Святитель Иоанн Шанхайский и Леснинский монастырь (с дополнениями)

«...Он праведник великий. Он всю свою жизнь старался соблюдать заповеди Божии и творить всё, как Бог заповедал. Он благоговейный священнослужитель Церкви ... по искреннему стремлению служить Богу он стал священником. Горячо он возносил молитвы Богу, старательно соблюдал устав церковный, воистину был образец и пример всем священнослужителям ... Он был воплощением милосердия, всех жалел, всем помогал. Не только отзывался он на просьбы о помощи, но он сам отыскивал нуждающихся. Снисходил ко всем, старался всем помочь ... Великий чудотворец, он чудесами своими наполнил весь мир, подобно св. Николаю Чудотворцу...»

В некотором смысле, эти слова оказались пророческими. Они описывают самого святителя Иоанна: открывают нам, как он сам понимал святость, к чему стремилась его душа, каким примерам он подражал в своём служении Богу.

Тропарь святителю Иоанну начинается словами: «Попечение твое о пастве в странствии ея, се прообраз и молитв твоих...». Святая Церковь тут говорит, что главным делом жизни свят. Иоанна было именно попечение о пастве, забота о тех душах, которые вверил ему Господь. Мы, живущии здесь, в Западной Европе, сподобились быть частью паствы этого любвеобильного, многопопечительного пастыря, ибо верим, что он по сей день не оставляет в своих молитвах нас, потомков той паствы, которая знала его при жизни, в годы его служения в Западной Европе. Быть чадом великого святителя—великая честь, но и обязывает ко многому. Мы должны знать его житие, помнить его подвиги и исполнять его заветы. Давайте вспомним о них.

 

По решению Синода РПЦЗ, 3 июня 1934 года святитель Иоанн был хиротонисан в Белграде во епископа Шанхайского, викария Китайской и Пекинской кафедры. В Западную Европу он был направлен в июле 1951 года и нёс здесь, на нашей земле, своё архипастырское послушание до 1962 года, в течение 11-и лет. Скончался святитель Иоанн 2 июля 1966 года. Он прослужил архипастырем почти 40 лет, из которых 11 – то есть, чуть больше четверти этого служения - прошло здесь, в Западной Европе.

Уже в своём «Слове при наречении во епископа» свят. Иоанн указал, каким будет его служение:

«... Христос пришел на землю восстановить осквернившийся образ Божий в человеке, призвать людей, соединить их во единого человека, едиными усты и единым сердцем прославляющего своего Творца.

Задача каждого пастыря привлекать людей к тому единству, перерождать и освящать их. Что может быть более великим, чем воссоздать создание Божие! Какую большую пользу можно принести своему ближнему, чем подготовив его к вечной жизни! Нелегко выполнение сей задачи — приходится бороться с испорченной грехом природой человека. Часто встречается непонимание, а иногда сознательное сопротивление, ненависть со стороны тех, кого любишь и о ком заботишься. Велико должно быть самопожертвование пастыря и велика любовь к своему стаду. Все готов должен быть перенести он ради его пользы, и каждая овца должна найти место в его сердце… Если же столь трудны и сложны обязанности обычного пастыря и велика его ответственность за спасение им пасомых, что можно сказать об архипастыре? ...

 

Особенно утешительно его обещание молиться за нас, его будущих пасомых: «...В сей великий для меня час молюсь о тех, кто воспитывал меня и назидал своими наставлениями и примером, молюсь о тех, среди которых проходило до сих пор мое церковное служение, о молодежи, которую воспитывал, о моей будущей пастве, о вселенской Церкви, о страждущей земле Русской!...»

Свят. Иоанн прибыл в Париж 21 июля 1951 года и поселился при Храме Воскресения Христова в Медоне. Наш Леснинский монастырь прибыл во Францию на год раньше и к тому времени уже располагался в городке Фуркё под Парижем. Леснинские сёстры и новый правящий архиерей встретились, как старые друзья, ведь мы были знакомы еще по Сербии, где Леснинский монастырь находился с 1920 по 1950 год. Семья Максимовичей: родители Владыки, его два брата и сам будущий Святитель, - также прибыли в Белград в начале 20-х годов. В Сербии будущий святитель встретил мит. Антония Храповицкого, который, по словам самого вл. Иоанна, еще в Харькове стал руководителем его духовной жизни. Максимовичи стали прихожанами русского храма в Белграде, и в 1924 году мит. Антоний постриг Михаила Борисовича Максимовича (имя вл. Иоанна в миру) во чтецы.

 

 

Несомненно, эта благочестивая церковная семья бывала в сербском монастыре Хопово на Фрушкой горе, где тогда размещались леснинские сёстры. Там, в Хопово, в Белграде, или в Сремских Карловцах, в резиденции мит. Антония, на встречах русской церковной молодежи, Михаил Борисович наверняка встречал граф. Нину Павловну Граббе, поступившую в Леснинский монастырь к концу II-й Мировой войны, когда Хоповский монастырь уже сгорел, и сёстры жили в общежитии в Белграде. Нина Павловна, которая впоследствии стала монахиней, а потом игуменией Магдалиной, разделяла интерес и любовь вл. Иоанна к православному богослужебному уставу. Также будущий вл. Иоанн наверняка знал еще в миру близкую знакомую Нины Павловны, Елену Воробьёву, поступившую в монастырь вместе с ней, и ставшую впоследствии мон. Флавианой, сотаинницей Игумении Магдалины по постригам, иконописицей, секретарем и казначеей монастыря.

 

Племяники Матушки Игумении Феодоры, оо. Леонтий и Антоний (Бартошевичи), также духовные чада и постриженики о. Амвросия, были соподвижниками о. Иоанна в Мильковском монастыре. Им тоже было суждено вновь встретиться с вл. Иоанном в Западной Европе. Вл. Леонтий в те годы был епископом Женевским. Ему часто приходилось замещать вл. Иоанна, который, помимо того, что был правящим архиереем Западно-Европейской епархии, оставался ответственным за свою китайскую паству и особенно за тех самых слабых и немощных стариков и детей, которые не смогли сами выехать из Шанхая, и которых вл. Иоанн сам эвакуировал на Филиппины, договорившись о возможности поселить их на маленьком острове Тубабао. Вл. Иоанн продолжал усиленно заниматься устроением дальнейшей судьбы многотысячного русского палатного городка, выросшего в филипинских джунглях, и часто отлучался, то в Америку для хлопот и переговоров в Вашингтоне, то на Тубабао для окормления и поддержки паствы. Вл. Антоний (Бартошевич) стал преемником вл. Иоанна на Западно-Европейской кафедре после преждевременной, ранней смерти вл. Леонтия и перевода вл. Иоанна в Сан Франциско.

 

  

 

В 1952 году вл. Иоанн переехал в Версаль, совсем близко от Фуркё, и стал жить при епархиальном управлении, размещенном в здании русского кадетского корпуса имени Имп. Николая II-го. Владыка стал чаще бывать в Фуркё. Эти годы—период самого тесного общения свят. Иоанна и сестер нашего монастыря. Чаще всего наши старые сёстры вспоминали вл. Иоанна на молитве и на богослужениях. Каждый его приезд был праздником для сестёр, хотя и сильно нарушал монастырский режим. Дело в том, что после службы Владыка еще долго оставался в храме, прикладывался и молился перед иконами, не желая расставаться с храмом и наново погружаться в необходимые дела, хлопоты и вообще всю мирскую суету. Из-за этого вечерняя трапеза часто начиналась в 12-м часу ночи. Утром, после Литургии, Владыка еще дольше оставался в храме, особенно по постным дням, пытаясь оттянуть время трапезы до 9-го часа по-церковному, т.е. до 3-х часов дня.

 

 

Вл. Иоанн не любил, когда Утреня, по монастырскому обычаю, служилась с вечера, вместе с Вечерней, и часто настаивал на том, чтобы Утреню служили рано утром, как положено по Уставу. Матушка Игумения Магдалина мне рассказывала, что он ей как-то сказал: «Не зовите эту службу «утреней», если не служите её утром. Зовите хоть коровой, но только не «утреней». Если Вл. Иоанн не служил, он внимательно следил за богослужением, иногда по греческим Минеям, переводя и выписывая для сестёр тропари или кондаки, отсутствующие в славянских Минеях. Другие нужные тропари он находил в сербских богослужебных книгах. Всё это вошло в наш монастырский богослужебный чин и соблюдается по сей день. Богословские труды Владыки и его проповеди и послания пестрят цитатами из богослужебных книг; он полностью усвоил язык богослужений и мыслил именно этими категориями. У Владыки Иоанна отсутствовал музыкальный слух, но он следил за тем, что положено читать за службой, а что положено петь.

 

 

В случае несоответствий, он не останавливал и не поправлял, тем более, во время службы, но неодобрительно «цыкал». Матушка Магдалина еще рассказывала, как он однажды долго цыкал и что-то руками показывал, но объяснил только после службы. Дело было Великим постом, когда положено много земных поклонов. На службе стояли дети, и Владыка расстроился, потому что они неправильно клали поклоны: поднимаясь, опирались пальчиками, а не кулачками. Владыка очень переживал, что они могут себе сделать больно.

Я упомянула выше, что владыка Иоанн был любителем и знатоком богослужебного устава или Типикона, сложной системы составления богослужения по книгам разных циклов: Октоиха, Минеи или Триоди. Но подход у Владыки Иоанна был очень своеобразный. Он часто не считался со строгой иерархичностью Типикона, с правилами и ограничениями, которые многие считают неопровержимыми. Владыка глубоко понимал сам дух Типикона, вникал в смысл и содержание богослужебных текстов и по-своему их комбинировал. Ему всегда хотелось включить как можно больше: помянуть всех святых, празднуемых в этот день, отметить праздник, но не упустить и будничное последование и покаянные умилительные молитвы Октоиха, славить Воскресшего Христа пением богодухновенного пасхального канона преп. Иоанна Дамаскина, но и плакать у подножия Креста покаянным плачем преп. Андрея Критского. Матушка Магдалина, долголетняя уставщица монастыря, хорошо усвоила владыкин подход к уставу и постаралась передать его нам, её ученицам. Уже в те годы никто не сомневался в святости владыки Иоанна. Сёстры видели его окруженным сиянием, другие видели его стоящим в воздухе, вознесённым над землёй в молитве.

Когда требовали того обстоятельства, вл. Иоанн служил полным архиерейским чином, знал его хорошо. Но достаточно часто он в нашем монастыре служил просто иерейским чином в скромном иерейском облачении, повязав вместо архиерейского омофора шерстяной шарф и перекинув его через плечо. Он объяснял, что омофор символизирует ту заблудшую овцу, из-за который Добрый Пастырь готов оставить всё стадо, и обретши её, несёт на собственном плече. Позднее сёстры сшили ему омофор из толстой белой шерстяной ткани, в напоминание об этой обретённой овечке.

 

Владыка Иоанн придавал большое значение почитанию местных православных святых, искал о них сведения и всегда поминал их на отпусте.

 

 

 

Другое запомнившееся всем событие был постриг в рясофор матушки Надежды Соловьевой, вдовы священника, который скончался при монастыре, заповедав своей матушке остаться у нас и принять постриг после его смерти. О. Константин и матушка Надежда знали вл. Иоанна и раньше; он и определил о. Константина в Леснинский монастырь, когда тот заболел уже к смерти. Отношения у них были хорошие, но одно огорчало о. Константина: добрый и обыкновенно очень внимательный архипастырь никак не мог запомнить, что матушку зовут Надеждой, а не Наталией. Даже поздравления ко дню Ангела он несколько раз присылал ко дню св. муч. Адриана и Наталии, после чего о. Константин даже письменно ему выражал своё недоумение.

Матушка Надежда исполнила завет своего Батюшки и поступила в монастырь. Схиигумения Феодора решила довольно скоро её постригать в иночество, так как она уже много лет послужила Церкви и была уже в возрасте. Кто знает хорошо наши леснинские традиции, знает, что у нас сохранилась практика дореволюционной Церкви не менять имя сестры при постриге в рясофор, так как монашеские обеты она на этой стадии еще не произносит. Представьте всеобщее удивление, когда вл. Иоанн вдруг при постриге назвал её не Надеждой а... Наталией. И новопостриженная инокиня Наталия тут же разревелась. Но чин был совершен, и так она осталась с. Наталией. Через несколько лет настало время мантийного пострига. Вл. Иоанн был уже в Сан-Франциско. Когда Матушка Феодора вызвала с. Наталию, чтобы объявить ей об этом, она сказала: «Я долго думала, как Вас назвать в монашестве, но решила оставить Вам имя Наталия. Я поняла, что вл. Иоанн знал, что не он будет Вас постригать в мантию, и поэтому тогда в рясофоре нарек Вас Наталией. Он ведь давно сам Вам выбрал это имя...»

С матушкой Надеждой и о. Константином связан и другой яркий случай поразительной прозорливости вл. Иоанна. Однажды он приехал к ним на приход к празднику Покрова Божией Матери. Прибыл накануне, к Всенощной. Праздник выпал на будний, рабочий день, и на службе почти никого не было. После отпуска о. Константин спросил владыку: «Владыко святый, Вы, вероятно, завтра будете служить иерейским чином?» Ведь не было ни диакона, ни прислужников, на клиросе—только матушка Надежда и старенький псаломщик. «Служба полным архиерейским чином, - объявил Владыка—архиерейская встреча в 9:30 утра.» И удалился к себе на покой, не обращая внимания на волнение и возражения о. Константина. Дома взволнованный и недоумевающий батюшка рассказывал о странных требованиях архиерея своей матушке, как вдруг зазвонил телефон. Звонил диакон из соседнего прихода. У них по каким-то обстоятельствам отменили службу, и он просил благословения приехать завтра к о. Константину служить, тем более, что узнал о приезде архиерея. О. Константин немного успокоился - хоть диакон будет на службе. Чуть позже позвонил старший алтарник, он в последнюю минуту всё же решился отпроситься с работы ради праздника, и завтра будет на Литургии. Также неожиданно появился второй прислужник, и какая-та семья решила детей не посылать в школу, а прийти на праздничную Литургию. Мальчики знают службу, могут прислуживать... О. Константин воспрял духом: всё неожиданно устроилось. Оставалась только проблема с хором: неужели матушке и старому псаломщику придется петь Литургию? Вдруг раздался стук в дверь. Там стоял незнакомый человек, он обратился к о. Константину: «Вы настоятель русского храма? Да? Разрешите представиться, я регент казачьего хора, мы здесь в городе на гастролях. Завтра будет служба? Нам очень хотелось бы спеть Литургию. Вы же знаете, как казаки чтут праздник Покрова...» И всё случилось точно так, как предсказал Владыка. Встреча архиерея состоялась в 9:30 утра, при пении мощного казачьего хора, и Литургия была отслужена невероятно торжественно, полным архиерейским чином.

 

К концу пребывания свят. Иоанна на Западно-Европейской кафедре стал вопрос поиска более прочного места для Леснинского монастыря, так как хозяева общежития в Фуркё, где монастырь прожил уже более 10-и лет, отказались продлить аренду. С благословения вл. Иоанна, сестры приступили к поискам жилья, и с его же благословения был произведён денежный сбор на покупку подходящего места под монастырь. Переведенный на Сан-Францисскую кафедру в 1962 году, владыка Иоанн продолжал следить за процессом поиска, и одним из последних его деяний перед смертью было письмо матушке Феодоре с благословением покупать (за невероятно низкую цену!) найденное монахиней Магдалиной имение в деревне Провемон. Письмо пришло через несколько дней после кончины святителя.

 

 

 

 

Прозорливый владыка предвидел, что здесь она приобретёт настоящий дом и семью, будет много трудиться и станет полноценным членом нашего сестричества. С. Катя любила владыку как родного. В Фуркё, где она работала в трапезной, нередко старшие трапезарки подсылали её, когда Владыка долго не выходил из церкви, и она громко звала: «Владыка, я голодная!» И владыка Иоанн улыбаясь выходил из церкви, сказав Кате, «хорошо, я напишу воззвание, скажу, что леснинские сёстры голодают...»

 

Помимо с. Кати Владыка просил матушку Феодору временно принять 4-х монахинь, последних беженок из Китая, уже после массового отъезда на Тубабао. Они были из монашеской общины Владимирской иконы матушек Руфины и Ариадны и прожили у нас больше года. Эти сёстры ждали разрешение на въезд в Америку, чтобы вернуться в свой монастырь. Одна из них была глухонемой, и только по молитвам Вл. Иоанна смогла она пройти медицинскую комиссию и беседу с сотрудником консульства, без того, чтобы заподозрили о её состоянии и выдали бы без проблем разрешение на въезд и поселение в Америке. В это же время поступили в Леснинский монастырь 3 послушницы из китайской паствы владыки Иоанна: сёстры Серафима, Валентина и Людмила.

 

Также по просьбе и с благословения вл. Иоанна провели 2 года в Лесне беженки со Св. Земли: Матушка Игумения Елизавета (Ампенова) и 6 сестёр. Изгнанные из своего родного Горненского монастыря из-за нежелания присоединиться к МП после захвата монастыря, они впоследствии основали Благовещенскую обитель в Лондоне.

 

В свою очередь, леснинские сёстры, как могли, заботились о владыке. Я уже упомянула особый шерстяной омофор, который ему сшили. Кроме того, монастырская иконописица м. Флавиана рисовала церковные грамоты для владыки. Леснинский монастырь участвовал в покупке дома для устройства храма в Париже, на улице «Сlaude Lorrain». Известно, что вл. Иоанн старался ходить босиком, а также никогда не ложился в постель, а отдыхал сидя. От этого, как и от долгого стояния на молитве, у него открылись кровоточивые раны на ногах, которые владыка упорно отказывался лечить, пока матушка Феодора не объявила ему: «Владыко святый, властью, данной мне как настоятельнице монастыря, приказываю Вам лечь!» Примерный послушный монах, владыка повиновался - лег в постель и разрешил вызвать врача.

 

 

На фотографиях владыкиных канцелярий и келий в доме свят. Тихона Задонского в Сан Франциско и при храме в Сеаттле, в красном углу видны репродукции Леснинской иконы, вставленные в рамочки. Это видимый знак того, что вл. Иоанн не забывал нашу святыню, знакомую ему еще с молодости в Сербии, и конечно же, когда он обращал свой молитвенный взор на эти карточки, он молился о нашей обители и наших сёстрах, и о всех своих чадах в Западно-Европейской епархии. Мы знаем, что свят. Иоанн отошел ко Господу перед Курской иконой Пресвятой Богородицы, положив перед Ней земной поклон. Я думаю, что мы можем надеяться, что обращаясь к Пресвятой Богородице незадолго до этого, он взглянул и на Леснинскую икону и в последние минуты своей земной жизни вспомнил о нас. И после смерти вл. Иоанн не оставляет наш монастырь. В трудный момент он явился во сне матушке игумении Магдалине, подкрепил и подбодрил её. В 2006 году смотритель часовни, устроенной в бывшей усыпальнице свят. Иоанна направил матушке Макрине крупное пожертвование. В сопроводительном письме было рассказано, что вл. Иоанн явился смотрителю во сне и повелел, чтобы все средства, собранные в часовне за тот год, были бы отправлены в Леснинский монастырь. И с тех пор регулярно поступают нам пожертвования из часовни, в память о заботе владыки о нашем монастыре. И за неделю до нашего сегодняшнего торжества владыка послал нам своё благословение. Как раз в тот момент, когда я раскаивалась в задуманном усложнении нашего праздника и спрашивала себя: «Ну зачем я это всё затеяла?», совершенно неожиданно пришла посылочка из Сан Франциско с маслом от мощей, со множеством иконочек, освященных на мощах, которые мы сегодня раздаём, и с другими иконочками и фотографиями. Я и не подумала попросить кого-нибудь в Сан Франциско об этом, и вот, сам святитель позаботился о нас и дал видимо знать о своём благословении на этот труд.

Спросим теперь себя, а что нам владыка Иоанн заповедал? Какими бы он хотел бы видеть нас, нас всех: священнослужителей, монашествующих и подвизающихся в миру? Что мы должны исполнить?

 

Во-вторых, владыка Иоанн призывает нас постоянно изучать и хорошо знать нашу Православную веру. Несмотря на свою скромность и истинное монашеское смирение, вл. Иоанн отнюдь не был простецом или невеждой. Вспомним, что он окончил военную школу--кадетский корпус и имел два высших образования: юридическое и богословское. Он немало лет проработал преподавателем и воспитателем. 

 

 

Его богословские статьи, написанные по просьбе и под руководством другого выдающегося русского богослова, вл. мит. Антония (Храповицкого), а также его проповеди, открывают нам хорошего знатока Священного Писания, богословски образованного человека. Вл. Иоанн не мог бы так любить и глубоко понимать православное богослужение без тщательного изучения Церковной истории и патристики, без хотя бы поверхностного знакомства с древними языками. Его проповеди, посвященные русским святым, указывают на хорошее знание русской истории и на осмысление духовного пути русского народа. Его почитание местных святых и желание просвещать всех окружающих его светом Истины заставляло его знакомиться с историей и культурой стран и народов, среди которых ему приходилось служить: будь то Сербский Православный народ, языческий Китай, прекрасная Франция или новый мир—Америка. И путём обретения таких познаний Святитель Иоанн всех нас призывает к миссионерству, к проповеди Православия.

 

Словом, свят. Иоанн призывает нас к подлинному благочестию и к святости. Почему именно его пример может нас подбодрить и вдохновить? Как у многих из нас, у вл. Иоанна не было каких-то явных, ярких талантов или способностей. Маленький, невзрачный, неуклюжий и не музыкальный. Даже любящий его мит. Антоний сказал о нём: «Этот маленький, слабый физически человек, по виду почти как дитя». Но добавил: «...он есть чудо аскетической стойкости и строгости». И отсылал он его в Китай «как свою душу, как своё сердце...» Пришел вл. Иоанн к этому не сразу и нелегко. Сам он говорил в своём слове при наречении:

«Плохо я представлял себе в начале путь, которым нужно идти. Подрастая, думал себя посвятить военной или гражданской службе Отечеству, являвшемуся тогда оплотом и хранителем истинного благочестия».

И хотя духовная жизнь всегда влекла Владыку, но только в эмиграции, к концу учебы, в 30 лет он решился на монашество:

«Совершившееся крушение государственной мощи нашего Отечества убедило меня окончательно в непрочности всего земного и слабости человеческих сил и способностей, и я решил отречься от сует земного мира, посвятив себя едино служению Богу».

Впоследствии вл. Иоанн никогда не сторонился людей и не осуждал мирскую жизнь, был всем доступен. Он ходил в гости к знакомым. Бывшие его прислужники рассказывали, что он им давал деньги на кино, если считал фильм полезным. Матушка игумения Александра (Чернявская), вспоминая своё детство при вл. Иоанне, рассказывала, как он смеялся над её детскими проказами и как он с ней вместе мечтал, что он будет приезжать к ней на ослике с провизией, когда она станет монахиней-подвижницей в пустыне. В благодарственных речах на свой день Ангела он благодарил не только тех, кто пришел помолиться, но и тех, кто устроил торжество, позаботился о приеме посетителей. Своим чадам и пасомым он давал советы не только о духовной жизни, но и о работе, женитьбе, учебе, о визах и налогах.

Как у всех людей, были у вл. Иоанна недостатки и слабости. Он не был хорошим администратором, бывали конфликты. Он не всегда разбирался в людях, был наивен и доверчив, и это иногда приводило к серьёзным ошибкам. Некоторые называли его юродивым, и хотя вл. Иоанн никогда не позволял себя поступки, которые могли бы умалить или скомпрометировать архиерейское достоинство, его всецелое погружение в жизнь Церкви и безразличие ко всему суетному и земному, часто делали его неудобным и неудовлетворительным собеседником или сотрудником. Один из его диаконов сказал: «Со святыми упокой, да. Но жить с ними—не дай Бог!»

Но все эти немощи становились неважными и блекли в свете самого выдающегося качества владыки Иоанна: его бесконечной, всеобъемлющей любви. Он не мыслил себя вне служения людям:

«... служение Богу, властно призывая мою душу «отречься себя, взять крест свой и идти за Христом» (Матф. 16, 24; Марк. 9, 24), в то же время накладывало внутреннюю необходимость стать ловцом людей... Не смею помыслить себя достойным сего сана, сознавая греховность свою, но боюсь и отрекаться от него, слыша слова Господни, обращенные к согрешившему, но кающемуся Петру: «Аще любиши Мене, паси агнцы Моя, паси овцы Моя». Святой Иоанн Златоуст, объясняя настоящее место Евангелия, обращает внимание на то, что в доказательство любви Господь потребовал не иного подвига, а именно подвига пастырства. Почему же так велико в очах Господних пастырское служение? Потому, что пастыри, по выражению апостола Павла, суть «Богу споспешницы» (I Кор. 3)».

Будучи великим подвижником и молитвенником, владыка святитель Иоанн сумел соединить этот подвиг с непосредственным участием в жизни своей паствы. Он сам объяснял:

«Заботясь о спасении людей, должно применяться к их понятиям; дабы привлечь всякого, подражая в том апостолу Павлу, и подобно ему нужно быть способным сказать: «Быть Иудеем яко иудей, да иудеи приобрящу, беззаконным яко беззаконен, да обрящу беззаконныя. Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу: всем бых вся, да всяко некия спасу» (I Кор. 9, 21-22).
Пастырю нельзя уклоняться от участия в общественной жизни, но участвовать в ней нужно в качестве носителя Христова закона и представителя Церкви. 

 

Священнослужитель не смеет превращаться в обыкновенного политического или общественного деятеля, забывая главную сущность своего служения и его цель. Христово Царство «не от мира сего» (Иоан. 18, 36), и Христос не устроял земного царства. Не делаясь политическим вождем и не вдаваясь в партийные распри, пастырь может давать духовное освящение явлениям жизни, дабы его пасомые знали путь, которого держаться, и являлись бы христианами как в своей личной жизни, так и в общественной. Архипастырь должен уметь каждому дать совет духовный: и монаху отшельнику, очищающему душу от помыслов, и царю, устрояющему державу, и военачальнику, идущему на брань, и обычному гражданину...»

Мы упомянули о человеческих недостатках вл. Иоанна, но я не могу припомнить случая, чтобы он кого-либо обидел или огорчил, чтобы его обвинили в пренебрежении кем-либо, в отсутствии внимания или заботы. Можно предположить, что именно эта горячая любовь, это постоянное стремление служить людям и призвали на святителя особую благодать Божию и сподобили его дара чудотворения, исцеления и прозорливости.

 

 

Господь Сердцеведец знал, что вл. Иоанн никак не возгордится, никак не возомнит о себе или прельстится, а всё направит исключительно на благо своей пастве. В тропаре свят. Иоанну мы поём «...тако веруем, познавше любовь твою, Святителю Чудотворче Иоанне!...» Помолимся ему, чтобы он вымолил нам хоть малую долю этой наивысшей добродетели, такой подлинной христианской евангельской любви. И обратимся к нему его же словами, некогда сказанными в «Слове на прославление св. прав. Иоанна Кронштадтского», с чего я начала это выступление:

«...Воззовем же к нему ныне, когда он пред всеми воссиял на духовном небе: «Молись о нас святителю Отче Иоанне, обрати всех нас на путь спасения... да радостно воззовем тебе: Радуйся святителю Отче Иоанне, пречудный чудотворче, и о нас к Богу молитвенниче! Святителю Отче Иоанне, спасай нас молитвами твоими!»

 

Источник