Игумения Таисия (Солопова): О пострижении в монашество
О пострижении в монашество.
Вот, наконец, достигнута цель твоего поступления в обитель,- окончательно, безвозвратно уневеститься Христу, Нетленному Жениху душ наших; ты готовишься к пострижению в монашество.
«С вышних призираяй и убогая приемляй», Господь принял и твое благое произволение принадлежать Ему всецело и устами твоей настоятельницы возвестил тебе: «Готовься к принятию святого пострижения». — Как велико милосердие Божие! Слава всеблагому Его о нас совету! Слава и благодарение Его долготерпению, призывающему всех к покаянию и каждому из нас указующему путь спасения.
Ты просишь меня написать тебе по этому поводу, дать совет на предстоящие подвиги; но что могу я написать тебе, чего бы не было подробно и ясно написано в наших святоотеческих аскетических книгах, с которыми ты, вероятно, уже знакома? Советую тебе читать их чаще и внимательнее; книги эти, как сокровищница духовная, из которой может почерпнуть каждый, что ему потребно.
Великое дело — пострижение во святый ангельский образ. Велика и таинственна сила, заключающаяся в его священнодействии, направляемая к тому, чтобы человек стал Ангелом по образу внутренней своей жизни, ибо Ангелы бестелесны, и вещественный образ не может уподобиться им. Пострижение для инока — как бы второе крещение, в коем он перерождается и обновляется. В знак сего новорождения он совлекается навсегда своих одежд мирских, как всего «своего ветхого человека» (Кол.3,9), и полуобнаженный, босой, едва лишь ради приличия прикрытый одною срачицею, приемлет пред святым Евангелием, как от руки Самого Бога, одежду новую, «облекаясь в нового человека о Христе Иисусе».
Зрелище поистине небесное и умилительное! Как древле Бо-гоотроковица пред Святая Святых, так ныне пред святыми вратами алтаря Господня предстанешь ты, дева, и торжественно, во услышание всех присутствующих в храме, объявишь, что «добровольно оставляешь навеки мир с его соблазнами», «отвращаешь очи твои еже не видети суеты его» (Пс. 118,37), «вменяя вся уметы быти, да Христа единого приобрящеши» (Филип.3,8).
Блаженна ты, сестра! Блаженна мысль твоя, блаженно и похвально произволение твое, но «не по немуже обещаваешися, а по немуже совершиши», как сказано во Последовании святого пострижения. Ты возвеселила Небо и землю; возвеселила чело-веков, пекущихся о твоем спасении; возвеселила Ангелов, имже «радость бывает о каждой душе, обращающейся к Богу» (Лк.15,7); возвеселила и Самого Господа, призывающего всех обремененных суетою мира к Своему блаженному премирному покою: «Приидите ко Мне, и Аз упокою вы!» (Мф.11,28) И вот, ты откликнулась на призыв Его, пришла к Нему и принесла свои дары и жертвы: дар — непорочное, чистое девство, жертву — любящее сердце, свободное от земных пристрастий, от плотской любви. Он только этого и ищет, только и жаждет: «Сыне, даждь Ми сердце твое» (Притч.23,26). И если Он усмотрит твою жертву искреннею, не двоедушною,- Он примет ее и уневестит Себе твою душу, но только при условиях, чтобы сердце твое не двоилось, но принадлежало лишь Ему одному всецело, бесповоротно, искренно, свято; иначе Он отвергнет твою жертву как недостойную Его святости и величия. Приносили Богу жертву два сына первозданного Адама — Каин и Авель; оба они были родные братья, оба имели одно и то же произволение, совершали одно и то же дело, но «призре Бог на Авеля и на дары его, на Каина же и на жертвы его не внят» (Быт.4,4). Отчего? — Авель приносил жертву живую. Каин — бездушную, вещную; Авель избрал для жертвы лучшее, что имел, а Каин — худшее. Так и иноки: все приносят Богу жертву своим иночеством, но не все сподобляются быть принятыми, «Бог есть Дух; духом и истиною достоит служити Ему» (Ин.4,24); и не достаточна, и не угодна Богу жертва нашего служения Ему, если она ограничивается одним внешним удалением от мира, одними внешними подвигами, не будучи одушевлена духом жизни, как мертвые плоды Каиновой жертвы. Все наши иноческие подвиги, посты, лишения, труды без предварительного очищения сердца, без стремления души и ума к единому Богу,- как не полные, не совершенные, а двоящиеся, не только не могут быть приятными Богу, но и противны Ему. Древним Израильтянам, думавшим чрез обряды и жертвы умилостивлять Бога, Он говорит чрез пророка Исайю: «Постов и празднеств ваших ненавидит душа Моя; когда простираете руки ваши ко Мне, — отвращу очи Мои от вас; если умножите моления,- не услышу вас, потому что сердце ваше исполнено лукавства и двоедушия. Отнимите лукавство от душ ваших, и тогда услышу вас и прииму жертвы ваши» (Ис.1,10 и далее). Из этого заключи: какую пользу принесет нам удаление от мира, если не исторгнута из сердца привязанность к нему, воспоминание о нем. Затворившись в каменных стенах ограды монастырской, мы лишили себя возможности только телесными очами видеть его, и сами укрылись от его взоров; но дух, не стесняемый никакими стенами и преградами, всегда свободен блуждать по стремнинам мира, где неизбежно находит себе преткновения, даже падения, едва не разрушающие его душевную храмину. Это-то и есть «лукавство души», как говорит пророк: заключившись в обители — заглядываем в мир, которым сами же пренебрегли, — не уподобляемся ли мы «псу возвращающемуся на свою блевотину?» (Притч.26,11) Постимся от снедей, а душею и умом услаждаемся запрещенными плодами в разнообразных видах; бодрствуем,- а ум обременен земными попечениями; стоим на молитве и псалмопении, а мысль блуждает по всем направлениям; пришли к источнику Любви, а в сердце нередко носим «злосмрадную злобу», подобно Иуде, лобзанием, как знаком любви, предавшего своего Учителя и Господа, Источника света и жизни, к Которому он точно так же пришел когда-то, чтобы сделаться Его учеником и последователем.
Не скажет ли и нам Господь как древним Израильтянам: «Кто взыска сих от рук ваших? — Постов ваших ненавидит душа Моя; отымите лукавство от душ ваших» (Ис.1,10), и тогда услышу вас. Лукавство души инока есть неверность Небесному ее Жениху, Которому она обручилась в пострижении, обещалась Ему служить неизменно, неуклонно, а между тем уклонилась и часто уклоняется от исполнения Его воли.
Невеста Песни Песней, изображающая тоже душу, уневес-тившуюся Христу, «и день и ночь имела в уме и в сердце Жениха своего» (Песн.3,1-4), ибо она посвятила Ему себя всецело. Его единого возлюбив «всей душей, всем сердцем и всем помышлением» (Мф.22,37), как и требует от нас Господь. «Его же возлюби душа моя, удержах Его и не оставих Его, дондеже введох Его в дом матере моея» (Песн.3,1-4). Удерживай и ты, сестра моя, и не оставляй возлюбленного Жениха твоего нетленного, пока не введешь Его в дом души твоей и не ощутишь Его пребывания в себе неотступно, неразрывно, неотъемлемо; беседуй с Ним непрестанно мысленною, внутреннею молитвою, неослабно внимай себе, чтобы не приразилось сердцу твоему ничто, могущее оскорбить Его святое присутствие. Видя твое усердие и твою верность Себе, Он Сам возвеселит тебя, наполнит Собою всю твою душу и будет с тобою «един дух» — по слову Апостола: «Прилепляяйся Господеви един дух есть с Господем» (1Кор.6,17); Он возлюбит тебя, как говорит Он: «Аз любящия Мя люблю, ищущий же Мене обрящут благодать» ,(Притч.8,17) и: «Любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и к нему приидем и обитель у него сотворим» (Ин. 14,21-23).
Что больше сего блаженства, что выше сей чести, как соединиться неразлучно с Господом, уневеститься Ему, Сыну Божию, навеки и унаследовать Царство Его Небесное, нетленное, конца не имущее. Блаженна ты, сестра, и треблаженна; но, повторяю и еще,- блаженна «не по немуже обещаваешися, а по немуже совершиши. Для большего и удобнейшего преуспеяния приводи себе на память ответы, которые ты давала вопрошавшему тебя священнодействователю пред Крестом и Евангелием, как пред Самим Распятым на кресте Словом, Сыном Божиим, Которого теми своими ответами и обещаниями ты уверяла в верности и любви твоей к Нему, как невеста Жениха своего пред обручением. Неужели не знает постригающий тебя, зачем ты предстала пред святыми вратами алтаря в таком необычном виде: в одной срачице, с распущенными волосами, сопровождаемая целым ликом твоих сподвижниц с возженными в руках свечами,- неужели не знал,- однако он требовал твоего собственного слова, твоего решительного ответа, когда спросил тебя: «Что пришла еси, сестра, припадая к святому жертвеннику и ко святей дружине сей?»
И ты сама отвечала ему во услышание всех: «Желая жития иноческаго». Похвалив твое доброе произволение, он тут же предупредил тебя: «Воистину добро дело и блаженно избрала еси», но в том только случае добро и блаженно, «аще соверши-ши е, добрая бо дела трудом совершаются». Затем он подробно изложил все эти трудности, изложил их в форме вопросов, чтобы ты могла обстоятельно обсудить и ответить на каждый из них. И когда ты объявила, что согласна на все трудности и лишения ради Господа, тогда только он постриг власы главы твоей в знамение обрезания всякого плотского мудрования и земного пристрастия, которое с той минуты стало отрезанным, отнятым от тебя по собственноручной же твоей доброй воле, и. таким образом обручил тебя Небесному Жениху — Христу, напомнив при этом: «Виждъ,- Кому сочетаваешися; виждь,- какова обетования даеши; Ангели предстоят зде невидимо, написующе исповедание твое сие, о немже и истязала буде-ши во второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа».
О, если бы мы, инокини, почаще возвращались мысленно к тому дню, в который принимали святое пострижение, почаще припоминали то блаженное состояние, в коем находилась тогда душа наша! Весь мир был бы нам чужд и не нужен, если бы даже он все свои сокровища положил перед нами. Мы дерзновенно могли бы восклицать с Апостолами: «Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда? Ни даже смерть не возможет разлучить нас от любви Сладчайшего нашего Господа» (Рим.8,35-39).
Положи это воспоминание пред мысленными очами во всех путях твоей жизни, и ты вкусишь Царствие Божие еще на земле, и спасешь свою душу.
