаемый есть Сынъ Его Возлюбленный, а Духъ Святый, подтверждая это, сошелъ въ тѣлесномъ видѣ на Плоть Того, съ Кѣмъ всегда неразлученъ по Божеству.

Многократно, хотя и различно выражаясь, говорилъ Господъ о единосущіи и равночестіи Отца, Сына и Святаго Духа. «Се отрокъ Мой, Егоже изволихъ, возлюбленный Мой, наньже благоволи душа Моя; положу Духъ Мой на Немъ» (Мат. XII, 18); «Духъ Господенъ на Мнѣ, Егоже ради помаза мя» (Лук. IV, 18), говорилъ о себѣ Христосъ. Но въ то же время о Духѣ Святомъ говорилъ: «послю Его къ вамь»; «Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ» (Іоан. XVI, 7, 14). «Не можетъ Сынъ творити о Себѣ ничесоже, аще не видитъ Отца творяща»; «снидохъ съ небесе не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца» (Іоан. V, 19; VI, 38), училъ Господь; но также: «Отецъ не судитъ никомуже, но судъ весь даде Сынови, да вси чтутъ Сына, якоже чтутъ Отца»; «Азъ и Отецъ едино /с. 74/ есма» (Іоан. V, 22-23; X, 29). Предъ вознесеніемъ Христосъ заповѣдалъ: «Шедше убо научите вся языки, крестяще ихъ во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мат. XXVIII, 19).

Исполняя это повелѣніе, апостолы по всему міру разнесли благую вѣсть о пришествіи на землю Того, кого въ своихъ богодухновенныхъ писаніяхъ именовали Сыномъ Божіимъ, Словомъ, Силою и Премудростію, «иже бысть намъ премудрость отъ Бога, правда же и освященіе, и избавленіе» (1 Кор. I, 30). Они возвѣщали, что «Тріе суть, свидѣтельствующіи на небеси: Отецъ, Слово и Духъ и сіи три едино суть» (1 Іоан. V, 7), что «Многочастнѣ и многообразнѣ древле Богъ, глаголавый отцемъ во пророцѣхъ, въ послѣдокъ дній сихъ глагола намъ въ Сынѣ, Егоже положи наслѣдника всѣмъ, Имже и вѣки сотвори» (Евр. I, 1-2).

Дѣло апостоловъ продолжили ихъ преемники. Духовное единеніе со Христомъ людей, еще живущихъ на землѣ, выражается въ исполненіи ими воли Божіей. «Аще кто любитъ Мя, слово Мое соблюдетъ: и Отецъ Мой возлюбитъ его, и къ нему пріидемъ и обитель у него сотворимъ» (Іоан. XIV, 23).

Богоугодная жизнь имѣетъ своимъ послѣдствіемъ расширеніе познанія и пониманія воли Божіей и установленныхъ Имъ законовъ пріобрѣтеніе Премудрости. «Въ злохудожну душу не внидетъ Премудрость, ниже обитаетъ въ тѣлеси повиннѣмъ грѣху» (Прем. Сол. I, 4). Ибо грѣхъ отгоняетъ Духа Святаго, отдѣляетъ отъ Бога, «Святый бо Духъ наказанія отбѣжитъ льстива и отымется отъ помышленій неразумныхъ» (Прем. Сол. I, 5). «Строптивая бо помышленія отлучаютъ от Бога» (Прем. I, 3). Порочный не можетъ имѣть общенія съ Богомъ: «Богъ свѣтъ есть и тмы въ Немъ нѣсть ни единыя. Аще речемъ, /с. 75/ яко общеніе имамы съ Нимъ и во тмѣ ходимъ, лжемъ и не творимъ истины» (1 Іоан. I, 6).

Но слабый человѣкъ не можетъ вполнѣ избавиться отъ грѣха и сдѣлаться праведнымъ своими силами. Ему принадлежитъ желаніе и стараніе, а дѣлаетъ Богъ, если человѣкъ стремится къ Нему и уповаетъ на Него. «Человѣку предложеніе сердца, и отъ Господа отвѣтъ языка» (Прит. XVI). «Безъ Мене не можете творити ничесоже» (Іоан. XV, 5), сказалъ Іисусъ Христосъ. «Возведохъ очи мои въ горы, отонюдуже пріидетъ помощь моя» (Псал. 120). Необходимо молить Бога послать намъ помощь и силу разумѣть Его святую волю и исполнять ее, подать намъ свои благодатные дары. Молитвы о семъ выражаются въ видѣ прошеній о ниспосланіи того или другого дара, или же, мы молимъ Самого Бога прійти къ намъ. «Боже, въ помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися» (Пс. 69). «Царю Небесный... пріиди и вселися въ ны».

Съ молитвою мы обращаемся ко всей Троицѣ или отдѣльнымъ Лицамъ Ея. Прося о схожденіи къ намъ Святаго Духа, мы обращаемся или къ Нему непосредственно, или Бога Отца просимъ о ниспосланіи Его. Церковныя молитвы о семъ имѣютъ своимъ оенованіемъ Священное Писаніе. Говоря о сошествіи Святаго Духа на апостоловъ Іисусъ Христосъ назвалъ это ниспосланіемъ Духа Святаго отъ Отца, также отъ Него Самого (Іоан. XIV, 16, 26; XV, 26). Про Себя Самого Господь неоднократно говорилъ, что Онъ посланъ Богомъ Отцомъ (Іоан. III, 17; V, 23-30; VI, 29-57; VII, 16; XVII, 8-25; XX, 21). Священное Писаніе въ подобныхъ выраженіяхъ говоритъ и о помощи, подаемой Богомъ, какъ всему міру, такъ и отдѣльнымъ людямъ. «Послеши Духа Твоего, и созиждут ся, и обновиши лице земли» (Пс. 103, 30), «Не отвержи мене отъ лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отъими /с. 76/ отъ мене; Духомъ владычнимъ утверди мя» (Пс. 50), молился Царь и пророкъ Давидъ, оставивъ образецъ молитвы покаянія всѣмъ истиннымъ поклонникамъ Бога на всѣ времена. А сынъ его, Царь Соломонъ, желая исполнять волю Божію, молитъ Бога ниспослати присѣдящую Престолу Его Премудрость.

Тайна Троицы вполнѣ открыта лишь въ Новомъ Завѣтѣ, и поэтому Ветхозавѣтные праведники и пророки, говоря о Словѣ и Святомъ Духѣ, не представляли себѣ вполнѣ ясно, что это единосущныя Богу Отцу Лица Святой Троицы. Новый Завѣтъ снимаетъ покрывало, лежащее на Ветхомъ Завѣтѣ (2 Кор. III, 14), и, читая его, мы и въ немъ видимъ указанія на христіанскіе догматы. Если евреи, произнося въ синагогахъ «Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ усть Его вся сила ихъ» (Пс. XXXII, 6), имѣя до днесь покрывало на сердцахъ своихъ (2 Кор. III, 15), могутъ здѣсь видѣть лишь указаніе на то, какимъ образомъ Богъ творилъ міръ, то христіанская Церковь въ этомъ текстѣ имѣетъ подтвержденіе своему ученію, что всѣ три Лица Святой Троицы участвовали въ сотвореніи міра. Если признающіе лишь Ветхій Завѣтъ подъ Словомъ Божіимъ и Духомъ подразумѣваютъ только безличныя силы Божія, то мы, наученные евангеліемъ, знаемъ, что «Богъ бѣ Слово» (Іоан. I, 1), а вмѣстѣ съ Нимъ и Отцемъ спрославляемъ и Святаго Духа. Новый Завѣтъ учитъ насъ, что Тотъ, кто смиренно жилъ на землѣ и умеръ на крестѣ, въ дѣйствительности есть Единородный Сынъ Божій, Ѵпостасное Слово, Ѵпостасная Сила и Премудрость Божія, Дверь, Путь и Истина, и Животъ всѣмъ вѣрующимъ въ Него.

Правда, не только въ Ветхомъ Завѣтѣ, но и въ Новомъ есть много выраженій, какъ бы умаляющихъ Христа сравнительно съ Богомъ Отцомъ. Эти выраженія послужили камнемъ преткновенія для многихъ изъ тѣхъ, /с. 77/ кто, обращая вниманіе лишь на нихъ и не желая принять Божіе Откровеніе во всей его полнотѣ, создавали ученіе о неравенствѣ Лицъ Святыя Троицы.

Аѳанасій Великій и другіе святые Отцы Церкви, исполненные премудрости и озаренные Святымъ Духомъ, дали обширныя толкованія, какъ нужно понимать мѣста, гдѣ какъ бы уничижительно говорится о Христѣ. «Всѣ реченія и дѣла унизительныя, — говоритъ Святый Аѳанасій, — разумѣй написанными о тѣлѣ Христовомъ, всѣ же славныя письмена — о Божествѣ Слова». Совокупность же всѣхъ выраженій, какъ Ветхаго, такъ и Новаго Завѣта, объясняемыхъ согласно Священному Преданію, даетъ намъ ясное церковное ученіе, съ непоколебимостью содержащееся ею. Но, желая поставить выше всего свои умозаключенія, не желая смириться, нѣкоторые съ настойчивостью проповѣдывали свои выводы, сдѣланные изъ тенденціознаго подбора мѣстъ Священнаго Писанія. Такъ появлялись и создавались ереси, такъ нестроеніями раздиралось Тѣло Христово — Его Церковь. Лжеученія, извращающія ученіе о Троицѣ и о богочеловѣчествѣ Христа, волновали Церковь отъ ея основанія, съ особой же силой проявились въ аріанствѣ. «Кто Твою, Спасе, ризу раздра. Арій, Ты реклъ еси, иже Троицы пресѣче едино-честное начало въ раздѣленія: сей отверже Тя быти единаго отъ Троицы, сей и Несторія учитъ Богородицу не глаголати. Но соборъ, иже въ Никеи, Сына Божія Тя проповѣда, Господи, Отцу и Духу сопрестольна» [34].

Святые Отцы, участвовавшіе въ I Вселенскомъ Соборѣ, и ихъ преемники въ дѣлѣ борьбы съ Аріемъ и другими еретиками обличили всѣ лжеученія, возникшія въ то время, и доказали ихъ противорѣчіе Божіему Откровенію. Они утвердили, помощью Божіею, Православную вѣру, утвердили вѣру въ единочестіе Отца, Сына и Святаго Духа. Безъ колебаній они называли Вторую Ѵпостась /с. 78/ Сыномъ Божіимъ, Словомъ и Премудростью, часто употребляя одно имя вмѣсто другого.

Аріане пытались, было, истолковать нѣкоторыя мѣста Священнаго Писанія въ желательномъ имъ смыслѣ, какъ подтверждающія ихъ ученіе, что Сынъ Божій не рожденъ, а созданъ, а такъ какъ и Богъ Отецъ называется Премудрымъ (Рим. XIV, 26; 1 Тим. I, 17), то они создали понятіе несозданной премудрости Бога Отца въ отличіе отъ Личной Премудрости — Сына Божія.

Наоборотъ, Аѳанасій Великій и другіе святые отцы указывали на то, что Священное Писаніе не говоритъ о разныхъ премудростяхъ, но что премудрость Божія есть Премудрость Ѵпостасная, Премудрость Творческая, — Зиждительное Слово, рождаемое отъ Бога Отца.

Когда говоримъ о человѣкѣ, можемъ себѣ представить мудреца въ душѣ, не умѣющаго ни примѣнить, ни высказать свою мудрость. «Премудрость сокровена и сокровище не явлено, кая польза есть въ обоихъ. Лучше человѣкъ, скрываяй буйство свое, нежели человѣкъ, скрываяй премудрость свою» (Сир. XX, 30-31).

Слово человѣческое выражаетъ мысль, волю, но не обладаетъ само творческой силой.

Слово Божіе не только возвѣщаетъ волю Божію, но и творитъ: Премудрость Божія не только создаетъ планы и проэкты, но и приводитъ все въ исполненіе. «Вся, елика восхотѣ, Господь сотвори» (Пс. 134, 6; 113, 11). «Той рече, и быша, Той повелѣ, и создашася». «Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ» (Пс. 32). «Вся Премудростію сотворилъ еси» (Пс. 103). Богъ не только творитъ, но и наставляетъ людей: «Волю же Твою кто позна, аще бы не Ты далъ еси Премудрость и послалъ еси Духа Святаго Твоего съ высоты» (Прем. Сол. IX, 17).

 

Святые Отцы защитили православную вѣру отъ еретиковъ, выявили и доказали истинную православную вѣру. Въ продолженіе вѣковъ, Церковь въ нихъ видѣла «православія наставниковъ, правило вѣры, столповъ Церкви». И вдругъ, въ наши дни, намъ возвѣщается, что, собственно говоря, они боролись лишь съ нѣкоторыми пунктами еретическихъ ученій, въ то же время подпадая подъ ихъ вліяніе по другимъ вопросамъ, что наше святоотеческое ученіе въ значительной степени есть ученіе аріанское. Что можно отвѣтить на это? Указать ли, что это противорѣчитъ обѣщанію Христову, что врата адовы не одолѣютъ Церкви? Спросить ли, за какія добродѣтели Господь даровалъ проповѣдникамъ новооткрытыхъ истинъ большее озареніе, чѣмъ апостоламъ, и лучшее разумѣніе Священнаго Писанія, чѣмъ Отцамъ Церкви? Или же просто обличать ихъ въ невѣжествѣ (если это не сознательный обманъ), такъ какъ Премудростію называли Христа и Святые Отцы, жившіе задолго до появленія аріанства, которые относили къ Христу и тотъ текстъ, который якобы такъ истолковали впервые аріане.

Такъ въ числѣ именъ Второй Ѵпостаси упоминаетъ и «Премудрость» св. Іустинъ Философъ, который, говоря о Ней, привелъ и текстъ изъ Притчей Соломоновыхъ (VIII, 21-36), говорящій о Премудрости [35]. Премудростію называютъ Христа, и относятъ къ Нему то, что въ Ветхомъ Завѣтѣ говорилось о Премудрости, Св. Діонисій Александрійскій [36] и св. Кипріанъ Карѳагенскій, видѣвшій здѣсь свидѣтельство противъ іудейской вѣры [37]. Премудростію названъ Сынъ Божій въ Сѵмволѣ Вѣры, который св. Григорій Чудотворецъ, Епископъ Неокесарій/с. 80/скій, получилъ въ откровеніи отъ Іоанна Богослова, явившагося ему съ Богоматерью Богородицей.

Правда, св. Ѳеофилъ Антіохійскій и св. Ириней Ліонскій, говоря о Премудрости, подразумѣвали не Вторую, а Третью Ипостась, Святаго Духа. Но все же и они неизмѣримо далеко стоятъ отъ теперешняго, такъ называемаго, софіанскаго ученія, ибо они опредѣленно называли Премудростію Одно изъ Лицъ Святой Троицы, а вовсе не создавали какого-то ученія, полнаго неопредѣленностей, и открывающаго путь къ самымъ произвольнымъ догадкамъ и выводамъ. Относя къ Святому Духу имя Премудрости, они не стояли въ противорѣчіи съ остальными св. отцами въ вопросѣ о сущности Премудрости.

Въ началѣ настоящаго изслѣдованія святоотеческими же изреченіями показано, въ какомъ смыслѣ можетъ и Духъ Святый именоваться Премудростію. Кромѣ того, св. Ѳеофилъ Антіохійскій и Ириней Ліонскій жили во времена, когда только начинали догматизироваться христіанскія истины, и не было еще точной догматической терминологіи. И по другимъ вопросамъ, тотъ или другой отецъ вначалѣ могъ высказать свое мнѣніе, не принятое, однако, послѣ Церковію. Но когда какое-нибудь ученіе проповѣдуется, какъ несомнѣнная истина, почти всѣми учителями Церкви, безъ возраженія принимается вездѣ, исповѣдуется «отъ конецъ до конецъ вселенныя» въ безчисленныхъ множествахъ молитвъ и пѣснопѣній, дѣлаясь, такимъ образомъ, достояніемъ всей Церкви, то не можетъ быть никакихъ сомнѣній въ истинности такого ученія.

Духъ Святый, наставляющій Церковь «на всяку истину» не даетъ въ Церкви укореняться никакому ложному ученію. Возможно ли подумать, что ученіе, исповѣдуемое Церковью отъ ея основанія и до нашихъ дней, /с. 81/ вдругъ оказалось ошибочнымъ? Вѣдь и святые Ѳеофилъ и Ириней въ Премудрости видѣли Ѵпостась, Лицо, только отнесли это имя къ Духу, единосущному и нераздѣльному со Словомъ. Но поелику это имя принадлежитъ по преимуществу Самому Слову, то и до нихъ, и послѣ, Самое Слово называли и доселѣ называютъ этимъ именемъ.

Приведенными текстами Священнаго Писанія Ветхаго и Новаго Завѣта показано, насколько то, что говорится о Премудрости, согласуется съ тѣмъ, что говорится о Христѣ. Силою Христа, Божіей Премудростью, побѣждали апостолы и ихъ ученики еллинскія мудрствованія, плѣняя Ему въ послушаніе всякое помышленіе (2 Кор. X, 5).

Указаніями на написанное о Премудрости обличали апологеты іудеевъ.

Твердо вѣря, что Премудрость есть Сынъ Божій, защищали православіе отъ еретиковъ отцы Церкви.

Любовью къ распятому за насъ Господу Славы воодушевлялись мученики и мученицы, когда исповѣдывали предъ всѣми, что мудрость міра сего есть безуміе (2 Кор. I, 19), и подвергались за это страшнымъ мученіямъ и смерти. «Пророцы проповѣдаша, апостоли научиша, мученицы исповѣдаша, и мы вѣровахомъ».

Въ честь воплотившейся Мудрости воздвигались храмы [38], вмѣстѣ съ чѣмъ славилась и Дверь, Которою Она пришла на землю.

«Премудростію спасались» (Прем. Сол. IX, 19) православные христіане, на Нее уповали, взывая въ храмахъ: «не мудростію и силою и богатствомъ хвалимся, но Тобою, Ѵпостасною Мудростію, Христе» (Ирмосъ 3 п. 4 гласа).

Если и была икона, гдѣ Премудрость представлялась сидящею на престолѣ, а за Нею изображеніе стоя/с. 82/щаго Христа, то этимъ только указывалось на двѣ природы Спасителя, а не на то, что это разныя Лица, также какъ и отсѣченная голова въ рукахъ Іоанна Предтечи вовсе не выражаетъ мысли, что у него было двѣ головы, а лишь указываетъ на родъ его смерти; двойное изображеніе одного и того же въ разныхъ оттѣнкахъ широко было распространено въ древней иконографіи.

Но новые богословствующіе философы не удовлетворяются древнимъ ученіемъ. Имъ хочется новаго. И что же они даютъ вмѣсто живой, личной Премудрости, Которая и Своимъ примѣромъ, и невидимыми благодатными дарами умудряетъ и укрѣпляетъ вѣрующихъ?

Прежде всего, — какая-то неопредѣленность, напоминающая о такъ нравящемся имъ ученіи, что Богъ — Ничто [39].

Открывается путь для философскихъ изысканій и самыхъ произвольныхъ выводовъ, но въ направленіи, уже намѣченномъ. Софія — это женское начало Божества. Въ соотвѣтствіе ей есть тварная Софія, женское начало въ созданномъ Богомъ мірѣ. Строго проводится параллелизмъ — вездѣ въ соотвѣствіе мужскому есть женское начало. Вопреки ученію апостоловъ, что о Христѣ Іисусѣ «нѣсть мужескій полъ ни женскій» (Гал. III, 28) и сглаживаются раздѣленія и различія у облекшихся во Христа, хотятъ даже Божество раздѣлить на мужскую и женскую половину. Использываютъ для этого ученіе о Святомъ Духѣ, но все же не отожествляютъ Его съ Софіей.

Софія имъ нужна, какъ нѣчто, связующее Божество и тварь. Тварь бываетъ «софійна» въ разной степени и высшая степень Софіи тварной есть переходъ въ Софію Нетварную. Богородица «есть тварь, но уже и не тварь» [40], пишетъ профессоръ Булгаковъ.

Богъ и человѣчество въ этомъ ученіи становятся чѣмъ-то единымъ, но не потому, что люди суть дѣти /с. 83/ Единаго Отца и повинуются Ему съ любовью, а потому, что человѣчество, въ своемъ высшемъ проявленіи, есть переходъ въ Божество. Въ зависимости отъ разной степени софійности, Божество и человѣчество суть рядъ степеней одной великой лѣстницы, вершина которой Богъ, а низъ, — самые яркіе представители грѣха и неправды въ человѣчествѣ. Но какъ человѣчество нуждается для полноты существованія въ Божествѣ, такъ и Богъ нуждается въ человѣчествѣ и отдѣльныхъ его представителяхъ. Вотъ о чемъ уже довольно прозрачно пишутъ проповѣдники «софіанства».

Сравнять Бога и человѣка, — вотъ ихъ цѣль, которая, быть можетъ, неясна еще и многимъ изъ нихъ. Подчасъ это довольно ярко высказывается. «Сдѣлать религію богочеловѣческою», — призывалъ Владиміръ Соловьевъ въ своемъ словѣ въ память Огюста Конта. До сихъ поръ, по высказанному имъ мнѣнію, было обращено вниманіе только на первую часть — на божественную. Теперь нужно обратить вниманіе на вторую часть, сдѣлать религію болѣе человѣческою, возвысить человѣчество.

Представители «софіанства» работаютъ надъ этимъ.

Пишутся трактаты, въ которыхъ проводится мысль, что Богоматерь и Іоаннъ Креститель были чуть ли не въ такой же степени необходимы для искупленія, какъ Самъ Христосъ. Они, по ученію «софіанцевъ», были софійны въ высшей степени. А за ними идутъ остальные представители человѣчества, каждому отыскивается подходящее мѣсто, сообразно степени его «софійности». Въ дальнѣйшемъ можетъ получиться лѣстница, съ внѣшней стороны напоминающая систему эоновъ гностика Валентина. Тамъ тоже рядъ степеней, причемъ въ каждой два эона — мужское и женское начало.

/с. 84/ Но еще больше, чѣмъ внѣшняго сходства, у новыхъ философовъ духовной близости къ древнимъ еретикамъ — гностикамъ. И тамъ, и здѣсь стремленіе постигнуть всѣ тайны высшаго міра, всему найти точное мѣсто въ изобрѣтаемой ими схемѣ. Руководитъ и первенствуетъ при этомъ человѣческій умъ. Священное Писаніе, богооткровенныя истины приспособляются къ созданнымъ людскимъ вымысломъ ученіямъ, отъ нихъ берется лишь то, что подходитъ и согласуется съ этими ученіями. Но чтобы покорить свой разумъ Вѣрѣ, проникнуться духомъ православнаго ученія и въ духѣ его размышленій и мудрствовать — объ этомъ не хотятъ думать. Дѣйствительно, гдѣ же здѣсь «богочеловѣчность» религіи, если человѣкъ будетъ Богу вѣритъ больше, чѣмъ себѣ. Къ тому же Богъ обыкновенно открывался людямъ черезъ людей же, Своихъ избранниковъ, пророковъ, апостоловъ, а «почему они лучше насъ могутъ знать?. Да развѣ мы не можемъ, какъ и они, удостоиться высшаго познанія?». Такъ, если и не выражаются открыто, то практически проводятъ въ жизнь тѣ, кто думаютъ открыть тайны Высшаго Міра главнымъ образомъ своими изысканіями.

Впрочемъ, теперешніе философы и не скрываютъ, что считаютъ наше время наступленіемъ эпохи «чрезвычайныхъ откровеній», и пишутъ объ этомъ въ своихъ произведеніяхъ. Не скрываютъ и своихъ симпатій къ еретикамъ-гностикамъ, которыхъ не стѣсняются ставить въ рядъ учителей Церкви, а часто восхваляютъ даже больше, чѣмъ святыхъ отцовъ.

«Гносисъ» въ переводѣ съ греческаго значитъ знаніе. Къ знанію, къ постиженію тайнъ Божіихъ человѣческимъ умомъ и человѣческою мудростію страстно стремились первые еретики, не могшіе постичь глубины и не удовлетворявшіеся простотою изложенія христіанскаго ученія. Послѣ нихъ это многократно повторялось въ /с. 85/ исторіи. Французская революція дала культъ поклоненія Разуму. Русская революція должна, по мнѣнію лицъ, идейно связанныхъ съ ней, дать торжество премудрости. Но не Той Премудрости, Которую проповѣдывали пророки и апостолы; ищутъ они славы, а не Ея науку проповѣдуютъ.

«Истинная философія черезъ Сына дана», сказалъ еще Климентъ Александрійскій [41]. Пришедши на землю Сынъ Божій, принесшій людямъ науку Божію, предупреждалъ, что грѣховный «міръ» не увѣруетъ въ Него, а проповѣдники Его ученія будутъ гонимы. Часто, говоря о Себѣ въ третьемъ Лицѣ (Мат. VIII, 20, и др.), Сынъ Человѣческій сказалъ: «Сего ради и Премудрость Божія рече: (въ другомъ Евангеліи это стоитъ въ первомъ лицѣ: «Сего ради, се, Азъ) послю къ нимъ пророки и апостолы и отъ нихъ убіютъ и изженутъ» (Лук. XI, 49; Мат. XXIII, 34). Но гонимые ученики Слова помнятъ, что ихъ Учитель и Господь сказалъ: «Нѣсть рабъ болій Господа своего. Аще Мене изгнаша, и васъ изженутъ» (Іоан. XV, 20). Поэтому они остаются вѣрны Ему, какъ при гоненіяхъ на нихъ, такъ и слыша, какъ другіе соблазняются о Христѣ. «И оправдися Премудрость отъ чадъ Своихъ всѣхъ» (Лук. VII, 35; Мат. XI, 19). «Блаженъ есть иже аще не соблазнится о Мнѣ» (Мат. XI, 6; Лук. VII, 23).

А что сказать о искателяхъ другой Премудрости? Приведемъ слова Аѳанасія Великаго. «Гдѣ же они нашли вообще сказаннымъ въ божественномъ Писаніи или отъ кого слышали, будто бы кромѣ Сего Сына есть иное слово и иная премудрость, и потому изобрѣтаютъ подобные вымыслы. Ибо все видимое и невидимое Имъ получило бытіе, и безъ Него ничтоже бысть. О другомъ же комъ или объ иномъ чемъ не имѣютъ представленія святые, и не вымышляютъ словъ или премудростей, которыхъ ни имени, ни дѣлъ не показываетъ Писаніе, и которыхъ именуютъ одни эти еретики. Ибо ихъ это изобрѣтеніе, ихъ христоборное предположеніе; они употребляютъ во зло имя Слова и Премудрости, вымышляя же себѣ что-то /с. 86/ иное, жалкіе люди эти отрицаются истиннаго Божія Слова, истой и единственной Отчей Премудрости. Итакъ, если въ Божественныхъ Писаніяхъ не отыскивается иной премудрости, кромѣ Сего Сына, то и отъ Отцовъ не слыхали мы ничего подобнаго; еретики же исповѣдуютъ и написали, что есть премудрость несозданно соприсущая Отцу, Ему собственно принадлежащая и зиждительная міра: то Сынъ Сей будетъ Тотъ Самый, Который и по ихъ словамъ вѣчно соприсносущъ Отцу. Такъ во всемъ омрачены они умомъ, отрицаютъ истинную Премудрость и отыскиваютъ премудрость несуществующую, подобно манихеямъ, измышляютъ себѣ иного Бога, и отрицаютъ Бога истиннаго» [42]. «Надо сказать извратителямъ честныхъ догматовъ Церкви и правильнаго смысла Писаній: утрезвитесь піяніи отъ вина своего (Іоилъ I, 5), дабы могли вы, узрѣвъ пресвѣтлую красоту истины, вмѣстѣ съ нами воскликнуть къ Сыну: воистину Божій Сынъ еси» [43].

Воистину Христосъ есть «камень претыканія и камень соблазна; и всякъ, вѣруяй въ Онь, не постыдится» (Рим. IX, 33). «Іудее знаменія просятъ, и Еллини премудрости ищутъ; мы же проповѣдуемъ Христа распята, Іудеомъ убо соблазнъ, Еллиномъ же безуміе, самѣмъ же званнымъ, Іудеемъ же и Еллиномъ, Христа, Божію Силу и Божію Премудрость» (1 Кор. I, 23, 24). «Преполовившуся празднику, учащу Ти, Спасе, глаголаху Іудее: како Сей вѣсть письмена, не учився. Не разумѣюще, яко Ты еси Премудрость, слава Тебѣ» [44].

 

Для публикации комментариев необходимо стать зарегистрированным пользователем на сайте и войти в систему, используя закладку "Вход", находящуюся в правом верхнем углу страницы.