Синодик 7/20 ноября Протопресвитер Сергий Орлов
(Орлов Сергей Иванович) (1864 - 1944) 7/20 ноября
70 лет со дня кончины
Родился 31 октября 1864 г. в Рязанской губернии в семье священника. Окончил духовную семинарию и Московскую духовную академию (1889). Священник (1891). Законоучитель Егорьевской мужской прогимназии (1891). С 1894 г. законоучитель Рязанской Мариинской женской гимназии. Служил в различных русских приходах за границей. С 1896 по 1897 гг. служил в церкви в г. Ментона на юге Франции, с 1897 по 1903 гг. помощник настоятеля в посольской церкви в Константинополе. Кандидат богословия (1899). Протоиерей (1902). С 1903 г. настоятель православной церкви в Брюсселе, с 1905 г - по 1944 г. настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Женеве. Протоиерей Сергий Орлов, человек, обладавший чрезвычайным обаянием, совершавший за время своего долгого настоятельства неустанное и плодотворное пастырское служение и оставивший о себе в Женеве живую память. После революции оказался в эмиграции в Швейцарии. Член президиума 1-го (1921) и 2-го (1938) ВсезарубежныхСоборов. Кроме Женевы служил также в православной церкви г. Веве (Швейцария). Основатель православных приходов Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) в гг. Берн и Цюрих (Швейцария), а также на юго-востоке Франции (в гг. Лион, Анси, Южин). Скончался 20 ноября 1944 г. в Женеве.
Слово сказанное еп. Леонтием в Женевском храме в 11-ю годовщину смерти о. Сергия
Орлова перед совершением панихиды.
В сегодняшний день, 11 лет тому назад, скончался Настоятель сего храма незабвенный отец Протопресвитер Сергий Орлов. За эти долгие годы значительно переменился состав прихода, новые члены его не знают покойного Пастыря, и потому перед совершением панихиды нам хочется краткими словами начертать его духовный облик.
Отец Протопресвитер происходил из благочестивой семьи благоговейного священника города Зарайска, Рязанской губернии. Уже с младенчества, с молоком матери, он впитал в свое сердце любовь к тому древнему благочестию, на котором строилась Св. Русь. От молитвенного своего отца и матери он с отрочества приучен был к молитве, к любви Дома Божия, благоговейному послушанию церковной власти и почитанию священных канонов. Учась в школе, талантливый юноша опередил многих сверстников и закончил курс Дух. Академии с званием магистра богословия. Благочестие и одаренность молодого магистра заставили обратить на него внимание церковных властей, что послужило поводом к избранию его для служения при заграничных церквах. В то время, как известно, для такой миссии избирались только выдающиеся воспитанники академий, т. к. они заграницей, перед лицом инославного Запада, были представителями Православной Восточной Церкви.
Заграничное служение покойного проходит через Константинополь, Ментону во Франции и Брюссель и приводит его в Женеву. Сюда прибывает молодой Протоиерей в 1905 году и с тех пор до самой смерти в течение 38 лет трудится со всем свойственным ему пастырским усердием на благо сего прихода. Это было трудное время! Начало политических брожений в России, а заграницей средоточие враждебных православному монархическому строю сил - именно в Женеве. Эти террористические силы проявляли свое враждебное отношение и к нашему храму, а однажды даже, в святую ночь Пасхи, вокруг храма, в темных улицах, чтобы нарушить святость момента, подняли стрельбу, так что пришлось прибегнуть к вмешательству полиции. Требовалась большая мудрость и выдержка покойного Настоятеля, чтобы с одной стороны не раздражать террористов, злоупотреблявших свободой, а с другой - обеспечить мирное существование прихода. С первого же года своей пастырской работы Храм Воздвижения Креста Господня в Женеве.в Женеве о. Серий заботится о неимущих членах прихода и для оказания помощи им учреждает в 1908 году при приходе Благотворительное Общество - Попечительство, существующее и до сего дня, уже в течение 47 лет.
После скорбных лет войны происходит печальное крушение Российской империи и волны беженцев устремляются на запад в поисках пристанища. Подобно древнему Иосифу, принимавшему в Египте своих братий, бежавших от голода в Ханаанской земле, отец Протопресвитер проявляет широкую деятельность по приему и устройству тех своих братьев, которых волны эмиграции забросили в гостеприимную Швейцарию. Пользуясь необычайным уважением и доверием кантональных властей, он устраивает правовое положение беженцев, которые, чувствуя постоянные заботы своего пастыря, привязывается к нему благодарным сердцем и объединяются вокруг него, как около своего отца. Новые условия жизни, после крушения Родины, дают повод отцу Протопресвитеру заняться пересмотром и упрочением правового положения храма и прихода. В последнем выбирается Приходский Совет, а также и Сестричество, ведущее разностороннюю работу по приходской жизни.
Но вот наступают печальные годы церковных разделений. С болью в сердце переживает их покойный. С детства приученный почитать церковные каноны и оказывать послушание священноначалию, он глубоко страдает, видя, что главным нарушителем послушания и возглавителем разделения является лицо, облеченное в епископский сан. Страдания пастыря увеличиваются тем обстоятельством, что это лицо является его духовным сыном и обращается к нему за поддержкой. Движимый пастырской совестью, покойный пишет пространные письма, в коих пытается пробудить у своего духовного сына добрые чувства благоговейного почитания священных канонов и привести его на путь послушания Церкви. Особенной силой отличается письмо, вынужденное предложением дать подписку в лояльности Советскому Союзу. Отец Протопресвитер дает ясный и категорический отказ, чем навсегда отныне прерывается его общение с его мятежным духовным сыном, ставшим открыто после этого на путь церковного раскола. Все эти скорби глубоко ранят сердце любвеобильного пастыря и до конца жизни вызывают горький осадок.
В самоотверженной пастырской работе проходят последние годы. Отец Протопресвитер как бы пожинает плоды своих трудов и утешается миром и сплоченностью прихода. Кстати сказать, эта объединенность прихожан вокруг своего духовного главы, эта сплоченность и связанность всех в одну приходскую семью, является характерной особенностью женевского прихода, и когда Господь нас привел сюда, то мы подлинно удивились тому единодушию, которое царило здесь среди прихожан, монолитно сплоченных около своего настоятеля. Это, конечно, является результатом деятельности здесь покойного, полагавшего душу свою за чада своя и в основу строительства приходской жизни всегда клавшего любовь. Это чувство было особенно ему любезно, ибо как бы от Господа он получил дар любви, которую возвещал и своею жизнью, и отношением к людям, и своими поучениями. Характерно, что последние слова, как бы завещание приходу, сказанные им уже на смертном одре, были именно о любви, о том, что только на этом чувстве можно строить всякое здание общественной жизни, ибо «любовь николиже отпадает».
Но вот наступил нынешний печальный день, когда в три часа дня колокол храма возвестил православным женевцам, что они осиротели. К погребению о. Протопресвитера собралось в Женеву множество его почитателей и духовных чад из разных больших и малых городов Швейцарии. Из заграницы никто не мог прибыть, ибо это были годы войны. Торжественный чин отпевания при наполненном до отказа храме был не столько скорбным прощанием с уходящим, сколько подлинным торжеством Церкви, радующейся и торжествующей о переходе к вечному блаженству одного из Ее воинов, который может сказать о себе вместе с anoстолом: «подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох».
«Церковный Голос», 25 декабря 1955 г., под редакцией Преосв. Леонтия Епископа Женевского
В 1938 году в среде русских эмигрантов, осевших на гостеприимной земле древней Сербии, впервые увидел свет первый том книги “Отец Иоанн Кронштадский”. В адрес председателя белградского общества памяти отца Иоанна Кронштадтского со всех концов обширного русского рассеяния поступали драгоценные воспоминания о почившем батюшке. Спеша отдать долг благодарной памяти отцу Иоанну, делились своими рассказами видные иерархи и священники, монашествующие и простые миряне. Есть в этой книге и воспоминания, о Великом Праведнике,о. Сергия Орлова.
Письмо Настоятеля Русской церкви в Женеве протопресвитера о. Сергия Орлова
от 12 октября 1932 г. на имя автора книги
Очень сочувствую Вашему святому намерению написать книгу к прославлению Господа Бога в лице блаженной памяти незабвенного о. Протоиерея Иоанна Ильича (Сергиева) Кронштадтского и о. Иоанна, в Боге. Я лично два раза видел о. Иоанна и благоговейную память о нем сохраняю ежедневною молитвою к нему, ибо в моем представлении и глубоком духовном чувствовании он — святой.
О. Иоанн Кронштадтский был типичным русским священником-пастырем, а потому он воистину является живым свидетельством благодатной силы и спасительности нашей православной русской веры.
Христос Господь да будет Вам в помощь!
С любовью прилагаю рассказы о достоверных явлениях милости Божией молитвами о. Иоанна и притом в случаях далекого разделения о. Иоанна от тех, о ком он возносил молитвы.
В 1892 г. в Зарайском уезде Рязанской губ, заболела «тихим умопомешательством» старшая сестра моя, жена священника, Евдокия И. Купрессова. Обследованием и решением врачей болезнь признавалась неизлечимой и сестра была помещена в колонию умалишенных под гор. Рязанью (в Голенщино). Отец мой, священник г. Зарайска, в скорби своей обратился с письмом к о. Иоанну Кронштадтскому, у которого просил спасительной молитвы за свою больную дочь. О. Иоанн ответил трогательным собственноручным письмом, в котором писал: «ныне совершу молитву теплую к Богу об исцелении болящей и верую в милость Божью». Накануне получения этого благодатного письма у родителя моего был зять, возвращавшийся от больной жены и со слезами передавший, что врачи говорят о безнадежности положения сестры... А на другой день по получении письма от о. Иоанна я, уже будучи священником, прибыл к отцу, которого нашел в совершенно спокойном состоянии, уверенно ожидавшего, по слову батюшки о. Иоанна, «явления милости Божией». И что же? — На следующее утро родитель мой получает письмо Главного Врача колонии умалишенных с приглашением приехать неотложно, без всякого объяснения причин приглашения. Мой родитель в тот же день едет, — едет не удрученный, а в радостном предчувствии чудесного. Действительно, на следующий день он возвращается домой вместе с моею сестрой — совершенно здоровой. Вызывавший отца доктор почти дословно говорил отцу так: «ваша дочь с такого-то дня утверждает, что она осознала освобождение свое от недуга, чувствует себя совершенно здоровой и просит о возвращении в свою семью, — ведет себя совершенно спокойно. Я боюсь отпускать ее в семью, — нет ли с ее стороны хитрости, — но также тяжело мне и оставлять ее в настоящей обстановке. Не можете ли взять ее к себе и продержать под тщательным наблюдением дней десять, прежде чем отпустить ее в свою семью»...
Веруя в совершившееся чудо, отец привозит сестру домой, передает нам — детям сказанное доктором; мы — дети несколько суток старались быть днем и ночью неотлучными от сестры, ясно сознававшей наше особое наблюдение и тем печалившейся, и, наконец, дня через три-четыре, воспев в семье со слезами хвалебное пение Господу, отец благословил и отпустил сестру в ее семью. Сестра моя больше не болела, — она и поныне живет в г. Зарайске, — прославляя Господа и в Господе — св. Батюшку-чудотворца о. Иоанна Кронштадтского.
В бытность мою священником г. Рязани Николодворянской церкви, в 1894 г., однажды приходит ко мне под вечер благочестивый прихожанин Нил Федорович Юревич очень расстроенным, чтобы сообщить мне: у его жены нестерпимые боли в ухе; доктора определили нарыв во внутреннем ухе и боялись решиться на операцию, однако, положили наутро непременно сделать операцию.
Г. Юревич просил меня помолиться о больной и пошел на телеграф — дать срочную телеграмму о. Иоанну Кронштадтскому с просьбой о молитве за жену. На другой день приходит г. Юревич неузнаваемый от радости и сообщает: «по отправлении телеграммы я соображал, — в какое время она могла быть получена? Жена отчаянно стонала, — все, что делали к облегчению болей, не помогало... но вдруг, приблизительно в то время, когда телеграмма должна была быть получена о. Иоанном, она смолкла и через две-три минуты заснула... Спала всю ночь не просыпаясь, а проснувшись, заявила совершенно спокойно, что никаких болей у нее нет и просила дать ей чаю. Приехавший врач, осмотрев ее ухо, был поражен и воскликнул: «Дивное дело, — нарыв засох!»
Жена моя встала и совершенно здорова».
«Дивен Бог во святых своих!»
«Блаженной памяти о. Иоанн Кронштадтский чудодействует и по кончине. В 1910 г., когда я уже был в Женеве, сильно заболела моя 8-летняя дочь. Долго не могли установить болезни, а когда установили, что у девочки внутренний нарыв в нижней области живота, то уже опасались оперировать ее. Страдания дочери были невероятные, она должна была неподвижно лежать на спине, не могла принимать никакой пищи, в сильном жару не смыкала глаз несколько дней и ночей. В таком положении я должен был оставить свою девочку, отъезжая для церковных служений в церковь города Веве, приписанную к Женевской церкви. Дорогою я читал «Церковные Ведомости» и там нашел сообщение одного священника о том, как его дочь чудесно исцелилась молитвою его к покойному Батюшке о. Иоанну Кронштадтскому. Рассказ вызвал у меня невольные слезы, и мое сердце молитвенно обратилось к душе почившего Батюшки о. Иоанна, умоляя об облегчении страданий моей дочери. В таком молитвенном в душе обращении к о. Иоанну я оставался за всеми совершавшимися служениями в Вевеском храме и в продолжение всего обратного пути. Прибыв к квартире, тихо, с замиранием сердца звоню у парадной двери. Отворяет матушка и шепотом говорит, что дочь часа полтора, как заснула, спит спокойно. Прошло еще около двух часов до того, как девочка проснулась. Проснулась она в обильнейшем поту и облегченно возвестила, что ей хорошо. И действительно, температура пала с 40° на 37°, нарыв оказался прорвавшимся с выходом в мочевой проход.
Доктор радостно объявил положение девочки безопасным... Слава Богу, благодеющему нам во веки веков! Аминь.
Смиренный и недостойный Протопресвитер Сергий Орлов».