Хроника конфликта настоятеля Троицкого храма (УПЦ МП) протоиерея Олега Николаева со своим священноначалием
Подробнее на сайте прихода: http://www.bogslovo.com/ (сейчас сайт захвачен представителями УПЦ МП)
Итак, 16.01.13 г. в 14.00 должно было состояться неоднократно обещанное епископом Бердянским и Приморским приходское собрание с участием специальной комиссии, назначенной епархиальным советом. По словам епископа, сказанным им в присутствии не менее 30-ти прихожан, и записанным на видеокамеру, в нем должны были принимать участие те, кого посчитает нужным пригласить отец настоятель, т.е. я. Также было обещано, что в собрании примут участие бывшие прихожане, которые написали на меня жалобы в адрес епископа. Однако по своем прибытии члены комиссии сразу же заявили, что никакого приходского собрания не будет, зато будут вызываться в отдельное ЗАКРЫТОЕ помещение те, кого посчитает нужным вызвать комиссия.
Значит, гнусные клеветнические жалобы должны были зачитываться вслух, при всем честном народе, а допрашивать людей почему-то нужно было поодиночке. Все прихожане выразили свое искреннее недоумение по поводу заявленного. Люди были справедливо возмущены таким вероломством епископа: «как же так? Владыка обещал нам, что у нас будет приходское собрание! Мы хотим высказаться, выслушайте нас». Не менее двух часов (!) члены комиссии пытались настоять на том, что не будет никакого собрания, что-де нет времени всех выслушивать, и что нет надобности всех выслушивать, что им и так все понятно, и что им нужно только допросить тех, кого они хотят. Слава Богу, что люди выстояли под таким напором.
В конце концов, прихожане предложили выслушать всех, кто может и хочет что-то сказать на собрании, а затем, если членам комиссии это будет нужно, они смогут вызвать свидетелей по одному. Но выступить всем желающим все равно не позволили. Людей бесцеремонно перебивали высокомерными окриками, переводили основную тему на второстепенные вопросы, не имеющие отношения к сути происходящего, несколько раз члены комиссии пытались сорвать проведение собрания, заявляя, что в формате приходского собрания комиссия работать не будет. Хорошо, что большинство свидетелей изложили свои показания на бумаге, потому, что оказываемое на них давление не позволило бы им, обычным, не искушенным в подобных прениях и хитросплетениях людям, спокойно выразить свою точку зрения в устной форме. Они бы просто стушевались в присутствии этой комиссии.
Письменные показания прихожан были переданы под роспись членам комиссии, чтобы эти документы «случайно» не потерялись где-нибудь в мусорных баках епархиального управления. Ведь никакого учета входящей и исходящей документации в нашей епархии нет, о чем нашим прихожанам публично, на камеру заявил руководитель канцелярии прот. Евгений Клименко.
Даже для тех людей, кто впервые участвовал в подобном разбирательстве, было совершенно очевидно, что все действия комиссии заранее оговорены и определены, что ее задача не выяснить объективную ситуацию происшедшего в приходе, а собрать хоть какие-то дополнительные обвинения в мой адрес.
Члены комиссии зачитали два чудовищных по степени своей лжи, и абсолютно пустых по содержанию, так называемых «обращения» двух бывших прихожанок к епископу Ефрему. Остальные, якобы многочисленные, по словам священников, жалобы, они просто не взяли, тяжело было нести. На вопрос: а сколько же их всего - три, или сто, последовал поразительный по своему цинизму ответ: много, мы не считали. Имена остальных «жалобщиков», которых не считали, тоже «не известны», как и количество. Вероятно для того, чтобы можно было еще кого-нибудь уговорить написать какое-то обращение, и задним числом «пришить» к делу.
Так оно и оказалось. Через несколько дней после собрания мне стали звонить прихожане тех приходов, где я ранее служил. Они в растерянности и смущении рассказали о том, что заведующий епархиальной канцелярией прот. Евгений Клименко, обзванивает прихожан, и спрашивает - не было ли у меня конфликтов на моих прежних приходах (12 лет назад), и есть ли те, кто может свидетельствовать об этих конфликтах и написать жалобы. Одна из прихожанок в ответ на его предложение ответила, что люди могут написать только благодарственное письму епископу, на что был ответ прот. Клименко: «этого не требуется».
Суть же оглашенных жалоб даже трудно выразить. Например, одна из жалобщиц посчитала страшным криминалом, что два года назад мы приняли решение проводить воскресные занятия в оборудованном подвале, а не в самом храме. Вероятно, она не знает, что в большинстве церквей, где нет отдельных строений, воскресные школы, трапезные устроены именно в подвальных помещениях. Само собой разумеется, наш храм, как и многие другие, открыт для посещения до самого вечера, и проведение занятий, разговоры, чаепитие мешает молитве приходящих людей. Так же, в одной из жалоб было указано, что я «слишком» люблю свою жену (кстати, эта тема активно педалируется стороной Македонских, дабы квалифицировать ситуацию как бытовую ссору, или «семейную» склоку) и вознес ее на пьедестал. Выражалось это «возношение» в том, что как-то я сказал прихожанам, что матушка не зря все эти годы твердила, что у нас проблема с окнами (на которых при строительстве решили сэкономить Македонские), и что после того, как они были хотя бы заделаны, в храме стало значительно теплее и комфортнее.
Я сказал, что матушке вообще могло бы быть все равно, что дует ветер, а сквозняк гуляет по храму, пронизывая людей, ведь она сидит в свечном - теплом, отдельном помещении, но как христианка она не может не заботиться об остальных. Вот именно в этих словах жалобщицей Натальей Павловой-Качурой, испытывающей к моей семье личную неприязнь из-за того, что я не благословил своего сына когда-то жениться на ее дочери, и был усмотрен страшный криминал и «возношение» матушки на «пьедестал». Поэтому, хочу снова подчеркнуть, что случившееся – это не бытовая ссора, это хамское восстание некоторых бывших духовных чад против своего отца. Это не просто отречение и соблазн для других прихожан, это попытка растоптать и уничтожить меня как священника, как пастыря.
К слову сказать, сами жалобщицы вообще не пришли на собрание, зато в полном мужском составе явилась вся семья Македонских, подбившая их на написание этих «жалоб», включая двух братьев-спортсменов и боксеров, не являющихся даже членами прихода. В ходе собрания члены комиссии настойчиво и неоднократно заявляли, что Македонские ни на кого никаких жалоб не писали, и к этому делу НИКАКОГО отношения не имеют. Говорили, что сами они с Македонскими вообще не встречались, и не общались, а потом, вопреки сказанному, предъявляли документы на аренду храма общиной, которые есть ТОЛЬКО у Македонского. На вопрос: откуда у вас эти документы, ведь даже у общины их нет, Македонский их нам не отдает, один из членов комиссии проговорился: Македонский их нам принес (это зафиксировано на видео).
В общем, снова и снова нестыковки, и плохо отработанный сценарий. Члены комиссии несколько раз, после телефонных созвонов с кем-то, настаивали на том, чтобы впустить пришедших Македонских. Странно, что им откуда-то стало известно об этом «пришествии». Правда, непонятно было, зачем их пускать, давать слово, если они ни на кого не жаловались, прихожанами уже не являются, исходя даже из решения епархиального совета, в котором они названы «бывшими прихожанами»? Ответ, думаю, очевиден – они пришли с целью устроить провокацию, скандал и запугать людей, чтобы те растерялись и не смогли ничего сказать. По милости Божьей братьям так и не удалось достичь своей цели. Находясь наверху, они громко кричали, вели себя нагло и развязно, ни на минуту не прекращая поносить меня, и пытаясь «обрабатывать» прихожан, находившихся в то время в храме.
В конце концов, после того, как была зачитана большая часть свидетельских показаний прихожан храма, комиссия, почему-то вопреки своему первоначальному намерению, не стала беседовать с прихожанами по-отдельности, хотя сами прихожане не возражали против этого. Прощаясь с людьми, председатель комиссии сказал: нам все понятно, мы поняли, что отец Олег хороший, а вы все его поддерживаете. Вероятно, нужно было бы совсем другое….
Подчеркиваю, (и об этом я уже писал), что в течение всего собрания члены комиссии заявляли, что Македонские никакого отношения к обращениям бывших прихожан не имеют, и что сама комиссия никаких решений принимать не будет, а их примет правящий архиерей. Владыка, в свою очередь, сначала заявлявший, что он может и будет принимать все окончательные решения, вплоть до моего запрещения, вдруг тоже стал говорить, что он, де, не причем, и все решения будет принимать не он, а комиссия и епархиальный совет. Так и кивают друг на друга, не решив еще до конца, кто возьмет на себя ответственность за «убийство» священника и прихода. Как когда-то в древности, иудеи забивали осужденного камнями, чтобы было не понятно, кто же именно нанес смертельный удар, чей камень оказался роковым. Вроде бы и убили человека, а кто конкретно – не понятно. Значит никто и не виноват. Сам умер.
В своем обращении я, и прихожане храма во имя Святой Троицы уже рассказали, что после проведения собрания с участием спецкомиссии, официальными лицами епархии, включая самого епископа, всему церковному сообществу, всем вопрошающим, активно навязывается мысль, что наш приход секта.
Качество обвинений, их форма и суть, постоянно меняются. Как говориться, не мытьем, так катаньем. Первоначально Македонский обвинял меня перед прихожанами даже в разглашении тайны исповеди, утверждая, что это я рассказал приходу, о том, что не принял их «покаяние». Тогда он еще не знал о том, что это его супруга «поделилась» этой информацией со своими «подругами» по храму. Он упорствовал, оскорблял меня недоверием, подозрением, презрением, не желая даже со мной поговорить, и лишь после неопровержимых свидетельских показаний от многих людей (которым поначалу тоже не поверил, обвинив их в сговоре со мною) через две с половиной недели признал тот факт, что именно его жена стала источником сплетен об их исповеди. Остальным показаниям людей он так и не поверил, и не верит до сих пор, упрямо повторяя: вы все клеветники и лжецы, моя жена чиста и непорочна, вы оговариваете ее, и все вы ответите за это.
Следующим шагом, после неудачи с «разглашением», стали попытки с жалобами на меня епископу, но когда и этот сценарий стал явно буксовать, активно пошла тема с «сектанством». Посмотрим, на что дальше способна человеческая душа, пораженная алчностью, ослепленная желанием мести, желанием власти и совершенной нераскаянностью. В конце хочу сказать, что все эти два месяца я много раз пытался поговорить с Сашей и с Яной. Также и моя жена писала ей и ему, чтобы как-то их образумить, призвать к миру, покаянию, несмотря на те страшные слова, которые исходили из их уст и поступки, которые они совершали и совершают. Ответа не было никогда. Говорить с нами не захотели. Неужели же им не понятно, что проще всего мне было бы тогда, два месяца назад накрыть их епитрахилью, и все… А что - все? Болезнь, затянувшаяся, хроническая и тяжелая только бы усугубилась, и, обострившись, стала бы смертельной. Последующие события со всей очевидностью показали, что это так. Но они этого не хотят видеть, хотя все эти годы я говорил им об этой болезни. И как священник, как любящий их отец, хотя они меня и отвергли, не имел, и не имею права, ради своего мнимого спокойствия, ради тихой жизни, ради комфорта пренебречь их душами. Мне не оправдаться перед Богом тем, что просто хотел покоя и тихой безмятежной старости. Я неоднократно говорил и писал, что, если они найдут в себе силы вернуться из «страны далече», то приму их с любовью и радостью, и буду вновь считать братьями во Христе.
С этой же просьбой - призвать сына к покаянию, к тому, чтобы он извинился перед приходом за соблазн, источником которого стала его супруга и члены его семьи, я обратился и к епископу Ефрему несколько дней назад. Однако, епископ, разрешивший чету Македонских от запрещения, сказал, что не может этого сделать. Все мои многочисленные попытки решить ситуацию мирным путем были отвергнуты. Видимо, слишком велико искушение использовать беду и болезнь Македонских в собственных корыстных целях. Красивейший храм в центре города, не дающий покоя ни одному из епископов, бывших на Бердянской кафедре, является слишком лакомым и желанным. В этом-то все и дело…
Настоятель храма во имя Святой Троицы
протоиерей Олег Николаев
Комментарии
Не знаем -- прав ли, искренен ли этот священник ? Хотелось бы скорее сказать, что да, поскольку не побоялся вступить в конфликт со своим патриархийным архиереем. Но в одном безусловно прав, когда показывает насколько Церковь является бизнесом для наживы для советских архиереев.
Но это дело уж больно напомнило нам как в 2001 году 12 священнослужите лей Западно-Европей ской Епархии пытались добиться праведного и нелицемерного суда со стороны Архиерейского Синода в Нью-Йорке и с каким лукавством мы тогда столкнулись, чего мы-то, в Зарубежной Церкви, ожидать никак не могли. И после восьмимесячного настаивания с нашей стороны и издевательства и лукавства с их стороны, мы совершенно спокойно просто отошли от них, не имея с тех пор ничего с ними общего.
То же самое советуем и желаем сделать протоиерею Олегу Николаеву. Если у него настоящее желание служить Церкви, а не МП, может свободно обратиться к Митрополиту Агафангелу.
Протод. Герман
RSS лента комментариев этой записи