Епископ Даниил: Особенности двух русских богослужебных традиций

Автор: Митрополит Агафангел. Дата публикации: 10 сентября 2014. Категория: Архив РПЦЗ.

12/25 сентября 1974 г. на III Всезарубежном собор в Свято-Троицком монастырь в Джорданвилле были сняты клятвы на старые обряды. Практически это подтвердило равнозначность старого и нового обрядов так, что теперь не считается грехом оправлять богослужения и следовать старому обряду. К сожалению, определения собора 1666 г. поставили всю науку исследования старых текстов в неприятное и двусмысленное положение; профессора духовных школ боялись углубляться в исследование некоторых важных направлений этой темы. Важно понимать, что Русской Православной Церковью был осужден грех раскола, учиненного ревнителями старых обрядов, а не обряды как таковые. В Московской Патриархии положение дел таково, что все единоверческие приходы подчиняются епархиальному новообрядческому архиерею (на практике мало заботящемуся о сохранении богатства национальной традиции), а каноничность старообрядческой иерархии сомнительна. Практически эти две иерархии сосуществуют в России без какого-либо общения. Иное положение в Зарубежной Церкви, где старообрядцам рукоположен свой иерарх — Епископ Даниил Ирийский. По сути дела он является единственным каноническим старообрядческим епископом. В иерархическом отношении это проявляется в том, что он подчиняется непосредственно Первоиерарху Зарубежной Церкви и является его викарием, но не на уровне викария епархиального архиерея.

Иеромонах Андрей (Костадис)

Вступление

При первом рассмотрении различий в старопечатных (до реформ патриарха Никона) книгах от новопечатных, послереформенных изданий, прежде всего бросается в глаза различие отдельных слов и фраз. При дальнейшем рассмотрении таких мест находится довольно много, почему нарекания ревнителей старого обряда прежде всего сводились к утверждению, что в результате реформы произошла порча церковных книг. Эту тему действительно нельзя обойти, по если смотреть на уставную сторону вопроса, то выясняется, что говорить о больших различиях между старым и новым обрядом — явное преувеличение. Когда говорят о разных обрядах, то имеют в виду богослужения существенно отличающиеся одно от другого, как можно найти в обрядах западном, яковитском, коптском и других, но и старый и новый рисский обряды являются разновидностями одного и того же византийского обряда. При совершении богослужения как по новому так и по старому обрядам в обоих случаях следуют Иерусалимскому уставу, как это следует из надписания книги Типикон. Современный Типикон переведен в ХVII в. и, естественно, включает в себя изменения, происшедшие в византийскойбогослужебной практике со времени предыдущих переводов. Первыепереводы старых текстов, которые осуществили свв. братья Кирилл и Мефоодий и их ученики, восходят, как известно, к трудам IX ипоследующих веков. К примеру сказать, только способ нотации церковного пения видоизменялся в Византийской империи от VII-го до ХV-го вв. несколько раз, не говоря о других изменениях в области гимнографии.

Наши предки переводили слово «Типикон» как устав, а буквальное значение слова «устав» очень близко к слову «конституция». Понимая таким образом Типикон как основной закон, последователи старого обряда ревновали даже о мельчайших его изменениях по словам Спасителя: «доколе не прейдет небо и земля, не едина йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Матф. 5, 18). С другой стороны, справщики церковных книг выполняли свою работу с ориентацией не на славянские, а на греческие, причем, на современные им образцы, без достаточно анализа и учета своеобразия церковно-славянского языка. Такая ориентация давала повод обвинять ревнителей старого обряда в невежестве и в непонимании накопившихся в текстах ошибок. Ошибки действительно были, действительно придавали тексту иногда соблазнительный характер и должны были быть исправлены, но происходили они не от невежества переводчиков, а от оплошности переписчиков, так что правильнее было бы их классифицировать не как ошибки, а как описки.

Надо еще учитывать, что в древности церковно-славянский язык не имел строго установленной орфографии. Понятия о единообразной орфографии появились со времени автора первой Церковно-славянской грамматики Мелетия Смотрицкого. Он начал вводить искусственные приемы орфографии для обозначения сходных форм, которые произносятся одинаково, а значение имею разное, например:

 — родительный падеж, а  — винительный падеж, теперь это правило церковно-славянской орфографии, а ранее строгого правила не было.

Однако, существенных уставных различий между современным Типиконом и «Церковным оком» — таково название старопечатного Типикона — все-таки мало.

Общие замечания

1. Подход. В основе различия новообрядческой и старообрядческой служб лежит принципиальная разница в подходе к самой службе. В новом обряде ориентация на верующих — слушателей: службу ведет духовенство и клирос (певцы и чтецы), а миряне слушают службу. Главный элемент старообрядческой службы — это вовлечение верующих в службу: единообразное действие всех участников службы (от священнослужителей до мирян) под управлением духовенства и клироса. В результате продолжительность службы не отпугивает верующих — они пришли именно на совместную молитву, пение внешне не привлекательное и вся служба — деятельная. Люди реально принимают участие в совместной, общественной службе — λειτος. Службы продолжаются столько, сколько нужно по уставу, поклоны совершаются вместе, как по команде, хождений нет. Поучения обычно сохраняются как составная часть богослужения. Духовенство поучает народ после, отпуста, то есть это не составная часть богослужения, вошедшая в более позднюю практику, а скорее дополнительная н менее формальная беседа священника с народом.

 2. Книги. Старообрядческая служба ведется по старопечатным книгам, вариант текста которых был в употреблении до реформ ХVIIв. На практике употребляются как подлинно старопечатные книги, так и старообрядческие и единоверческие перепечатки с этих книг.

Можно выделить две основные причины в различиях старопечатных и новопечатных текстов:

а) Разница между оригиналами (подлинниками), с которых делались переводы. Тексты старого образца начаты были свв. Кириллом ь и Мефодием по образцам VII-VIII вв., а переводы новопечатные сделаны по образцам XVII в., в основном это венецианские издания. Об этом уже говорилось выше в связи с переводом Типикона.

б) Разница самих переводов. Церковно-славянский язык времен свв. Кирилла и Мефодия быль близок к разговорным славянским языкам. В ХVII в. у переводчиков уже не могло быть «природного чувства» языка — церковно-славянский язык был уже только богослужебным, мертвым в смысле его разговорного применения.

3. Пение. В старом обряде употребляется исключительно знаменный распев в чистом виде. Употребляются певческие книги, содержащие крюковую нотацию. Кроме того, употребляется пение на слух, сокращенное и видоизмененное — «по напевке», отличающееся местами от знаменного. Изредка употребляется «демественное» и «путевое» пения — более протяжные, торжественные мелодии. Есть записанные варианты этого пения, несколько отличающиеся от знаменного и имеющие особую систему крюковой нотации. Известно, что в старину употреблялось еще «строчное пение» но «двухстрочникам» и «трехстрочникам» — оно ныне не употребляется и является большой редкостью. Это полифония отличная от принятой современной европейской гармонии.

Знаменное пение было официальным пением Рисской Церкви до самой революции. Все официальные церковно-певческие издания Св. Синода содержали в основном знаменный распев с небольшими добавлениями киевского и греческого распева. Можно привести косвенные свидетельства того, что партесное пение окончательно заменило знаменное только в XX в. и не возводилось в ранг установленного образца, а хоры четырехголосные были редки и встречались только в больших городах. В одном из рассказов Салтыкова-Щедрина (1826-1889 гг.) упоминается, как некий господин решил поехать в город и хотел послушать там партесное и пение. Но хор уехал и ему пришлось «слушать дьячков», то есть знаменный распев. Известно также, что митрополит Филарет (Дроздов, 1783-1867 гг.) был противником введения в богослужение партесного пения.

О языках церковно-славянском и русском

Старопечатные книги, как и новопечатные, написаны на церковно-славянском языке, языке близком к современным ему разговорным в то время славянским языкам. Лингвистически славянский и русский — это разные языки. Славянский язык почти на 1000 лет старше рисского и имеет свою особую грамматику: синтаксис и морфологию. Рисский литературный язык сложился только к началу ХVIII в. До этого вся официальная документация в России велась на славянском языке, который, испытав влияние рисского языка, быль им в конце концов заменен при Петре I. Теперь, если сравнить церковно-славянский язык с русским, то выясняется, что церковно-славянский язык самостоятелен и независим, а русский просто не мыслим без церковно-славянского. Основное различие заключатся в том, что церковно-славянский язык вырос и относится к группе южно-славянских языков (вместе с сербским и болгарским), а русский язык — относится к восточно-славянским языкам. Далее русский язык претерпел влияние от церковно-славянского, а церковно-славянский остался самостоятельным и сохранился в церковном употреблении, хотя даже в старопечатных книгах встречаются отдельные легкие русизмы.

Пример I

Синодальный перевод Господней молитвы: «Отче наш сущий на небесах...».

Церковно-славянский текст: «Отче наш, Иже еси на небесех...» «Отче» — стоит в звательном падеже, которого в русском языке нет; «иже» и «еси» — этих слов в русском языке нет; «небесех» — в русском варианте, «небесах»; «сущий» — слово звучит как церковно-славянское, но в церковно-славянском языке это слово было бы «сый».

Пример II

Церковно-славянский: «Господи помилуй»; Господи — звательный падеж.

Русский язык: мы говорим «Господи помилуй» не задумываясь, заимствуя слово «Господи» из церковно-славянского, в то время как правильно по-русски должно было бы быть «Господь помилуй».

Пример III

Церковно-славянский: «Господи Боже» — оба слова в звательном падеже.

В русском, без этих архаизмов, должно было бы быть «Господь Бог».

Пример IV

Вместо славянского «первоиерарсе» иногда встречается легкий русизм «первоиерархе» и т.д.

У старообрядцев принято несколько отличное произношение. Глаголь «г» произносится в церковно-славянском языке на южно-русский манер, с придыханием, «гыкая», подобно латинской букве «h». Буква есть  произносится как русское «э», особенно это сохранилось у северных безпоповцев-поморцев. Та же буква и другое ее написание  произносится как русское «е» в начале слова и после гласных. Буква ять  пронзносится какь «е» с сильным смягчением предыдущей согласной, например:  произносится по-русски как «мнье», а  как «мэнэ».

Древние переводы не такие буквальные как более поздние. Большая близость переводов ХVII в. к греческим привела к тому, что некоторые переводы сделаны с нарушением правил славянского языка.

Пример I

Более поздний, современный перевод: «Спаси Господи люди Твоя и благослови достояние Твое» — это буквальный перевод с греческого оригинала.

Более древний, старый перевод: «Спаси Господи люди Своя и благослови достояние Свое» — сделан по законам славянского языка, не копируя слепо греческий оригинал.

Пример II

«Яко Христос воскресе никтоже да не верует...» (воскресный светилен) — новый перевод сделан был буквально с греческого, где двойное отрицание есть утверждение.

Старопечатный вариант: «Яко Христос воскресе никтоже не неверуй...» и т.д.

Различия уставные

Как уже говорилось, различий почти нет. Основные различия в практике применения устава. Стремление в точности выполнить устав сохранилось и ревнителей старого обряда. С другой стороны, старый устав создавался без идеи о необходимости полного единообразия. Кроме того, все рукописные книги немного различались между собой. Идея единообразия появилась после и отчасти явилась следствием введения книгопечатания. В старых книгах поэтому чаще даются несколько вариантов устава без указания на то, какой из них предпочтительнее. Такие места известны и в новопечатных книгах, когда встречаются указания типа: «ин устав...» или «в греческих монастырях чтут...» и т.п. У последователей нового обряда сложилась своя практика, близкая, но все же более отличная от инструкций Типикона, чем у старообрядцев. Поскольку различий «по Типикону» действительно мало, то, главным образом, надо говорить не о различиях «по Типикону», а о различии обрядовом, откуда и сложилось различие наименований: новый обряд и старый обряд, понимая под обрядом собственно богослужебную практику.

Главное отличие — пение: гармоническое пение полностью вытеснило знаменное пение в новом обряде.

Продолжительность службы: если старообрядческая служба бывает длиннее, то это происходит, от более точного исполнения устава и от чтения поучений. Однако есть службы, которые в старом обряде короче, чем в новом обряде.

Начальные молитвы

— В новом обряде: «Возглас от священника. Слава Тебе Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный...».

— В старом обряде (кроме утрени и полунощницы): «Возглас. Царю Небесный...»

Старообрядческая утреня: «Возглас. Святый Боже...»

Старообрядческая полунощница: «Возглас. Слава Тебе Боже наш, слава Тебе всяческих ради (3 раза). Молитва: Боже очисти мя грешного... с 3-мя поклонами. Царю Небесный...» В старом обряде 9-й час принято читать после 3-го и 6-го часа во время проскомидии, в новом обряде такая практика встречается гораздо реже.

В старом обряде никакая служба не начинается без так называемого «Приходного начала» (называется еще «семипоклонным началом»):

— Боже милостив буди мне грешному. Поклон.

— Создавый мя, Господи, помилуй мя. Поклон.

— Без числа согреших, Господи, помилуй и прости мя грешнаго. Поклон.

— Достойно есть... (Земной поклон).

— Слава... (Поклон).

— И ныне... (Поклон).

— Господи помилуй, Господи помилуй, Господи благослови.

— Отпуст. (При отпусте священник делает поклон народи и стоящие в церкви в ответ тоже делают поклон без крестного знамения).

В конце каждой службы читается «Исходное начало» (по другому называется «исходные поклоны»), в точности повторяющие «Приходное начало». Иногда прибавляются еще несколько поклонов с Иисусовой молитвой. Об этих «началах» упоминается уже у свят. Иосифа Волоцкого (1439 или 1440-1515 гг.), и в древности это были, по-видимому, частные молитвы, постепенно перешедшие в богослужебную практику.

К особенностям древней практики надо еще отнести то, что при надписании числа молитв не требуется, чтобы тексты всех молитв были полностью тождественны между собой. Это дошло и до наших дней. К примеру, мы говорим «Приидите поклонимся, трижды», но каждая отдельная фраза немного отлична от другой. То же можно заметить и в случае с молитвами преп. Ефрема Сирина: в том месте, где по новому обряду читаются 12 одинаковых молитв «Боже очисти мы грешнаго» с «метаниями» в старом обряде читаются разные краткие молитвы, но общее число их указывается 12.

Под воскресенье вечерня по Типикону может совершаться отдельно от утрени. Вообще всенощные службы были в старину более редким явлением. В старом обряде на воскресной вечерне, даже если она совершается отдельно от утрени, есть лития на которой выпеваются все стихиры для которых не нашлось места в других частях службы (например, пропущенные от праздника или от пропущенной малой вечерни). На воскресной утрени всегда бывает 17-я кафизма — Непорочны. Как известно, в зимний период должны прибавляться полиелейные псалмы «Хвалите имя Господне...» При этом случае порядок полиелея такой:

— Непорочны, тропари по непорочных, полиелей, величание, если оно есть.

В новообрядческой практике часто пропускаются непорочны и избранный псалом, от чего получаем:

— Полиелей, величание один раз, без стихов избранного псалма, тропари по непорочных (без самих непорочных).

В старом обряде на практике сохранилось чтение святоотеческих поучений. В новом обряде чтения остались только во дни Четыредесятницы в монастырях. Эти поучения в старом обряде читаются особым распевом: «статейная погласица». Места для чтения:

1. перед шестопсалмием на всенощном бдении.

2, 3. после седальнов на кафизмах;

4. после полиелея;

5, 6. на III и VI песнях канона.

На практике читаются не все, а 3 или 4 поучения.

В старом обряде нет практики пропускать кафизмы:

В старом обряде тропари на Бог Господь (отпустительные) обычно не поются, а поются только концы тропарей на соответствующий глас. Собственно тропарных гласов в знаменном пении нет, а напевы «греческого пения» строго говоря с греческим пением имеют мало общего. В старом обряде поются тропари: перед благословением хлебов на всенощном бдении и на входе литургии. Но мотивы их не самые древние, можно предположить, что их стали петь, чтобы дать больше времени духовенству для каждения. (В старообрядческой практике в соответствии с точным исполнением устава сразу после литии духовенство входит в алтарь, а потом отдельно священник выходит на благословение хлебов).

В старом обряде сохранился общий порядок пения псалмов (предначинательного, «Блажен муж», «Господи воззвах» и всех кафизм на утрене):

— канонарх возглашает начальный стих;

— головщик (запевала) правого клироса поет тот же стих с припевом;

— канонарх возглашает следующий стих;

— весь правый клирос повторяет этот стих с припевом;

далее — канонарх;

— левый клирос,

— канонарх;

— правый клирос (попеременно)...

На практике поют не дожидаясь канонарха, а канонарх вычитывает весь псалом, получается своего рода сокращение.

В старом обряде перед литургией всегда совершается сокращенная обедница. Если на литургии положены антифоны, то псалмы 102 и 135 вычитывают на обеднице в согласии с общим стремлением ничего не пропускать.

На литургии не поется песнопение «Видехом свет истинный...» (позаимствованное из службы Пятидесятницы, как и «Царю Небесный»).

Когда вечерня совершается отдельно от утрени, то отпуст немного отличается от отпуста утрени.

Ирмосы и катавасии канонов поются все строго но Типикону: дважды, четырежды и т.п. Соблюдается положенное число тропарей (обычно 14). При этом каждый ирмос в знаменном распеве имеет свою собственную мелодию.

Заключение

Приведенные выше примеры различий наглядно показывают принципиальное сходство нового и старого обрядов. Церковная практика богослужения всегда несколько видоизменялась, но когда эти изменения проходили естественно, медленно, в течение столетий, то старое отживало, а новое прививалось безболезненно. Резкая же ломка вековых устоев привела к появлению раскольников.

В дополнение можно привести несколько других примеров изменения богослужебной практики, которые можно проследить при исследовании старопечатных книг.

Возглас: «Молитвами святого владыки нашего...» История его такова. По старым книгам можно проследить, что возглас «За молитв святых отец наших...» на часах должен был подавать епископ. Постепенно в отсутствие епископа, а позднее и в его присутствии, этот возглас стали возглашать священники. Особенно на службах в некафедральных церквах, но в присутствии епископа или на епископских кафедрах и в монастырях с постоянным присутствием епископа.

Подобны, в соответствующей, и где это удавалось, гармонической обработке из обычного рядового употребления перешли в разряд некоторых «экзотических» элементов богослужебного пения. В древности же подобны были элементом не столько праздничной, сколько будничной службы.

Еще несколько слов об утренних и вечерних молитвах. В старых книгах сказано, что «аще произволяет кто от подвижнейших инок» добавить к своему обычному правилу... и тут записаны те молитвы, которые ныне вошли в состав вечерних молитв. На полунощнице также есть 2 молитвы, вошедшие позднее в состав утренних молитв, но, строго говоря, отдельного чина утренних и вечерних молитв в старых книгах нет. Таким образом, древнее употребление молитв видоизменилось со временем от того, что ранее было не обязательным и совершалось только но желанию от усердия верующего, в нечто рекомендуемое к ежедневному исполнению.

Иисусовы молитвы прежде имели значение заменять правило для неграмотных, но со временем старое их употребление изменилось и развилось к ним совершенно иное отношение. Безусловно, число подобных примеров может быть пополнено.

Записано со слов Преосвященного Епископа Даниила Ирийского, иеромонахом Андреем (Костадис) в августе месяце 1996 г. в Чураевке Southburyштат Коннектикут.

Православная Русь, 1996 год, №21

Печать E-mail

• Назад
• Вперед