В тюрьме с отцом Александром Ивашевичем
По дороге в Уругвай чувствуешь себя счастливым, потому что путешествуешь вместе с двумя друзьями, чтобы посетить еще одного друга. Но вместе с тем ощущаешь, как тебя охватывает горькое чувство, которое омрачает картину в целом.
Прибыв на место назначения, видишь справа посреди поля распростертое бетонное чудовище, окруженное вооруженными охранниками и колючей проволокой. Это видение вдруг пробуждает вас, заставляя забыть об усталости от дальнего путешествия.
Виднеется кощунственный знак с надписью: «Реабилитационный Центр», что является абсолютной ложью, т.к. никто не может быть реабилитирован в этом месте. Вы идете до той линии, где начинается сама тюрьма, и куда был переведен о. Александр из Монтевидео. Стоя возле чудовищной стены, ты вдруг оказываешься в окружении птиц, которые строят здесь свои гнезда, и слышишь их пение. Становится странным, что птица, – символ свободы, поет в таком месте.
От одной мысли, что ты будешь заперт здесь несколько часов, уже чувствуется боль в животе, и думаешь, насколько же тяжело быть здесь отцу Александру, лишенному свободы.
Они не позволяют войти даже с монетой или ключами от машины. Они возьмут у вас все, что вы имеете с собой. Лишь со своим ID в руках мы стоим и смотрим… Слава Богу, у нас не было никаких проблем, входя в тюрьму, тогда как другие проходили ряд унизительных процедур. И вы никак не должны на это реагировать, иначе рискуете не попасть внутрь, или пленник, которого вы намерены посетить, может впоследствии из-за этого пострадать.
Как только мы вошли внутрь, то назвали фамилию о. Александра, но охранники не смогли найти ее в своих регистрационных книгах, т.к. у этой фамилии трудная орфография. Поэтому они просто записали: «священник», затем начали кричать: «Приведите священника».
Нам пришлось ждать долго, но, наконец, о. Александр появился! Он хорошо выглядел, аккуратно: был одет в голубые джинсы, белую футболку, мокасины, в правой руке держал термос, а в левой – традиционный аргентинский стаканчик.
Мишенька Berduk обнял его так крепко, что я испугалась, как бы о. Александр не разделился на две половины. Миша держал о. Александра в воздухе на высоте 50 см. от земли практически около 40 секунд. Потом мы обнимали его долго вместе с Мэтью Панело.
Мы сидели на полу, и батюшка рассказал нам, как он жил. Он сказал, что никогда так долго и сосредоточенно не молился, как здесь, несмотря на постоянные крики и шум в здании.
О. Александр духовно не сломлен, он верит только в Бога и Божью Справедливость. Он потерял в весе, т.к. продукты в тюрьме отвратительные. Батюшка ежедневно потреблял пол-литра молока и кусок хлеба плюс то, что принесут ему семья и друзья; большую часть из этих приношений он делил с заключенными. Он выглядит бледным, хотя в туалете есть окно, куда проглядывает солнце.
С самого начала о. Александр был помещен вместе с наркодилерами. Сейчас он чувствует себя спокойнее, и к нему относятся должным образом.
Батюшка протянул нам несколько писем с ответами тем, кто ему писал. Вы можете послать ему письма, адресованные матушке, и она передаст их ему через каких-нибудь посетителей.
Я не буду описывать некоторые вещи. В тюрьме есть свои секреты, которые лучше не освещать, и я бы не хотела подставить о. Александра.
Мы обедали вместе с ним, пили мате, много говорили, и заметили, как глубоко о. Александр это переживает. Он сказал нам, что заключенные считают визиты «святыми». И со слезами на глазах он добавил, что для него наша встреча была глотком свежего воздуха. Однако он попросил, чтобы женщины его не посещали. Мы будем пытаться организовать смену посещений, т.к. если все пойдут за один раз, то потом может пройти две или три недели, в течение которых к о. Александру не пустят никого.
В камере, 4х5, с о. Александром сидят еще трое заключенных. Кроватью служит бетон, покрытый матрацем. За занавеской есть умывальник, душ и туалет. Но душ не работает, и заключенные используют для омовения тазики. И нет горячей воды. Согревают воду искусственным методом, с помощью любого куска металла, на который кладется электрический кабель в 220 в., а потом этот кусок кладут в воду, пока она не согреется.
Мы сидели на полу, и вдруг о. Александр встал и представил нам своего сокамерника, с которым он сидел еще в Центральной тюрьме в Монтевидео: «Это Пантера». Это оказался сильный смуглый мужчина, с отсутствием во рту половины зубов и добрым выражением лица. Только у Пантеры было одеяло, и им накрывались все камерники одновременно, когда ложились спать. Мы какое-то время вместе разговаривали и смеялись, затем Пантера пожал мне руку и удалился.
Как это ни странно звучит, но я рада за о. Александра, потому что из-за этого ареста его приход еще больше сплотился в общей молитве, чем когда-либо. Это радует батюшку. Конечно, он не знает, насколько долго продлится его стесненное положение, и на мой вопрос, заставляет ли эта ситуация чувствовать себя в отчаянии, он ответил, что нет.
Незадолго до окончания нашего визита, один из нас был нечаянно заперт в туалете, но один из заключенных освободил дверь с помощью ножа, чтобы открыть замок. Заключенный с ножем в тюрьме «особой безопасности»!
На обратном пути домой, разговаривая с Мишенькой и Мэтью, мы вдруг поняли, что заходили в тюрьму, пребывая в сильной депрессии, но уезжали оттуда необъяснимо счастливыми.
Это очевидно, что мы желаем освобождения о. Александру прямо сейчас! Но пока это невозможно, на сегодняшний день очень важно, чтобы его перевели обратно в Центральную Тюрьму Монтевидео, где он будет себя чувствовать лучше. Пожалуйста, молитесь, чтобы это произошло!
Марина Wachtel Souboti
20 ноября 2012 года, 22:22:30 GMT