Поучения святых отцов: Прп. Феодор Студит о нестяжании
Глава 5-я
О нестяжании
"Пребудеши ли до смерти в нестяжании,
и вольной Христа ради в общем житии
сущей нищете, ничтоже себе самому стяжавая?"
"Ей, честный отче, пребуду, Богу поспшествующу"
(Последование малого образа).
"...Нестяжанием вещественного добра богатитесь"...
(Пр. Феодор Студит)
Нестяжание, или произвольная нищета есть второй монашеский обет, основанием которого служат слова Господа нашего Иисуса Христа, сказанные Им богатому юноше: "аще хощеши совершен быти, продаждь имение твое и даждь нищим (Мф.19:21).
Совершеннейший образец нищеты нам показал Господь наш Иисус Христос. Он родился в яслях, жил, не имея где главы подклонить и умер на кресте. Сам Собою подавая нам образ произвольной нищеты.
Он поучает так жить на земле и всех Своих последователей. "Аще хощеши", - говорит Спаситель, - "совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим"... В другом месте Господь, говорит еще яснее: "Всяк от вас, иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик" (Лк.14:33). И многие, еще в первенствующие времена христианской церкви, последуя учению Иисуса Христа, раздавали свое имение нищим. Так, например, св. Антоний Великий, Иларион и другие раздали свое имение бедным.
Павлин, сын богатейшего сенатора, с супругою своею, по общему согласию, раздали несметное свое богатство бедным, и приняли монашество в Ноле, где Павлин, сделавшись епископом, приводил в удивление других своею добровольною нищетою, он даже сам себя продавал в рабство, чтобы выкупить сына одной бедной вдовы.
Августин повествует, о нем, что он во время расхищения и опустошения города Нолы готами, молил Бога сими словами: "Господи, да не мучуся ради сребра и злата, ибо Ты знаешь, где все мое сокровище!" И много таких примеров встречается в истории древней церкви" ("О трех обетах монашества", еп. Феофана).
Студийский игумен, следуя учению прежде его бывших наставников иночества, также сам весьма строго соблюдая иноческую нищету, своим ученикам не переставал раскрывать глубину монашеского нестяжания. По его воззрению, нестяжательность состоит: "в оставлении всякого имущества, в отказе приобретать его, в совершенном равнодушии к предметам житейского удобства и даже необходимости.
"Монах должен, - говорил он, - быть выше ничтожности видимых вещей, возлюбить скудость и всякие лишения, освободиться от мирской заботы о личном материальном благополучии. Для монаха признается сокровищем, если он приобретет себе больше трех монет и притом с мыслью о бедных, потому что строгий монах, господствующий над миром нестяжательностью, не имеет и одного сребренника.
Такой есть христоносец и истинный христианин, ангел на земле и богоподобный муж, наследник Богу и сонаследник Христу. А кто приобретает личную собственность, тот всецело губит свою ангельскую жизнь" (Твор. преп. Феодора Студита, т, 1, Издание Птг. Дух. Акад.).
Преподобный Феодор, в поучении в неделю Пятидесятницы, говоря братии о смерти некоего Евтропиана, выводит назидание о пагубной страсти сребролюбия: "слышали ли вы, - говорит препод. авва, - что потерпел жалкий Евтропиан, о котором мы ныне узнали, что он умер?
И умер он, не временною (только), но и вечною смертью; соплетшись с Евою, извергнул свою душу. О! что потерпел он, несчастный!
Вы знаете, как прежде над главою его сиял светильник благоверия и подвижничества? Не был ли он заключен со мною в темнице, как исповедник? Не был ли возведен в достоинство эконома в Саккудианском монастыре? Не был ли дважды биен и не подвизался ли за исповедание св. икон похвально и досточудно?
Но после что случилось с ним? Так как он был экономом, и имел у себя всю монастырскую казну, и собирал приношения, то и прельстился золотом, увлекся сребролюбием и увы, подобно Иуде, предал Христа; отрекся обета девства и, как другой Гиезий купил поля и виноградники, волов и овец, и таким образом наследовал не только его проказу, но и мучение.
Видите, братия мои, - продолжает далее преподобный Феодор, - что сделало сребролюбие? Умоляю вас, будем удаляться этой скверной страсти, которая есть корень всех зол, соделательница предательства души... Печальна и плачевна повесть эта, братия! - восклицает со скорбью св. отец, - она достойна поведания всем как пример страшный и ужасный.
Посему и писание говорит: "мняйся стояти" добре, что он девственник и подвижник, "да блюдется" в уме своем "да не падет" (1Кор.10:12). Кто скоро идет, остерегайся, чтобы не преткнуться и не пасть, видя сего сначала успешно совершавшего течение, а после павшего в пропасть.
Его считали, ангелом летающим, а не братом; однако он воздремал и пал; а что этому причиной? - сребролюбие. Нам внимательно должно блюстись, чтобы не впасть в обольщения сребролюбия.
От этой скверной страсти приверженный к деньгам не имеет любви к братиям своим. Посему и ноги его не знают отдыха и покоя, но всюду обходят и бегают туда и сюда в надежде получить пенязь от какого-либо христолюбца.
Посему одни приобрели рабов, сами сделавшись рабами страстей, и потеряли высокое достоинство владык; другие приобретают вещи и одежды сверх потребности; а иные занимаются куплею и продажею, наживают торгашеские прибытки (Преподобного Феодора Студита, огласительные, поучения (Изд. Оптиной пустыни. 1872 г., стр. 253-255).
И не без основания так отечески предостерегал преподобный авва вверенное ему Богом словесное стадо от пагубной страсти сребролюбия, потому что, по слову апостола, сребролюбие есть идолослужение (Ефес.5:5). Следовательно, сребролюбец служит не Богу, а диаволу.
Конечно, не в богатстве заключается сребролюбие, а в пристрастии или даже только в стремлении к нему.
Преп. Марк Подвижник, рассуждая о страсти сребролюбия, говорит: "непременно возразишь ты мне, душа, что мы и не собираем золота, и не имеем стяжания.
На это скажу тебе, что ни золото, ни имущество не вредны сами по себе, - вредно злоупотребление им, вредно употребление их по пристрастию. Некоторые, бывши богатыми без страсти к богатству, благоугодили Богу: таков был св. Авраам, таковы были праведные Иов и Давид.
Напротив того, некоторые из нас и без имения вскормили в себе страсть любостяжания при посредстве ничтожных мелочей.
Таким образом, мы сделались хуже обладавших большим имуществом: оставив жительство, которое должно во всех отношениях состоять в лишениях и подвиге, злохитро допускаем себе в разных случаях наслаждения, как бы думая действовать тайно от Бога; убегая сребролюбия, мы не убегаем сластолюбия; не копим золота, а собираем маловажные вещи; отказываемся от начальнических санов и власти, а славу и похвалу уловляем всеми средствами; оставили имущество, - не оставили наслаждений, к доставлению которых имущество служит средством" (Преп. Марка Подвижника; сн. соч. еп. Игнатия Брянч., т. 5, стр. 201).
Что же такое произвольная нищета, или нестяжательность?
"Нестяжание есть отложение всех житейских забот", - говорит св. Иоанн Лествичник, - "отчуждение печали".
"Собственно монашеская произвольная нищета", - по словам св. Антония Великого, - "есть ничто иное, как воздержание от всего, что не нужно человеку".
Итак, произвольная нищета состоит в отчуждении сердца от всего земного, в лишении всех излишеств, даже при употреблении вещей необходимых.
В рассуждении отчуждения сердца от всего земного обязанности монаха и мирянина общи; ибо это есть исполнение обета, данного при крещении, когда крещаемый отрекается от диавола и всей гордыни его. Но надобно признаться, что сие отчуждение сердца от всего земного весьма редко в мире, где всегда желают того, чего не имеют.
"Всеотчуждение от мира, столь трудное в мире, и столь необходимое для спасения, по преимуществу, свойственно монашеству. Ибо легко быть равнодушным ко всему тогда, когда совлечемся всего, ни к чему не прилепляться тогда, когда ничем не обладаем, жить, как странник, тогда, когда все окружающее не принадлежит нам.
Вторая обязанность произвольной нищеты есть совершенное отвержение всех излишеств, т.е. всего того, что в мире называют избытком и удобствами жизни. Но и сия обязанность есть также общая со всеми верными христианами; она также заключается в обете, данном при крещении, и обязательна для всех верных.
Но монах, присовокупляя к общей обязанности - особенное обещание проводить жизнь свою в постоянных лишениях, должен оставлять все, что могло бы вводить прелести мира сего в святое место, учрежденное для того, чтобы изгладить и уничтожить оные.
"Кто приходит", - говорит святитель Филарет, митрополит Московский, - "как переселенец, желающий перенести сюда выгоды и удобства прежнего жительства, или заменить их другими, а не как беглец, бросивший все, чтобы избавиться от того, что было причиною бегства, тот не вполне отшельник, не в совершенстве пустынножитель" (насколько пагубно не всецелое оставление мирских благ, при вступлении в монашество, видно из слов св. Василия Великого, сказанных им одному сенатору, хладно отвергшемуся мира и оставившему для себя нечто от своего имения: "и сенаторство ты потерял и монашества не приобрел").
Некоторые неправильно изъясняют слова Господа: "аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси, и гряди в след Мене" (Мф.19:21). "Думают", - говорит св. Кассиан, - "что обладание собственным богатством и от избытков оного подаяние требующим гораздо большей заслуживает награды от Бога, чем произвольная нищета.
Таковые должны знать, что они еще не отреклись совершенно от мира, и не достигли монашеского совершенства, поелику стыдятся для Христа восприять нищету апостола, и трудами рук своих служить самим себе и другим требующим (Деян.20:33); самим делом исполнить монашеский обет и прославиться с апостолом. Ибо если бы апостол Павел почитал богатство необходимым к совершенству, то не презрел бы своего прежнего мирского достоинства. Он говорит о себе, что он был знаменит родом и Римский гражданин" (Еп. Феофан. "О трех обетах монашества", стр. 36).
Итак, "добровольная нищета или нестяжательность состоит в отвержении от мира и всего земного и, по духу евангельскому, есть жизнь распявшегося для мира. Инок должен быть подобен распятому на кресте, который в предсмертных томлениях не желает уже ничего временного, не заботится о земном, а помышляет только о вечном" (Еп. Феофан. "О трех обетах монашества", стр. 46).
"Будем же стараться исторгнуть из души корень всех зол - сребролюбие, твердо зная, что когда оставлен корень, то удобно произрастают ветви" (там же, стр. 37).
Преподобный Феодор Студит, поучая братию о том, что иноки не должны прилеплять ума своего к житейским и тленным вещам мира сего, говорит: "Братия и отцы! Дни наши протекают и проходят, как часы, недели, - как дни, месяцы, - как недели, а годы, - как месяцы; год, протекающей так споро, всех влечет к смерти и к последнему дню явления Господа нашего Иисуса Христа; в этот день судный, "вся нага и объявлена" явятся дела наши "пред очима Его", как говорит Божественное писание (Евр.4:13).
Что же всуе мятется человек? Что царь уповает на богатство и на золото свое? Что сильный и хищник гордится и хвалится стяжаниями? Что пристрастный к богатству и сребролюбец надеется на сокровища свои? Что сластолюбец ненасытно прилепляется ко греху?
Между тем как всякий день должно бы плакать и рыдать, и, по возможности, очищаться, пока еще не настал суд смертный, дабы избежать гнева, грядущего на сыны непокоривыя? "Сии, елика убо не ведят, хулят, елика же по естеству, яко безсловесная животныя, видят, в сих сквернятся. Горе им, яко в путь Каинов поидоша, и в лесть Валаамовы мзды устремищася, и в пререкании Корреове погибоша" (Иуды 1:10-11).
Опасаюсь я, как бы эти слова, порицая тех, не уничижили и вас, мнящих о себе нечто. Ибо если один домогается отцовского наследства, и для сего предпринимает дальний путь, а другой непрестанно заботится и подвергается злостраданиям до смерти для того, чтобы приумножить свое богатство; иной же, по лихоимству, и не по-монашески чрезмерно заботится о приобретении того или другого; то не достойны ли таковые такого же осуждения?
Даже более, - те могут иметь некоторую, хотя и слабую отговорку, так как должны заботиться о женах и детях; а вам, инокам, отрекшимся мира и того, что в мире (1Ин.2:15), и приемшим единый крест (Гал.6:14), что можно сказать в оправдание себя? Ничего!
На большей ли казни и муки достойны вы, когда делаете то же, что и миряне?"