Митрополит Анастасий: Слово, произнесенное 19 июня 1949 г. в храме-памятнике в Брюсселе
СЛОВО,
ПРОИЗНЕСЕННОЕ ПЕРВОИЕРАРХОМ РУССКОЙ
ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАРУБЕЖОМ ВЫСОКО-
ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШИМ МИТРОПОЛИТОМ
АНАСТАСИЕМ
19-го июня 1949 г. в храме-памятнике, сооруженном в Брюсселе для увековечения памяти мученически убиенного Государя Императора Николая II
Что сказать вам, возлюбленные во Христе братия и сестры, в этот торжественный час нашего молитвенного общения с вами в столь знаменательном для нас храме-памятнике?
Два разнородных чувства соединяются ныне в нашем сердце, вступая в некоторое состязание между собою. С одной стороны, мы переживаем светлую праздничную радость при созерцании неисчислимого сонма православных святых, коих св. Церковь поставляет ныне перед нашим духовным взором, износя их, как чудные перлы, из своей небесной сокровищницы. Среди них блистает особою велелепною, поистине божественною славою, Пречистая Матерь Божия, посетившая ныне вас через пришествие к вам Ее чудотворного образа, облагоуханного, как драгоценным миром, исходящею от него благодатию и вашим благоговейным усердием к Ней. Оно побудило вас принести Ей ваши радостные похвалы, ваши умиленные слезы и эти чистые благоухающие цветы, довлющие Той, Которая Сама именуется «Неувядаемым Цветом».
Но эта радость растворяется скорбью, невольно проникающею в наше сердце при воспоминании о великих страданиях в Бозе почившего Царя-Мученика, Государя Николая II, умученной вместе с ним его царственной семьи и многочисленных других наших страстотерпцев, умерщвленных безбожною большевицкою властью, в священную память коих воздвигнут этот храм.
Наша скорбь об них по временам была бы неутолима, если бы она не умягчалась и не просветлялась теплыми лучами, исходящими от светлого облика покойного Царя-Мученика. Многие из нас еще живо помнят его образ и благоговейно хранят его в своем сердце. Что может быть пленительнее духовной красоты, сиявшей из его лучезарных ласкающих очей, бывших истинным зеркалом его возвышенной благородной души?
Он воплотил в себе образ истинного православного Царя-помазанника Божия, благочестивого, кроткого, милостивого, великодушного, самоотверженного, готового положить душу свою за благо народа и за верность обетам, данным им при священном короновании.
Когда гнев Божий возгремел над Русскою землею и власть тьмы водворилась в ней, дыша неистовою злобой против всего, что пыталось стать на ее пути, тогда лучшие русские люди принесли себя в жертву во искупление Отечества. Господь потребовал прежде всего такой жертвы от Государя, как первого сына и верховного вождя России — и он безропотно принес ее, вместе со всею своею семьей, которую справедливо можно назвать его «домашнею церковью». Государь мужественно взошел на свою Голгофу и в кроткой покорности воле Божией вкусил мученическую смерть, оставив после себя в наследие ничем не омраченное монархическое начало, как драгоценный залог, полученный им от своих царственных предков.
Такому Государю, в воздаяние за его царственный подвиг, нельзя было воздвигнуть лучшего памятника, как храм Божий, где непрестанно будет возноситься безкровная жертва об упокоении Его души. Мы должны сожалеть только о том, что этот дорогой для нас памятник создан не на родной нам русской земли, а в чужой, хотя и дружественной и гостеприимной для нас стране. Что хотела сказать этим воля Божия, без соизволения которой не совершается ни одно, ни великое, ни малое событие на земле?
Прежде всего, дерзаем думать, то, что русская земля, обагренная невинною кровию Царя-Мученика и множества других верных сынов России, оскверненная богохульством и многими другими тяжелыми грехами и преступлениями, недостойна иметь у себя такой священный памятник, пока она не очистится от своих беззаконий горькими покаянными слезами и не примирится с умученным на ней Государем через принесенное перед ним глубокое всенародное покаяние.
Вместе с тем Промыслу Божию, быть может, было угодно напомнить современной Европе, в сердце которой воздвигнут ныне наш храм-памятник, о том, что покойный Государь пошел на распятие не только для спасения своего народа, но и всей Европы, обязанной ему избавлением от величайших опасностей в наиболее трудные для нее дни первой мировой войны.
Он остался верен своим союзникам даже тогда, когда они сами оставили его, предоставляя его собственной участи. Самая мученическая кончина его не вызвала у них глубокого сострадания, которого она заслуживала. Они заботились только о том, чтобы умыть свои руки перед всеми, показав, что они чисты от его невинной крови.
Между тем, в их распоряжении оставалось достаточно средств, чтобы предотвратить это величайшее преступление нашего века и спасти жизнь Русского Царя, их верного союзника, если бы они имели для этого достаточно доброй и твердой воли.
Убийство оставленного всеми беззащитного Русского Монарха, вместе с супругою и юными детьми, будет всегда стоять тяжелым укором перед совестью всего мира.
Современные народы слишком тесно связаны между собою, чтобы не считать себя ответственными за вопиющее попрание справедливости, свободы и других общечеловеческих прав в той стране, где могло совершиться это бе с примерное злодеяние. К сожалению, они остаются по-прежнему равнодушными и к страданиям русского народа и к мученической смерти Государя Николая II, значение которого возрастает с каждым днем. Мы верим, что настанет время, когда человечество поймет, наконец, что наши царственные страстотерпцы и все, кто последовал по их пути, будучи умерщвлены за свидетельство Правды Божией, принесли себя в жертву очищения за грехи всего мира, погрязшего во лжи и неправде и нуждающегося в искуплении.
Стоя перед лицом культурного Запада, наш Храм-Памятник не перестает безмолвно вещать ему и о многом другом, что могло бы послужить для него добрым и полезным уроком в его нынешнем положении. Особенно явственно он напоминает Западной Европе об утрате ею идеала истинной христианской власти, который всегда носил в своей душе почивший Государь. Потеряв не только этот идеал, но и самый духовный вкус к нему, европейские народы болезненно ищут новой организации государственной власти, стараясь создать ее по образцу своему и по подобию и переходя от одной крайности к другой, от самой широкой свободолюбивой демократии к суровой, холодной, безблагодатной автократии. Мы видели этих созданных нашим шатающимся безрелигиозным веком новых некоронованных самодержавных владык, не подчиняющихся никаким нравственным нормам и потому так легко упивающихся своею неограниченной диктаторскою властью, переходящею с такой же легкостью в жестокую кровавую тиранию. Их ничем не обузданный, жестокий произвол и ослепленная самодовольством гордыня делают их источником величайших бедствий для их собственных стран и всегдашней угрозой для их соседей, подвергая их постоянной опасности войны. Эти болезненные явления, наблюдающиеся во внутренней жизни и взаимных отношениях современных народов, вместе с тщательным изучением истории минувших веков, заставили одного из западных ученых придти к определенному заключению, что никто иной, как именно русские православные цари были главным оплотом мира и порядка во всем мире. С тех пор, как пал Императорский Престол в России, равновесие поколебалось повсюду.
Напрасно современные верховные правители государств, вместе со своими ближайшими, умудренными опытом сотрудниками, усиливаются восстановить его всеми способами, в числе коих предусматривается и устрашение наиболее бе с покойных и немирных членов международной семьи атомными бомбами и другими разрушительными орудиями, на изобретение которых тратится ныне столько энергии и материальных средств. Опыт последней войны показал, что это последнее средство далеко не всегда достигает своей цели. Нельзя гасить огонь огнем и духу насилия и разрушительной жестокости противопоставить то же оружие. Это только увеличивает взаимное озлобление воюющих и ведет к полному разложению христианской культуры и сомоистреблению человечества.
Недействительными оказываются для обеспечения прочного мира на земле и мирные соглашения отдельных государств между собой, если внутри их самых недостает устойчивого порядка, постоянства и твердости в управлении.
Глубокое расстройство всей современной жизни не прекратится до тех пор, пока все народы не вспомнят о забытых ими нравственных основах общежития, о которых не перестанет вещать им наш почивший Царь-Мученик самою своею страдальческою кончиною. Прежде других должен вспомнить об этом наш русский народ, воскресив перед собою высокий образ своего Государя, обвеянный духом Православия, бывшим искони главным зиждительным началом в нашей истории.
Это был подлинно Царь православный, в котором воплотились многие евангельские добродетели и, прежде всего те, за которые ублажает Христос Спаситель своих последователей в Нагорной проповеди.
Во главе их поставлена нищета духовная, т. е. смирение сердца, которым наш самодержавный Царь обладал в такой степени, как никто другой из венценосцев. Оно возносит его на высоту и делает его достойным уже не земного, а вечного Царства Небесного. Родившись в день ветхозаветного страдальца Иова, Государь должен был испить чашу тяжких, горьких страданий. Они проходят через все его царствование и достигают высшего предела в конце его жизни.
Он плакал горькими незримыми слезами не столько о своей участи и несчастной судьбе своей семьи, сколько о непонимании его лучших благородных стремлений и, особенно об ослеплении своего народа, отрекшегося от своего царя, от своей истории и частью от самой своей веры.
Он не нашел уже утешения на земле, как некогда Иов и за то обретет его сторицею в блаженном Царстве Христовом.
Кротость его смиренного сердца известна всем, и если кроткие наследят землю, то и он унаследует землю благих и посажен будет на престоле, который не поколеблется во веки.
Его возвышенная душа никогда не переставала алкать и жаждать правды, за которую он положил душу свою — и он насытится ею там, где правда будет царствовать во веки.
Милосердие — сердце милующее, готовое обнять всех — это лучшее украшение монархов — составляло самую сердцевину его души. Через эту добродетель он сам обретет помилование у Бога. Чистота сердца, которую он хранил до последнего издыхания, сделает его достойным открытыми очами взирать на славу Божию, а любовь и мир, какие он распространял вокруг себя, как духовный воздух, и к которым он призвал все народы тотчас же по вступлении на царство — приобщают его к сонму истинных сынов Божиих, наряду с прочими миротворцами.
Наконец, кто больше его претерпел незаслуженных поношений, гонений, унижений, клеветы и поруганий, постигших его только за то, что он хотел быть христианином не по имени только, но и в самой жизни показать себя исполнителем заповедей Христовых, положенных им в самое основание своего царствования. Тернии клеветы и лживых обвинений сплетаются в скорбный венец вокруг его чела даже теперь, когда он отошел от этого мира и предстал на суд Божий. Но чем больше суждено было ему пострадать за правду в этом мире, тем большая награда ожидает его в грядущей жизни. Этого нетленного венца мы испрашиваем для него у Бога, принося ныне бе с кровную жертву в этом святом храме, созданном в его блаженную память.
Возлюбленные во Христе братия и сестры!
Когда умирали первые мученики Христовы, их оплакивали прочие христиане так же, как оплакиваем мы своих новых страстотерпцев, платя невольную дань немощи своей природы. Но проходили дни, и скорбь, как и все земное, проходила вместе с ними. Оставалась только вечная нетленная красота их мученического подвига, прелагавшая человеческую печаль в радость и претворявшая дни их мученической кончины в светлые победные праздники для Церкви.
Тот же жребий ожидает, уповаем мы, и наших новых исповедников и мучеников.
Раны, нанесенные нашему сердцу их великими, часто почти неописуемыми страданиями, слишком еще свежи, чтобы они не сочились кровью. Но минет время и — утолится также и наша печаль, постепенно прелагаясь в радость. Мы утешимся и возвеселимся сердцем при виде победы, одержанной нашими доблестными страстотерпцами.
Мы будем радоваться за них и за себя одновременно, видя, что и наше немощное время возрастило столько мужественных, несокрушимых подвижников и героев духа, славу которых будет возвещать созданный в их память Храм, возвеличивая особенно образ их началовождя — в Бозе почившего Государя Императора Николая II.
Настанет день, когда, быть может, воздвигнутся храмы и в честь их самих, т. е. тех из них, кого сам Господь захочет прославить еще на земле.
В веселии духа, с ликующими победными песнями в устах, мы будем собираться в эти храмы в дни кончины наших страстотерпцев, как в дни наших других светлых торжественных праздников.
И как на крови, пролитой первыми христианскими мучениками, утвердилась Церковь, так и на костях наших нынешних страстотерпцев утвердится вновь Святая Русь, чтобы служить Господу в преподобии и правде и возносить Ему хвалу, всегда победители нас творящему и дивному и славному во святых своих. Аминь.
