Воспоминания архимандрита Нектария (Чернобыля) и свидетельства его кончины
Из воспоминаний архимандрита Нектария (Чернобыля)
1. Значение Архиепископа Виталия (Максименко) для русского монашества
"...Владыка Виталий (1873-1960 гг.) был одним из самых выдающихся иерархов Русской Зарубежной Церкви. До революции его деятельность протекала в Почаевской лавре на Волыни. Архимандрит Виталий создал на Волыни отделение Союза Русскаго Народа, который стоял на защите Православия и самодержавия.
В то время лаврская типография, первоначально устроенная преподобным Иовом Почаевским еще в ХVII веке, уже совершенно обветшала. Архимандрит Виталий оборудовал ее новыми печатными станками, собрал вокруг себя братчиков-книгопечатников, и в короткий срок почаевская типография стала одним из центров духовнаго просвещения всего русскаго народа. Особенно же много сделано было этим братством для борьбы с унией.
В 1919 г. архимандрит Виталий был схвачен поляками и приговорен к расстрелу. Он был избавлен от казни и освобожден благодаря ходатайству сербскаго патриарха Варнавы.
Поселившись в Чехословакии в селе Ладомирово, архимандрит Виталий собрал вокруг себя иноков и возстановил Иово-Почаевское книгопечатное братство. Братство выпускало журнал "Православная Карпатская Русь", позднее переименованный в "Православную Русь", печатало церковные календари, богослужебныя и духовныя книги, которыми снабжали храмы и приходы всего русского зарубежья.
В 1934 году архимандрит Виталий был рукоположен во епископа и направлен в Нью-Йорк для окормления русских эмигрантов в Америке. Вместо себя настоятелем братства он оставил архимандрита Серафима (Иванова). Примерно в это же самое время архимандрит Русской Зарубежной Церкви о. Пантелеимон (Нижник) купил в штате Нью-Йорк (США) большой участок земли около поселка Джорданвилль. На участке был жилой дом, пахотная земля и кормовой луг.
Кругом участка были леса, и на несколько километров не было никаких заводов, только попадались одиночныя фермы. Ближайший большой город Ютика находился в 20 милях от Джорданвилля, а ближайший малый город Ричфилд Спрингс в семи милях. Несмотря на то, что рядом проходили две автомобильныя дороги, место это оставалось довольно уединенным и было удобным для устройства монастыря.
Надо добавить, что довольно суровый климат местности: летом чрезмерная влажность и проливные дожди, а зимой жестокие морозы до минус тридцати градусов по Цельсию и снежные заносы, - способствовали тому, что это место мало заселялось. В прошлом там проходила узкоколейка, но позднее ее закрыли. По всем этим причинам участок был продан довольно дешево. Деньги для покупки участка о. Пантелеимон (Нижник) и его помощник монах Иаков (Машарук) добыли, работая на вертолетном заводе Сикорскаго, в шт. Коннектикут.
Долгое время о. Пантелеимон и о. Иаков обитали в Джорданвилле только вдвоем, позднее присоединился и о. Иосиф. Однако, работая усердно, сумели устроить там ферму, построили часовню и заложили фундамент Свято-Троицкаго храма.
Вскоре после окончания войны владыка Виталий (Максименко) выписал из Швейцарии наше Иово-Почаевское братство, и 15 декабря 1946 года 13 монахов прибыли в Джорданвилль. Владыка Виталий вновь стал настоятелем нашего братства, а владыке Серафиму (Иванову) было поручено редактировать журнал "Православная Русь".
В 1919 г. архимандрит Виталий был схвачен поляками и приговорен к расстрелу. Он был избавлен от казни и освобожден благодаря ходатайству сербскаго патриарха Варнавы.
Поселившись в Чехословакии в селе Ладомирово, архимандрит Виталий собрал вокруг себя иноков и возстановил Иово-Почаевское книгопечатное братство. Братство выпускало журнал "Православная Карпатская Русь", позднее переименованный в "Православную Русь", печатало церковные календари, богослужебныя и духовныя книги, которыми снабжали храмы и приходы всего русского зарубежья.
В 1934 году архимандрит Виталий был рукоположен во епископа и направлен в Нью-Йорк для окормления русских эмигрантов в Америке. Вместо себя настоятелем братства он оставил архимандрита Серафима (Иванова). Примерно в это же самое время архимандрит Русской Зарубежной Церкви о. Пантелеимон (Нижник) купил в штате Нью-Йорк (США) большой участок земли около поселка Джорданвилль. На участке был жилой дом, пахотная земля и кормовой луг.
Кругом участка были леса, и на несколько километров не было никаких заводов, только попадались одиночныя фермы. Ближайший большой город Ютика находился в 20 милях от Джорданвилля, а ближайший малый город Ричфилд Спрингс в семи милях. Несмотря на то, что рядом проходили две автомобильныя дороги, место это оставалось довольно уединенным и было удобным для устройства монастыря.
Надо добавить, что довольно суровый климат местности: летом чрезмерная влажность и проливные дожди, а зимой жестокие морозы до минус тридцати градусов по Цельсию и снежные заносы, - способствовали тому, что это место мало заселялось. В прошлом там проходила узкоколейка, но позднее ее закрыли. По всем этим причинам участок был продан довольно дешево. Деньги для покупки участка о. Пантелеимон (Нижник) и его помощник монах Иаков (Машарук) добыли, работая на вертолетном заводе Сикорскаго, в шт. Коннектикут.
Долгое время о. Пантелеимон и о. Иаков обитали в Джорданвилле только вдвоем, позднее присоединился и о. Иосиф. Однако, работая усердно, сумели устроить там ферму, построили часовню и заложили фундамент Свято-Троицкаго храма.
Вскоре после окончания войны владыка Виталий (Максименко) выписал из Швейцарии наше Иово-Почаевское братство, и 15 декабря 1946 года 13 монахов прибыли в Джорданвилль. Владыка Виталий вновь стал настоятелем нашего братства, а владыке Серафиму (Иванову) было поручено редактировать журнал "Православная Русь".
Мы привезли с собой в Джорданвилль икону нашего покровителя, преп. Иова Почаевскаго, с частицей его мощей. Эта икона была получена из типографии Почаевской лавры, и стояла в типографии в Ладомирово. Ныне эта икона находится в типографии Свято-Троицкаго монастыря. Владыка Виталий был не только настоятелем нашего братства, но и настоятелем Свято-Троицкаго монастыря. Можно сказать, что почти все, что мы имеем сейчас в Джорданвилле, мы обязаны этим владыке Виталию (Максименко). Он основал духовную семинарию, и был ея первым ректором. Он руководил строительством Троицкаго храма. Он организовал в Джорданвилле типографию. Он укрепил монастырь, выписав иноков из русской обители преп. Иова близ Мюнхена и других мест, благодаря чему за короткий срок число насельников монастыря возросло до 50 человек. Здесь следует сказать, что владыка Виталий был человеком характера твердаго и решительнаго. Разсказывают, что в Ладомировой в обители появился некий брат, который вел себя дерзко и раздражал прочих иноков. Однажды Владыка Виталий застал его во время подобнаго безчинства. Не говоря ни слова, Владыка крепко взял его за руку, вывел на крыльцо и молча указал ему дорогу.
Владыка Виталий твердо стоял на путях Православия. После войны в Америке от Русской Зарубежной Церкви откололась, так называемая, Леонтьевская церковь (по имени ея главы, митрополита Леонтия), которая вступила в молитвенное общение с Московской Патриархией. Некоторые настаивали, чтобы и владыка Виталий присоединился к ним. Но он категорически отверг эти предложения, и благодаря его твердой позиции Русская Зарубежная Церковь сумела сохранить за собой часть своих американских приходов. Владыка Виталий скончался 8/21 марта 1960 г. и был погребен в храме-памятнике св. Равноапостольнаго князя Владимира в Касвиле (т. н. Джексоне), шт. Нью-Джерси.
Владыка Виталий часто приезжал в Джорданвилль из Нью-Йорка, совершал церковныя службы, давал указания и наставлял иноков. И так наше братство под руководством владыки Виталия преуспевало во всем: в строительстве храма, в печатании книг и в делах духовных.
Все 13 новоприбывших иноков были тогда люди молодые и энергичные. Среди этих тринадцати были:
1. Епископ Серафим (Иванов), будущий архиепископ Чикагский и Детройтский (почил в 1987 г.).
2. Игумен Филимон (Никитин), духовник братства во Владимировой, а также монастыря в Джорданвилле, кроме того он был также брошюровщик типографии. Бывший валаамский инок. Ныне покойный.
3. Иеромонах Киприан (Пыжов), ныне архимандрит, талантливый иконописец, помимо многих других, написавший две замечательныя иконы: Новомучеников и Исповедников Российских и Всех Русских Святых. Он же расписал Свято-Троицкий храм в Джорданвилле, Кафедральный собор "Всех Скорбящих Радости" в Сан-Франциско, где находятся мощи свят. Иоанна, архиепископа Шанхайскаго и Сан-Францисскаго, и другие храмы Русскаго Зарубежья.
4. Игумен Никон (Рклицкий), будущий архиепископ Вашингтонский, автор многотомнаго жизнеописания Митрополита Антония (Храповицкаго). Ныне покойный.
5. Иеромонах Антоний (Медведев), ныне Архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский (почил в 2000 г. - ред.).
6. Игумен Антоний (Ямщиков), позднее архимандрит, духовник монастыря и печатник в Джорданвилле. Почил в 1993 г.
7. Архидиакон Сергий (Ромберг), позднее архимандрит, книгопечатник и эконом монастыря в Джорданвилле. Почил в 1992 г.
8. Послушник Николай (Гаманович), ныне Архиепископ Алипий Чикагский и Детройтский. Иконописец, ученик архимандрита Киприана (Пыжова).
9. Послушник Василий (Шкурла), ныне Архиепископ Лавр Сиракузский и Троицкий, настоятель Св. Троицкаго монастыря и ректор Св. Троицкой Духовной Семинарии.
10. Послушник Василий (Ванько), ныне архимандрит Флор, и иеромонах Серафим (Попов), архидиакон Пимен (Качан) (два последних отошли ко Господу - ред.), и наконец и аз, Нектарий (Чернобыль), тогда еще иеродиакон. Вскоре после переезда в Джорданвилль владыка архиепископ Виталий (Максименко) посвятил меня в иеромонаха, а позднее владыка архиепископ Аверкий (Таушев) возвел меня в сан игумена.
Я уже говорил о том, что владыка Виталий возобновил книгопечатную работу нашего братства, прерванную войной. По его указанию архимандрит Пантелеимон (Нижник) купил два печатных станка, и я, как мастер точной механики, легко и быстро пустил их в ход и, обучившись набору, стал работать в типографии.
Мы набирали "Православную Русь" (раз в две недели) с приложениями: "Православный путь" (ежегодник) и "Православная жизнь" (ежемесячник). Издавались также "Троицкий православный русский календарь", "Владимирский календарь", богослужебныя и духовныя книги.
Я работал на линотипе. Набор тогда еще производился частично и в ручную. Линотипныя строчки изготовлялись из свинца, который выделял ядовитыя пары. У меня развилось тяжелое свинцовое отравление с поражением почек (уремия). Когда я поправился, владыка Виталий освободил меня от послушания в типографии и поставил на монастырский огород (огородное дело я изучил еще в юности, помогая отцу).
Летом я работал на огороде, а зимой в переплетной мастерской, которую я сам же и организовал, купил в Нью-Йорке две переплетныя машины и наладил их. Под моим началом в мастерской работали три человека. Мы переплетали книги, которыя печатала наша типография.
Огород у нас в Джорданвилле был огромный, достаточный для того, чтобы накормить всех насельников монастыря. На огороде у меня было два-три помощника из числа послушников. Но большую часть работы я делал собственными руками. Мы сажали помидоры, капусту, морковь, дыни. Урожай бывал иногда настолько обильный, что мы посылали выращенные нами овощи и в Синод, и в Ново-Дивеевский монастырь, и в Новую-Коренную пустынь в Магопаке.
На храмовой праздник Св. Троицы в монастырь ежегодно съезжалось множество паломников из соседних городов (Ютика, Сиракузы, Албани) и дальних (Нью-Йорк, Бостон). Тогда для трапезы богомольцев мы использовали овощи с нашего огорода. Помню, я варил борщ на несколько сот человек.
В это время он стал учеником известнаго подвижника, епископа Феофана Полтавскаго, бывшаго духовника Царской Семьи. Впоследствии владыка Аверкий составил жизнеописание епископа Феофана, которое было издано отдельной книгой.
По окончании богословскаго факультета в Софии он служил некоторое время приходским священником на Карпатской Руси. Затем жил в Белграде, будучи помощником и духовником Митрополита Анастасия. В 1945 г. переехал в Мюнхен, а оттуда в Джорданвилль, где стал преподавателем духовной семинарии (он читал курс Священнаго Писания Новаго Завета). В 1953 г. он был хиротонисан во епископа Сиракузско-Троицкаго.
Позднее, когда владыка архиепископ Виталий настолько ослабел от старости и болезней, что уже был не в силах выезжать из своей резиденции в Бронксе, Нью-Йорк, владыка Аверкий принял на себя его обязанности настоятеля монастыря и ректора семинарии в Джорданвилле. А когда престарелый о. архимандрит Константин (Зайцев) тяжело заболел, владыка Аверкий стал одновременно и редактором "Православной Руси".
Владыка Аверкий вел жизнь серьезную и сосредоточенную. Вставал в четыре часа утра, а, может быть и раньше, и исполнял свое монашеское правило. Он был очень тверд в исполнении канонов Православия. Студенты семинарии на его уроках обязаны были изучать и знать каноническия правила Церкви. Монастырь и семинарию он держал твердой рукой и никому, ни инокам, ни семинаристам не позволял никаких вольностей.
Впрочем, твердость характера сочеталась в нем с душевностью и благожелательностью. Он был очень внимателен к людям. В своих надгробных речах он всегда находил много теплых и искренних слов о покойном (некоторые из этих речей были опубликованы в сборнике его трудов). Большая часть его проповедей в храме касалась эсхатологии. Он также составил толкование на Апокалипсис. Он был весь охвачен ощущением того, что мы живем накануне прихода антихриста и должны готовиться к Страшному Суду. Некоторые слушали его с недоверием, но, тем не менее, сейчас мы видим, что его печальныя предсказания, сделанныя 30 лет назад, явно начали сбываться.
Он высоко почитал епископа Феофана Вышенскаго Затворника, считая его своим покровителем, и часто повторял его предсказания о судьбах России и всего мира, многия из которых уже сбылись.
Владыка Аверкий был членом Синода Русской Зарубежной Церкви. В журнале "Православная Русь" почти в каждом номере появлялись его передовицы и большия статьи, в которых он отстаивал Православие, боролся с духом отступления, с экуменизмом. Большая часть его статьей была опубликована еще при его жизни в четырехтомном собрании трудов под общим названием "Современность в свете Слова Божия".
Он часто обличал ложь руководства Московской Патриархии и был решительным противником какого-то ни было сближения с ней, если не произойдут изменения к лучшему.
Я глубоко почитал владыку Аверкия, и он, со своей стороны, относился ко мне с большой благожелательностью и дарил мне свои книги с собственноручными дарственными надписями.
Он стал моим духовником. К сожалению, только пять лет я был рядом с ним, так как в 1966 г. я был направлен на Афон, а затем на Святую Землю. Но мы с ним регулярно переписывались, и я получал от него духовныя наставления до самой его кончины.
Он скончался в возрасте 70 лет в Лазареву Субботу 31 марта/13 апреля 1976 г. и был погребен с большой честью в пристройке к Свято-Троицкому храму в Джорданвилле. На его похороны сехалось много народа; среди них были не только русские, но также болгары и греки.
Я прибыл на Афон весной. Все цвело и зеленело вокруг. Горы, монастыри, море - все было прекрасно.
Ильинский скит расположен высоко в горах. Дорога к нему нелегкая, все крутым подъемом. Я добирался до скита частью пешком, частью верхом на осле.
Ильинский скит подчиняется греческому монастырю Пантократору и находится в семи километрах от Кареи, столицы Афона. Он основан преп. Паисием Величковским в ХVIII веке. Долгое время скит оставался небольшим и по размерам, и по числу братии. Лишь с середины ХIХ века он стал все более разстраиваться и заселяться русскими иноками (главным образом, малороссами - ред.), и перед революцией число его насельников достигло 300 человек. Великолепный храм в честь святого пророка Ильи был закончен незадолго до революции. Его освящал архиепископ Анастасий (Грибановский).
Рассказывают, что когда храм строили, то вокруг него бегал юродивый и кричал: "Стройте! Стройте! Все равно он будет пустой!"
Так оно и случилось. Незадолго до революции русский посол в Афинах дал совет игумену Ильинскаго скита забрать все деньги монастыря, хранившияся в одесских банках, так как в России может произойти переворот. Игумен был уверен, что Россия стоит твердо и нерушимо, и махнул рукой. Однако посол оказался прав. Большевики экспроприировали деньги монастыря, и бедным монахам пришлось тяжело работать в ближайших к Афону городах и селах, чтобы оплатить долги, взятые на строительство храма. Многие иноки на этих работах истощили свои силы, надорвались и умерли преждевременно.
Я быстро нашел себе привычную работу: выбрал подходящую землю и насадил огород, который кормил и меня, и всех насельников. Я был занят огородом все время, свободное от богослужений. Нас было три иерея, и мы служили в храме по очереди, эконом же пел на клиросе.
Афонский устав очень труден для русскаго человека. В русских храмах ночныя службы бывают очень редко: один-два раза в год - на Пасху, иногда на Рождество. Афонския ночныя службы были непривычны для меня, и я очень уставал, выстояв на ногах всю ночь. Трудно еще было на Афоне от того, что там не было удобств. Вечерами и ночами ходили со свечой или фонарем в руках.
И все же, несмотря на все трудности, как чудесно было на Афоне! Там кругом тишина и безмолвие. Днем с вершины горы на которой стоит скит, видно море. Я вспоминаю это время на Афоне, как лучшее время моей жизни. Я и сейчас с радостью жил бы там. Несколько раз в дальнейшем я просил вернуть меня на Афон, но на это не получал согласия. Будучи на Афоне, я посещал русских отшельников: Никодима Карульскаго и иных.
Я пробыл на Афоне более года, а затем, по настоянию владыки Аверкия, был возвращен в Джорданвилль.
В Иерусалиме я встретил двух своих старых знакомых: игуменью Елеонскаго монастыря матушку Тамару, с которой я познакомился в Женеве, и архимандрита Димитрия (Биакай), котораго я знал, еще будучи в Европе (в то время, когда я приехал в Иерусалим, он был уже на покое и проживал в Елеонском монастыре). Я часто посещал их обоих на Елеоне.
По четвергам я служил на Русских Раскопках, в храме Св. Александра Невскаго, по пятницам в храме при Вифанской школе, а в прочие дни - в Гефсимании, в женском монастыре св. Марии Магдалины. А в дни, свободные от служб, я обычно уезжал в Иерихон, где у нас было два фруктовых сада, и работал в этих садах.
В русских монастырях Иерусалима я встретил несколько замечательных людей, представителей старой Царской России. Все они покинули родину после революции. Среди них были: наместница Гефсиманскаго монастыря Варвара (Цветкова), которая в России была близка к тихоновским епископам; престарелый духовник Гефсиманскаго монастыря о. Серафим - бывший адьютант царя Николай II; игумен Стефан, духовник Гефсиманскаго монастыря - в прошлом царский солдат; архимандрит Модест, духовник Елеонскаго монастыря, в прошлом инок монастыря Новый Афон, после разгона монастыря он был в катакомбах, в конце 30-х гг. скрывался в горах Кавказа (см. слово о. Нектария при отпевании архим. Модеста в "Православной Руси" №19, 1984 г. - ред.); монахиня Александра, отец которой служил в императорском дворце в Царском Селе; генерал М. Хрипунов - Председатель Палестинскаго Общества, в прошлом бывший при царском дворе. Замечательным человеком была также игуменья Гефсиманскаго монастыря Мария Робинсон - англичанка, принявшая Православие. О. Серафим и о. Стефан служили тогда в Гефсимании. Когда же по старости и по болезни они оба уже не могли совершать богослужения, я стал служить в Гефсиманском монастыре ежедневно.
Кроме этого в Елеонском монастыре я занялся своим привычным делом: огородничеством и садоводством. Сел на трактор, перепахал всю землю масличнаго сада, окучил маслины, обрезал ветки, и это имело свои последствия: почти засыхавшия маслины расцвели и зазеленели, и дали обильные плоды. Я также развел на Елеоне огород, где выращивал овощи, которые шли на кухню для питания монастыря.
В то же время я начал работать в механической и столярной мастерской при Елеонском монастыре: резал из дерева кресты и готовил иконки для паломников, чинил подсвечники и иную церковную утварь, ремонтировал швейныя машины. Скоро ко мне стали приходить с просьбами: то склеить стул, то залудить чайник, то починить часы.
У меня практически не было ни одной свободной минуты: по утрам ежедневныя службы в храме, днем работа в мастерской или на огороде и в саду, а еще нужно было принимать исповеди от монахинь, и в келлии исполнять свое священническое правило. Я всегда был занят, и время всегда у меня было в обрыв.
И так в течение многих лет проходила моя жизнь священническая и духовника в русских монастырях Иерусалима..."
"Похоронили праведника по его завещанию без гроба и, несмотря на жару, тело его не источало никаких запахов, в нём не было признаков трупного окоченения, руки оставались тёплыми.
"18/31 июля, в канун праздника св. преп. Серафима Саровского перед самой всенощной в Бозе почил наш дорогой духовник священноархимандрит Нектарий (Чернобыль). В этом году ему исполнилось 96 лет, 33 из которых он прожил на Святой Земле. Как это знаменательно. Всю свою жизнь о. Нектарий шел по стопам Христовым, оставив всем нам достойный пример для подражания. О. Нектарий был неустрашимым исповедником, истинным монахом, ревностным служителем алтаря, усердным и неусыпным молитвенником и тружеником.
Владыка Виталий твердо стоял на путях Православия. После войны в Америке от Русской Зарубежной Церкви откололась, так называемая, Леонтьевская церковь (по имени ея главы, митрополита Леонтия), которая вступила в молитвенное общение с Московской Патриархией. Некоторые настаивали, чтобы и владыка Виталий присоединился к ним. Но он категорически отверг эти предложения, и благодаря его твердой позиции Русская Зарубежная Церковь сумела сохранить за собой часть своих американских приходов. Владыка Виталий скончался 8/21 марта 1960 г. и был погребен в храме-памятнике св. Равноапостольнаго князя Владимира в Касвиле (т. н. Джексоне), шт. Нью-Джерси.
2. В Джорданвилле
Когда мы, тринадцать иноков Иово-Почаевскаго братства, прибыли в Джорданвилль, строительство Свято-Троицкаго храма было начато. Мы застали законченным только фундамент храма. О. Пантелеимон с несколькими братиями и трудниками работали на постройке и буквально выбивались из сил. Но мы со свежими силами, с весны 1947 г., с помощью наемных рабочих, дружно взялись за работу и быстро построили нижний храм, а затем и верхний храм (последний был освящен митрополитом Анастасием в ноябре 1950 г.).
Спустя почти 10 лет мы также построили (правда, тоже с помощью наемных рабочих) братский корпус и семинарское здание. Мы же своими руками устроили и типографию.
Владыка Виталий часто приезжал в Джорданвилль из Нью-Йорка, совершал церковныя службы, давал указания и наставлял иноков. И так наше братство под руководством владыки Виталия преуспевало во всем: в строительстве храма, в печатании книг и в делах духовных.
Все 13 новоприбывших иноков были тогда люди молодые и энергичные. Среди этих тринадцати были:
1. Епископ Серафим (Иванов), будущий архиепископ Чикагский и Детройтский (почил в 1987 г.).
2. Игумен Филимон (Никитин), духовник братства во Владимировой, а также монастыря в Джорданвилле, кроме того он был также брошюровщик типографии. Бывший валаамский инок. Ныне покойный.
3. Иеромонах Киприан (Пыжов), ныне архимандрит, талантливый иконописец, помимо многих других, написавший две замечательныя иконы: Новомучеников и Исповедников Российских и Всех Русских Святых. Он же расписал Свято-Троицкий храм в Джорданвилле, Кафедральный собор "Всех Скорбящих Радости" в Сан-Франциско, где находятся мощи свят. Иоанна, архиепископа Шанхайскаго и Сан-Францисскаго, и другие храмы Русскаго Зарубежья.
4. Игумен Никон (Рклицкий), будущий архиепископ Вашингтонский, автор многотомнаго жизнеописания Митрополита Антония (Храповицкаго). Ныне покойный.
5. Иеромонах Антоний (Медведев), ныне Архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский (почил в 2000 г. - ред.).
6. Игумен Антоний (Ямщиков), позднее архимандрит, духовник монастыря и печатник в Джорданвилле. Почил в 1993 г.
7. Архидиакон Сергий (Ромберг), позднее архимандрит, книгопечатник и эконом монастыря в Джорданвилле. Почил в 1992 г.
8. Послушник Николай (Гаманович), ныне Архиепископ Алипий Чикагский и Детройтский. Иконописец, ученик архимандрита Киприана (Пыжова).
9. Послушник Василий (Шкурла), ныне Архиепископ Лавр Сиракузский и Троицкий, настоятель Св. Троицкаго монастыря и ректор Св. Троицкой Духовной Семинарии.
10. Послушник Василий (Ванько), ныне архимандрит Флор, и иеромонах Серафим (Попов), архидиакон Пимен (Качан) (два последних отошли ко Господу - ред.), и наконец и аз, Нектарий (Чернобыль), тогда еще иеродиакон. Вскоре после переезда в Джорданвилль владыка архиепископ Виталий (Максименко) посвятил меня в иеромонаха, а позднее владыка архиепископ Аверкий (Таушев) возвел меня в сан игумена.
Слева на право: архиепископ Серафим, Митрополит Филарет, архиепископ Аверкий, епископ Леонтий, архимандрит Нектарий
Я был тогда в расцвете сил и не знал усталости. В Джорданвилльском монастыре я выполнял тогда одновременно несколько послушаний: был и регент, и уставщик, и механик, и огородник, и переплетчик, и типографский наборщик.
Я уже говорил о том, что владыка Виталий возобновил книгопечатную работу нашего братства, прерванную войной. По его указанию архимандрит Пантелеимон (Нижник) купил два печатных станка, и я, как мастер точной механики, легко и быстро пустил их в ход и, обучившись набору, стал работать в типографии.
Мы набирали "Православную Русь" (раз в две недели) с приложениями: "Православный путь" (ежегодник) и "Православная жизнь" (ежемесячник). Издавались также "Троицкий православный русский календарь", "Владимирский календарь", богослужебныя и духовныя книги.
Я работал на линотипе. Набор тогда еще производился частично и в ручную. Линотипныя строчки изготовлялись из свинца, который выделял ядовитыя пары. У меня развилось тяжелое свинцовое отравление с поражением почек (уремия). Когда я поправился, владыка Виталий освободил меня от послушания в типографии и поставил на монастырский огород (огородное дело я изучил еще в юности, помогая отцу).
Летом я работал на огороде, а зимой в переплетной мастерской, которую я сам же и организовал, купил в Нью-Йорке две переплетныя машины и наладил их. Под моим началом в мастерской работали три человека. Мы переплетали книги, которыя печатала наша типография.
Огород у нас в Джорданвилле был огромный, достаточный для того, чтобы накормить всех насельников монастыря. На огороде у меня было два-три помощника из числа послушников. Но большую часть работы я делал собственными руками. Мы сажали помидоры, капусту, морковь, дыни. Урожай бывал иногда настолько обильный, что мы посылали выращенные нами овощи и в Синод, и в Ново-Дивеевский монастырь, и в Новую-Коренную пустынь в Магопаке.
На храмовой праздник Св. Троицы в монастырь ежегодно съезжалось множество паломников из соседних городов (Ютика, Сиракузы, Албани) и дальних (Нью-Йорк, Бостон). Тогда для трапезы богомольцев мы использовали овощи с нашего огорода. Помню, я варил борщ на несколько сот человек.
3. Архиепископ Аверкий (Таушев)
В 1951 г. в Джорданвилль приехал из Мюнхена архимандрит Аверкий, будущий архиепископ Сиракузский и Троицкий. Он привез с собой святыню Русскаго Зарубежья - чудотворную икону Курско-Коренной Божией Матери.
Владыка Аверкий (в миру Александр Таушев) родился в 1906 г. в Казани, в семье военнаго прокурора. После революции семья бежала в Болгарию. Там Александр поступил в Софии на богословский факультет, который и закончил.
В это время он стал учеником известнаго подвижника, епископа Феофана Полтавскаго, бывшаго духовника Царской Семьи. Впоследствии владыка Аверкий составил жизнеописание епископа Феофана, которое было издано отдельной книгой.
По окончании богословскаго факультета в Софии он служил некоторое время приходским священником на Карпатской Руси. Затем жил в Белграде, будучи помощником и духовником Митрополита Анастасия. В 1945 г. переехал в Мюнхен, а оттуда в Джорданвилль, где стал преподавателем духовной семинарии (он читал курс Священнаго Писания Новаго Завета). В 1953 г. он был хиротонисан во епископа Сиракузско-Троицкаго.
Позднее, когда владыка архиепископ Виталий настолько ослабел от старости и болезней, что уже был не в силах выезжать из своей резиденции в Бронксе, Нью-Йорк, владыка Аверкий принял на себя его обязанности настоятеля монастыря и ректора семинарии в Джорданвилле. А когда престарелый о. архимандрит Константин (Зайцев) тяжело заболел, владыка Аверкий стал одновременно и редактором "Православной Руси".
Владыка Аверкий вел жизнь серьезную и сосредоточенную. Вставал в четыре часа утра, а, может быть и раньше, и исполнял свое монашеское правило. Он был очень тверд в исполнении канонов Православия. Студенты семинарии на его уроках обязаны были изучать и знать каноническия правила Церкви. Монастырь и семинарию он держал твердой рукой и никому, ни инокам, ни семинаристам не позволял никаких вольностей.
Впрочем, твердость характера сочеталась в нем с душевностью и благожелательностью. Он был очень внимателен к людям. В своих надгробных речах он всегда находил много теплых и искренних слов о покойном (некоторые из этих речей были опубликованы в сборнике его трудов). Большая часть его проповедей в храме касалась эсхатологии. Он также составил толкование на Апокалипсис. Он был весь охвачен ощущением того, что мы живем накануне прихода антихриста и должны готовиться к Страшному Суду. Некоторые слушали его с недоверием, но, тем не менее, сейчас мы видим, что его печальныя предсказания, сделанныя 30 лет назад, явно начали сбываться.
Он высоко почитал епископа Феофана Вышенскаго Затворника, считая его своим покровителем, и часто повторял его предсказания о судьбах России и всего мира, многия из которых уже сбылись.
Владыка Аверкий был членом Синода Русской Зарубежной Церкви. В журнале "Православная Русь" почти в каждом номере появлялись его передовицы и большия статьи, в которых он отстаивал Православие, боролся с духом отступления, с экуменизмом. Большая часть его статьей была опубликована еще при его жизни в четырехтомном собрании трудов под общим названием "Современность в свете Слова Божия".
Он часто обличал ложь руководства Московской Патриархии и был решительным противником какого-то ни было сближения с ней, если не произойдут изменения к лучшему.
Я глубоко почитал владыку Аверкия, и он, со своей стороны, относился ко мне с большой благожелательностью и дарил мне свои книги с собственноручными дарственными надписями.
Он стал моим духовником. К сожалению, только пять лет я был рядом с ним, так как в 1966 г. я был направлен на Афон, а затем на Святую Землю. Но мы с ним регулярно переписывались, и я получал от него духовныя наставления до самой его кончины.
Он скончался в возрасте 70 лет в Лазареву Субботу 31 марта/13 апреля 1976 г. и был погребен с большой честью в пристройке к Свято-Троицкому храму в Джорданвилле. На его похороны сехалось много народа; среди них были не только русские, но также болгары и греки.
4. На Афоне
Я пробыл в Джорданвилле 20 лет (с 1946 по 1966 г.), а затем был направлен в Ильинский скит на Афоне. Перед отъездом Митрополит Филарет возвел меня в сан архимандрита. К тому времени настоятель Ильинскаго скита о. Николай по старости лет уже не мог руководить скитом, и я сменил его на посту настоятеля.
Ранее я был уже один раз на Афоне, в качестве паломника, и Афон произвел на меня тогда очень сильное впечатление. Поэтому, хотя я и привык к Джорданвиллю, и мне не хотелось оставлять его, но мне было очень радостно снова побывать на Афоне.
Вначале я прибыл в Афины и стал хлопотать о въездной визе на Афон. Это оказалось делом трудным, но епископ Анатолий, русский эмигрант, живший тогда в Греции, помог мне получить визу.
Вначале я прибыл в Афины и стал хлопотать о въездной визе на Афон. Это оказалось делом трудным, но епископ Анатолий, русский эмигрант, живший тогда в Греции, помог мне получить визу.
Я прибыл на Афон весной. Все цвело и зеленело вокруг. Горы, монастыри, море - все было прекрасно.
Ильинский скит расположен высоко в горах. Дорога к нему нелегкая, все крутым подъемом. Я добирался до скита частью пешком, частью верхом на осле.
Ильинский скит подчиняется греческому монастырю Пантократору и находится в семи километрах от Кареи, столицы Афона. Он основан преп. Паисием Величковским в ХVIII веке. Долгое время скит оставался небольшим и по размерам, и по числу братии. Лишь с середины ХIХ века он стал все более разстраиваться и заселяться русскими иноками (главным образом, малороссами - ред.), и перед революцией число его насельников достигло 300 человек. Великолепный храм в честь святого пророка Ильи был закончен незадолго до революции. Его освящал архиепископ Анастасий (Грибановский).
Рассказывают, что когда храм строили, то вокруг него бегал юродивый и кричал: "Стройте! Стройте! Все равно он будет пустой!"
Так оно и случилось. Незадолго до революции русский посол в Афинах дал совет игумену Ильинскаго скита забрать все деньги монастыря, хранившияся в одесских банках, так как в России может произойти переворот. Игумен был уверен, что Россия стоит твердо и нерушимо, и махнул рукой. Однако посол оказался прав. Большевики экспроприировали деньги монастыря, и бедным монахам пришлось тяжело работать в ближайших к Афону городах и селах, чтобы оплатить долги, взятые на строительство храма. Многие иноки на этих работах истощили свои силы, надорвались и умерли преждевременно.
Когда я приехал в Ильинский скит, там оставалось только три насельника: бывший настоятель о. Николай, преклонных лет; был еще иеромонах, тоже немощный; третий же был эконом.
В скиту было четыре или пять храмов, в том числе и трапезная церковь, в которой тогда ежедневно служили литургию. Служба (утреня, полунощница и литургия) по афонской традиции начиналась в час ночи и кончалась к утру. Затем отдыхали и выходили на послушания.
Я быстро нашел себе привычную работу: выбрал подходящую землю и насадил огород, который кормил и меня, и всех насельников. Я был занят огородом все время, свободное от богослужений. Нас было три иерея, и мы служили в храме по очереди, эконом же пел на клиросе.
Афонский устав очень труден для русскаго человека. В русских храмах ночныя службы бывают очень редко: один-два раза в год - на Пасху, иногда на Рождество. Афонския ночныя службы были непривычны для меня, и я очень уставал, выстояв на ногах всю ночь. Трудно еще было на Афоне от того, что там не было удобств. Вечерами и ночами ходили со свечой или фонарем в руках.
И все же, несмотря на все трудности, как чудесно было на Афоне! Там кругом тишина и безмолвие. Днем с вершины горы на которой стоит скит, видно море. Я вспоминаю это время на Афоне, как лучшее время моей жизни. Я и сейчас с радостью жил бы там. Несколько раз в дальнейшем я просил вернуть меня на Афон, но на это не получал согласия. Будучи на Афоне, я посещал русских отшельников: Никодима Карульскаго и иных.
Я пробыл на Афоне более года, а затем, по настоянию владыки Аверкия, был возвращен в Джорданвилль.
5. В русских монастырях Иерусалима
В Джорданвилле я засеял свой огород, и вышел прекрасный урожай. Но осенью того же года мне неожиданно вручили указ Синода о моем переводе в Иерусалим.
Ехать туда мне не хотелось. Прежде всего потому, что там большие общежительные монастыри, и много паломников, а еще более туристов со всех концов мира, и, следовательно, много искушений. В Иерусалиме нет того безмолвия, которое я нашел на Афоне; нет также и того спокойствия, какое было в Джорданвилле, ибо если и приезжали в Джорданвилль паломники, то это были свои, из местных русских эмигрантов, туристы же появлялись там очень редко.
Поэтому я просил владыку Аверкия похлопотать за меня, чтобы меня оставили в Джорданвилле, но владыка сказал, что решение Синода отменить никак невозможно.
Я приехал в Святую Землю в 1968 году. Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме был тогда архимандрит Антоний (Граббе). Его резиденция была на Русских Раскопках. На Раскопках мне поначалу и отвели келлию, в которой я прожил около года.
Я приехал в Святую Землю в 1968 году. Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме был тогда архимандрит Антоний (Граббе). Его резиденция была на Русских Раскопках. На Раскопках мне поначалу и отвели келлию, в которой я прожил около года.
В Иерусалиме я встретил двух своих старых знакомых: игуменью Елеонскаго монастыря матушку Тамару, с которой я познакомился в Женеве, и архимандрита Димитрия (Биакай), котораго я знал, еще будучи в Европе (в то время, когда я приехал в Иерусалим, он был уже на покое и проживал в Елеонском монастыре). Я часто посещал их обоих на Елеоне.
По четвергам я служил на Русских Раскопках, в храме Св. Александра Невскаго, по пятницам в храме при Вифанской школе, а в прочие дни - в Гефсимании, в женском монастыре св. Марии Магдалины. А в дни, свободные от служб, я обычно уезжал в Иерихон, где у нас было два фруктовых сада, и работал в этих садах.
В русских монастырях Иерусалима я встретил несколько замечательных людей, представителей старой Царской России. Все они покинули родину после революции. Среди них были: наместница Гефсиманскаго монастыря Варвара (Цветкова), которая в России была близка к тихоновским епископам; престарелый духовник Гефсиманскаго монастыря о. Серафим - бывший адьютант царя Николай II; игумен Стефан, духовник Гефсиманскаго монастыря - в прошлом царский солдат; архимандрит Модест, духовник Елеонскаго монастыря, в прошлом инок монастыря Новый Афон, после разгона монастыря он был в катакомбах, в конце 30-х гг. скрывался в горах Кавказа (см. слово о. Нектария при отпевании архим. Модеста в "Православной Руси" №19, 1984 г. - ред.); монахиня Александра, отец которой служил в императорском дворце в Царском Селе; генерал М. Хрипунов - Председатель Палестинскаго Общества, в прошлом бывший при царском дворе. Замечательным человеком была также игуменья Гефсиманскаго монастыря Мария Робинсон - англичанка, принявшая Православие. О. Серафим и о. Стефан служили тогда в Гефсимании. Когда же по старости и по болезни они оба уже не могли совершать богослужения, я стал служить в Гефсиманском монастыре ежедневно.
Кроме этого в Елеонском монастыре я занялся своим привычным делом: огородничеством и садоводством. Сел на трактор, перепахал всю землю масличнаго сада, окучил маслины, обрезал ветки, и это имело свои последствия: почти засыхавшия маслины расцвели и зазеленели, и дали обильные плоды. Я также развел на Елеоне огород, где выращивал овощи, которые шли на кухню для питания монастыря.
В то же время я начал работать в механической и столярной мастерской при Елеонском монастыре: резал из дерева кресты и готовил иконки для паломников, чинил подсвечники и иную церковную утварь, ремонтировал швейныя машины. Скоро ко мне стали приходить с просьбами: то склеить стул, то залудить чайник, то починить часы.
У меня практически не было ни одной свободной минуты: по утрам ежедневныя службы в храме, днем работа в мастерской или на огороде и в саду, а еще нужно было принимать исповеди от монахинь, и в келлии исполнять свое священническое правило. Я всегда был занят, и время всегда у меня было в обрыв.
И так в течение многих лет проходила моя жизнь священническая и духовника в русских монастырях Иерусалима..."
Архимандрит Нектарий
Кончина отца Нектария. Из воспоминаний очевидцев
"18/31 июля 2000 г. в понедельник под праздник преп. Серафима Саровскаго скончался в Иерусалиме, в Елеонской обители архимандрит Нектарий (Чернобыль). Последние дни перед кончиной он недомогал, было ему тяжело, временами у него был озноб, несмотря на то, что погода была довольно жаркая. Чтобы легче было за ним смотреть и помогать ему, о. Нектария поместили в Елеонскую монастырскую больничку. Там был за ним полный уход. Ему помогали о. Зосима и брат Олег. Они читали о. Нектарию Псалтирь и дежурили у него. Кроме того, и сестры обители помогали батюшке. Я приехал в Святой Град с паломниками 9/22 июля и узнал, что о. Нектарий недомогает. Заходил к нему, он сразу узнавал меня, брал благословение, немного пробовал говорить, но не все можно было понять. 12/25 июля я зашел к нему и его соборовал, о. Нектарий все понимал, крестился. Я прочитал ему разрешительную молитву. На следующий день я был у него. О. Нектарий сидел на стуле. Ему было легче. Затем мы с паломниками отправились в Галилею. И вот 18/31 июля возвращаясь в Иерусалим, мы получили телефонное сообщение, что о. архим. Нектарий скончался сегодня около 4-х часов пополудни. По возвращении я пошел в обитель и о. Нектария уже облачали в монашеския одежды, тело его перенесли в храм. Ночью священнослужители Русской Духовной Миссии читали Евангелие и Псалтирь. В день праздника преп. Серафима Саровскаго после литургии состоялось монашеское отпевание отца архим. Нектария в Елеонском храме Вознесения. Храм к началу отпевания наполнился, собрались многия духовныя чада архим. о. Нектария. Отпевание было возглавлено архиерейским чином, в сослужении 6 священников при протодиаконе о. Андрее Папкове. Сестры обеих обителей и все паломники молились за этой службой. Погребен о. Нектарий на монастырском Елеонском кладбище. Прожил он в Святой Земле 33 года - с 1967 г. Он был духовником, исповедывал сестер и в Гефсимании, и в Елеонской обители. Кроме того, он постоянно трудился в столярной мастерской и на огородах. Работал он до самаго последняго времени. Сестры очень близко переживают его кончину, так как он был для всех них духовным отцом, вместе с ними переживавшим все их радости и все их невзгоды. Вечная память усердному подвижнику и служителю Божиему!" (Митрополит Лавр)
"Похоронили праведника по его завещанию без гроба и, несмотря на жару, тело его не источало никаких запахов, в нём не было признаков трупного окоченения, руки оставались тёплыми.
После кончины он явился во сне одной из сестёр Гефсиманской обители, духовной дочери «в светлых одеждах епископа и сказал ей: “Теперь я Архиерей!”, — и благословил её архиерейским благословением»" («Православная Русь», 2000, № 19).
В последние годы Батюшка уже не мог служить, он только исповедовал. И этот труд духовника был настоящим подвигом и крестоношением. С каким терпением о. Нектарий переносил свои немощи и недуги! Забывая о себе, он подолгу и помногу исповедовал сестер двух обителей, паломников и прихожан, всегда находя для них слова утешения и назидания. Особенно напряженными были для о. Нектария дни великих праздников, Страстной седмицы и святой Пасхи, когда Батюшка изнемогал от наплыва исповедников до того, что уже не мог говорить.
Каждое воскресенье и по праздникам о. Нектарий, в сопровождении своего верного келейника инока Зосимы, приезжал с Елеона в Гефсиманию, где неопустительно читал за воскресной полунощницей Троичный канон, а после литургии – поучения в трапезной, памятуя слова ап. Павла: горе мне, аще не благовествую (1 Кор 9, 16). Сей привычный строй жизни был прерван в конце Петрова поста сего года, когда Батюшка занемог и его положили в монастырскую больничку. Впервые Батюшка не пришел в Гефсиманию на праздник святых апостолов Петра и Павла. С этого дня о. Нектарий начал тихо и медленно угасать, тая, как свеча. Все молились о здравии Батюшки, в надежде, что Господь еще восставит с одра нашего старца, но конец его приближался. Сестры из Гефсимании часто навещали Батюшку, и по прежнему слышали от него его любимые Евагельские слова: Ищите прежде всего Царствъя Божья и правды Его, а остальное все приложится вамъ (Мф 6, 33). Этими словами о. Нектарий всегда начинал или заканчивал исповедь, только теперь, когда слова эти исходили из уст умирающего старца, они звучали как духовное завещание и воспринимались по-новому, живо запечатлеваясь в сердце.
ЕЛЕОН. Отпевание архим. Нектария. Чин отпевания совершает архиепископ Лавр
О. Нектария ежедневно причащали, он был в полном сознании и памяти до последнего дня. Но с каждым днем ему становилось все труднее говорить, а потом и дышать. И вот в понедельник утром нам позвонил о. игумен Андроник и сказал, что Батюшка отходит, приидите проститься. Тут же несколько сестер прибыли на Елеон. Все обступили одр умирающего. Видно было, как Батюшка страдает. Сквозь тяжелое, хриплое дыхание мы расслышали, как о. Нектарий повторял: «Господи, помилуй, Господи, помилуй...» На наших глазах шла предсмертная борьба. Душа уже изнемогала под бременем разрушающейся телесной храмины и желала скорее разрешитися и со Христом быти (Флп 1, 23). Мы все молились, пропели Параклис Божией Матери. Отходную в этот день читали уже дважды. Пробыв больше часа с Батюшкой, мы поклонились ему до земли, испросив у него прощения, приложились к его неподвижной уже деснице и вернулись в Гефсиманию. А через несколько часов раздался звон большого колокола, возвестивший о кончине о. Нектария. Он мирно предал дух свой Богу, напутствуемый еще раз отходной молитвой, которую читал о. Андроник, в присутствии игумении Моисеи и Елеонских сестер". (Неизвестный автор)
ЕЛЕОН. Отпевание архим. Нектария. Священники несут тело о. Нектария на кладбище
"Промыслительно болезнь и кончина Батюшки совпала с пребыванием на Святой Земле группы паломников из Америки, возглавляемой Преосвященным Архиепископом Лавром, хорошо знавшим о. Нектария, т. к. Батюшка 20 лет жил и трудился в Джорданвилле, работая в монастырской типографии, регентуя на правом клиросе, неся послушание садовода. Паломники возвращались из Галилеи, когда им позвонили и сообщили о смерти о. Нектария. Тут же в автобусе была отслужена лития по усопшем.
На следующий день – 19 июля/1 августа в 11 часов владыка Лавр в сослужении 6 священников и протодиакона о. Андрея Попкова торжественно совершил чин отпевания. На похороны о. Нектария собралось множество людей. Все без исключения сестры из Гефсимании, все наши прихожане, которые, благодаря матушке Моисее, взявшей на себя труд обзвонить всех, знавших о. Нектария, приехали из разных городов. Пели на два клироса – на правом Елеонские сестры, на левом – Гефсиманские. В храме царила тишина. Предстоя у тела почившего старца, мы невольно думали и о своей смерти, и все умилительное последование отпевания заставляло душу размышлять о вечности.
В конце отпевания владыка Лавр произнес проникновенное слово, вкратце осветив жизнь, а точнее было бы сказать – житие старца-исповедника, проведшего свои молодые годы в застенках советских тюрем и лагерей, претерпевая истязания и пытки от безбожных, твердо стоя за веру Христову. Три года о. Нектарий пробыл в лагере близ Сарова. Он глубоко чтил преп. Серафима Саровского, и в его праздник сподобился мирной христианской кончины. Молимся и верим, что Господь не лишит Своей милости нашего дорогого Батюшку, и его чистая душа водворится в Небесных обителях, предстательствуя за нас у Престола Божия.
Настал момент последнего целования. Многие плакали. Прощание было весьма трогательным, особенно когда к телу почившего стали подходить дети. Они с большим благоговением прикладывались к теплой и мягкой (!) руке Батюшки, держащей постригальный крест. В них не было ни тени страха, но что-то светлое и таинственное скользило по их удивительно серьезным в это мгновение лицам. Одна шестилетняя девочка утешала свою плачущую бабушку: «Не печалься. Через месяц о. Нектарий будет живой». И эти слова, сказанные ребенком, были полны веры". (Неизвестный автор)
ЕЛЕОН. Отпевание архим. Нектария. О. Зосима погребает своего наставника