Свт. Иоанн Шанхайский: О февральской революціи въ Россіи
"Если бы высшіе военачальники и общественные дѣятели вмѣсто «колѣнопреклоненныхъ» умоленій Государя объ отреченіи, выполнили то, что слѣдовало по-присягѣ — искусственно устроенный петроградскій бунтъ былъ бы подавленъ и Россія спасена".
Письмо г-ну Рейеру об отношении к вождям Белого движения – Архиеп. Иоанна Шанхайского:
Вы ставите вопросъ о поминовеніи вождей бѣлыхъ армій гражданской войны, а также о статьяхъ въ печати, чернящихъ ихъ.
Пишете, что многіе считали Государя виновнымъ въ нашихъ неудачахъ, а посему считаютъ себя вправѣ нарушать присягу? Присяга есть клятвенное обѣщаніе передъ Крестомъ и Евангеліемъ, и нарушеніе ея есть клятвопреступленіе. Если бы даже действительно выполненіе ея грозило большими бѣдствіями или было явно безнравственнымъ, то и тогда нарушивши ее не могъ бы себя считать совершенно невиннымъ и долженъ былъ бы искать у Церкви разрѣшенія отъ клятвы. Но если нарушившій, по причинамъ уважительнымъ, все же частично является виновнымъ и долженъ очиститься отъ грѣха, насколько виновнѣе тѣ, кто поддался клеветѣ и обману.
Вѣдь слѣдственная комиссія, назначенная Временнымъ правительствомъ, не нашла подтвержденія обвиненіямъ противъ Царской семьи и должна была это признать. Кому больше дано, отъ того больше взыщется, и посему, чѣмъ кто отвѣтственнѣе занималъ мѣсто, тѣмъ болѣе виновенъ въ неисполненіи своего долга.
Если бы высшіе военачальники и общественные дѣятели вмѣсто «колѣнопреклоненныхъ» умоленій Государя объ отреченіи, выполнили то, что слѣдовало по-присягѣ — искусственно устроенный петроградскій бунтъ былъ бы подавленъ и Россія спасена.
Недавно Франція была въ тяжеломъ положеніи. Заявленіе де Голля о самоопредѣленіи алжирцевъ многимъ французамъ особенно родившимся и выросшимъ въ Алжирѣ, прозвучало какъ измѣна, и поднялся бунтъ съ требованіемъ сверженія и казни «измѣнника». Но большинство отвѣтственныхъ лицъ остались вѣрны своему долгу и катившаяся въ бездну Франція была спасена. То же произошло бы и у насъ, если бы руководящія лица арміи и общества остались вѣрны присягѣ и долгу. Совершенъ былъ страшный грѣхъ передъ Богомъ и государственное преступленіе. Насколько кто загладилъ свой грѣхъ, вѣдомо Богу. Но открытаго покаянія почти никѣмъ проявлено не было.
Посему отношеніе къ нимъ, какъ и ко всѣмъ государственнымъ дѣятелямъ Руси, должно быть то, которое выражено у Пушкина устами лѣтописца — «Хвалите за славу, за добро, а за грѣхи, за темныя дѣянія, Спасителя смиренно умоляйте...», нисколько ихъ не оправдывая, но и не крича о нихъ, ибо то, что произошло, нашъ общій позоръ, позоръ Россіи и ея бѣдствіе.
«Православная Русь», № 13, 1991 г.
Извлечено изъ журнала «Пчела», изданіе Фонда имени святителя Іоанна (Максимовича), іюнь 1990 г. №6, Москва