О положении российских приходов РПЦЗ в свете итогов патриархийного собора 2000 г.
1. Канонизация Царской Семьи Прошедший Архиерейский Собор Московской Патриархии принял ряд важных решений и заставил православных людей задуматься над важнейшими вопросами церковного бытия.
Скажем не обинуяся, он является серьезным искушением для всех членов Зарубежной Церкви, от мiрянина до епископа.
Первое и важнейшее решение Собора - канонизация Царской Семьи. Решение о ней прошло столь же единодушно, сколь и противоположное решение такого же собора по тому же вопросу три года назад. Пресса, в особенности западная, прямо указывает, что «добро» на канонизацию дала новая команда Кремля, по крайней мере внешне делающая ставку на умеренный консерватизм и использующая патриотическую риторику. Это обстоятельство само по себе уже указывает на степень искренности членов Собора.
Кроме того, решение о канонизации принято с многочисленными оговорками. Во-первых, официально засвидетельствовано, что не деятельность Государя Николая II дает основание для канонизации, но лишь безропотная кончина. Потому Царя не велено даже именовать мучеником, но «только» страстотерпцем. Церковь никогда не занималась такой словесной казуистикой, и не противопоставляла мученичества страстотерпчеству, потому не сразу даже становится ясною цель такого словоупотребления. На самом деле она заключается в осуждении государственного служения последнего Российского Императора.
Во-вторых, особо отмечено, что эта канонизация не означает канонизации монархии, как формы правления (хотя в другом документе вскользь отмечается преимущество этой формы). В очередной раз участники Собора тем свидетельствуют, что они не признают особливое промышление Божие над православными царями и не считают, что государи при помазании на царство получают особые дары Святаго Духа. Те, кто знаком с Чином в Неделю Торжества Православия, могут сами понять, что это есть косвенное возложение на себя церковной анафемы.
В-третьих, особо отвергнута версия о ритуальном убийстве. Это означает, что убийство Царской Семьи рассматривается, как дело частное, политическое, а не как эпохальное событие апокалипсического значения, не как взятие от среды Удерживающего. (2 Сол. гл.2) Тем самым подчеркивается, что смысл подвига Царственных мучеников не понят или точнее, сознательно принижается.
Кстати сказать, возопившая по поводу этой канонизации либеральная пресса своей неистовой истерикой как нельзя лучше подтверждает версию о ритуальном убийстве. Каких только помоев не вылили вновь на Царственных Мучеников! Каких только сплетен и клевет не вспомнили! Как злобно скрежетали зубами! И лишь патриархийными оговорками остались довольны. Мол, канонизирован только гражданин Романов, а не Царь; и если так, то - пожалуйста, канонизируйте гражданина, но такого Царя... Да мы бы его, если б могли, еще сто раз убили бы! - Читаешь и видишь совершенно отчетливую, чисто религиозную смертельную ненависть, находящую свой выход только в таком убийстве, которое по определению именуется ритуальным, т.е. на почве религиозного фанатизма.
Особое место занимает вопрос о прославлении верных царских слуг, пострадавших вместе с Царской Семьей. В свое время Зарубежная Церковь прославила их, и это было искренним благочестивым деянием вполне в духе церковной традиции. Вместе со св. Георгием Победоносцем мы чтим мучеников Анатолия, Протолеона и Гликерия, вместе со св. Пантелеймоном пресвитеров Ермолая, Ермиппа, Ермократа и мать святого Евулу. Подобно и во множестве других случаев. Общий подвиг вместе возводит на Небо, хотя кто-то в этом подвиге бывает ведущим: обращает другого к вере и поддерживает его. Точно так же было и здесь. Понятно, что верных слуг палачи расстреляли «за компанию», чтобы не оставлять свидетелей. Но крест и венец славы разделен ими до конца, и притом совершенно сознательно и добровольно. Эти люди представляли себе, на что они идут, когда отказались покинуть своих Августейших Господ, презренных всем обществом и оставленных народом. Разве это не подвиг, достойный всякого почитания и подражания?
Патриархия же в данном случае сознательно отклонила прославление Царских слуг. Почему? Нам это не совсем понятно. Если про Царя сказали так: хотя он и плохой, но мы его прославим,- то про слуг наоборот: хотя ничего плохого мы о них сказать не можем, но не прославим. Что это? Где здесь логика? Только ли это стремление лишний раз подчеркнуть свое презрение к «карловацкой канонизации»? Или может быть, архиереями МП двигало презрение к подвигу верности законному Царю? В любом случае князья Патриархии понять и уважать этой верности не могут, ибо сами они отнюдь не являются людьми долга и стояние за правду в меньшинстве почитают в лучшем случае глупостью, а чаще - даже злонамеренностью.
И, наконец, следует вспомнить о грехе цареубийства, на народе тяготеющем, и о покаянии в нем. Теперь об этом конкретного разговора уже не было, а без него многое повисает в воздухе. Если прикоснувшиеся сердцем к святости Царственных Страстотерпцев ощущают нужду в покаянии, хотя могут и не быть лично причастными к поношению Святых, то уж тем более нынешним архиереям МП следовало бы вспомнить все свои гнилые и лживые слова по их адресу, неоднократно вслух высказанные, равно как и свои не столь еще давние дифирамбы советской власти и «великому Октябрю», якобы принесшему наконец-то подлинную свободу Церкви от государства. Давно ли все эти речи звучали с амвонов и печатались в церковной и светской прессе! Не своими ли ушами мы их не раз слышали?
Все это свидетельствует о неискренности данного решения о прославлении Царственных мучеников. Подлинных целей у этой канонизации могло быть две: снятие внутренних церковных напряжений в своем народе и попытка обольщения некой части Зарубежной Церкви, во всяком случае, сокращение притока благочестивых клириков и мiрян в российские приходы РПЦЗ. Обе цели, очевидно, будут достигнуты в той или иной мере.
И все же у этого дела есть еще одна сторона, сугубо мистическая. Не напрасно же мvроточила царская икона, и притом даже не одна! Сколько чудес, исцелений и знамений! На каждого из лукаво торгующих царской канонизацией, сколько придется искренне обратившихся к Богу и к духовным ценностям исторической России? Ведь сами-то Царственные Мученики живы, оценивают как-то происходящее и, вероятно, внесут какое-то свое небесное действие. В чем это выразится? Остается только гадать, но важно не забывать самой такой непредсказуемой возможности.
2. Экуменическая доктрина
Что касается прочих решений Собора, то отметим наилучшую «обтекаемость» их формулировок. Написано умно, гладко и всегда со множеством вариантов понимания. Это касается и социальной доктрины и декларации об отношении к инославию. Везде с высоким проповеданием сначала заявляется: дважды два - это четыре,- а в скобочке или в сносочке оговорено: но если это нужно будет для пользы Церкви, то может оказаться и пять.
Так, например, в декларации об инославии вроде бы нет ничего попадающего под анафему на экуменизм, принятую в РПЦЗ в 1983 г. Высказаны вроде бы правильные положения.
- «Церковное положение отделившихся не поддается однозначному определению. В разделенном христианском мiре есть признаки его объединяющие: это Слово Божие, вера во Христа, как Бога и Спасителя, пришедшего во плоти, и искреннее благочестие». Верно, только что понимать под благочестием? В этом-то и окажется вся суть.
- «Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденноcти благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия».- Верно и это, даже, признаться, очень знакомая мысль, но суть дела в связи между неверным догматическим учением, искажениями в духовном опыте и влиянием этого на благодатную жизнь экклизии, которая не может сохраняться без ущерба в случае уклонения в ересь.
- «Подлинное единство возможно лишь в лоне Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Все иные «модели» единства представляются неприемлемыми.» - Прекрасно, но что понимать под этой Единою Святою Соборною и Апостольскою Церковью?
- Стержневым понятием для общения с инославными предлагается диалог. И это слово не есть какое-то еретическое и вредное, но вполне церковное. И преп. Максим Исповедник вел свой знаменитый диалог с Пирром. Важна тема и цель всяких подобных диалогов. В диалоговой форме проводится и сделка, и предательство, и исповедничество, и приведение человека к истине. Все это довольно разные вещи.
Таким образом, данная декларация, не употребляющая плохих слов, вполне годится в качестве основания и для экуменической, и для прозелетической деятельности. Вышедшее из моды понятие экуменизма пока сдали в ломбард. Желающие могут порадоваться этому и тешить себя надеждами.
Примерно в том же стиле составлена и социальная доктрина. Здесь правильных и красивых слов сказано еще больше, но больше и двусмысленности, и всяких уверток, буквально по каждому вопросу. Например, об отношении к войне: «... в ходе межэтнических конфликтов Церковь не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон». Сказано гладко и так, что практически любая конкретная политика в любом конфликте прекрасно впишется в эти рамки. Или об отношении к смертной казни: Церковь, мол, приветствует отмену ее, но «вместе с тем она признает, что этот вопрос... должен решаться обществом свободно с учетом состояния в нем преступности,.. а наипаче соображений охраны жизни благонамеренных членов общества». На практике это также означает ни да, ни нет.
3. Политическая платформа
Таков же подход и к вопросу о государственной власти, на котором стоит слегка задержаться. «Церковь не только предписывает своим чадам повиноваться государственной власти, независимо от убеждений и вероисповедания ее носителей, но и молиться за них... Одновременно христиане должны уклоняться от абсолютизации власти»... Опять вроде бы правильные слова и опять двусмысленность, оставляющая полную свободу действий. Ничего не сказано о революционном, апостасийном происхождении существующих властей, равно и о том, что, зная Христа, современные политики отвергают Его явно или тайно, что делает безсмысленными молитвы Церкви за них.
Кроме того, наказ молиться за кого-то - это внутреннее дело Церкви. Декларация же сия обращена к внешним. Неверующие властители уразумеют из нее лишь то, что в любом случае Патриархия их поддержит, что бы они ни творили. Безбожным политикам безразличны всякие там молитвы, их интересует конкретная общественная поддержка. И она им гарантируется - вот и весь смысл сказанного. Ничего принципиально нового, как видим, по сравнению с 1927 годом и всем вообще курсом митр. Сергия.
Впрочем, и маленькая оговорка о недопустимости абсолютизации власти дана впервые и дана не зря. Предусмотрена даже такая гипотетическая возможность, как призыв к гражданскому неповиновению власти, в случае если она станет принуждать верующих к отречению от Христа или явно греховным действиям. С одной стороны, такая оговорка носит антимонархический характер, поскольку самодержавие по определению не может быть относительным; кроме того, власть, видящая над собою особое Божие покровительство, по такой мерке «абсолютизирует себя». С другой стороны и это более важно, такой пассаж имеет прикрытую мондиалистскую окраску. «Абсолютизирующей себя» властью может оказаться любая власть, не желающая вписываться в новый мiровой порядок и желающая подлинной независимости, что может выразиться в предпочтении своих государственных законов международным. На этот случай такой власти заранее выносится вотум недоверия. И немудрено. В современном мiре любая государственная власть не является последней силовой инстанцией, а Патриархия точно знает, за кем решающая сила, и умело подстраивается под нее. Иерихонское дело (по насильственному захвату МП святынь РПЦЗ на Святой земле – прим. Ред. «ЦВ») наглядно показало, что Патриархия вплотную подступила к международным межправительственным структурам, которые при нужде могут покрыть ее противоправные бандитские действия даже без всякой дипломатической помощи со стороны российского правительства.
Времена изменились. Когда безбожная власть в отдельно взятой стране принуждала к отречению от Христа и ко греху, никаких подобных доктрин от Патриархии не появлялось. Когда теперь такая угроза практически перестала быть реальною, выносится исповедническое заявление.
Главную угрозу для христианской Церкви в целом и для каждой христианской души в отдельности в наше время представляет глобальный мондиалистский проект. Он предусматривает мiровое сверхправительство, единую информационно-пропагандную машину, единые принципы образования в духе религии космополитического гуманизма, единую демографическую политику. Именно этот порядок и станет седалищем антихриста.
Ныне из всех современных безбожных властей для Церкви наименее духовно опасна та власть, которая не желает интегрироваться в новый политический и духовный порядок. Но об этом Патриархия, конечно, молчит. Даже более того. Оговорка о неповиновении власти принята в тот момент, когда новый президент хотя бы на словах, хотя бы и лицемерно попытался сделать вид, что он сам православный и что выступает за самостоятельную Россию против мондиалистской олигархии. Впервые, кстати, Собор МП не выразил главе государства благодарности и поддержки. Симптоматично...
Вспоминается август 1991 г., когда спровоцированный ГКЧП устроил свой опереточный «переворот». Единственный раз в жизни тогда Патриарх за службой не стал поминать «власти и воинства», прекрасно зная, какие власти и воинства вскоре победят и кого нужно будет восхвалять.
Можно продолжить анализ социальной доктрины и далее. Там много хороших слов. Даже гомосексуализм осудили их преосвященства - хоть плачь, хоть смейся. И клонирование, и предохранение от беременности, и искусственное оплодотворение - тоже все разобрали и тоже с оговорками, которые на практике могут разрешить все запрещенное и дозволить все осужденное. Но нам хочется обратить внимание на главное.
4. Отношение Церкви к современному мipy
Главный же вопрос для современной Церкви - это отношение к послехристианскому, расхристанному мiру. Слиться ли с ним? Презреть ли его полностью? Извлечь из него апостольскою мрежею то, что может быть извлечено, чтобы спасти от рода сего развращенного? У Патриархии заранее избран первый путь. В каждый исторический момент следование этим путем предполагает какие-то свои слова и действия, но сам он пересмотру не подлежит. Слияние с Mipoм стало уже как бы природой официальной Церкви. Она уже и не может стать иною, не может оставить свою претензию на то, чтобы быть привилегированной церковью в атеистическом или в безрелигиозном государстве. Этим и обусловлена вся двусмысленность выражений: хочется служить двум господам, причем так, чтобы православные видели полное соблюдение догматов и канонов, а друзья из противоположного лагеря тоже не волновались.
Но имеет ли право Церковь занимать в таком государстве и обществе некое особо благоустроенное, главенствующее положение? Особенно после того, как она знает историческим опытом: и отношения с государственной властью гонителей, и симфонию с христианскими царями. Этот вопрос был и остается главным, разделяющим Патриархию и Церковь Зарубежную. Наш путь иной, наша Церковь обращена к мiру лишь для того, чтобы извлечь из него желающих наследовать спасение, чтобы они уже явно отличались от мiра. Потому наш юридический статус в послехристианском государстве должен быть иным: это лишь одна из еще терпимых конфессий, одно из пока не преследуемых религиозных меньшинств. Слава Богу, если еще терпят и не преследуют. И не более того. За более широкие права антихристианскому Mipy придется дать слишком высокую, неприемлимую для православной совести цену.
И теперь для каждой христианской души этот вопрос вновь встанет с повышенной остротой. Что тебе дороже: дружба с мiром или любовь Отчая? Кто это сопоставление уже разрешил в пользу мiра, кто крепко прилепился к благам современной цивилизации, кто вместе с Патриархией мыслит мондиалистскими пропагандными штампами, поругивая тоталитаризм и похваляя демократию, - тот, несомненно, обрадуется, что наконец-то Патриархия выучилась говорить правильные слова и не сказала ничего явно дурного. Но ведь это только слова. А дела - вот они в Хевроне, Иерихоне, в Барии, и далее везде...
В конечном итоге искусно составленными решениями собора остались довольны в Патриархии все: и правые, и левые. Всем сестрам роздано по серьгам. Все называют итоги собора победой «здоровых сил». Так либеральная «Независимая газета» подытоживает: «Собор - безспорная победа синодалов,.. сумевших отстоять необходимость диалога Русской Православной Церкви с современным мiром». Или в другом номере тот же редактор религиозного приложения М. Шевченко пишет еще более откровенно о самом лучшем решении Собора: «... предлагаю рассматривать канонизацию царя, как событие либеральное, лежащее в русле задач, поставленных еще в ельцинскую эпоху (кем? кому? - с.Т.): Россия должна любыми способами войти в современное мiровое сообщество, стать участником глобалистского проекта». (НГР№ 16(63))
Имеющий уши да слышит!
5. Российские приходы РПЦЗ
После всего сказанного, не лишне будет задуматься о деятельности Зарубежной Церкви в России за последние годы. С самого начала «российская политика» РПЦЗ двигалась по двум направлениям. Первое - это открытие российских приходов РПЦЗ. Второе - просветительская работа среди духовенства в самой МП, имеющая целью передать богатейший духовный и церковно-общественный опыт Зарубежья на родину. Сторонники обоих путей с самого начала спорили между собою, хотя нельзя сказать, что эти пути полностью взаимно исключали бы друг друга.
Еще лет семь назад мы были сторонниками как раз второго пути более, нежели первого. Считаем нелишним упомянуть об этом, чтобы читатель не обвинял бы нас в предвзятости и ожесточении. Но с тех пор изменилось и выяснилось столь много, что, кажется, пора уже начать более трезво глядеть на вещи.
Против существования приходов РПЦЗ в России выдвигались различные обвинительные доводы, рождаемые в патриархии и, к сожалению, находящие поддержку в Зарубежье. Вкратце эти доводы сводились к следующему. Во-первых, утверждали, будто в российских приходах собираются только проходимцы и какие-то безнравственные личности, на которых нельзя положиться. Во-вторых, подсчитывали, что на российские приходы якобы тратятся большие средства РПЦЗ. Наконец и главное: этими, мол, приходами разрушается единство Церкви, воздвигается препятствие к диалогу, который только и может, якобы, уврачевать существующий раскол.
Альтернативный путь предлагался таким: просвещать Патриаршую Церковь, помогать ей избавляться от советского наследия и налаживать собственную церковную жизнь. В начале 90-х годов все эти соображения еще можно было принимать всерьез.
Но по итогам прошедших десяти лет можно сказать, что все они либо оказались изначально несостоятельными, либо же сама Патриархия, сделав свой духовно-исторический выбор, опрокинула последние добрые надежды.
Первые два обвинения против российских приходов, как легко догадаться, обладают свойством взаимной уничтожаемости. Суть дела проста: чем мельче те материальные блага, на которые можно рассчитывать, переходя в РПЦЗ, тем реже будут встречаться здесь проходимцы. Так что острота обеих проблем оказалась не столь уж велика.
Лица случайные, конечно, были и бывают, но большей частью они сами уходят, зато собственно за рубеж таких проникает гораздо больше, без всякой связи с российскими приходами. Большинство оставшихся в наших приходах пребывают здесь по идейным соображениям и уже претерпели патриархийные гонения или, по меньшей мере, некие неудобства за принадлежность к непопулярному обществу.
Конечно, всюду и везде бывают и сознательные враги Церкви. Важно не то, у нас или в патриархии больше всяких масонов и тайных агентов госбезопасности - важно то, чем они здесь занимаются. Так вот, Зарубежную Церковь они разлагают, а Патриархию поддерживают на определенном материальном и идейном уровне. В свое время такие лица созидали Красную и разлагали Белую армию, так что не имело смысла судить о том, в чьем тылу их было больше.
Относительно материальной стороны вопроса нужно отметить следующее. Гораздо больше средств Зарубежная Церковь потратила не на свои российские приходы, а на различные мероприятия, предпринятые самой Патриархией. На Казанский собор в Москве, на храм Христа Спасителя и прочие подобные проекты ушли достаточно крупные суммы. А сколько благотворительной помощи получали монастыри, фонды социальной защиты населения, больницы, школы, дома престарелых. На этом фоне пожертвования на российские приходы РПЦЗ выглядят достаточно скромными. И это правильно, так и должно быть.
Помощь Зарубежья русскому народу достаточно велика, хотя Патриархия воспринимает ее как должное, с самой черной неблагодарностью и при постоянном замалчивании. А российские приходы РПЦЗ в большинстве случаев начинают свое обустройство с нуля, вынуждены бывают строить молитвенные здания в частном порядке, или в лучшем случае - восстанавливать такие заброшенные храмы, от которых даже Патриархия отказывается. Подавляющее большинство наших приходов при этом живут на свои средства и могут (в отличие от многих приходов Зарубежья) сами прокормить свой причт и духовенство. Притом средний материальный уровень нашего клира и патриархийного совершенно несопоставимы между собою. Это частично защищает наши приходы от авантюристов, которые прекрасно понимают, что проще делать деньги в МП, чем у нас (хотя духовники МП постоянно утверждают обратное).
Особо здесь нужно отметить передачу православной литературы из Зарубежья на родину. В годы перестройки своей литературы у Патриархии практически не было, чего она сейчас тоже вспоминать не любит. В Россию (притом большей частью не в свои приходы) Зарубежная Церковь передала множество книг, аудио и видео кассет, самой разной (и отнюдь не противопатриархийной) тематики. Один только учебник Закона Божия прот. Серафима Слободского и азбука, составленная его матушкой, чего стоят! Насколько нам известно, ничего аналогичного у самой Патриархии до сих пор нет. Кроме того, сколько было передано богослужебной, апологетической, исторической литературы, сколько икон, в том числе тех, которых у Патриархии не было и не могло быть! Все это безвозмездно получено и перепродано патриархийными дельцами. А сколько зарубежных изданий Патриархия переиздала с вопиющим попранием авторских и издательских прав, наварив себе на этом также немалые барыши, о чем в Джорданвилле спохватились, к сожалению, слишком поздно, только в прошлом 1999 году.
Кроме материальной поддержки, Патриархия получила от Зарубежной Церкви и чисто идейную, духовную помощь, явленную и в острой полемике, и в самых благожелательных собеседованиях. На каком-то этапе эти собеседования могли иметь смысл. Мы допускаем, что диалог с МП начат был по добрым побуждениям, исходил из презумпции искренности собеседника, имел целью убедить его в действительности повреждений советского периода и необходимости их преодоления. Будем считать, что со стороны представителей Зарубежной Церкви здесь имели место доверие и искренняя благожелательность. Тем не менее, многолетние неофициальные собеседования с епископами и высшим духовенством МП привели к обратному результату. Патриархия использовала идейное и духовное наследие Зарубежной Церкви против нее самой, выбивая у нас из рук нашу духовную традицию и присваивая ее себе в искаженном виде. Результаты последнего собора МП показали, что наши слова и наши мысли она выучила и научилась выговаривать. Но стоит ли Зарубежной Церкви служить для нее и впредь таким своеобразным логопедом?
Именно хранение в РПЦЗ этой идейной традиции так безпокоит Патриархию, почему она спокойно относится к другим конкурентам на религиозном поприще и сохраняет непримиримость только к нам. Патриархия поддерживает старые добрые отношения со всякими инославными конфессиями, сложившиеся еще в недавнюю эпоху воинствующего экуменизма. Спокойно терпит она и три десятка латинских епископов на своей канонической территории, и различные псевдокатакомбные группировки, порою даже предоставляя им слово на страницах своих изданий, когда тем захочется сказать какую-нибудь гадость про Зарубежную, или истинную каноническую Катакомбную, Церковь. И лишь к нам отношение постоянно отрицательное.
Присваивая идейное наследие Зарубежья и поддерживая с ним диалоги, патриархийные епископат, духовенство (за малыми исключениями) и пресса ни на день не прекращают «анти- карловацкой» пропаганды среди своей паствы. За это время переизданы «труды» практически всех клеветников, когда-либо поносивших Зарубежную Церковь, в том числе дурно пахнущие красной плесенью советской агитации (В.Троицкого, Д. Поспеловского, И. Стратонова, Г. Подмошенского). Используются авторы из всех юрисдикций, отколовшихся от Зарубежной Церкви, как налево, так и направо. В их нестройный хор влились и здешние певцы «Матери-Церкви» типа К. Душенова, С.Фомина, д. Сысоева и др.
Обвинения против РПЦЗ выставляются не просто различные, и не только надуманные, но и прямо противоречивые: и в фашизме - и в масонстве, и в «либеральном крестоборчестве» - и в религиозном фанатизме, в царепоклонстве - и в любви к западной демократии, и в антисемитизме - и в «прожидовленности», и в экуменических контактах - и в конфессиональном изоляционизме. Характер обвинения в каждом конкретном случае зависит от того, перед какой публикой оно выставляется. В либеральных газетах пишут одно, в псевдо-черносотенных - прямо противоположное. Но клевещут и ругают и там, и здесь.
Впрочем, вся эта информация идет не только через прессу, где не всегда удается лгать слишком нагло, притом, что не вся патриархийная паства знакомится с прессой. Гораздо большую роль в этой клеветнической кампании играют «старцы» и духовники МП на местах, которые перед людьми необразованными и вовсе не стесняются в выражениях. Все это совершается вполне в духе советской пропагандистской традиции, когда, кроме официальной, газетной, подавалась на всяких политзанятиях и полуофициальная информация, нигде не публиковавшаяся, а потому внушавшая большее доверие слушателям.
Одновременно при всем этом Патриархия постоянно предлагает Зарубежью «объединение без предварительных условий». Но как же можно объединяться, да еще и без всяких условий, при таких обвинениях? С крестоборцами, масонами, экуменическими изоляционистами и прожидовленными антисемитами? Так предлагали только паписты, параллельно и обвиняя в ереси, и навязывая объединение под единственным условием признания папы.
Обогащение эрудиции МП идейным наследием Зарубежья не привело ее к исправлению своих заблуждений ни в области экуменизма (который и теперь не был отвергнут даже в крайних своих проявлениях, а лишь дипломатичнее перефразирован, как мы видели выше), ни в области пересмотра социального статуса Церкви и ее отношения к государственной власти, ни в отношении переоценки советского прошлого. Курс митр. Сергия никогда не подвергался в МП пересмотру и все более широкое хождение (в соответствии с духом времени) получает миф о православном сталинизме, как лучшем варианте церковно-государственных отношений. Тем более ничего серьезного не удалось сделать в области благочестия и отказа от треботорговли (такого удара по своему кошельку МП стерпеть не в силах).
Все это лишний раз доказало, что повреждение МП не есть количественное, но качественное, что это не плен Церкви, не внешнее отсутствие прав, а внутреннее перерождение и постоянное добровольное сотрудничество с врагами Христовыми. Расширение прав МП только усилило все повреждения. Единственно возможный способ изменить свое духовное качество - покаяние, которое отвергалось патриархией всегда и заменялось лицемерием и маневрами.
Ложным оказался тезис, выдвигаемый в качестве платформы для объединения, будто МП и РПЦЗ - две равноценные и равно-благодатные части одной Русской Церкви. Патриархия себя в таком качестве никогда не представляла, а исповедывала себя единственно законной Церковью, обижаясь на само название: «Патриархия», а Зарубежную Церковь всегда называла расколом. Так было во все времена, начиная от М. Сергия и до последнего послания патриархийного Синода от апреля с.г. Потому МП и не признала ни одной канонизации святых, совершенной в РПЦЗ, а воспроизводила их всякий раз заново. Так называемое «объединение без предварительных» она представляла только как присоединение раскольников к Московскому патриарху, хотя бы и на правах автономии. Это напоминает политику восточного обряда, проводимую Ватиканом в этом столетии, когда никакие догматические, обрядовые, канонические и прочие разногласия не берутся в толк, а определяющим является подчинение папе.
Соответственно, если мы отвергаем восточный обряд и экуменизм, как две формы отступления, внешне разные, но внутренне родственные, то мы не можем иначе относиться и к попыткам МП поглотить нас под видом объединения. Для нас неприемлемо использование Патриархией духовного наследия РПЦЗ в качестве приманки для простодушных и создания обманчивой видимости своего православия. Поэтому сейчас можем констатировать, что не только попытки диалогов с безпринципной иерархией МП не имеют больше смысла, но и просветительская работа среди убежденных патриархистов - передача им идейного наследия зарубежных авторов - себя исчерпала.
Нам пора уже преодолеть комплекс неполноценности перед МП и суметь отличить его от любви к своему народу. Слишком просто мы забываем ее неблагодарность, слишком надеемся па искренность любого ее доброго слова, слишком верим ее обличениям в наш адрес и тому, что она якобы представляет весь русский православный парод. Патриархия говорит: вы злобные, у вас любви нет. И мы вздыхаем: да, мы такие злобные, мы все такие гадкие и ничтожные, а у них в патриархии столько замечательных людей! Но посмотрите на дела: кто злобный? - Кто давал свое, а кто отнимал чужое? Кто протягивал руку дружбы, а кто в ответ постоянно улыбался и делал всякие пакости из-под-тишка?
Смирение перед сильным и наглым не имеет нравственного достоинства. Это отнюдь не то душевное качество, которое нам заповедал Христос и святые Отцы.
Само существование зарубежных приходов в России свидетельствует, что и впредь верующие будут покидать МП и притом по внутренним причинам, не потому что наслушались пропаганды или с кем-то поссорились, а потому что ищут правды и жизни по совести. Приходы РПЦЗ дают возможность таким людям оставаться православными, не покидать канонически законного священства, не уходить в секты. Поэтому открытие приходов РПЦЗ в России не было делом скандальным или политическим, а было пастырской помощью тем, кто все равно не остался бы в Патриархии.
Путь борьбы за истинное православие в России - это именно укрепление наших приходов. Наша Церковь основана не по прихоти человеческой и не по указке врагов Христовых. 80-летнее ее бытие это подтверждает. Следование воле Божией обусловливает верность Зарубежной Церкви самой себе и своим основателям. На объединение же с Московской Патриархией этой воли не видно.
Сентябрь 2000 г.
Иеромонах Дионисий
Священник Тимофей
"Успенский листок" №34
Русская Церковь на рубеже веков. Юбилейный Архиерейский Собор Московской Патриархии
Издательство "Царское дело" 193144, Санкт-Петербург, ул. Моисеенко, 10. 2001г.