РПЦЗ(В-А): Материалы к прославлению Святителей Антония, Анастасия, Филарета и Виталия - Часть3
В ХОДЕ ИСТОРИИ
17 мая 2007 года значительная часть Русской Православной Церкви Заграницей соединилась с Московской Патриархией. При этом, во время торжественной церемонии, состоящей в Храме Христа Спасителя в Москве, возглавлявший делегацию митрополит Лавр отказался от всех прежде предъявленных Русской Православной Церковью Заграницей обвинений и требований в адрес Московской Патриархии. Этим он заявил, что Русская Православная Церковь Заграницей неправильно стояла на пути истинного исповедания Православия, в те времена, когда Московская Патриархия от него отошла. Единодушно с Патриархией он свидетельствовал, что не было гонений на Церковь в России, что не было преследований, надругательства, мучений и уничтожения православных иерархов, священников и верующих; что не было порабощения церковной иерархии богоборческой властью и исполнения первой указаний последней; что теперь это не столь важно, поскольку упомянутый период истории обозначается п. Кириллом как «искание справедливости»; что участие МП в экуменизме не столь опасно, как казалось; что канонизацияю Русской Зарубежной Церковью многочисленных Русских подвижников и мучеников можно забыть, так как она полностью игнорируется Патриархией, и что Зарубежная Церковь прославила не Царя-Мученика, а лишь страстотерпца, так как его якобы не мучили…
Эта часть Русской Зарубежной Церкви, соединившаяся с Патриархией, никогда уже не сможет признать святость святителей, которые, как пророк Моисей, вели Русское стадо в сохранности через пустыню, усеянную такими препятствиями, как экуменизм, модернизм, ласковое предательство, ложь и обман, и прочие козни грядущего антихриста.
Только те редкие её чада, не забывшие свое родство, могут и должны засвидетельствовать о Её святости и о подвигах тех, кто Её сохранил неврежденной.
Сейчас время завершения исторической эпохи, и свидетели этой эпохи, сохранившие слово правды, прежде чем выйти из этой временной жизни, должны огласить это слово правды. В историю Святой Православной Церкви должны войти те подвижники, действия которых были вдохновлены и укреплены свыше и, несомненно, увенчаны на небесах.
Старцы предсказывали, что в последние времена уже не одним подвигом можно будет спастись, а верностью Господу нашему Иисусу Христу, принесшему Себя в жертву ради Истины.
Мы были свидетелями того, как четыре Первосвятителя Русской Церкви в Изгнании «держали то, что имели», исповедуя слово Истины, готовые принять за неё мученичество.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ссылаясь на практику принятую в древней Греческой Церкви до ХІ века, знавшей систематическую канонизацию патриархов Константинопольских и местную канонизацию на уровне епископий, а также на практику, принятую в Русской Церкви, знавшей разные степени местного прославления[1],
Мы смиренно ходатайствуем о прославлении Святителей Антония, Анастасия, Филарета и Виталия, митрополитов Русской Православной Церкви Заграницей, вышеприведенное житье которых ратует за таковое признание.
Это прославление нашей Церковью может быть осуществлено либо в виде «местного почитания в теснейшем смысле» (предлагаем в храме Царя-Мученика Николая и Всех Новомучеников и Исповедников Российских в Вильмуассоне), либо в виде «местного почитания в обширном смысле».
Веским ходатаем в этом деле явился промыслом Божиим сам Митрополит Виталий.Когда в конце 2002 года предсоборная комиссия, состоявшая из оставшихся верными епископов и священников из всего рассеяния, предоставила вниманию Митрополита Виталия свои заключения, среди которых стоял вопрос о прославлении Митрополита Филарета, Митрополит Виталий ответил комиссии: «По вопросу прославления Митрополита Филарета: слишком рано поднимать, так как нет и 20 лет после его кончины. Следует еще подождать минимум 15 лет. Уж если прославлять Митрополита Филарета, то как дерзаем мы не прославить наших основателей Русской Православной Зарубежной Церкви Митрополитов Антония и Анастасия, когда даже епископы Греческой Церкви почитали их как Отцов Церкви Христовой».[2]
Сам же Митрополит Виталий, в силу вышеприведенного его исповеднического жития и из-за этих слов, достоин разделить жребий прославляемых своих предшественников.
Святители Антоніе, Анастасіе, Филарете и Виталіе, молите Бога о нас.
Протопресвитер Вениамин Жуков
6/20 июня 2017 г.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Исторические справки о прославлении во святых.
Русская Церковь восприняла процесс канонизации от Греческой Церкви, причем в форме, сложившейся в позднейшие времена.
Общие правила и порядки, которыми руководилась наша Русская Церковь при отдельных случаях канонизации святых суть следующие.[3]
1. Основанием для причисления усопших подвижников благочестия к лику святых служило прославление подвижников даром чудотворений или еще при жизни, примеры чего известны, или же, как это было наибольшею частью, по смерти. В Греческой Церкви было несколько классов подвижников, для причтения которых к лику святых служили иные основания кроме или помимо прославления даром чудотворений. Но у нас это прославление даром чудотворений составляло единственное общее основание для причтения к святым подвижников всех классов или для всех вообще подвижников. Что же касается подвижников тех классов, для причтения которых к лику святых в Греческой Церкви служили иные основания, кроме прославления даром чудотворений, то у нас только некоторые отдельные подвижники из числа принадлежавших к этим классам, представляя собою исключение из нашего общего правила, были причтены к лику святых на тех же основаниях, что и в Греции.
2. Что касается территории чествования причитавшиеся к лику святых подвижники разделялись па три класса: на местных в теснейшем смысле слова, на местных в обширнейшем смысле слова и на общих или общецерковных, т. е. на таких, которым назначалось празднование только в самом месте их погребения – в монастыре или у приходского храма, – на таких, которым назначалось празднование в одной своей епархии, и на таких, которым назначалось празднование во всей Русской церкви.
3. Право местной канонизации как в теснейшем, так и в обширнейшем смысле слова принадлежало епархиальному архиерею, под условием, как нужно думать, если не в обоих случаях, то, по крайней мере, во втором случае дозволения от главы Русской церкви митрополита – патриарха; право общей или общецерковной канонизации принадлежало сейчас помянутой главе Русской церкви, каковою был митрополит – патриарх.
4. Производство дела о причтении к лику святых, составлявшее так сказать канонизационный процесс, состояло в том, что подлежащей власти, если она не была очевидицею чудес, совершавшихся при гробе какого-либо подвижника благочестия, доносимо было о сих последних и что власть так или иначе удостоверялась в справедливости донесения.
5. Самое причтение к лику святых состояло в том, что в день успения святого или в день открытия его мощей или же в оба дня назначалось ежегодное церковное празднование его памяти.
В процессе канонизации святых в древней Греческой Церкви, несмотря на малые имеющиеся сведения, должен быть признан Церковью на основании трех категорий.[4]
Во-первых, были некоторые классы усопших, принадлежавшие к которым отдельные лица все были признаны церковью за святых, на основании того, как должно предполагать, верования, что к классам этим могли принадлежать только люди святые, так что принадлежность их к классам служила свидетельством об их святости. Это были ветхозаветные патриархи и пророки и новозаветные апостолы (не говоря уже о стоящих вне классов – Божией Матери и о большем в рожденных женами Иоанне Предтече), относительно которых Церковь веровала, что они потому и сподобились быть патриархами, пророками и апостолами, что были люди святые. Во-вторых, был класс усопших, который постепенно в течение известного времени образовывался из людей, совершавших такой подвиг, который, по верованию Церкви, один и сам по себе доставлял лицу, его подъявшему, венец святости. Это – мученики, которые, по верованию церкви, как поет она в тропаре им, во страдании своем венцы нетления стяжали. Третий разряд составляли святые, относительно которых необходимо думать, что церковь признавала их святыми не по причине принадлежности их к известному классу, а потому, что лично того или другого из них считали достойным сего признания. Это – святые из подвижников(аскетов). За сим остается еще класс святых из иерархов или святителей. О святых этого последнего класса с большою вероятностью надлежит принимать, что в отношении к канонизации первоначально они принадлежали к одному, указанному выше разряду, а потом причислены были к другому, а именно: что сначала они принадлежали к первому разряду, а потом причислены были к последнему.
Исповедники, по всей вероятности, разделялись на два класса: умиравшие вскоре после перенесен-ныхими страданий причисляемы были к мученикам; жившие более или менее долго после них подводимы были относительно причтения к лику святых под одно и то же правило или одно и то же условие с подвижниками, о котором сейчас. Во всяком случае мы имеем свидетельства, принадлежащие св.Киприану Карфагенскому, с одной стороны – что исповедники причислялись к мученикам, с другой стороны – что были такие исповедники, которых не могли причислять к мученикам или – что то же – к святым. Об исповедниках первого класса св. Киприан пишет в одном из своих посланий к Карфагенскому клиру.[5] Что касается исповедников второго класса, то не один раз в своих писаниях св. Киприан выражает скорбь о том, что некоторые из их числа ведут жизнь предосудительную.[6]
Относительно подвижников, необходимо предпола-гать, что тех или других из них Церковь с самого древнего времени стала признавать святыми на том же основании, на котором признавала их в позднейшее время и на котором признает их и до сих пор, а именно на основании сверхъестественного свидетельства о них самого Бога, Который тех или других из них удостаивал дара чудотворений или еще при жизни или же по смерти.
Относительно иерархов или святителей, с большою вероятностью должно быть принимаемо, что первоначально они причисляемы были к лику святых или канонизуемы одинаково с мучениками, т. е. ео ipso или по тому самому, что были святителями, и что потом они начали быть канонизуемы одинаково с подвижниками или чрез приложение к ним того же требования, которое издревле прилагалось к последним. Обращаясь к принятым у нас Греческим святцам, мы находим, что патриархи Константинопольские, начиная с Митрофана, первого собственного Византийского епископа, занимавшего кафедру в продолжение 315–325 годов, и до Евстафия, занимавшего кафедру с 1019-го по 1025-й год, почти все причислены к лику святых, за исключением тех между ними, которые были еретиками, некоторых из тех между ними, которые не досидели до смерти на кафедре, а при жизни оставили ее или были удалены с нее, и, наконец, тех между ними, которые были заведомо порочной жизни. Основываясь на этом примере патриархов Константинопольских, с немалою вероятностью можно предполагать, что в указанное древнее время причисляемы были частными церквами, каковы суть епископии, к ликам их местных святых все их православные и ничем укоризненным не запятнавшие себя епископы, на основании того верования, что епископы как призванные ходатаи за людей пред Богом в сей жизни остаются таковыми и в загробной жизни. Предположение подтверждает Созомен, который говорит, что в частных церквах или епископиях совершаемы были празднества местных мучеников и памяти бывших у них иереев, т. е. иерархов или святителей. Равным образом подтверждает его Карфагенский календарь, относимый к VΙΙ веку, который надписывается: «Здесь содержатся дни рождения (духовного, т. е. преставления) мучеников и (дни) преставления, епископов, которых ежегодные памяти празднует церковь Карфагенская. Наконец, в пользу предположения могут быть приводимы и слова Симеона Солунского, который говорит, что в Константинополе, в величайшем храме апостолов издревле архиереи полагаемы были внутри жертвенника, как и мощи святых, ради благодати божественного священства. Новый период в истории канонизации иерархов или святителей должен быть считаем со второй четверти XI века, ибо начиная с этой второй четверги XI века мы находим только уже весьма немногих патриархов Константинопольских в числе святых, что с полною вероятностью нужно объяснять тем, что начиная со второй четверти XI века к самим патриархам, как и вообще ко всем епископам, начало́ быть прилагаемо то же требование для причисления к лику святых, что́ и к подвижникам, т. е. прославление чудесами. Может с вероятностью быть указана и причина внезапной, так сказать, несравненно бо́льшей, чем прежде, строгости. До XIвека в Греческой церкви только очень немногие из лика святителей были общими святыми всей церкви, которым праздновалось повсюду в церкви или в империи, большая же часть святителей еще оставалась местными святыми частных церквей в смысле епархий, так что каждая частная церковь в смысле епархии праздновала только своим местным святителям с весьма небольшим добавлением святителей общих или общецерковных. При таком ограничении епархий в отношении к святым из лика святителей естественно было, чтобы каждая епархия стремилась сделать у себя возможно многочисленным лик святителей чрез причтение к нему возможно большего числа своих умерших епископов. Но в XIвеке последовало превращение лика святителей из местных святых в общих, вследствие чего каждая частная церковь стала иметь их очень большое число. Это и могло быть причиной, что оттоле начали причислять святителей к лику святых или канонизировать совсем по-новому.
Конец и Богу нашему слава.
Метки: рпцз-ва