Вспоминая архимандрита Иосифа (Колоса)
В бытность мою в Джорданвилле, как-то идя от старого здания семинарии ко главному, где находились монашеские келии, монастырская администрация, столовая, кухня и некоторые мастерские, я увидел под деревьями стоящего с неизвестным мне человеком отца архимандрита Иосифа (Колоса) (+1970). Так как архимандрит внимательно его слушал, я решил, что происходит серьезный разговор.
Подошедши и испросив благословение, я услышал, что неизвестный мне человек рассказывал о трудностях ведения куриного хозяйства. Отец Иосиф слушал его, внимательно наклонив по своей привычке голову набок, кивая время от времени, как бы соглашаясь со сказанным, задавая вопросы. Незнакомец жаловался на малые проценты в банке, дорогостоящую страховку, большие налоги, на риски куроводчества и свои трудности в жизни. Он рассказывал о своих делах долгое время, окончив свои причитания тем, что церковь и другие русские находятся от его фермы далеко. Он поведал архимандриту, что останется ещё на день невдалеке от городка Ричфильд Спринг и увидится с ним опять перед отъездом.
Когда этот человек ушел к о. Владимиру за заказом книг, то я спросил о. Иосифа, зачем он слушает чепуху о курах и других неинтересных никому вещах. Отец Иосиф посмотрел на меня с покоряющей душу улыбкой и, подмигнув, сказал: "Ты учись у старших: больше слушай, чем говори. Ведь если ты идешь к врачу, то он слушает о твоих болячках, для того чтобы начать делать выводы о твоих болезнях. Так и священник должен решить, что волнует и чем живет обращающийся к нему человек, как его можно утешить и наставить на дорогу ко Христу. Вот ты присутствовал при разговоре. Что более всего волнует этого человека? Спасение души, Церковь, семья или ведение хозяйства и финансовые дела? Он не обмолвился ни словом о своем здоровье, о политике или своих отношениях со знакомыми, его видно не интересует, что происходит в стране. Во время следующей встречи мне нужно будет ему привести несколько примеров из Священного Писания и житий святых о том, что все наши дела зависят от Бога, к Которому нужно обращаться с молитвой для покровительства. Но тоже важно ему показать, что я разделяю его заботу о хозяйстве".
С этим монахом меня познакомил игумен Антоний (Граббе) в 1957 году. Отец Иосиф во многом отличался от других монашествующих. В особенности своими методами общения с паломниками, наводя незаметно разговор о религии и обязанностях христианина по отношению к Богу и семье. Он не показывал своих знаний незнакомым людям, а выжидал, когда они сами ему расскажут о себе и своих делах.
Мне он покровительствовал и благодаря ему мне был выдан администрацией документ с разрешением делать покупки для монастыря (эта бумага, как сувенир, у меня хранится до сих пор - он сам её и подписал).
Когда в монастырь прибыл чиновник для проведения штатной статистики, то о. Иосиф и я знакомили его с материальным положением Лавры. В продолжение долгого времени чиновник объяснял о. Иосифу для чего нужна штату Нью-Йорк статистика, но добиться даже приблизительных цифр от о. Иосифа было невозможно.
"Сколько собирается на полях картофеля?", спрашивал, например, чиновник. "Бог его знает", отвечал о. Иосиф. - "Разве я считаю? Картофель сваливают в подвалы, едят зимой и во весь год, а, кроме того, отправляют в другие монастыри". Чиновник не унимался: "Ну, скажите хоть приблизительно – сколько тон?" - "Богу известно, а я не знаю". "- Ну а, сколько в день или неделю?" О. Иосиф смотрит вверх и пожимает плечами. Так же было с молоком, мёдом, испеченным хлебом и т. д. Чиновнику приходилось самому делать выводы. Даже когда дело коснулось того, сколько чего продано, то о. Иосиф заявил, что ничего съестного монастырем не продается, а дарится людям, и они сами решают, будут ли они, и сколько, жертвовать в кружку. Так как опрос длился два дня, то чиновник ел с нами двумя монастырскую пищу, которая ему очень понравилась – особенно хлеб, овощи и свежее молоко.
Поскольку мы сидели с бумагами в столовой для гостей, то чиновник увидел, что насельники в продолжение дня приходили на кухню и брали себе еду. Тогда он нам заявил, что теперь он понимает, почему неизвестно, сколько употребляется пищевых продуктов. Но он возьмет количество жителей в монастыре и помножит это число на 6 долларов в день и получит приблизительный результат. Однако о. Иосиф ему возразил, что каждый день монастырь кормит также паломников и нуждающихся. Сколько? – "Богу известно. Думаю, что в прошлое воскресение было около 70 человек, но в праздники бывают сотни и даже тысячи", сказал о. Иосиф. "Ну, в таком случае", сказал чиновник "мне понятно, что в монастыре не живут так, как в других местах, и всё тут зависит от Бога. Я вам завидую, вы счастливые люди, спасибо за интересное для меня знакомство с жизнью в монастыре".
"Вот ты и научился, как надо говорить с чиновниками", сказал затем мне о. Иосиф. "Ведь если ты дашь цифру, то может потом нужно будет давать дополнительные сведения. А разве мы знаем, сколько едят пищи? Сколько ты, например, сам берешь себе мёду и яиц и ешь в своей келии? Разве я или кто стоит за твоей спиной и считает? Мы знаем только, сколько мы покупаем и какие продукты, например рыбу, оливковое масло, вино и т.д., а что монастырское мы не считаем, но знаем приблизительно, сколько должно находиться в разные месяцы года в кладовках и погребах, также как и дров". И архимандрит, как это ни странно, точно знал, сколько оставалось продуктов в разных складах монастыря, еженедельно их посещая.
Но всё же отец Иосиф, хоть и наблюдал за хозяйством монастыря и был негласным заведующим хозяйством, не вмешивался понапрасну в разные отделы, которых было в монастыре несколько. Одним из главных был овощной. Всю осень в летней кухне, находившейся за старым зданием семинарии, под монашеским руководством приезжавшие в обитель богомолки готовили сотни больших банок овощей, собранных с полей, которые затем помещались в прилегавшие подвалы для хранения. Сих овощей всегда хватало на всю зиму, весну и часть остального года, когда поля не снабжали монастырь едой.
Это была тяжелая работа, которую богомолки терпеливо исполняли с утра до вечера, помимо того, что посещали все богослужения. Без их помощи трудно представить, как было бы возможно заготовить такое большое количество овощей, ягод и фруктов.
Своей жертвенностью эти трудолюбивые косыночки освобождали насельников для исполнения других, более тяжелых, физических работ. Они незаметно приходили в монастырь и также незаметно уходили в близлежащие места, где жили или гостили.
Некоторые из богомольцев, будучи пенсионерами, селились близь монастыря. Такими, например, была семья Лохматовых, взявшая на себя труд ведения монастырской гостиницы. Их привыкший к труду скромный и тихий по поведению сын Виктор стал семинаристом, а затем диаконом. Но, увы, в последствие пошёл за предателями РПЦЗ.
Отец Иосиф был из многодетной крестьянской семьи Гродненской губернии. В Америку он приехал в 1913 году с целью помогать финансово своей семье. Себе он оставлял от
заработка только минимум. Помогая семье в отечестве, он не решался жениться. Будучи из религиозной семьи его в свободное время тянуло в церковь, а по вечерам он занимался самообразованием, читая религиозную литературу. Регулярно посещая богослужения, он вскоре увлёкся церковным пением, и в 1919 году стал регентом, псаломщиком и учителем при церковной школе. Он затем поступил в Свято-Тихоновскую духовную семинарию, куда его приняли на второй курс. После двухлетнего обучения он был отправлен регентом и учителем прихода не вдалеке от монастыря. Однако он продолжал связь с обителью, став духовным сыном иеромонаха Пантелеймона (Нижника), которому он поведал, что хочет оставить мирскую жизнь и принять монашество. Вместе они начали строить планы о создании в лесах малого скита и перешли из Американской Митрополии в епархию архиепископа Апполинария, подчинявшегося непосредственно Зарубежному Синоду в Сремских Карловцах. С этого момента судьба связала этих двух тружеников на ниве Христовой и их трудами был основан в лесной чаще штата Нью-Йорк Свято-Троицкий Монастырь в Джорданвилле.
Отец Иосиф был добрейшим человеком, который старался сам жить и учил других жить по церковным законам. Его спокойствие и доброта передавались незаметно другим. Казалось, что когда вы были с ним, присутствовал незримо ангел Божий.
Помню, раз он сидел не вдалеке от коровника, наблюдая за курами. На верёвке сушилась его одежда. Из здания, где жили несколько монашествующих, и была столярная мастерская, вышел один из насельников и начал снимать с верёвки рубаху и носки о. Иосифа. "Это не твоя одежда", говорит ему архимандрит. А монах отвечает – "На тебе уже есть рубаха и носки, да я знаю, что у тебя есть другие, а у меня нет ничего, кроме того, что на мне. Завтра ты может уже помрешь, так зачем тебе столько одежды?" "Ну, Бог с тобой, может ты прав" легко согласился, махнув рукой, отец Иосиф.
Г. М. Солдатов
"Наша страна" № 2960