Не сын, а раб
Протоиерей Михаил Карпеев, священник
Приходилось читать мнение митрополита Иллариона (Алфеева) о том, что Церковь подобна армии своей дисциплиной и вертикалью власти, кажется, так. Может быть, не совсем точно, но смысл был такой. Признаться, когда я прочитал эти слова, то первое чувство, которое возникло у меня, было чувство возмущения. Ведь мы знаем, что Церковь – свободный Богочеловеческий организм, глава Которой Сам Христос.
И главный принцип в Церкви – это свобода, основанная на любви. В армии немного другие принципы, особенно в армии мирного времени. Действительно, Церковь во многом напоминает армию, но все-таки больше армию воюющую, где четко определен враг и в связи с этим – способы борьбы с врагом. Церковь Христова воюет, прежде всего, с нелюбовью и подменой любви. Здесь четко ясно, где враг и как поступать, когда твой командир вдруг встал на сторону врага, такое случалось нередко в истории Церкви. Как только воин Христов видит, что его командир – предатель, то сразу перестает быть у него в послушании.
Это основа жизни Церкви, т.к. главный Командир у христиан Христос, которому и следует подчиняться абсолютно, остальные же командиры постольку, поскольку следуют за Христом. Если подчиненный заподозрил что-то неладное в своем командире, то он вправе задать ему прямой вопрос. А командир обязан дать обстоятельный ответ, дабы не искусить малых сих.
Но этого нет в современной жизни Московской патриархии. Ее руководству хочется, чтобы в Церкви было все как в мирской армии. Т.е. чтобы приказы командиров не обсуждались, чтобы выполнялись безоговорочно все требования руководства. Что же. Многим это нравится. И приходится слышать симпатии к такой модели поведения. Забывается только лишь об одном очень существенном моменте, который существует в армии и которого совершенно нет в современной МП. Это бытовое обеспечение своих офицеров (священников) всем необходимым для нормального проведения своей службы.
Насколько известно, военнослужащим предоставляется ежегодный оплачиваемый отпуск. У большинства священников нет такого оплачиваемого отпуска. Священники – не настоятели (вторые, третьи и т.д.) получают мизерное, не сравнимое с офицерами (имею в виду государственными) отпускное пособие. Священники-настоятели вынуждены платить себе отпускное пособие из кассы прихода, т.е. заранее сами собирать деньги, беспокоиться об этом. Епархия ни копейки не дает на содержание священников. Священники сами должны где-то находить средства для существования. Разве офицеры армии должны заботиться о том, где достать денег? Да, наверное, если хотят получить больше оклада, но у священников нет оклада. Оклад полностью зависит от того, сможет ли священник наскрести денег или нет. Если батюшке повезло и он служит в городском приходе, где много прихожан, где не нужно восстанавливать храм или строить новый, опять на деньги, которые он сам сможет найти, то у него и голова об этом не болит. Но таких меньшинство.
Далее. Священник, который посещает тюрьму, обычно ничего за это не получает от епархии, все средства, необходимые для проведения богослужений в тюрьме, он тоже должен найти сам. При этом тратится собственное свободное время и деньги на дорогу тоже свои. Епархия ничего не выделяет, как правило. То же самое касается и домов престарелых, воинских частей и больниц. В епархии отвечают, что приход ведь входит в такую-то епархию, значит и средства, которые есть на приходе, – это, в общем-то, средства епархиальные, вот вы и тратите на благотворительность и миссионерскую деятельность епархиальные средства.
Поначалу, пока еще силен энтузиазм и горение веры, все делается, не без титанических усилий, конечно. Но со временем, видя, как епархиальное начальство устраивает отдел по благотворительности, который ради собственного пиара и отчетности перед Чистым Переулком помогает детдомам, у которых с финансированием на сегодняшний день нет больших проблем, но не помогает своим нищим церковно- и священнослужителям, к которым в первую очередь относятся певчие и дьяконы и их многодетные семьи, то тогда начинают опускаться руки.
Священник должен на свои деньги шить себе рясу и подрясник. Покупать (!) награду, которой его наградили. Даже пишут в наградной грамоте, что «удостаивается права ношения» такой-то награды. Награду, кстати, покупать надо от Софрино, которое является церковным предприятием.
Неудивительно, что священник, который добрался до общения с большим спонсором, уже не делится со своим нищим собратом. У него перед глазами пример, поданный родной епархией. И он искренне начинает считать, что сам такой молодец, что разбогател, забывая о своем прежнем нищенском существовании.
Трудясь на благо церкви, но не видя элементарной помощи, кто-то просто начинает спиваться, а кто-то – и ходить «налево».
Не в последнюю очередь выгорание является следствием немилосердного отношения священноначалия к своим клирикам, лицемерного подхода к бытовой жизни священнослужителей. В какой-то момент священник начинает понимать, что он не сын для своего епископа, а презренный раб, об которого можно вытирать ноги, время от времени бросая, как кость собаке, церковные награды за выслугу лет.
Эта проблема нелюбви. А где нет любви, там нет и Церкви. Внешняя оболочка сохраняется, а внутри...
Источник: Блог протоиерея Михаила Карпеева
