Ольга Никитина рассказывает о событиях, связанных с уходом Митрополита Виталия из здания Синода в 2001 году
ИНТЕРВЬЮ: Издатель журнала «Возвращение» российских приходов Зарубежной Церкви ОЛЬГА НИКИТИНА о письмах и проектах писем Митрополита Виталия (Устинова), а также об отзывах его подписи
"Портал-Credo.Ru": Что Вы думаете о недавно опубликованном письме четвертого первоиерерха РПЦЗ Митрополита Виталия (Устинова) главе РПАЦ Митрополиту Валентину (Русанцову)? Оно написано в новой орфографии, но все знают, что Митрополит Виталий был жестким сторонником дореформенной орфографии.
Ольга Никитина: Это не письмо, а проект достаточно известного письма, в моем архиве хранится его копия, присланная еще по факсу. Но оно тогда «не выстрелило», не стало сенсацией, потому как в то время, Вы знаете, Митрополит Виталий подвергся таким испытаниям, предательству и таким гонениям, что иногда все происходящее воспринималось кошмарным сном.
Зарубежная церковь, благодаря усилиям некоторых епископов, приняла новый, бесповоротный курс на унию с МП. Переговоры об этом наиболее активно велись с 1994 г. В 2000 г. случился «предательский» собор, который подтвердил готовность большинства епископата РПЦЗ соединиться с «матерью-церковью». Единственным препятствием оставался Митрополит. Синод больше не мог ждать, когда же он, наконец, умрет, и принял решительные действия по его смещению с поста Первоиерарха РПЦЗ.
История довольно-таки известная, и здесь мы не будем ее вновь повторять, а вернемся к письму. Оно появилось в тот момент, когда была выдворена из Синода многолетняя помощница и секретарь Митрополита Людмила Николаевна Роснянская, которая жестко отслеживала всяких ходоков и не давала возможности появиться каким-то сомнительным проектам за подписью Митрополита Виталия. У него же за год до происходящих в Синоде событий случилась травма — перелом ключицы, он плохо владел правой рукой, принимал обезболивающие лекарства, и конечно, учитывая его возраст, был очень не готов к таким потрясениям. Он принял решение уйти из здания Синода, где располагались его покои.
Его отговаривали синодальные епископы, им не хочется скандала, еще меньше им хотелось такого разворота событий, как возникновение Мансовилльского Синода во главе с опальным Митрополитом.
В синодальном дворе, в Нью-Йорке Митрополита Виталия уже ожидают разные его сторонники. Ближе всех оказывается о. Владимир Шишков, которой предлагает свой автомобиль и увозит Митрополита без скуфьи, растерянного и ошеломленного, к себе в дом.
На фото: Митрополит Виталий в синодальном дворе при попытке покинуть Синод. Справа о. Владимир Шишков
Дома у о. Владимира гость — Митрополит Валентин (Русанцов), то ли просто путешествующий по Америке, то ли приехавший на операцию, уже не важно. Важно то, что, используя этот момент, Ммитрополиту советуют срочно написать какое-то воззвание или послание, которым он должен восстановить свою власть и исправить наиболее вопиющее.
Составляется проект, в который каждый добавляет нечто «свое». Так возникает параграф о «помиловании» Митрополита Валентина.
— Говорят, во время этой встречи Митрополит Виталий спросил у Митрополита Валентина: «Почему же Вы редко появляетесь на заседаниях Синода?» И это уже спустя много лет после разрыва Суздаля с РПЦЗ.
— Да, это отмечено всеми присутствующими при встрече. В таком потрясении, в каком находился Митрополит, всякое доброе участие его успокаивало, давало какую-то надежду. Так что — неудивительно. И потом, Митрополит не ему первому говорил подобное. Также было и с прихожанами, которых он, по каким-то причинам, долго не видел на службе в синодальном храме.
— В тексте проекта много ошибок, которые Митрополит Виталий не сделал бы. «О признании Ваш и Вашу иерархию, как братьев во Христе», «трое из которых достаточно заметных», и пр., плюс странная пунктуация. Или там написано: «Митрополит Киприанос» — а в других письмах он пишет правильно, «Киприан» — вот тут, например.
— И ряд других досадных оборотов. Во-первых, это проект, и я знаю одного из авторов, для него это «очень даже грамотно». Во-вторых, Митрополит к тексту никакого отношения не имел. Он, возможно, соглашался со всем, что ему говорят, но, повторяю, был в таком состоянии, в котором письма не пишут. К тому же не только писать целое письмо своей рукой, но даже и поставить подпись он не мог. Рука еще плохо работала. Подпись стоит факсимильная, а вернее, скопированная с одного из прошлых посланий. Авторы этого письма пытались его сделать похожим известное всем Окружное Послание Митрополита от 9/22 июня 2001 г.
— Какова дальнейшая судьба этого послания? Был ли окончательный текст, а не проект?
— Да, был. Вот окончательный вариант письма Митрополита, первая страница и вторая страница. Та же дата, похожий текст, но, как видите, многое в нем исправлено, да и сам текст набран в дореформенной орфографии. Подписать проект Митрополит не мог. Он всегда работал над предложенным текстом сам, устраняя все, с чем не согласен. Первый вариант он не мог подписать даже по причине его невозможной стилистики и какой-то особой сумбурности.
Кроме того, сразу из дома о. Шишкова Митрополита повезли на машине в Канаду. И тут случилась первая «детективная» история. Из Синода, с целью воспрепятствовать увозу Митрополита, в пограничную службу Канады пошло сообщение, что машина с таким-то номером везет наркотики. Но сторонники Митрополита, видимо, узнали об этом. И с канадской стороны выехала навстречу другая машина с другими номерами. В нее пересадили Митрополита, и он благополучно отбыл в свой Мансонвилль. А оставленный автомобиль и его хозяина канадские пограничники подвергли тщательной проверке, но спустя некоторое время, с извинениями отпустили. Примерно так рассказал мне эту историю по живым событиям, один из участников этой операции… Когда же все собрались в Мансовилле, как Вы понимаете, прежним проект не мог остаться, и уж тем более — с пунктом 2-б (о Митрополите Валентине)...
А мне непонятно, что меняет текст проекта, в чем его несомненная ценность?
— Некоторые воспринимают этот текст как раскаяние Митрополита Виталия за свои ошибки. К примеру, в истории с Митрополитом Валентином (Русанцовым).
— Ну, если некоторых это убеждает и радует, то пусть, конечно… Я только не понимаю, Митрополит Виталий сам по себе, из каких-то своих соображений принял решение о лишении сана архиепископа Валентина и разорвал отношения с РПАЦ? Ведь это синодальное решение, и если оно ошибочное, то это общая ошибка епископата РПЦЗ. Митрополит не вправе ничего исправить, может лишь принести свои личные искренние уверения, что ошибался. Но в проекте другая формулировка. И письмо пишется от имени Первоиерарха.
Пункт 2-б, по всей видимости (да и больше в тот момент было некому) внесен в проект о. Владимиром Шишковым. Не думаю, что Митрополиту Валентину это было нужно. Он был практичным, умным человеком, получившим полезную практику в объятиях МП, стал бы он таким образом получать реабилитацию от … кого? Митрополита Виталия только что сместили. Он не имел никаких полномочий, если смотреть с точки зрения практического рассуждения. На мой взгляд, это был просто симпатический жест о. Владимира Шишкова уважаемому гостю.
— Что Вы думаете о другом письме Митрополита Виталия, написанном через пять месяцев после этого, где он благословляет создание РПИЦ?
— Но это совсем другая история, хотя похожая в исполнении: и в том, и в другом случае пытались воспользоваться физической слабостью человека. Митрополит Виталий в общем ценил и уважал епископа Лазаря за его стойкое неприятие большевистского режима в России, за перенесенные гонения. Разрыв епископа Лазаря с РПЦЗ и дальнейшее образование нового объединения, известного как РИПЦ, конечно, было болезненным для него. Но в Мансонвилле были силы, которые ставили себе целью избавления от епископа Лазаря, потом от епископа N, от архиепископа NN и так далее, согласно предсказанию Свт. Иоанна Шанхайского «наша церковь будет маленькая, но чистая как кристалл». «Свое» прочтение завета Святителя и стало одним из факторов ускорения развала Мансонвильского Синода и маргинализации его остатка после смерти Митрополита Виталия.
С письмом же тоже отчасти «детектив». Проект (или черновик) послания самовольно берет со стола прислуживающая в скиту женщина из РФ и передает его в Одессу: дело сделано. Но все как в первом случае. Все с оттенком то ли злых намерений, то ли обыкновенного наивного желания исправить неисправимое.
На фото: Слева от Митрополита Виталия помощница из РФ, самовольно переправившая незавершенное письмо епископу Лазарю
Беседовала монахиня Ксения для "Портала-Credo.Ru"
Комментарии
Хочу сказать, что митрополита не "планировалось заранее" удалять из Синода, напротив, долго обсуждали, где его было бы удобнее поселить. Удалить решили Людмилу Дмитриевну Роснянскую, поскольку она полностью "монополизирова ла" митрополита. Вместо нее пригласили о. Александра Ивашевича (который оставил об этом периоде хорошие и правдивые воспоминания). Митрополит 2 (кажется) дня не замечал отсутствия Роснянской. Телефоны были отключены во всем Синоде и связи с внешним миром не было. Через какое-то время появилась Л.Д. Роснянская в сопровождении о. Владимира Шишкова и П.Н. Будзиловича. То ли в Синоде была полиция, то ли ее вызвали, уже не помню. Л.Д. Роснянская заявила полицейскому, что в здании Синода находится беспомощный человек, над которым издеваются (не кормят, не лечат и т.д). Полицейский поднялся на третий этаж, встретился с митрополитом и спросил его, насильно ли его тут удерживают и имеет ли он все необходимое. Митрополит ответил, что никакого насилия над ним не совершается, никаких претензий он не имеет. Полицейский спустился и сказал, что все в порядке. Тогда Роснянская попросила его передать вл. Виталию, что она внизу и просит, чтобы он спустился, поскольку ее к нему не пускают. Полицейский поднялся еще раз и передал. Митрополит в чем был, спустился вниз. Тут его стали уговаривать с двух сторон - архиереи и священнослужите ли, чтобы он остался в Синоде, а Л.Д. Роснянская и о. Владимир Шишков, чтобы ехал с ними. Роснянская сказала, что здесь объединяются с МП и им тут делать нечего. В присутствии полицейского у митрополита спросили, куда он желает идти. Митрополит сказал: "Я иду туда" и показал пальцем в сторону Л.Д. Роснянской. После этого ему позволили беспрепятственн о сесть в машину и уехать. В том, в чем (и с чем) он вышел на улицу. Этот момент и запечатлен на верхней фотографии.
Роснянская, кажется была двя дня в Лейквуде, посещала дочь. Когда она вернулась в Нью-Йорк она не могла ни дозвониться до митрополита, т.к. телефоны в Синоде были отключены, ни попасть внутрь, т.к. сменили замки входной двери, в связи с чем она и вызвала полицию.
Роснянская забрала Митрополита в чем он был - в одной рясе, в связи с чем была вынуждена прежде отъезда в Канаду остановиться у предложившего услуги прот. Владимира Шишкова, чтобы забрать хоть какие-нибудь вещи митрополита из его синодальной резиденции.
Так сидя дома у о. Владимира с митр. Валентином они и составили фальшивку:
Датировали время составления фальшивки еще временем до состоявшегося уже Архиерейского Собора: 5/18 октября 2001 г.
"Ваше преосвященство, Преосвященнейши й Владыко Валентин!"- пишут авторы фальшивки сидя перед вл. Валентином и о. Владимиром - "Посылаю Вам по факсу и в успенский скит и одновременно письмо на адрес о. Владимира Шишкова".
Уже относительно состоявшегося Собора авторы фальшивки пишут задним числом : "Это проект моего заявления Архиерейскому Собору который должен быть 23 октября 2001 г."
И еще напрашивается вопрос: "Для чего этот "проект" нужно было господам из РПАЦ прогонять через копировальную машину для придания вида полученного ими факса?
Если бы проект этих заявлений действительно существовал в сознании митр. Виталия, он бы его озвучил сразу при открытии Собора. Однако ничего подобного вл. Виталий не сделал, открыл созванный им Собор, сам проголосовал за вл. Лавра и поздравил нового митрополита с избранием.
Выставили Людмилу Димитриевну из Синода Николай Охотин и о. Андрей Соммерс. Один из них удерживал ее и не давал подняться на третий этаж, другой, прежде чем они вытолкали ошарашенную женщину из здания, принес к выходу по ее требованию пальто, шляпу и дамскую сумочку.
Следующие два дня, прежде чем история с митрополитом получила развитие, она провела, если мне память не изменяет, у своей дочери в Лейквуде.
В случаях, когда по нескольку дней Л. Роснянская посещала свою дочь ее обычно заменял иподиакон Владимир Баррос. По этой причине и в тот раз митрополит ничего не подозревал, оставаясь под впечатлением, что его секретарша временно отсутствует.
Этот долгожданный шаг был принять служащими Синодальнаго дома с надеждой, что уврачуется один из главных болезненных вопросов Синодальной жизни, уже долгие годы отрицательно влиявший на общецерковную Всезарубежную жизнь.
Сим шагом, наши архиереи хотели избавить владыку м. Виталия от посторонних и недобросовестны х влияний, допускаемых в самые митрополичии покои посредством Л.Д. Роснянской. Ведь к владыке Виталию, последние годы не возможно было даже архиереям спокойно прийти на разговор. А тем временем на письменный стол нашего Всезарубежнаго старца-вождя попадали разныя чуждыя соборнаго духа документы и, то его уговаривали их подписывать, то злонамеренно не напоминали владыке Виталию о том, что он сам только что подписал вместе со своими собратиями архиереями противоположный предлагаемому теперь, документу. Все это разлагало свободное и соборное действие наших Соборов и Синодов и мы все свидетели страшных последствий сего.
Владыка Виталий был уже давно изолирован. Первым делом от своих собратьев архиереев, потом от своих священнослужите лей, и наконец от своих близких и долголетних друзей. Все это уже годами замечалось любящими архипастырями и пастырями и близкими друзьями владыки. Как это случилось? Владыка никогда не был таким. Когда у него были недоразумения с кем-бы то ни было, то он первый звонил и спрашивал, в чем дело? Вокруг света у владыки Виталия есть много друзей; в Канаде, особенно в Монреале, в Европе, в Австралии и в Южной Америке. Многие из них были те спасенные самим владыкой Виталием от гибели люди, особенно Фишбековцы. Они считали владыку не просто своим избавителем и отцом духовным, но больше того -- они считали его своим героем. А владыка их всех любил и поддерживал настоящую чистую дружбу с ними. Всегда владыка Виталий с ними считался и даже звонил в моменты трудные оказывая им любовь и отцовскую поддержку.
Все они, думаю, могут свидетельствова ть о том, что последние годы владыка стал им почти недоступен. Вот именно все эти обстоятельства пагубно отражались на жизни нашей Церкви. Владыку изолировали уже давно и наш Собор желал как раз освободить владыку и избавить его от изолирующих его людей.
Итак, совершилось. Уволили Л.Д. Роснянскую и теперь хотелось только ожидать хорошаго, нормальнаго проведения Архиерейскаго Собора с участием в нем или нет (но добровольнымъ) владыки митрополита Виталия.
Все случилось иначе:
В среду вечером Л.Д. Роснянской было предъявлено письмо об увольнении, когда она собиралась подняться к митрополиту Виталию. Был вызван лимузин для нея и ей было запрещено больше входить в Синодальное здание. Она хотела подняться и поговорить с митрополитом, в чем ей было отказано. Она хотела тогда поговорить с архиереями, но так как в это время шло заседание Собора, то ей тоже отказали. Тогда она попросила забрать свои вещи. Но ей не разрешено было подняться к митрополиту, и предложено было принести то, что ей нужно. Она указала, чтобы и отец Андрей Соммер, отец диакон Димитрий и я поднялись в квартиру митрополита за ея вещами.
Владыка в это время отдыхал. Когда мы нашли ея сумку, она была полуоткрытая и внутри я узнал кошелек владыки митрополита. Он был полон денег владыки. Я сказал присутствующим, что это ей не принадлежит. Тогда мы решили проверить, к сожалению в спешке, все, что ей собирались передать. Все документы владыки, его кошелек и деньги мы ей, разумеется, не передали. Ей предложили позже заехать и забрать свое имущество. Когда Л.Д. Роснянская получила внизу свою сумку, она сначала сказала, что там не хватает многих вещей, в том числе ея денег. Позже, она сама опомнилась и написала, что это были деньги владыки.
Она уехала и теперь надо было обезпечить уход за владыкой митрополитом Виталием. Наши архиереи попросили чтеца Владимира Барроса, знающаго ситуацию последних лет и меня - бывшаго его келейника - быть рядом с владыкой и ухаживать за ним. Тоже было указано сделать опись того, что у владыки в квартире и у Л.Д. Роснянской в канцелярии и комнате.
В этот вечер владыка спал долго и проснулся около 9 часов вечера. Когда проснулся и узнав что Л.Д. Роснянской нет в Синоде (он не знал еще причины ея отсутствия), то послал Владимира Барроса за мной. Я немедленно пришел к нему и мы сели за стол и стали разговаривать.
Владыка вспоминал о своих путешествиях по Аргентине в Мисионес и главным образом о своем пребывании в Вилла Алпина, Бразилия, откуда - по его словам, - жалеет до сего дня, что уехал.
Мы с владыкой сидели до глубокой ночи. Разговаривали долго. Потом он показывал мне свои новыя панагии и кресты. Подарил книги, главныя две выпущенныя на его 50-летний юбилей с собственноручно й подписью.
Владыка был в хорошем настроении. Разговор был очень приятный и обстановка была теплой и я мысленно перенесся в самые лучшие мои годы, проведенные рядом с владыкой, в бытность мою его келейником. Повторяю, сидели мы долго. Конечно, владыка временами повторялся, дарил мне одну и ту же книгу несколько раз, но так было приятно быть рядом с ним и разговаривать. Уже очень поздно, после полуночи, владыка сказалъ: "ну хорошо, пойдем спать, есть у тебя комната?" Я сказал владыке что есть, но в эту ночь, по просьбе архиереев, я буду спать у него в покоях, может быть где-то на полу. "А почему, разве у тебя нет комнаты?" -- спросил владыка. Я ответил, что буду рядом только для того, чтобы он меня не искал, если ему что надо будет. Он с улыбкой сказал: "Ну что ты! Ничего мне не надо. Ну ладно, спокойной ночи, храни тебя Господь!" Я попросил у него благословение и начал убирать со стола все что осталось еще с утра и было не убрано. Владыка прямо пошел к красному углу главной его комнаты и стал молиться. Помолившись немного, он пошел в свою комнату и лег.
После того как все было убрано, я тоже прилег на полу у входа его квартиры. Утром рано (около 5 ч. утра) я заметил как владыка Лавр уже встал и молится. В 7 ч. 30 мин. утра началась литургия в нижнем храме Синода и все наши архиереи спускались на службу.
Я не хотел будить владыку Виталия, но он сам встал и спросил меня, если уже началась служба. Узнавши, что как раз началась литургия, он пошел в храм. Мы пошли вместе в храм, и я его там оставил.
После литургии мы поднялись в его квартиру и он прилег, не пожелавши позавтракать, а только доел антидор с чаем.
В 10 ч. 30 мин. утра началось заседание без владыки. Он в это время отдыхал. Но около 11 ч. он встал и спросил если началось заседание . Я ему сказал что да, и предложил пойти если желает, на что владыка ответил следующее: "Зачем? Я уже на покое. Есть новый митрополит. Мне нечего там делать".
Я сказал владыке что он имеет полное право присутствовать на заседании если хочет. Кроме того, предложил ему пойти и поговорить спокойно с архиереями. "Пусть архиереи услышат от Вас", - дерзнул я сказать ему - "все, что Вы хотите им сказать. Ведь многие думают что Вы находитесь под влияниемъ!".
На это владыка сказалъ: "хорошо, пойду!". Тогда одел рясу и белый клобук. Пока одевался, я сообщил Собору что владыка пожелал прийти на заседание, чему все архиереи очень обрадовались.
Молча, уверенно, даже почти по царски, шел владыка как в старыя времена - как я его помню - в зал заседания.
Владыка вошел и все архиереи встали. Несмотря на то, что уже был избран новый митрополит, председательско е место было не занято. Я ушел, оставив владыку Виталия со своими собратьями архиереями. Через некоторое время из комнаты заседаний раздалось пение многолетия. Весь Архиерейский Собор пел владыке митрополиту Виталию многая лета. После этого, владыка Виталий вернулся к себе. Сопровождал его до самой квартиры епископ Александр Буэносъ-Айресск ий и Южно Американский.
Вернувшись из зала заседания, владыка сам начал мне разсказывать, что он нашим архиереям говорил. Владыка разсказывал следующее:
"Ничего, хорошо, -- сказал владыка Виталий -- я им сказал, что ничем не огорчен. Что я ни на кого не обижен. Что передаю власть владыке Лавру и желаю Архиерейскому Собору и новому митрополиту держаться праваго пути. Вот что я им сказалъ!".
Я должен признать, что владыка меня порадовал, но и удивил. Я удивился с одной стороны, а с другой я поистине узнал своего архиерея, долголетняго нашего Первоиерарха.
Владыка предложил мне чаю. Во время чаепития я спросил владыку Виталия, какие у него теперь планы. Владыка сказал, что у него никаких особых планов нет. Он уже на покое и ему есть куда ехать. "Может быть в Мансонвилль -- уточнил владыка -- может быть напишу что-то. Я уже на покое, знаешь? Я устал" -- добавил владыка. После разговора владыка пошел к себе в комнату и уснул.
По просьбе архиереев был вызван врач, чтобы проверить владыку и главным образом, уточнить какия лекарства он должен принимать. Но когда врач пришел, владыка не захотел его принять, боясь что врач -- психолог, желающий определить его психически нездоровым. Мы не настаивали и врач ограничился проверкой лекарств. Их было много, целая обувная коробка полная лекарств! После проверки врач был очень удивлен, что лекарства прописаны были разнычи врачами, он сказал, что это преступно. Он добавил, что этими лекарствами можно держать человека сильно одурманенным. И действительно, я никаких лекарств владыке не давал, а только закапал ему глаза глазными каплями; и под утро владыка показался более бодрым, чем обыкновенно.
В это время нам сообщили, что Л.Д. Роснянская собирается приехать в Синод с полицией, под предлогом, что в Синоде митрополита держать изолированным и морят голодом и его жизнь находится в опасности. Только под такими предлогами Л.Д. Роснянская смогла уговорить полицию приехать в Синод, а на самом деле она просто собиралась увезти митрополита с собой.
Как это выяснилось после описи имущества, находившагося в митрополичьих покоях и в квартире и у Л.Д. Роснянской, у нея уже были готовы чемоданы для того, чтобы увезти митрополита до конца Собора. Владыка сам ничего не говорил о своем желании покинуть Синодальное здание.
Двух полицейских приняли в Синоде. Они поднялись до самой квартиры митрополита Виталия. В это время наши архиереи собирались обедать, но почти все поднялись в синодальную приемную, так что полицейский, желая всех успокоить сказал, что он не пришел никого безпокоить, а просто посмотреть на Виталия Устинова и удостовериться, что с ним все в порядке.
Двери в квартиру владыки были отперты и я просто предупредил владыку что идет полиция. Конечно владыка ничего не понимал, почему вдруг входит полиция в его квартиру и немного испугался. Владыка встал и пошел к ним на встречу и спросил по-английски: "Что вы хотите? Почему вы здесь?" Полицейские ответили, что пришли проверить, как он. Владыка ответил: "Я хорошо". Полицейский продолжал: "Вы ни в чем не нуждаетесь, за Вами ухаживают?" На что владыка еще раз повторилъ: "I'm fine" (у меня все в порядке). Владыку спросили, правда ли он голоден и что его не кормят? Он энергично ответилъ: "это не правда!". И тут то, владыка начал спрашивать, где Л.Д. Роснянская и что происходит в Синоде? Тогда владыке объяснили, что Л.Д. Роснянскую уволили и что ея нет вообще в Синоде. Тогда владыка пожелал ее увидеть. Владыке было сказано, что на улице стоит группа людей, которые приехали с полицией и среди них находится Л.Д. Роснянская.
Тем временем, когда полицейские уходили, владыка, собравшись уже обедать, вдруг решил спуститься и сам посмотреть, что происходит внизу.
Полицейские вышли и сообщили людям стоявшим на улице, что с владыкой Виталием все хорошо. Но тут и сам митрополит вышел на улицу. Там его окружили протоиерей Владимир Шишков, иеромонах Паисий, Л.Д. Роснянская, П. Будзилович, г-жа Марина (прихожанка Синода) с мужем и другие. Они сразу перебивая друг друга, начали уговаривать владыку уехать оттуда немедленно, и взяв старца за руку, начали подталкивать его к машине.
Владыка видно был растерян и не решался, что ему делать и спрашивал, куда его хотят везти и почему. Тем временем он сердитым голосом стал спрашивать, из-за чего была уволена его секретарша. Он сказал, что наши архиереи не имели право на это и если она не может вернуться в Синод, то он тоже не вернется. Некоторые из наших архиереев старались спокойно объяснить владыке, что сейчас идет Собор и было бы не уместно покинуть Синод именно сейчас.
Оказавшись среди этой бури человеческих страстей, владыка не знал, что делать. Из всех приехавших за владыкой более спокойно себя вел отец Владимир Шишков, как бы ожидая разрешения сложившейся ситуации, чтобы потом только действовать. Очень бурно и не спокойно вел себя иеромонах Паисий, нервно бегая вокруг со своим фотоаппаратом. Архиереи, вышедшие на улицу и другие священнослужите ли Синода держали себя сдержано, ожидая добровольнаго решения владыки Виталия, о чем могут свидетельствова ть все фотографии, снятыя самим иеромонахом Паисием. Нельзя сказать тоже самое о тех, которые старались уговаривать владыку покинуть Синод не только возбужденными голосами, но и пытаясь усадить его в машину. Тогда один из тех полицейских, которые были у владыки наверху, попросил всех отойти от митрополита и спокойно спросил его следующее:"Я вижу, что с одной стороны у Вас есть друзья, любящия Вас и которые хотят чтобы Вы остались здесь. И с другой стороны, у Вас тоже есть друзья, любящия Вас, которые хотят чтобы Вы уехали. Решение Ваше, Вы можете делать что хотите. Если хотите остаться, мы Вам поможем, а если хотите уехать, мы тоже Вам поможем. Что вы хотите делать?" После такого спокойнаго вопроса полицейскаго владыка сказалъ: "останусь!" И вошел в Синод.
В приемной Синода к этому времени собрались уже все архиереи и встретили владыку внутри. Владыка выразил свое недовольство, тем что уволили Л.Д. Роснянскую без его ведома. Тогда архиереи стали объяснять владыке, что они просто хотели его предохранить от посторонних влияний, сеющих вражду между Собором и митрополитом, чтобы они могли заседать спокойно, к чему владыка отнесся сочувственно, но все же видно было, что он еще сердит из-за уволнения Л.Д. Роснянской.
Все архиереи говорили владыке, что они его любят и хотят, чтобы он остался до конца Собора, для того, чтобы люди не думали, что существует какая то вражда между ними. На это владыка ответилъ: "Какая вражда? Я уже ушел на покой!" Владыки говорили ему, что несмотря на то, что он на покое, он продолжает быть большим авторитетом для всех, в том числе и для Собора, и Собор назначил его почетным председателем. Владыка Виталий все никак не мог смириться с тем, что Л.Д. Роснянская больше не в Синоде и сказал, что останется только на вечернее заседание, а потом уедет. Тут архиереи еще раз постарались ему объяснить, что он всем им нужен и всем надо показать наше единство, кроме того, они говорили, что боятся, чтобы вокруг него не создалась бы раскольничья церковь. На что владыка с чувством ответилъ: "Какая церковь? Я не желаю в этом участвовать. Я с вами был и буду, только Вы не имели никакого права увольнять мою секретаршу. Так что я останусь на сегодня, а потом уеду".
Архиереи опять старались ему объяснить, что если он уедет, то у нас могут возникнуть серьезныя проблемы и что он нужен всем нам. Тут владыка сказал с паузой, но энергично: "Я ушел на покой. Оставьте меня в покое!" Тогда уже больше никто не старался уговаривать владыку. Он сам вышел на улицу, чтобы сказать ожидающей его группе о своих планах. Никто из наших архиереев не хотел оказывать на него давление и все архиереи остались внутри. Некоторые из нас тоже вышли. Владыка не успел им сказать, чтобы они успокоились и что он уедет после вечерняго заседания, и тут эта группа опять захватила его за руку и уже сильнее стали убеждать его уехать. Тут опять как и раньше начал скакать направо и налево иеромонах Паисий со своим фотоаппаратом. Он сам стал жертвой своих скаканий, поскользнувшись на чем то скользком и упал на тротуар.
Но когда владыка вышел вторично, он оставил фотоаппарат и с особой энергией, возбужденно, начал махать руками и уговаривать митрополита и обзывал наших архиереев бандитами. Окружившие митрополита Виталия говорили ему, что если он останется, то потом его не выпустят, будут держат его изолированным и не дают никому до него дозвониться.
Действительно, телефоны в комнате владыки были отключены для того, чтобы Л.Д. Роснянская не могла уговаривать митрополита по телефону.
Продолжая уговаривать владыку и не не обращая внимания на его решение остаться до вечерняго заседания, они постепенно посадили его в машину и увезли. Владыка до этого сидел у себя и читал, так что не был готов никуда уехать. Его увезли, не подумав ни об одежде владыки, ни о документах его. Просто хотели его забрать.
Никто из нас не поверил своим глазам. Некоторые из нас заплакали. Мы понимали, какая произошла трагедия. Когда архиереи узнали о том, что владыку увезли, то они все глубоко опечалились.
Все боялись, что будет дальше, ибо эти люди готовы были на все, пользуясь именем старца митрополита Виталия.
После произшедшаго, полиция предоставила свой рапорт судии, который определил, что это является похищением, а не добровольным действием самого митрополита Виталия.
Да, это трагедия для нашей Церкви. Вторая беда хуже первой. И мы все виноваты. Вина наша в том, что мы не съумели защитить нашего Первоиерарха с самаго начала и когда решили действовать, то уже было поздно. Вина в том, что не поддерживали мы своего Первоиерарха, не проявив мужество. Вина в том, что не смогли предоставить ему пребывание в Синоде, оградив его от злокозненных влияний. Я не заметил, чтобы кто-то обвинял во всем этом именно владыку Виталия. Наоборот, мы считаем что он теперь является жертвой. И считаем, что мы тоже виноваты. Мы знаем что архиереи РПЦЗ во главе с митрополитом Лавром прилагают особыя усилия для того, чтобы вернуть владыку в церковь и мы надеемся, что это сбудется и Православие восторжествует.
Мы молим Бога о помиловании нас всех грешных. Владыка Виталий имел особую печать с иконой Божией Матери Знамения, где было написано: 'Пресвятая Богородице, спаси раба Твоего Виталия, Первоиерарха Русской Православной Зарубежной Церкви". И мы присоединяемся к этой молитве. Молимся вместе с владыкой Виталием и о том, чтобы наш Архиерейский Собор держался всегда праваго пути.
Владыка Лавр в своем слове в Синоде, говоря о себе, упомянул слова апостола и евангелиста Иоанна Богослова (особо чтимаго и любимаго апостола владыкой Виталием): "егда был юн, поясался еси сам, и ходил еси, аможе хотел еси: егда же состареешися, воздежеши руце твои, и ин тя пояшет, и ведет, аможе не хощеши" (Иоан. 21, 18). Можно теперь отнести эти же слова и к митрополиту Виталию. Все это случилось так.
"Сей есть ученик свидетельствуяй о сих, иже и написа сия: и вем, яко истинно есть свидетельство его" (Иоан. 21, 24). Аминь.
иерей Александр Ивашевич
22 окт./4 ноября 2001 года
Казанской иконы Божией Матери
Буэнос-Айрес, Аргентина
Это действительно трагедия для РПЦЗ!
Как весь этот "уход", разнится, с уходом на покой Блаженнейшего Митрополита Анастасия!
RSS лента комментариев этой записи