Митрополит Антоний: Слово, сказанное 30 января 1904 г. в Житомирском кафедральном соборе во время молебствия о победе на супостатов

Автор: м. Рафаила. Дата публикации: 15 апреля 2014. Категория: Архив РПЦЗ.

Настал день Божьего испытания для русского народа; нам объявили войну и дерзостною рукою язычников уже пролита русская христианская кровь.

Да, грянул гром, началась буря, но все же не скорбное, а напротив, торжественное настроение духа переживает ныне русская земля. И посмотрите, даже в нашем отдаленном, пограничном городе, что совершается в сей знаменательный момент истории? Наш обширнейший соборный храм в этот будничный день, в этот не богослужебный час переполнен одушевленно молящимися толпами народа, как в светлую ночь Св. Пасхи, а газетные вести сообщают нам, что и вся Русская земля от океана до океана исполнена тем же благочестиво-восторженным чувством.

Отныне, как и во время прежних подобных событий, уже нет в России ни барина, ни простолюдина, ни богача, ни бедного, но есть только Русский православный народ. Как осенний иней под лучами утреннего солнца, исчез сегодня тот мерзкий и постыдный космополитизм, то презрительно-равнодушное, а иногда и прямо враждебное отношение к нашей великой и священной родине, которым сквернили себя самих, свои уста и свои души многие недостойные и неблагодарные сыны отцов, отстаивавших родную землю потом и кровью.

Проснулась Русь, великая и святая, подняли голову лучшие сыны ее, дотоле смиренно переносившие глумление нечестивцев. Но и эти последние, как грязную одежду, сразу отбросили от себя навеянное от западных растлителей нашей жизни и притворно надетое на себя обличие нигилизма.

Теперь все мы, старые и малые, ученые и простые, знатные и безродные, поняли, почувствовали, что у нас есть отечество, есть Бог, есть Спаситель Христос, есть Царь, заключающий нас всех в своем сердце, есть самоотверженное воинство, устремившееся, по его мановению, за десять тысяч верст, в страну неведомую и ради послушания ему вверившее себя коварной морской стихии, на которой одна вражеская бомба может уничтожить тысячи жизней.

И в этом воинстве теперь уже нет разделения на благородных, живущих по укладу западной жизни, и представителей крестьянского, смиренного быта, а есть одна только Христолюбивая, православная рать, одно неразрывное братство, объединенное не тщеславием, не корыстию, не мстительною злобой, а верою и надеждою на Бога, преданностию Его Помазаннику и бесстрашием пред смертию в ожидании помилования за гробом.

В войне бывает победителем тот, кто не боится умирать, а умирать не боится тот, кто исповедует веру в Искупителя и усваивает от Его Евангелия равнодушное отношение к этой временной жизни. Таким именно настроением была прежде исполнена вся русская жизнь, но и теперь, в наше греховное время, оно охватывает сердца наших воинов, сожигая в них терния греховных страстей, а чрез то делает их неустрашимыми, а, следовательно, и непобедимыми.

Впрочем, и независимо от будущей победы или, напротив, уронов, наши воины, пролившие свою молодую кровь, явились славнейшими победителями для своей родины, убив в ней тот антихристов дух — дух нравственного разложения, дух кощунственного безразличия к добру и злу, к отчизне и к врагам ее, который, как египетская тьма, как скверный смрадный туман, начал распространяться среди русского общества за последнее десятилетие и еще раньше.

Да будет же благословенна та христианская кровь, которую добровольно отдало русское воинство за нравственное обновление своего отечества. Блаженны воды морские, принявшие в свои глубокие недра тела наших просветителей — воинов русских. Дорога утрата, но обилен ее плод! Высока цена, но безценна купленная за нее духовная жемчужина!

Теперь все мы — одна семья, один народ, один дух, одно сердце, одна стена против врагов, одно молитвенное кадило за Православного Царя и его воинов.

Таково значение войны для России, но немаловажно оно и для нашего неприятеля.

Он знал нас давно: вот уж более сорока лет благовествует Христа в его земле один наш святейший епископ, известный всей Японии преосвященный Николай, примером жизни своей и словом своим, раскрывающий тому народу евангельский путь спасения. Дело его не бесплодно: 30.000 японцев присоединены им к Христову стаду.

Но если даже богоизбранный народ Иудейский не столько слушал пророков Божиих, сколько своих развратителей — соседних язычников: то весьма понятно, что народ японский, издревле обольщенный скверным идолослужением, предпочел сближаться не с проповедниками неповрежденного христианства, а с гордыми западными еретиками, хотя именующими себя христианами, но давно утратившими дух Христова смирения, дух Христовой любви, возлюбившими нынешний век, и живущими по внушению своих страстей, а не по глаголу Евангелия.

Они явились туда с различными приспособлениями к житейским удобствам, переняв которые японцы решили, что они уже ничем не хуже просвещеннейших, по их мнению, народностей, и усугубили свою языческую гордыню языческою культурой ложных христиан.

Но вот, они видят, что с этим западным миром их разделяет огромная страна и многочисленнейщий народ, усвоивший европейские усовершенствования внешнего быта, но исполненный совершенно иного духа, чем их новые друзья, — духа смиренного и бескорыстного, равнодушный к земным услаждениям, на которые с такою жадностью бросились японцы вслед за своими руководителями на их новом гибельном пути.

И, конечно, не торговые затруднения, не одно только коварное влияние наших европейских недругов, а причины более сокровенные и глубокие внушили этим культурным дикарям то безумно дерзкое нападение на Русь, в котором обнаружилась их постепенно возраставшая ненависть к коренным основам русского духа, столь противоположным западному строю.

Бог или мир, жизнь будущая или наслаждение в настоящем, Евангельская вера или современный языческий нигилизм, Христово смирение и воздержание, или англо-саксонская гордыня и узаконенная чувственность; Россия или Европа, — вот вопросы, представшие сознанию проснувшихся дикарей. Они смело пустились по отрицательному течению их и скоро познают свое безумие, утопая в морской пучине, как дерзостные Египтяне, восставшие против народа Божия.

Мы же, подобно древнему Израилю, вразумлявшемуся Божественными посещениями и с раскаянием возвращавшемуся к забытому Закону Божию, принесем прежде всего покаяние в том изменнически равнодушном отношении к нашей Богопреданной вере, к нашей священной земле, которую мы дерзновенно оскверняли водворением на ней нечестивого и растленного обычая наших западных врагов, преклоняясь пред внешним лоском лживого строя их жизни, и отрываясь от Евангельского духа, которым исполнен быт нашего народа.

Затем, пусть каждый примет посильное деятельное участие в военных нуждах нашего отечества; пусть всякий из нас, кто не может по разным причинам идти туда сам и пролить свою собственную кровь за Царя и Отчизну, пусть каждый умножит молитвы, во первых — об упокоении Христолюбивых воинов, пожертвовавших собою за Веру и Отечество, во вторых — за нашего возлюбленного и миролюбивого Царя и Его воинов, чтобы Господь даровал им скорую и славную победу, чтобы утешил вдов и сирот убиенных; чтобы вразумил врагов наших познанием превосходства истинного христианства над языческим укладом их древней жизни и их нового западного европейского направления; чтобы Он Милосердый и в наших грешных и неблагодарных сердцах, не только во времена бедствий и войны, но и во времена мирные обновлял дух правый и духом владычним утверждал нас, чтобы помрачение западною ложью навсегда далеко отошло от нас, и чтобы не просвещенный еще Христовым Законом Дальний Восток чрез наш христианский быт познал бы Солнце Правды, и чтобы ему воссиял Христос, как Истинный Свет Разума. Аминь.

Митрополит Антоний. Слова, беседы и речи. Собраны Архиепископом Никоном. Т. 15, Нью-Йорк, 1968, с.123-127.

Сверено с оригиналом

Печать E-mail

• Назад
• Вперед