5/18 марта 2017 г., вечером, в Крестопоклонную Неделю, в церкви Святого Креста в Магуласе (ИПЦ Греции) Митрополит Хризостом Аттикийский отслужил Вечерню.
Обращаясь к собравшимся, Его Высокопреосвященство говорил о силе Святого и Животворящего Креста, о том, как дерево проклятия стало деревом жизни и благословения. Крест является самым священным символом христианства. Где Святой Крест, там все зло исчезает.
Иже хощетъ по Мнѣ ити, да отвержется себѣ, и возметъ крестъ свой, и по Мнѣ грядетъ, сказалъ Господь ученикамъ Своимъ, призвавъ ихъ предъ Себя, какъ сегодня слышали мы въ Евангеліи (Марк. 8, 34).
Возлюбленные братія! И мы — ученики Господа нашего Іисуса Христа, потому что мы — христіане. И мы призваны предъ лице Господа во святый храмъ сей для слышанія ученія Его. Мы стоимъ предъ лицемъ Господа; взоры Его устремлены на насъ. Предъ Нимъ обнажены наши души; тайныя мысли и сокровенныя ощущенія наши явны Ему. Онъ видитъ всѣ намѣренія наши; Онъ видитъ правды и согрѣшенія, содѣянныя нами отъ юности нашей; видитъ всю жизнь нашу и прошедшую и будущую; несодѣянное еще нами, уже написано въ книзѣ Его [1]. Онъ прозираетъ часъ перехода нашего въ неизмѣримую вѣчность, и возвѣщаетъ намъ для спасенія нашего Свое всесвятое заповѣданіе: Иже хощетъ по Мнѣ ити, да отвержется себѣ, и возметъ крестъ свой, и по Мнѣ грядетъ.
Силою живой вѣры возведемъ къ Господу мысленное око наше, — и мы узримъ Его! узримъ Его, Вездѣсущаго, — присутствующаго здѣсь съ нами. Отверземъ наше сердце, отваливъ отъ входа въ него тяжкій камень ожесточенія; услышимъ, разсмотримъ, примемъ, усвоимъ себѣ ученіе Господа нашего.
Что значитъ — отречься себя? отречься себя — значитъ оставить грѣховную жизнь. Грѣхъ, при посредствѣ котораго совершилось наше паденіе, такъ объялъ все естество наше, что сдѣлался для насъ какъ бы природнымъ: отреченіе отъ грѣха сдѣлалось отреченіемъ отъ естества; отреченіе отъ естества есть отреченіе отъ себя. Вѣчная смерть, поразившая нашу душу, обратилась для насъ въ жизнь. Она требуетъ пищи своей — грѣха, своего наслажденія — грѣха: при посредствѣ такой пищи и такого наслажденія вѣчная смерть поддерживаетъ и сохраняетъ свое владычество надъ человѣкомъ. Но падшій человѣкъ признаетъ поддержаніе и развитіе въ себѣ владычества смерти развитіемъ и преуспѣяніемъ жизни. Такъ зараженный смертельнымъ недугомъ преобладается насильственнымъ требованіемъ недуга, и ищетъ яствъ, усиливающихъ недугъ, ищетъ ихъ какъ самонужнѣйшей пищи, какъ необходимаго, пріятнѣйшаго наслажденія. Противъ этой вѣчной смерти, представляющейся жизнію болѣзнующему страшнымъ паденіемъ человѣчеству, Господь произноситъ приговоръ Свой: Иже аще хощетъ спасти душу свою, развивая въ ней жизнь паденія или вѣчную смерть, тотъ погубитъ ю: а иже погубитъ душу свою Мене ради и Евангелія, умерщвляя въ себѣ грѣховныя пожеланія и отрицаясь отъ грѣховнаго наслажденія, той спасетъ ю (Марк. 8, 35). Указывая на весь міръ, предстоящій нашимъ взорамъ, со всѣми его красотами и прелестями, Господь говоритъ: Кая польза человѣку, аще пріобрящетъ міръ весь, и отщетитъ душу свою? Какая польза для человѣка, какое пріобрѣтеніе, еслибъ онъ возобладалъ не чѣмъ-либо маловажнымъ, но даже всѣмъ видимымъ міромъ? Этотъ видимый міръ — только кратковременная гостинница человѣка! Нѣтъ никакого предмета на землѣ, нѣтъ на землѣ ни одного преимущества, которое мы могли бы признать нашею собственностію. Все отнимаетъ у насъ неумолимая и неминуемая смерть, а часто и прежде смерти отнимаютъ ихъ непредвидимыя обстоятельства и перевороты. Самое тѣло наше мы слагаемъ съ себя на завѣтномъ прагѣ въ вѣчность. Собственность наша, наше имущество и сокровище — это наша душа, одна наша душа. Что дастъ человѣкъ измѣну на души своей (Марк. 8, 37)? говоритъ Слово Божіе. Нечѣмъ намъ вознаградить потерю души, когда убьетъ ее вѣчная смерть, обольстительно представляющаяся жизнію.
Что значитъ взять крестъ свой? — Крестъ былъ орудіемъ поносной казни для черни и плѣнниковъ, лишенныхъ права гражданскаго. Гордый міръ, міръ враждебный Христу, лишаетъ учениковъ Христовыхъ тѣхъ правъ, которыми пользуются сыны міра. Аще отъ міра бысте были, говоритъ Господь своимъ послѣдователямъ, міръ убо свое любилъ бы: яко же отъ міра нѣсте, но Азъ избрахъ вы отъ міра, сего ради ненавидитъ васъ міръ. Отъ сонмищъ ижденутъ вы, и всякъ, иже убіетъ вы, возмнится службу приносити Богу (Іоан. 15, 19; 16, 2-3). Взять крестъ свой — значитъ великодушно переносить тѣ насмѣшки и поношенія, которыми міръ осыпаетъ послѣдователя Христова, тѣ скорби и гоненія, которыми грѣхолюбивый и слѣпотствующій міръ преслѣдуетъ послѣдователя Христова. Сіе бо есть угодно предъ Богомъ, говоритъ святый апостолъ Петръ, аще совѣсти ради Божія терпитъ кто скорби, стражда безъ правды. На сіе бо и звани бысте (1 Петр. 2, 19. 21) Господомъ, Который извѣстилъ Своимъ возлюбленнымъ: въ мірѣ скорбни будете: но дерзайте, яко Азъ побѣдихъ міръ (Іоан. 16, 33).
Взять крестъ свой — значитъ доблественно претерпѣвать тяжкій невидимый трудъ, невидимое томленіе и мученичество, ради Евангелія, при борьбѣ съ собственными страстями, съ живущимъ внутри насъ грѣхомъ, съ духами злобы, которые съ яростію возстанутъ противъ насъ и съ ожесточеніемъ воспротивятся намъ, когда мы вознамѣримся свергнуть съ себя иго грѣха и подчиниться игу Христову. Нѣсть наша брань — сказалъ святый апостолъ Павелъ — къ крови и плоти, но къ началомъ, и ко властемъ, и къ міродержителямъ тмы вѣка сего, къ духовомъ злобы поднебеснымъ (Ефес. 6, 12). Оружія воинства нашего не плотская, но сильна Богомъ на раззореніе твердемъ: помышленія низлагающе, и всяко возношеніе, взимающееся на разумъ Божій, и плѣняюще всякъ разумъ въ послушаніе Христово (2 Кор. 10, 4-5). Одержавъ побѣду въ этой невидимой, но многотрудной брани, Апостолъ восклицалъ: Мнѣ же да не будетъ хвалитися, токмо о крестѣ Господа нашего Іисуса Христа: имже мнѣ міръ распяся, и азъ міру (Гал. 6, 14).
Взять крестъ свой — значитъ съ покорностію и смиреніемъ подчиниться тѣмъ временнымъ скорбямъ и бѣдствіямъ, которыя благоугодно Божественному Промыслу попустить намъ въ очищеніе нашихъ согрѣшеній. Тогда крестъ служитъ для человѣка лѣствицею отъ земли къ небу. Востекъ по этой лѣствицѣ упоминаемый въ Евангеліи разбойникъ, востекъ изъ среды ужаснѣйшихъ преступленій въ свѣтлѣйшія обители рая: онъ съ креста своего произнесъ исполненные смиренномудрія глаголы; смиренномудріемъ вступилъ въ Богопознаніе, Богопознаніемъ пріобрѣлъ небо. Достойная по дѣламъ наю воспріемлева, сказалъ онъ; помяни мя Господи егда пріидеши во царствіи си (Лук. 23, 41-42). И мы, возлюбленные братія, когда окружатъ насъ скорби, будемъ повторять слова разбойника, слова, цѣна которыхъ — рай! или, подобно Іову, благословимъ карающаго насъ правосуднаго и вмѣстѣ милосердаго Господа. Благая, говорилъ этотъ страдалецъ, пріяхомъ отъ руки Господни, злыхъ ли не стерпимъ? яко Господеви изволися, тако и бысть: буди имя Господне благославленно во вѣки (Іов. 2, 10; 1, 12). Да сбудется надъ нами неложное обѣтованіе Божіе: Блаженъ мужъ, иже претерпитъ искушеніе: зане искушенъ бывъ пріиметъ вѣнецъ жизни, егоже обѣща Богъ любящимъ его (Іак. 1, 12).
Взять крестъ свой — значитъ добровольно и съ усердіемъ подчиниться лишеніямъ и подвигамъ, которыми обуздываются безсловесныя стремленія нашей плоти. Къ такому распятію плоти прибѣгалъ и святый апостолъ Павелъ: умерщвляю тѣло мое, говоритъ онъ, и порабощаю, да не како, инымъ проповѣдуя, самъ не ключимъ буду (1 Кор. 9, 27). Сущіи во плоти, то есть, не обуздывающіе своей плоти, но допустившіе ей преобладаніе надъ духомъ, Богу угодити не могутъ. И потому, живя во плоти, мы должны жить не для плоти! Аще по плоти живете, имате умрети вѣчною смертію; аще ли духомъ дѣянія плотская умерщвляете, живи будете вѣчною, блаженною жизнію (Рим. 8, 8. 12. 13). Плоть существенно обуздывается духомъ; но тогда только духъ можетъ владычествовать надъ плотію и управлять ею, когда она приготовлена къ повиновенію распятіемъ ея. Распинается плоть постомъ, бдѣніемъ, колѣнопреклоненіями и другими тѣлесными трудами, возлагаемыми на нее благоразумно и умѣренно. Благоразумный и умѣренный тѣлесный подвигъ освобождаетъ тѣло отъ тяжести и дебелости, изощряетъ его силы, содержитъ его постоянно легкимъ и способнымъ къ дѣятельности. Иже Христовы суть, говоритъ Апостолъ, плоть распяша со страстми и похотми (Гал. 5, 24).
Что значитъ взять крестъ, и взять крестъ именно свой? Это значитъ, что каждый христіанинъ долженъ терпѣливо переносить именно тѣ оскорбленія и тѣ гоненія отъ міра, которыя его постигаютъ, а не какія-либо другія. Это значитъ, что каждый христіанинъ долженъ съ мужествомъ и постоянствомъ бороться именно съ тѣми страстями и съ тѣми грѣховными помыслами, которые возникаютъ въ немъ. Это значитъ, что каждый христіанинъ долженъ съ покорностію, съ преданностію волѣ Божіей, съ исповѣданіемъ правосудія и милосердія Божія, съ благодареніемъ Богу переносить тѣ именно скорби и лишенія, какія попуститъ ему Божественный Промыслъ, а не другія какія-либо, рисуемыя и предлагаемыя гордостнымъ мечтаніемъ. Это значитъ — довольствоваться именно тѣми тѣлесными подвигами, которые соотвѣтственны нашимь тѣлеснымъ силамъ, въ которыхъ именно нуждается плоть наша для содержанія ея въ порядкѣ, а отнюдь не стремиться, увлекаясь тщеславнымъ усердіемъ, по выраженію святаго Іоанна Лѣствичника [2], къ усиленному посту, къ усиленному бдѣнію и прочему безмѣрію въ подвигахъ, разрушающему тѣлесное здравіе и направляющему духъ къ самомнѣнію и самообольщенію. — Все человѣчество трудится и страждетъ на землѣ; но какъ разнообразны эти страданія! какъ разнообразны страсти, которыя насъ борютъ! какъ разнообразны тѣ скорби и искушенія, которыя посылаетъ намъ Богъ для врачеванія нашего, для очищенія нашихъ согрѣшеній! какое различіе у человѣковъ въ самыхъ тѣлесныхъ силахъ, въ самомъ здравіи! Точно: у каждаго человѣка — крестъ свой. И этотъ-то крестъ свой заповѣдано каждому христіанину принять съ самоотверженіемъ и послѣдовать Христу. Кто принялъ крестъ свой, отвергшись себя: тотъ примирился съ самимъ собою, съ обстоятельствами своими, съ положеніемъ своимъ, внѣшнимъ и внутреннимъ; тотъ только можетъ разумно и правильно послѣдовать Христу.
Что значитъ — послѣдовать Христу? Значитъ: изучать Евангеліе, имѣть Евангеліе единственнымъ руководителемъ дѣятельности ума, дѣятельности сердца, дѣятельности тѣла. Значитъ: заимствовать свой образъ мыслей изъ Евангелія, настроить сердечныя чувства по Евангелію и служить выраженіемъ Евангелія всѣми поступками, всѣми движеніями, тайными и явными. Къ такому послѣдованію Христу способенъ, повторяемъ, только тотъ, кто, избѣжавъ обольщенія изволеннымъ ему смиренномудріемъ (Кол. 2, 18), восхотѣлъ обрѣсти истинное смиренномудріе тамъ, гдѣ оно почиваетъ — въ послушаніи и покорности Богу. Вступившій въ повиновеніе Богу, въ повиновеніе, соединенное съ полнымъ самоотверніеніемъ, взялъ крестъ свой, призналъ и исповѣдалъ этотъ крестъ своимъ.
Возлюбленные братія! Воздавая сегодня, по уставу святой Церкви, поклоненіе честному кресту Господню тѣлами нашими, воздадимъ ему поклоненіе и духомъ! Почтимъ честный крестъ Христовъ, — орудіе побѣды и знамя славы Христовой, — исповѣдавъ каждый съ креста своего: «достойное по дѣламъ моимъ воспріемлю! помяни мя Господи во царствіи Твоемъ!» Сознаніемъ своей грѣховности, благодареніемъ Богу, покорностію волѣ Божіей содѣлаемъ крестъ свой — орудіе казни и знамя безчестія — орудіемъ побѣды и знаменемъ славы, подобно кресту Господню. Отверземъ себѣ крестомъ рай. Не позволимъ себѣ зловреднаго ропота, въ особенности не позволимъ себѣ душепагубной хулы, которыя часто слышатся изъ устъ ослѣпленнаго, ожесточеннаго грѣшника, терзающагося и біющагося на крестѣ своемъ, тщетно порывающагося избавиться отъ креста. При ропотѣ и хулѣ крестъ дѣлается невыносимою тяжестію, увлекающею во адъ распятаго на немъ. «Что я сдѣлалъ?» вопіетъ несознающійся грѣшникъ, — и укоряетъ въ неправосудіи и немилосердіи правосуднаго и милосердаго Бога, порицаетъ и отвергаетъ промыслъ Божій; увидѣвъ распятымъ Сына Божія, насмѣшливо и лукаво требуетъ отъ Него: аще Ты еси Христосъ, спаси Себѣ и наю (Лук. 23, 40), сниди со креста (Матѳ. 27, 41). Но Господь нашъ Іисусъ Христосъ волею благоволи плотію взыти на крестъ и смерть претерпѣти [3], чтобъ крестомъ примирить съ Богомъ человѣчество, смертію спасти человѣчество отъ вѣчной смерти. Пріуготовляя святыхъ Апостоловъ къ великому событію — къ имѣющему совершиться искупленію рода человѣческаго страданіями и поносною смертію вочеловѣчившагося Богочеловѣка, Господь благовременно повѣдалъ Апостоламъ, что Ему надлежитъ быть предану въ руки грѣшниковъ, много пострадать, быть убитымъ и воскреснуть. Такое предсказаніе показалось нѣкоторымъ изъ святыхъ Апостоловъ страннымъ и несбыточнымъ. Тогда Господь призвалъ предъ Себя учениковъ Своихъ, и сказалъ имъ: Иже хощетъ по Мнѣ ити, да отвержется себѣ, и возметъ крестъ свой, и по Мнѣ грядетъ. Аминь.
Примѣчанія: [1] Святый Симеонъ Новый Богословъ. По книгѣ, написанной стихами, слово 55. [2] Лѣствица. Слово 26-е. [3] Тропарь воскресный гласа 2-го и тропарь воскресный гласа 5-го.
Источникъ: Сочиненія епископа Игнатія Брянчанинова. Томъ четвертый: Аскетическая проповѣдь и письма къ мірянамъ. — Изданіе второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Изданіе книгопродавца И. Л. Тузова, 1886. — С. 90-96.
Диавол неизобретателен. В столетии двадцатом православному христианину приходится сталкиваться с теми же искушениями, что и в пятнадцатом, в пятнадцатом - с теми же, что и в десятом, в десятом - с теми же, что и в пятом, а в пятом, с теми же, что и в первом... На сороковой день поста приступил лукавый ко Спасителю в пустыне и предложил Ему три своих искушения: сотвори из камней хлебы, сверзись с крыши храма, прими земное царство... Но, побежденный Богочеловеком, он не оставляет своих орудий и по сей день приступает к православным христианам с теми же словами обольщения... Но и иные искушения, изобретенные им не раз и не два, опробованы им на христианах. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас(Еккл. 1, 10). Одни и те же искусительные вопросы раздаются из уст безбожников, и душа христианская чувствует, что где-то должен быть уже дан ответ на все сомнения и соблазны... Обуреваемого искушениями, измотанного совопросниками века сего, христианина часто посещает мысль: "А что бы сделал Христос на моем месте? Как бы поступил безгрешный и всеведущий Богочеловек, что бы ответил он искусителям? Имей я перед глазами Его пример, я, несомненно, был бы уверен в своих действиях и сумел бы поступить и отвечать правильно". Где искать Христова примера? Несомненно, в Евангелиях! Но Евангелия слишком кратки, чтобы вместить в себя многообразие встречающихся в нашей жизни ситуаций и искушений. Тогда в Деяниях Апостольских! Ибо кому, как не апостолам Спаситель рек: "Не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить"(Лук, 12, 11-12). Но и в Деяниях не найдется ответа на многие наши вопрошания, где тогда искать ответа? С несомненностью, в энциклопедии православной жизни, как восхитительно точно назвал Жития Святых (архимандрит - ред.) Иустин Попович. "Что такое жития святых? - восклицает он - Ни что иное, как разновидность продолжения Деяний Апостольских. В этих житиях мы обнаруживаем то же самое Евангелие, ту же Жизнь, ту же Истину, ту же Правду, ту же Любовь, ту же Веру, ту же Вечность, ту же "Силу идущую Свыше", Того же Бога и Господа; ибо Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки тот же(Евр. 13, 18): Тот же для всех людей, на все века, раздающий те же божественные силы всем, кто верует в Него. Эта неперерывность, все эти животворящие силы, пребывающие и продолжающиеся в Церкви Христовой сквозь века, из поколения в поколение, составляют живое и священное Предание. Это священное Предание непрерывно передается всем христианам, в которых, благодаря святым таинствам и святым добродетелям, силою благодати живет Сам Христос, целиком присутствующий во своей Церкви, которая является его Полнотой: Полнота наполняющего все во всем (Еф. 1, 23). Христос Богочеловек есть совершеннейшая полнота Божества, ибо в нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9). Христианам надлежит через святые таинства и святые добродетели исполняться всей полнотой Божией (Еф. 3, 19). Жития Святых как раз и являют эти существа, исполненные Христом Богом, эти христоносные существа, в которых хранится и через которых передается священное Предание жизни в Благодати, хранимой и передаваемой их святыми и евангельскими поступками. Жития Святых есть ни что иное, как собрание евангельских и божественных истин, переносимое в нашу человеческую жизнь..." Не должно заблуждаться: слова святых - это слова просвещающего и наставляющего их Духа, деяния святых - это деяния живущего в них Христа. Все святые восклицают вместе с апостолом Павлом уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Поэтому когда мы ищем примера Христова, нам должно, не усомнившись, обращаться к данной нам сокровищнице Духа, к точной записи деяний Христа вознесшегося, но все же пребывающего в каждом верном исполнителе Его заповедей, в каждом стяжавшем Святаго Духа. "У святых можно обнаружить все, что может пожелать изголодавшаяся и изжаждавшаяся по вечной правде и вечной истине душа в этом изголодавшемся и изжаждавшемся по бессмертию и божественной жизни мире... - продолжает (архим. - ред.) Иустин, давая ответ на волнующий нас вопрос, - Если ты искушаем, Жития Святых помогут тебе одолеть искушения... И если снова тебе станут угрожать враги твоего спасения, Жития святых облекут тебя во всеоружие Божие (Еф. 6, 11) и ты разгромишь и победишь их на всю твою жизнь, раз и навсегда. Если ты окажешься окружен видимыми врагами и гонителями Церкви Христовой, Жития Святых сообщат тебе мужество и силу для безбоязненного исповедания Единого истинного во всех мирах Бога и Господа Иисуса Христа. Ты останешься неколебим до самой смерти, какой бы она ни была, ради Его Евангелия и ты почувствуешь свое существо сильнее всякой смерти и всякого врага Христова. Страдая ради Христа, ты возликуешь от радости, чувствуя, что все твое существо, вся твоя жизнь пребывают на небесах, за пределами всех смертей, сокрытые со Христом в Боге (Кол 3, 3)". Всякой Христовой Истине надо нам научаться у святых, во всяком их благодатном деянии видеть Его Дело и в их славе - Его Славу... И теперь, когда православный христианин осаждаем со всех сторон ересями и отступлениями, когда он, при попытке выступить в защиту истины слышит со всех сторон тысячеустый хор обвинителей и клеветников, и множество лукавнующих пытается смутить его своими вопросами и повергнуть в сомнение, кто же будет нашим путеводителем в преодолении соблазнов? Из чьих уст мы будем питаться глаголами Духа Святаго, в чьем действии мы узрим двуединое Христово богомужнее действие? Мы изберем свидетеля не невеликого и не неизвестного. Преподобный авва Максим, славный Исповедник Христов, победитель монофелитской ереси, некогда объявшей всю Вселенную будет нашим наставником и учителем. Из его ответов беззаконным обвинителям и искусителям мы попытаемся извлечь для себя руководство как поступать христианину перед лицом торжествующей ереси. Удивительным образом обвинения и упреки, услышанные им тогда, и по сей день слышим мы из уст еретической "лжебратии", и по сей день все сказанное им в ответ искусителям тринадцать столетий назад и по сей день может быть повторено нами слово в слово... Сего ради мы и дерзнули предпринять некоторый труд по собиранию и систематизации ответов преподобного Максима, рассеянных в его удивительном и умилительном Житии, дополняя их, по мере надобности, свидетельствами других отцов и примерами из церковной истории... Молчанием предается Бог Эти слова св. Григория Богослова уже не одно столетие начертаны на знамени защитников Православия. Оттого, наверное, эти слова возбуждают особую ненависть любителей представлять ложь истиной, а правду кривдою... Их стремятся перетолковать, упразднить, вложить в уста еретиков, а не православных, сделать как бы небывшими. Почему? - догадаться нетрудно. Еретикам не нужно, чтобы каждый православный обязательно принял ересь, им не нужно, чтобы каждый из слуг Христовых непременно превратился в явного слугу антихриста. Им достаточно будет, если православные просто смолчат, не будут мешать им совращать к погибели души людские... Потому, не имея возможности одолеть Православие, еретик становится агностиком, проявляет смирение паче гордости, выражающееся в адресованном Истине Христовой: "Мы не знаем...". Он стремится, по словам св. Григория Богослова, отверзнуть дверь нечестию неопределенностью написанного. Для него более всего важно, чтобы православные согласились с ним в отрицании явности и очевидности Истины, признали вопрос мутным и нерешенным, отнесли его в новоизмышленную область "теолегуменов", оставив ее на человеческий произвол и утопив в пучине "личных взглядов". Ереси не нужно, чтобы на месте догмата обязательно был водружен антидогмат. Ей достаточно, чтобы вопрос из области догмата перекочевал в область мнения... Начертив на истине жирный знак вопроса вместо перечеркивающего креста, враг делает более чем достаточно, убивает живительную силу догмата. Догмат ведь не просто перегородка или забор, как полагают некоторые. В догмате самом по себе заключена великая живительная сила. " Догмы - это не только онтологические истины в них самих и для них самих... - вновь обратимся к голосу великого Исповедника Православия (архим. - ред.) Иустина (Поповича), - каждая догма есть источник вечной жизни и святой духовности, как говорит в истинном Евангелии Единый и Незаменимый Спаситель и Господь: Слова, которые говорю я Вам суть Дух и Жизнь (Ин. 6, 63). Без догматической истины о Святой Троице разве имели бы мы те божественные силы, которые идут от Святой Троицы, которые мы черпаем истинной Верой, оживляющей, спасющей и обоживающей нас? Без святой Истины о Богочеловеке разве было бы спасение человека? Разве не из нее проистекает, когда ею живут, божественная сила, спасающая от греха, смерти и диавола? И разве эта догматическая истина об Иисусе Богочеловеке не была отчетливо выражена и опытно удостоверена жизнью бесчисленных святых..? Святые - это те люди, которые живут на земле святыми, вечными и божественными истинами. Жития Святых - это, на самом деле, прикладная догматика, потому что все догматические святые и вечные истины были прожиты ими во всей их плодотворной и творческой силе..." Именно эту живительную, творческую силу догмата стремятся парализовать враги Христовы, стремясь замолчать догмат. И так не только с догматом. Так же и с нравственными христианскими принципами и со святыми канонами, определяющими жизнь и устройство Церкви, ибо, по словам архиеп. Иустина, "этика есть не что иное, как прикладная догматика", а "святые каноны - это святые догматы веры, применяемые к жизни христианина, они побуждают членов Церкви к воплощению в повседневной жизни святых догматов"... Сделать жизнь христианина а-догматичной, не-каноничной, без-нравственной - вот чего добиваются еретики, предлагая во имя мира "молчать" о догматах, о канонах, о евангельских заповедях... "Молчите! - требуют от православных, - Мы большего от вас и не требуем. Только молчать. Будем молчать против вас и мы. Не будем громко проповедовать нашу ложь - лишь бы смолкло слово Истины...". Не раз и не два повторится это искушение за долгую историю Церкви...
"Это ариане некогда предлагали письменно при Константине Великом, говоря: уничтожим выражения „единосущие" и „иносущие", и объединятся между собою церкви. - такобличает еретических судей преп. Максим, - Но не приняли этого богоносные отцы наши, напротив, предпочли подвергаться преследованиям и смерти, чем замолчать выражение, наглядно представляющее единое превышесущное божество Отца и Сына и Святого Духа. И Великий Константин согласился с теми [отцами], которые предложили это, как повествуется многими, трудолюбиво описавшими тогдашние события. И никто из царей был не в силах двусмысленными речами убедить богоносных отцов соединиться с бывшими при них еретиками, но они пользовались ясными, точными и соответствующими [каждому] обсуждавшемуся догмату словами, ясно высказав, что дело священников, а не царей, исследовать и определять спасительные догматы кафолической Церкви".
И позднее, когда уже не было сил заставить православных не свидетельствовать о единосущии, ариане добивались того, чтобы те хотя бы Святаго Духа не провозглашали Богом, и немало вооружались по этому поводу на православных... "Хрошо пусть Сын - Бог, - как бы говорили они православным, - пусть он даже единосущен Отцу, уступим Вам и это. Но Дух - это не личность, это - служебная сила, орудие, считать его равночестным Отцу и Сыну, считать его Богом - несправедливо. Помолчите лучше об этом. Веруйте как хотите - только помолчите". Некоторые присоединяли свой голос к еретикам, некоторые стыдливо умолкали, немногие же, любомудрые и боголюбивые, по словам св. Григория Богослова, отказывались молчать и отважно исповедали св. Духа Богом. Их было немного, но среди них была твердыня Церкви - святой Афанасий.
Когда все прочие, исповедовавшие наше учение, разделились на три части, - свидетельствует св. Григорий, - и многие в учении о Сыне, а большее число о Духе Святом (где и придержаться несколько нечестия почиталось благочестием) заражены были недугом, и только немногие о том и другом учили здраво, - он первый и один или с весьма немногими дерзнул стать за истину ясно и открыто, на письме исповедав единое лицо и единую сущность трех Лиц; и что прежде было даровано великому числу Отцев утвердить в догмате о Сыне, то он богодухновенно преподал впоследствии и о Духе Святом... Устыдившись сего исповедания, как думаю, те, в ком на Западе и на Востоке оставались еще признаки жизни, одни, если верить собственным их словам, преклонились мыслью к благочестию, но не простерлись далее, как мертвое порождение, лишившееся жизни еще в материной утробе; другие, подобно искре, воспламенились несколько, чтобы удовлетворить обстоятельствам времени, или ревностнейшим из православных и боголюбивым из народа,а некоторые решились стать за истину. К последней стороне присоединился бы и я (ибо не смею похвалиться чем-либо большим) не для того, чтобы пристроить свою робость (таково расположение ума в людях наиболее слабых; а мы довольно уже строили, не приобретаячужого, и губя свое как подлинно худые домостроители), но плод свой произвести, с заботливостью воспитать и представить взорам всех непрестанно усовершающимся.
Святой Григорий оказался подлинно неустрашим в своем исповедании Святаго Духа как Бога, не захотев предавать Истину молчанием. Даже на Втором Вселенском Соборе была немалая партия тех, кто стремился порешить дело "миром" с духоборцами, замолчав вопрос о Святом Духе. Она-то и воздвигла гонение на св. Григория, принудив его оставить Константинопольскую кафедру. Он сам ясно об этом свидетельствует в поэме о своей жизни:
Завидуют они моим подвигам и камням, которые в меня метали; А может быть, Дух всему причина, скажу ясно — Дух как Бог, слышите ли? Скажу снова: "Ты мой Бог!" И в третий раз возглашу: "Он — Бог!" Бросайте, цельтесь в меня камнями. Стою непоколебимо, как мишень истины, Презирая свист и слов, и стрел.
Наступает V век, монофизитская схизма разделяет православный Восток. Император Зинон издает "Энотикон", в котором замалчивает Халкидонский Собор и нигде не исповедует прямо две природы, зато анафематствует всех, кто не согласен с императорской волей. Преемник его Анастасий обрушивается с расправами на православных, ссылая одного за другим патриархов, сперва Евфимия (в 496), затем Македония (в 511). Но в 518, после кончины анастасиевой, возмущение народное стряхивает оковы ложного единения с монофизитами. Окружив патриарха посреди церкви народ требует: "Вон манихеев! Анафема Севиру (столпу монофизитства)! Учредить празднество в честь Евфимия и Македония! Внести в диптихи все четыре собора!" Вот как описывает это Торжество Православия по воле простого верующего народа В. В. Болотов:
...Патриарх заявил, что все это надо сделать канонически, подождать собора и согласия императора. Но народ кричал: "Двери заперты, впишите в диптихи отцов четырех вселенских соборов!". Богослужение начал народ пением : "Благословен Господь Бог Израилев, яко посети и сотвори избавление людем Своим". Когда кончилось пение псалма, приступили к пению "трисвятого", без прибавления "распныйся за ны". Народ со вниманием и благоговением слушал эту архангельскую песнь. Затем последовало совершение литургии. За возгласом "двери, двери" был прочитан символ веры. Затем все стали в строгом порядке продвигаться к амвону и услышали после поминовения Никейского собора, Константинопольского, Ефесского и Халкидонского собора и имена преподобной памяти архиепископов Евфимия, Македония и Льва. Вся масса воскликнула: "Слава тебе, Господи!", и отхлынула от амвона. Так совершилась память отцов четырех вселенских соборов, патриархов Евфимия и Македония и папы Льва...
Однако проходит полтора столетия, и в качестве призрака монофизитской ереси, как бы её тенью, приходит ересь монофелитская. Вновь сперва провозглашается по церквам учение о том, что после воплощения два стало одним, две воли божественная и человеческая соединились в некую третью, отличную и от той и от другой волю. Императорский "Эктесис", провозглашенный под влиянием ересиарха патр. Сергия, провозглашает монофелитсво учением Церкви, которое должно "примирить" монофизитов и православных... Но ереси вновь не удалось одолеть Православия, Церковь из среды своей воздвигает сперва св. Софрония Иерусалимского, а затем преподобного Максима, опровергающих новое нечестие. В кратких и сильных словах, приведенных в Житии, преподобный Максим совершенно уничтожает лжеучение, так что можно удивляться, зачем понадобилось столько времени на сокрушение лжи:
Если по причине единения стала одна воля Бога и Спаса нашего, как Пирр, Сергий и Павел написали, то, во-первых, Сын будет, согласно им, иноволен с Отцом, имеющим одну волю с Сыном по природе, а не по единению, если, конечно, не одно и то же есть единение и природа, Второе: если по причине единения одной, по их мнению, стала воля Спасителя нашего, то причиною своею она будет иметь, конечно, единение, а не ту или другую из природ, из которых Он есть —и воля очевидно будет принадлежать, по их учению, отношению, а не природе, ибо истинное учение знает природу, а не отношение. Третье: если по причине единения, как они сказали, возникла одна воля Спасителя нашего, то какой волей, по их мнению, было приведено в бытие само единение? Ведь они, конечно, не скажут, заботясь об истине и избегая нелепости, что [оно возникло благодаря воле], явившейся по причине этого единения, Четвертое: если по причине единения возникла одна воля Спасителя, то очевидно, что прежде единения Он был или многоволен, или совсем безволен. И если многоволен был, то, сократившись до одной воли. потерпел уменьшение многих [воль] и явно подвергся состоянию изменения — уменьшению природно присущих Ему многих воль. А если всецело был безволен, то единение Он явил превышающим природу, ибо от единения Он получил себе волю, отсутствующую в природе, и также явился изменчивым, приобретя благодаря отношению то, что не присуще Ему по природе...
Еереси не удалось преодолеть Православия. И тогда еретики вновь прибегают к попытке заткнуть рот исповедников христовых императорским кляпом. В 648 император Константин II издает "Типос", запрещающий ради "мира" и "церковного устроения" всякие споры о волях и действиях во Христе, никому было более не дозволено порицать и осуждать друг друга за то или иное исповедание воль и действий во Христе. Всюду должен был воцариться мир. И те, кто и сегодня говорят, что мир, согласие и единомыслие важнее всего, в том числе и Истины, должны были торжествовать. Но православные думали не так, да и не могли так думать, оставаясь верными святоотеческому Преданию.
"Есть прекрасное разногласие и есть самое пагубное единомыслие... - говорит св. Григорий Богослов, - должно любить добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющий с Богом... Но когда идет речь о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и мечь, не смотреть на требования времени и властителей и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным... Ибо похвальная брань лучше мира, разлучающего с Богом.
Никто из подлинно верных Христу не хотел принимать "Типоса", в котором, по чьему-то меткому выражению, Христос был объявлен "бездеятельным и безвольным, безумным, бездушным и бездыханным". Преподобный Максим был главным деятелем Латеранского Собора, устроенного в 649 в Риме св. папой Мартином. На соборе монофелитское учение, а равно и пагубный мир с ним были анафематствованы. Ответом стала императорская расправа. В 653 хватают и отправляют в Константинополь папу Мартина, его судили, обвинив в государственной измене, приговорили к ссылке, и он скончался в 655 году исповедником, в Херсонесе... И вот в том же 655 преподобного Максима и и его ученика Анастасия, так же берут под арест и влекут на суд не более и не менее чем императорского Синклита... Преподобный слышит абсурдные и почти издевательские обвинения, что "ты ненавидишь царя" - говорят автору послания "О любви", "один ты предал сарацинам Египет, Александрию, Пентаполь, Триттоль и Африку" - слышит семидесятипятилетний седовласый монах, "Почему ты любишь римлян, а греков ненавидишь?” - упрекают того, кто сам родом грек и кто обогатил эллинскую речь своими глубокомысленными творениями... Со смирением и любовью отклоняет преподобный одно обвинение за другим, и как лютые звери они неожиданно смиряются и тихо опускаются к ногам святого христоносца... Ни в измене, ни в клевете, ни в ереси не могут уличить подвижника враги, вынужденные опускаться до низкой лжи и истерических выкриков: “Послал тебя Бог, авва, на сожжение в город сей!” Но вот, среди всех фальшивых обвинений настойчиво звучит на разные голоса и одно подлинное, главное, то самое из-за которого и хотят сокрушить старца, то самое, вследствие которого его не могут просто убить, но хотят, чтобы он присоединился к хору "молчащих": "ты печалишь всех одним только тем, что многих заставляешь отделяться от общения со здешней церковью... Уже то, что ты сам не имеешь общения, служит великим призывом ко всем, чтобы не иметь общения... весь Восток и Запад развращаются, взирая на тебя, и все ради тебя восстают, не желая согласиться [с нами] в вере”. Так велика была сила одного только христоносного старца, что она устрашала еретиков в обеих частях вселенной. Так страшно было им его духовное могущество, не им самим приобретенное, но дарованное ему Христом, что еретик-царь вынужден был в своей грамоте упрашивать преподобного вступить в общение, и соблазнять его такими картинами:
"Выйдем мы самолично в Халку, и облобызаем тебя и подадим вам десницу нашу, и со всякой честью и славой введем вас в Великую Церковь, и вместе с собой поставим на том месте, где, согласно обычаю, стоят цари, и сотворим вместе собрание, и приобщимся вместе пречистых и животворящих Тайн животворящего Тела и Крови Христа, и объявим тебя отцом нашим,—и будет радость не только в царственном нашем городе, но и во всей вселенной, ибо мы верно знаем, что когда ты вступишь в общение со святым здешним престолом, то все соединятся с нами, ради тебя и твоего учения отторгшиеся от общения с нами."
Но преподобный отверг все домогательства еретиков. В словах, произнесенных его устами Божественным Духом, нам преподано точное и полное учение относительно тех случаев, когда еретики склоняют нас к единомыслию и общению с собою, или же к преступному богопредательскому молчанию... Такова, по словам (архим. - ред.) Иустина, раскрывающаяся в житиях "Божественная православная педагогика". Поспешим же скорее внять урокам богоглаголивого Максима и применить их к своей жизни здесь и теперь... Уроки преподобного Максима Урок первый."Я не могу оскорбить Бога замалчиванием".Итак, от преподобного требуют "всего лишь" молчать. Не нарушать своими обличениями общего мира и спокойствия. Преподобный говорит о неправде монофелитства. Мы знаем, что это действительно так. - соглашаются с ним судьи, - Однако смотри не огорчи царя, только ради мира и издавшего этот "Типос" и не стремящегося упразднить что-либо из постигаемого мыслью относительно Христа, но для спокойствия всех предписывающего молчать о словах, являющихся причиной раздора.Не уничтожает священные изречения Типос,- объясняют упорствующему подвижнику, - но замалчивает, чтобы нам устроить мир. Это устройство "мира", устройство мира без Бога и против Бога, мира без Истины, о котором писал приснопоминаемый Александр Каломирос, стало поистине чумой нашего времени.
Мир, о котором все говорят, - это безоговорочная капитуляция всего доброго, священного и великого и воцарение мелочности, посредственности и равнодушия, - пишет Каломирос. - Это уничтожение личностной индивидуальности человека и целых народов. Это смесь компромиссов и расчетливости, море лицемерия, безразличие к истине, предательство всего священного и святого. Война - ужасная вещь, результат человеческого грехопадения, и никто не должен восхвалять ее. Но тот мир, за который идет торговля, - это нечто неизмеримо более страшное. Жар - состояние очень неприятное, но он, по крайней мере, показывает, что организм реагирует на какую-то проникшую в него болезнь. Мир, который нам хотят принести, есть, к несчастью, не тот, который приходит после победы над злом, а тот, который приходит в результате поражения. Это отсутствие жара у трупа. Кроме того, мир, к которому ныне стремятся люди, не есть лишь мир при сложенном оружии. Это - мир совести. Они хотят примирить добро со злом, праведность с неправедностью, добродетель с грехом, истину с ложью, дабы обрести мир со своею совестью.
Для того, чтобы не мешать устроить этот мир, православным надо всего лишь молчать. Хранить в своем сердце все ту же веру, но не провозглашать ее. Однако в молчании об Истине преподобный Максим видит страшную разрушительную силу. Будет катастрофой и отречением, если православные
...допустят, чтобы вместе с изречениями нечестивых еретиков уничтожились и светоносные изречения святых отцов, или чтобы вместе с ложью погашена была истина, или к тьме приобщился свет. Ведь у нас не будет ничего достойного поклонения, если совершится уничтожение богонаученных словес.
Но как же так, разве молчание не золото? Разве мысль изреченная не есть ложь? Разве повредится хоть как-нибудь Истина от того, что мы будем молчать о ней? И здесь преподобный дает неожиданный для проповедников "мудрого", паче же - трусливого молчания:
Одно и то же есть в Божественном Писании — умолчание и уничтожение, ибо Бог сказал чрез Давида: „Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их"(Пс. 18, 4). Итак, по Писанию, если не изрекаются и не слышатся речи о Боге, то они и вовсе не существуют.
Для того, чтобы понять преподобного чуть яснее,вспомним следующий стих цитируемого им псалма: во всю землю изыде вещание, и в концы вселенной глаголы их (Пс. 18, 5) - это ведь, по традиционному отеческому толкованию, пророчество о святых апостолах! Для чего, как не для того, чтобы говорить, чтобы во всеуслышание проповедовать Путь, Истину и Жизнь, послал Господь в мир своих учеников?! Если слово евангелия не проповедуется, если умалчивается о святых и божественных истинах, то тем самым оно и уничтожается. Только произнесенное слово оказывается подлинным словом о Боге, только высказанная истина может стать неодолимой и необоримой истиной. Для того, чтобы сберечь тайну, надо, и это не парадокс, передать ее другому, раскрыть ему ее, попросту - рассказать... Поэтому и апостольское Предание понимается отцами не как некая абстрактная сила, но как слово, рассказ, преемственное научение Истине... Не случайно и то, что "мистагогией", "тайноводством" (одно из таких тайноводств написал и сам преп. Максим Исповедник) называется устная речь или письменный трактат, а не набор маловнятных молчаливых действий. Даже тогда, когда святой подвижник уходит от мира и погружается в священную исихию, молчание, то достигнув внутреннего молчания помысла и мятущихся мнений, он вновь возвращается к людям, начинает говорить с людьми, но только словами Духа, а не собственными измышлениями. Итак, преподобный Максим опровергает еретиков. Мысль не-изреченная есть ложь и предательство, оскорбление Бога...
“Замалчивание слов есть отрицание их, ибо чрез пророка говорит Дух Святой: „Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их". Поэтому невысказанное слово совсем не существует”.
Урок второй. "Имей в сердце своем, как хочешь, никто тебе не запрещает”. Такими словами отвечают судьи-мучители на объяснения преподобного о невозможности молчания. Диавол - великий поборник "свободы совести", в качестве первого этапа на пути к свободе от совести. Пусть гнездится слово Божие в сердце человека, лишь бы оно не жило между людьми, лишь бы не совершалось его Предание от одного к другому, лишь бы человек не научался ему от человеков... Солженицын в "Архипелаге" цитирует стихи одной верующей девушки, которая так передавала позицию советской богоборческой власти в вопросе "свободы совести":
Молиться можешь ты свободно, Но так, чтоб слышал Бог один.
Слово проповеди, смущающее сердца и умы, должно затихнуть. Истина должна раствориться среди десятков лжей, каждый должен остаться "при своей вере", как будто вера и в самом деле дело его сердца. Но вера - дело не сердца, а всего человека. Христос обращен не к людям "поодиночке", а к их собранию, экклесии, "новой твари" - обезглавленному дотоле человечеству, которое он возглавляет и приводит под свою руку, напояет собой... Христос не говорит: "Идите, научите каждого встречного...", но идите, научите все народы, крестяще их во имя Отца, Сына и Святаго Духа (Мф. 28, 19). Только потом, после уже прозвучавшей соборной проповеди наступает черед личного самоопределения каждого: кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16, 16). Христианство не религия личных харизматических "обращений", не религия "индивидуального религиозного опыта", но религия личного исповедания соборной, кафолической, всеобщей веры, исповедания едиными усты и единым сердцем. Поэтому мы не удивимся ответу преподобного Максима на предложенную ему "свободу совести".
“...Не ограничил Бог сердцем все спасение, сказав: кто не исповедует Меня пред людьми, и Я не исповедаю его пред Отцом Моим, сущим на небесах (Мф. 10, 32). И божественный апостол учит, говоря: „Сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению"(Рим. 10, 10) . Итак, если и Бог, и пророки, и апостолы Божий повелевают исповедовать тайну словами святыми — [тайну] великую и страшную и для всего мира спасительную, то нет нужды каким бы то ни было образом замалчивать проповедующее ее слово, чтобы не было вреда спасению замалчивающих”.
Праведность лична, индивидуальна. Предстоять перед Богом можно и в одиночку. Очиститься для Него можно по одному, но вот спастись - только всем вместе, только соборне, только церковно, "изглаживая - по выражению св. Василия Великого, - в себе грех праотца Адама, возобновляя первобытную доброту... расторгнутое и на тысячи частей рассеянное единство человеческое, по мере сил, снова приводя в единение с самим собой и с Богом". Поэтому не случайно камнем, на котором созидается Церковь является не дело, но слово, исповедание петрово, исповедание, произнесенное от имени всего лика апостольского. Там где попирается истина - нельзя молчать, там где она не проповедуется - нужно ее проповедовать, дабы не было вреда спасению замалчивающих. Каков же тот вред, что проистекает из молчания, из согласия на свободу совести с кляпом во рту? Урок третий. Не замирение, но разорение. Как ни банально это прозвучит, но последствием молчаливого предательства Бога может быть только принятие врага Божия, Анти-Христа. "Антихрист" - это слово манит, завлекает одних мнимым "очарованием" зла, о нем пишут романы и повести, стихи и драмы, философские эссе и трактаты... Короче, играют, какдети, с красивой метафизической куклой, мало осознавая, кажется, всю жуткую реальность этого "поэтического образа". Другие превратили его в пугало, бросаются этим словом направо и налево, ищут его под каждой лавкой... Именно их неуклюжими усилиями это имяпревратилось в огородное пугало, посмешище... Именно их усилиями открыта дорога третьим. Тем, кто холодно и насмешливо вопрошает вслед за ересиархом нового времени (по иронии истории, носившем имя ересеначальника монофелитства) "патриархом Московским" Сергием: "Какой же это антихрист, я его не узнаю!" Пренебрежение к старушечьему и беспоповскому пугалу дошло у многих наших современников до безразличия. Да будут же им уроком слова преподобного Максима о последствиях примирения всех и вся вне Истины и против Истины, о последствии компромиссов за счет Христа и Церкви. Собеседники преподобного Максима готовы даже согласиться, что "кодекс молчания", злополучный "Типос" составлен плохо:
“Богом, который будет меня судить, свидетельствую,- говорит епископ кесарийский Феодосий, присланный уговорить св. Максима вступить в общение с царем и патриархом - еретиками, - что и тогда, когда составлен был „Типос", я говорил и теперь то же самое говорю, что худо был он составлен и во вред многим. А поводом к изданию его послужили споры православных между собою о волях и действиях, и [вот] для примирения всех друг с другом некоторые решили, чтобы не произносились эти слова”.
Вновь все только "ради мира". Ради мира, якобы отвергающего диавола,но только совместно с Богом. А что будет такой мир, как не мир антихристов? Что стоит человеку пришедшему в силе отца лжи притворно отречься и от отца своего, лишь бы склонить и людей отречься от Бога. Чем как не неправдой и ложью окажется уравнение неправды с правдой? Это антихристово уравнивание света и тьмы обличает преподобный:
“Какой верный примет домостроение, замалчивающее такие слова, которые повелел Бог всяческих чрез апостолов и учителей и пророков? Но рассмотрим, господин великий, до какого зла доводит обсуждаемый вопрос этот. Ведь если Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолов, во-вторых, пророков, в-третьих, учителей к совершению святых, сказав в Евангелии апостолам, а через них [и] тем, которые после них: ,"что вам говорю, говорю всем". И опять: „Кто принимает вас, принимает Меня" и ,"отвергающийся вас Меня отвергается", то очевидно, что не принимающий апостолов и пророков и учителей, но отвергающий их слова отвергает самого Христа. Но рассмотрим другое. Бог, избрав, воздвиг апостолов и пророков и учителей к совершению святых, адьявол, избрав, воздвиг лжеапостолов и лжепророков и лжеучителей против благочестия, так что нападениям [их] подвергается и древний закон, и новый. А под лжеапостолами, лжепророками и лжеучителями я разумею [одних только] еретиков, слова и мысли которых развращены. Итак, принимающий истинных апостолов и пророков и учителей Бога принимает; а принимающий лжеапостолов и лжепророков и лжеучителей дьявола принимает. Поэтому кто в союзе с проклятыми и нечистыми еретиками изгоняет святых, тот в союзе с дьяволом явно осудил Бога,—примите меня, говорящего истину. Если таким образом, исследуя явившиеся в наши времена нововведения, мы находим их дошедшими до предельной степени зла, то смотрите, как бы под предлогом мира нам не оказаться заболевшими недугом вероотступничества и проповедующими то, о чем божественный апостол сказал, что оно будет предтечею пришествия Антихриста. Это без стеснения сказал я вам, господа мои, чтобы вы пощадили самих себя и нас. Вы приказываете, чтобы я, имея это написанным в книге моего сердца, вошел в общение с той церковью, в которой это проповедуется, и чтобы я стал общником тех, которые действительно отвергают Бога, то есть якобы отвергают дьявола совместно с Богом? Да не будет [этого] со мною от Бога, ради меня ставшего [человеком] как я, кроме греха.—И, сделав поклон, сказал: — Если что повелите сделать с рабом вашим, сделайте, но с принимающими это я никогда не буду общником”.
Изгнание истины вместе с ложью, объявление тяжбы между Богом и сатаной "нерешенной", хотя она давно уже решена, всякая уклончивость и "непредрешенство" в вопросах веры открывают дорогу антихристу, предшествуют ему... Кем, как не предтечами антихристовыми считать провозглашающих от имени Церкви подобные решения:
Вопрос о целесообразности или нецелесообразности молитв с инославными христианами во время официальных встреч, светских торжеств, конференций, богословских диалогов, переговоров, а также и в иных случаях - представляется на благоусмотрение Священноначалия в общецерковной внешней деятельности и на благоусмотрение епархиальных Преосвященных в делах внутриепархиальной жизни, что определяется каноническим устройством Православной Церкви и имеет место в практике других Поместных Православных Церквей… Данное указание следует рассматривать как временное, предлагаемое впредь до новых соборных решений и выработки, совместно со всей Православной Полнотой богословских и практических указаний по всем случаям, связанным с совместной молитвой…(Архиерейский Собор МП. 1994 г.)
Все давным давно решено, решено святыми апостолами:
Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви: да будет извержен (Ап. прав. 45)
Апостольское Предание и устно, и письменно донесло это правило до нас. Как голос апостольский, как завет Христов. Кое бо согласие Христови с велиаром; или кая бо часть верному с неверным? (2 Кор. 6, 15). Однако "общая часть", усилиями современных ересеучителей и ересетворцев, находится - это одинаковое отстранение от современной практики, одинаковое игнорирование, одинаковое замалчивание ради "мира церковного". Заметим, нигде в решениях "собора" явно не говорится, что принимается "экуменическое" (то есть еретическое) решение вопроса о молитве с "инославными", но само предоставление на волю человеческих мнений того, что из области мнений давно изъято решительным и многократным апостольским и отеческим постановлением, подкреплено речением "Изволися Духу Святому и нам", дает и Христу и велиару общую часть в душах тех, кто рискнет такому "постановлению" следовать. Ни одного вопроса, носящего принципиальный характер, вопроса, относительно которого есть уже соборное суждение, нельзя просто "замолчать", "погасить", "игнорировать".
Если ради устроения дел церковных - учит нас преподобный Максим, - вместе со зловерием уничтожается спасительная вера, то подобного рода так называемое ,,устроение" есть совершенное отделение от Бога, а не единение.
Урок четвертый. "Ты разделил Церковь..." Не будучи в силах принудить православных к молчанию уговорами и лестью, смутители пытаются приструнить их "церковной дисциплиной" и запугать действительно страшным словом - раскол. Сколько раз каждому верному в наши дни приходится слышать брошенные вслед, а то и прямо в лицо хульные слова: "Раскольник", "самочинное сборище", "театр с ряжеными", "бесчинники"? У кого не болело сердце, возмущающееся несправедливостью подобных поношений? Хорошо еще, если хулит тебя сознательный исповедник ереси, кому наша церковь театром представляется из-за ограды его цирка... Ноесли это кто-то из близких? Кто-то из знакомых, с кем некогда молились и ездили по святым местам? Если это кто-то из незнакомых, но сразу видно - искренне заблуждающихся и добросердечных людей... Ты и не увидишь, может быть, больше никогда этого человека,и потому не успеешь поведать ему о Христовой Правде, в итоге оставшись в его памяти как несмиренный скандалист, решивший, что может "судить Церковь"... Кому из православных не знакома эта боль, это чувство бессилия и обиды... Проще всего замкнуться в гордом презрении к отпадшим от Церкви, перечеркнуть их в своем сердце, впасть в обличительство... Пойти на "дипломатическую хитрость" сердца, сказать, что "и вы в чем-то правы, и мы, просто мне там больше нравится" - тоже легко. Труднее всего хранить правый путь, не осуждая ближнего, но и не снимая церковного осуждения с его ереси. Не тот, кто восстает против нечестия, расторгает союз любви. Не тот, кто ревнует об Истине, учиняет раздор, но тот, кто приносит на жертвенник чуждый огонь... Не тот раскольник, кто держится старинного и здравого учения, но тот, кто восстанавливает новизну на древность, ложь на истину и предательство на верность...
... Кто раскольники? - повторим мы вслед за новомучеником, схиигуменом Свирской Пустыни Зосимой, - Если та сторона, откуда возник спорный вопрос, то справедливо будет отошедших назвать раскольниками. Но если окажется, что мнения насадителей новых воззрений не согласуются с Евангелием, то уже не отошедшие, а они и будут истинными раскольниками, — ибо они раскололи церковное единение. Среди них вскипел источник, возмутивший чистую воду, воду православной мысли, и пока он, этот источник, не иссякнет — зло не прекратится.
Что есть раскол? Согласно правилу Св. Василия Великого, это разделение в мнениях о некоторых предметах церковных, и о вопросах, допускающих уврачевание (Прав. 1). Но разве ради "мнений" отделяемся мы? Разве во имя "вопросов, допускающих врачевание" нынешние ревнители Православия не имеют общения с еретиками? С каких пор к области "мнений" относятся святые догматы Кафолической Церкви? Кто и когда объявил второстепенным делом священные каноны? Для кого малозначительным является не погрешение против заповедей, но отрицание самих заповедей, объявление небывшим самого греха? Тот, кто осмелился бы назвать наше отделение "расколом" - тем самым ясно показал бы, что он - еретик, отрицающий весь строй церковный и пренебрегающий церковным Преданием, относящий к области "мнений" речения Святаго Духа, заповеданные Им Церкви слова и дела. Если угодно вам - докажите с Писаниями и отеческими творениями на руках, что мы еретики! Предъявите в свое оправдание нечто показывающее, что мы заблуждаемся и противостоим Духу, что мы отпали от Предания Апостольского, что мы недолжным образом толкуем догматы и священные каноны. Тогда всякое подлинно православное сердце с рыданиями упадет на колени и возблагодарит Бога за то, что он послал вас ему на исцеление и на убережение от геенны... Докажите нам нашу неправоту и откройте Истину. Но не зовите нас раскольниками, не говорите, что мы отделяемся по гордыне или же из-за вещей неважных. Не говорите вслед за судьями нашего учителя, преподобного Максима: Ты разделил Церковь!
Если говорящий слова Святых Писаний и святых отцов разделяет Церковь, - ответим мы вслед за ним, - то что делает с Церковью тот, кто уничтожает догматы святых, без которых невозможно даже самое бытие Церкви?
Не тот разделяет Церковь, кто следует за Богочеловеком Христом. Христос и есть Церковь, и Его единством и Его единственностью хранится и Ее единство и единственность. Не тот, кто следует заповеди Христовой и не дерзает ослушаться повелений Святаго Духа, установившего строй и чин церковный, церковные догматы и каноны, праздники и богослужения, правила и обычаи. Церковь разделяет тот, кто стремится выдернуть из новой твари, нового человечества единственный объединяющий его стержень - Богочеловека Христа, - кто становится своими ересями, неправдами и преступлениями христоубийцей и христопродавцем. Без Христа рассыплется человечество, разделится и погубит друг друга в междуусобной вражде. Без праведника, святого Христова, не стоит и село, как же устоят царства, когда Христа отнимут у них? Ересь и нечестие вносят раскол и разделение в мир, а не стояние в Истине и верность Богочеловеку. Потому и должен каждый православный вслед за священномучеником Иосифом Петроградским повторять слова:
Я отнюдь не раскольник и зову не к расколу, а к очищению Церкви от сеющих истинный раскол и вызывающих его. ...
Урок пятый. "Уничтожили сами себя...". Середи примечательных свойств ереси особо нужно отметить то, что она уничтожает сама себя. Зачастую без посторонней помощи она запутывается в противоречиях, из которых уже выбраться не под силу... Еретические воззрения, - говорит св. Григорий Нисский, - своего рода камни, которые убивают самого изобретателя чуждых учений... Иногда православному даже не требуется быть активным обличителем ереси, ему достаточно свидетельствовать истину своего учения и быть созерцателем того, как ересь методично, шаг за шагом, изолгавшись и оболгав все и вся, задыхается от удушья в собственных неправдах и нестыковках. В истории догматических споров такое было не раз и не два. Упорному стоянию в истине православных противостояло не упорство еретических догматов, а упорство злой воли в изобретении какого-нибудь спасения своих измышлений. Вслед за отвержением арианами и арианствующими Никейского Символа последовал целый ворох мало сходных и маловразумительных "формул", в которых может запутаться даже самый опытный исследователь: "вторая сирмийская", "никская", "четвертая сирмийская", "антиохийская"... У всех этих формул была одна только цель - так или иначе отвертеться от Никейского Православия, обойти слово "единосущие"... То же и с монофизитством - какие только ухищрения не измышлялись для того, чтобы "согласить" между собой Халкидони Диоскора с Евтихием! Упоминавшиеся нами "энотиконы" были только одной из стадий этого бесконечного соглашательства. А между тем, сами монофизиты разбились на множество несогласных между собою партий... Василий Васильевич Болотов, с присущей ему основательностью, начертил целую схему разветвлений монофизитской ереси - вновь можно запутаться среди "евтихиан", "севириан", "юлианитов", "афтародокетов", "тритеитов"... Вновь сама себя сокрушает ересь... О том же, применительно ко своей эпохе, свидетельствует и преподобный Максим. "По какой причине не имеешь общения с Константинопольским престолом?" - пристрастно вопрошают преподобного судьи.
“Они отвергли четыре святых собора - отвечает он, - чрез девять составленных в Александрии глав и чрез ,,Эктесис", составленный Сергием в этом городе (Контантинополе), а также чрез изложенный затем в шестом индикте ,,Типос". А поскольку что определили они в главах, то осудили в „Эктесисе", а что определили в ,,Эктесисе", то упразднили в ,,Типосе", постольку уничтожили самих себя столько же раз, осужденные таким образом сами собою и римлянами..."
Ко всякой ереси рано или поздно оказываются применимы слова "Требника": под свою анафему падоша... Рано или поздно она, стремясь получше "сформулироваться", доходит до самоупразднения, сама себя исправляет, подправляет и изменяет... Так, в 1969-м Московская патриархия решила установить евхаристическое общение с римокатоликами, пусть и в ограниченном масштабе. На 46 апостольское правило, гласящее: Епископы, или пресвитеры, принявших крещение или жертву еретиков, извергать повелеваем, решено было, "ради мира церковного" и будущего "вожделенного вероисповедного единства", не обращать внимания. Инославных было разрешено причащать в храмах МП. "Православная и Римско-Католическая Церкви имеют одинаковое учение о Святых Таинствах и взаимно признают действенность этих таинств", - пояснил пресловутый Никодим (Ротов) постановление Синода МП. В 1986-м, от того же Синода, во главе с тем же "патриархом", хотя уже без Никодима, последовало сухое: "признать ошибочным" - были у католиков и православных единые таинства, и вдруг не стало, хотя в экуменических отношениях МП и Ватикана ничего в худшую сторону не изменилось... И по сей день правая рука МП не знает, что делает левая: одна подписывает унию с монофизитами в Шамбези, другая объявляет ее как бы не бывшею и... отправляет на доработку. Одна клеймит католиков и униатов, другая причащает их из рук "архиепископа", одна братски обнимает архиереев РПЦЗ на "собеседованиях" о путях к воссоединению, другая - избивает монахинь РПЦЗ в Хевроне или где-нибудь поближе - в Кыргызстане, на Украине... И в догмате, и в канонах, и в нравственности в товарищах согласья нет... Поэтому не несправедливо будет сказать, что те, кто извергает, отлучает и анафематствует православных, воздают им тем самым только честь. Анафематствуют же они сами себя. Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падет (Лук. 11, 16). И ересь сама себя запутает в противоречиях. Удержаться, устоять, преодолеть рассеянность мысли и текучесть времени можно только благодатию Духа Свята. У изолгавшихся еретиков ее нет и быть не может. Духа праведности у них изгоняет дух лестчий. Урок шестой. "Не имею общения". Никакого церковного общения со лжецами и богопротивниками у православных быть не может. Это непреложный закон, действующий в Церкви с самого первого дня Ее истории... Силою Единого Духа верные объединяются в одно Тело... Сила какого духа будет руководить еретиком? И в чье тело он способен объединиться и "объединить" с собою православного? Поэтому нет и не может быть никакого участия православных в совершении еретических священнодействий, священнодействий, лишенных духа и благодати, подчеркивает св. Максим, продолжая цитировавшуюся нами выше речь:
Осужденные таким образом сами собою и римлянами, на бывшем в восьмом индикте соборе низложенные и священства лишенные, какое могут совершать тайноводство, или какой Дух может сходить на священнодействия, совершаемые такими людьми?
Ответ преподобного ясен и недвусмысленен. Опровергшие сами себя и опровергнутые Церковью, отторгшиеся от церкви смутители и "миролюбцы", предающие Бога молчанием, не имеют и не могут иметь никаких спасительных таинств, там, где нарушается воля Духа, он не захочет и не сможет присутствовать... Поэтому преподобный со всей строгостью уклоняется от общения с монофелитами и "примирителями". Собственно, вся драма его Жития разворачивается вокруг попыток "примирителей" заставить святого войти с ними в общение, причаститься из единой чаши, обещая ему за это великие милости и устрашая на случай отказа страшными карами: только вступи с нами в общение, и да будет единение, повторяют они... "Общение" - едва ли не самое частое слово, которое повторяется в Житии. "Общение", "радостию друг друга обымем...", "любовь", - вот слова, которые любят повторять еретики, стремясь прельстить православных... Слова, как соблазнительная приманка, насаженная на острый крючок лжеучений... Сперва общение - потом решение всех спорных вопросов - таков лозунг всех ересеучителей и экуменических деятелей... Но этой приманке твердо противостоит ответ, который вслед за св. Максимом должны помнить все православные:
Пока предстоятели Константинопольские величаются положенными препятствиями и теми, кто их положил, никакие рассуждения и меры не заставят меня быть в общении с ними...
Не быть в общении с еретиками - непременное условие церковности, непременное условие спасения. Даже тогда, когда общающихся миллионы и миллиарды, а уклоняющихся от общения с ересью единицы - и тогда нельзя поддаваться стадному инстинкту и вступать в общение с еретиками... И тогда, когда те, кого мы любили, уважали, кому верили как самим себе, по тем или иным причинам восстают против истины, и тогда нельзя последовать за ними.
Дух Святой анафематствовал чрез апостола даже ангелов, вводящих что-либо новое и чуждое проповеди - говорит преподобный.
Следовать нужно за Христом, общение иметь прежде всего со Святым Духом, и тогда этот Дух объединит нас со всеми православными всех времен. И мы не будем одиноки, напротив - окажемся в превосходящем числе, - со всеми святыми... И пусть никто не осмелится называть их "армией мертвых", ибо Господь - не есть Бог мертвых, но живых (Матф. 22, 32). Отсюда и то великое дерзновение, с которым преподобный провозглашает свои ставшие знаменитыми на всю вселенную слова:
Если вся вселенная начнёт причащаться с Патриархом, я не причащусь с ним...
Говоря это, преподобный совсем не обрекает себя на одиночество, совсем не противопоставляет себя всему роду людскому. Напротив, отрицаясь еретиков, сколько бы их не жило в данный момент на земле, святой приобщается к целому человечеству, к высшему богочеловеческому единству Церкви, основаному на правой вере. Даже если вся вселенная - ойкумена будет с еретиком патриархом, все равно с преподобным будет весь Христос - totus Christus, caput et corpus - Кафолическая Церковь. Урок седьмой. "Какой ты церкви..?" Среди соблазнов, подстерегающих православных в наше время, особенно остро стоит соблазн сломаться перед одиночеством, перед единым фронтом world ortodoxy, включающим уже все обломки поместных церквей. Как же так, смущается сознание некоторых православных, не иметь общения ни с Москвой, ни с Константинополем, ни с Иерусалимом и оставаться православным? Это сомнение немедленно подхватывают и развивают враги Христовы, объявляя необщение с еретическими престолами едва ли не "ересью". И с этим искушением пришлось столкнуться преподобному Максиму.
Какой церкви ты? Византийской, Римской, Антиохской, Александрийской или Иерусалимской? - торжествующе вопрошает его еретический патриарх Петр. - Вот все эти церкви с подвластными им епархиями объединились между собою. Итак, если ты, как говоришь, принадлежишь к кафолической Церкви, то соединись со всеми, чтобы, вводя в жизнь новый и странный путь, не подвергнуться тому, чего не ожидаешь.
Сегодня этот вопрос, с добавлением, разве что, церкви "третьеримской", разрушенной и разоренной еретиками многострадальной церкви нашего отечества, звучит практически в той же формулировке. Сомкнутая экуменическая фаланга из "Иуд в мантиях", по выражению (архим. - ред.) Иустина, наступает на христианина... И не будет бесполезно нам узнать тот ответ, который адресовал искусителям преподобный.
Бог всяческих объявил кафолическою Церковью правое и спасительное исповедание веры в Него, назвав блаженным Петра за то, что он исповедовал Его.
Кафоличность - свойство прежде всего не пространства, а времени. Кафоличность объединяет нас с праотцами и пророками Ветхого Завета, со святыми всехвальными апостолами, с добропобедными мучениками, с отшельниками Фиваиды и святителями Каппадокии, с праведными предстоятелями Константинопольской Церкви и с монахами Ирландии, со святыми князьями древней Британии и древней Руси, с пустынножителями русского севера и со святогорскими монахами, со святыми новомученикамивсероссийскими и с теми, кто в Элладе, Румынии, Болгарии, Сербии, далекой Америке отступил от отступников, не смирился перед апостасией... Со всеми ими мы поем единый символ веры, причащаемся от единой Христовой Чаши, исполняемся единого Духа... Так мудро устроена наша литургия, что в ней евангелия первого века соседствуют с канонами двадцатого, песнопения, родившиеся в Палестине с песнопениями, происшедшими из северных монастырей, тропари святым, подвизавшимся в стране восходящего солнца с тропарями святым, скончавшим живот свой на Аляске... Дух охватывает всю вселенную всех веков, от первого и до последнего Адама. Поэтому христианин, спрошенный "какой он церкви" может смело ответить: русской, или иерусалимской, или ирландской, или константинопольской, или персидской... Ибо во всех них обретет единомысленных и единоверующих с ним. На едином камне - исповедании петровом зиждется Церковь и единое только условие нужно соблюсти, чтобы быть своим во всякой церкви Христовой и чтобы быть ненавидимым и гонимым от всякой церкви лукавнующих, условие это передано нам в символе св. Афанасия: первое убо чадо надлежит соблюсти кафолическую веру... Урок восьмой. "Я собственного догмата не имею". "У каждого своя вера" - такова универсальная формула нынешнего теплохладного века. Очень часто искусители стремятся представить дело так, что они свое нововводное учение, свою новоизмышленную ересь противопоставляют нововодным догматам православных. На том и предлагают согласиться, что каждый либо удержит свое "нововведение", либо отбросят "нововведения" обе стороны... "Твой догмат", "твое учение" - так, стремясь раздразнить честолюбие, называют проповедуемую преп. Максимом истину его противники. Здесь страшный риск, великий соблазн поддаться на давление и признать то, что отстаиваешь, "своим" учением. Сделав этот шаг, неизбежно сделаешь и следующий - признаешь, что безошибочен только Бог, а значит, и ты в чем-то можешь ошибаться, а потом признать защищаемую веру "условно ошибочной" и так, шаг за шагом, быть увлекаемым диаволом прочь от здравого учения... Там, где свершается подмена опыта церковного, свидетельства церковного опытом личным и собственным мнением, там кончается скала веры и начинается болото...
Никто не властен требовать от меня, - пишет Болотов, бывший сколь прекрасным церковным историком, столь неосторожным богословом-догматистом, - чтобы я, в качестве моего частного богословского мнения, следовал теологумену, высказанному несколькими отцами Церкви, коль скоро этот теологумен не пленяет меня своей возвышенной богословской красотой, не покоряет меня доступной и моему разумению державной мощью своей аргументации.
Выставив себя судией над отцами, присвоив себе право "вязать и решить" их богословские суждения, мы в два хода перепрыгнем от самовластия в вопросах мифических "теологуменов" (если несколько отцов высказали определенное мнение, а другие отцы не предложили его дополнения или ясного опровержения, то это не "теологумен", а учение Церкви, знаменитый consensus patrem) к самовластию в вопросах догматических - никто ведь не спрашивал нас, когда принимались догматы, никто не утверждал их общецерковным референдумом, - а вдруг нам тот или иной догмат кажется недостаточно красивым, а его обоснование ненадлежаще маломощным? Где "права меньшинства"?! Где "свобода христианина"?! Избежать ловушки богословского краха можно только тогда и там, где следуют не "своему разумению", а гласу Духа Свята, говорящему в Церкви через отцов... Только там, где внимательно вслушиваются в каждый отеческий голос, где, как к в хорошей крепкой семье, внимают каждому мнению старшего и опытнейшего, где "не передвигают межи"... Тогда и осуществляется подлинная свобода христианина по отношению к догматам - свобода приятия и усвоения, свобода человека, который может легко передвигаться по прочной, твердой, незыбкой и необманчивой поверхности, свобода от шатания разума и засасывающей трясины своеволия. Не себя самих и не свои фантазии должны мы защищать в своем противостоянии еретикам, а Веру Церкви.
Я собственного догмата не имею, но придерживаюсь учения Церкви, ибо не употребил ни одного нового слова, чтобы можно было говорить о моем собственном догмате...
Иметь право ответить так должен каждый христианин перед лицом раскольничьих и еретических вопрошаний. Лишь тот в единстве с Кафолической Церковью, кто твердо защищает и исповедует ее Веру... Таков еще один урок преподобного Максима... Урок девятый. "Должно исследовать..." Для того, чтобы не допустить себя до защиты собственных измышлений вместо Веры Церкви, мы должны со всей тщательностью исследовать Писания, изучать творения отцов ежедневно и ежечасно назидаться мудрости в дивных молитвах и песнопениях, которые предлагает нам Святая Церковь... Еще одна излюбленная лукавым подножка - это так называемая "простая сердечная вера"... Того, кто пытается указывать на неправду еретиков, на их несогласие со святыми догматами, на преступление ими священных канонов, призывают не "умничать" и не "мудрствовать лукаво" (последняя фраза, принадлежащая Пушкину, почему-то многими считается едва ли не изречением Священного Писания), а "просто и от всего сердца помолиться" - смущение и пройдет. Предлагается "просто" довериться еретической иерархии, "просто" дать ей увлечь себя в геенну... И все это якобы во имя высокой добродетели смирения и простоты... Очень любят такой пример - бабушек, которые якобы по простоте веры своей полагают, что "Троица - это Иисус Христос, Богоматерь и Никола Угодник". Куда им, старым, исследовать православное учение о Боге, главное, что молятся и свечки ставят... Того не замечают эти проповедники опрощенчества, что сами свидетельствуют против себя и против такого священства, что не может наставить прихожан хотя бы этой истине... Каждый день в десятках молитвословий мы провозглашаем "Славу Отцу и Сыну, и Святому Духу", на каждом богослужении призываем "Отца и Сына, и Святаго Духа - Троицу единосущную и нераздельную", на каждой литургии читаем всем храмом Символ Веры... Ни один хоть сколько-нибудь богомольный человек не может не усвоить за какую-нибудь неделю молитвенной жизни точного и ясного учения Церкви, содержащегося в молитвословиях Православной Церкви. Так что либо нет этих "простецких" бабулек вовсе и всем им истина о Пресвятой Троице известна, либо это никакие не богомолки, а толпа, без порядку и без смыслу заполняющая храмы, давно покинутые Божией Благодатью... Простота сердечная нужна богопросвещенному разуму, разуму умному и ответственному. Не многие знают догматическое учение Церкви во всей его тонкости, но каждому христианину надлежит иметь о нем пусть немногие, но точные, ясные и неспутанные понятия. Тогда же, когда перед ним встанет нужда и возникнет смущающий вопрос, подлинно верующий разум сына Церкви не будет строить своих догадок и не начнет сооружать вавилонских башен на песке, но обратится за разъяснением к апостольскому и отеческому учению... Не следовать хитрости разума, но и не принимать в простоте коварства лукавого требует от нас Церковь, но идти царским путем.
Все, что стремится к благу, придерживается середины, проходя между опасными соседями, - учит св. Григорий Нисский. - Мудрость занимает среднее место между хитростью и простотой. И не будет похвальна ни "мудрость" змеи, ни "простота" голубя (Мф. 10, 16), если взять каждое в отдельности. Но лишь обладание в равной степени тем и другим становится добродетелью.
Отсюда ясно, что на совет еретика "быть проще и смиреннее" верующий православный христианин со всеми простотой и смирением должен ответить словами Спасителя: "Исследуйте Писания (Ин. 5, 39)". Любой вопрос, если уж он перед нами встал, нужно рассмотреть со всей тщательностью и прилежанием привлекая все потребные отеческие свидетельства и толкования. Если нас зовут "не исследовать, но принимать все просто", нам необходимо припомнить и тут наставление преподобного Максима, данной в Житии его. В ответ на подобный призыв со стороны искусителей славный старец не задумываясь отвечал:
Очевидно, вы вводите новые и чуждые Церкви установления и относительно авторитетных речений. Если, по-вашему, не должно исследовать изречения Писаний и отцов, то мы отвергнем все Писание, как Ветхий, так и Новый Заветы. Вот я слышал слова Давида: „Блаженны исследующие свидетельства Его, всем сердцем взыщут Его", так что никто не может изыскать Бога без исследования. И еще: ,,Вразуми меня, и буду исследовать закон Твой и сохраню его всем сердцем моим". Таким образом, исследование ведет к познанию закона, и знание побуждает достойных к желанию сохранить его в сердце посредством исполнения содержащихся в нем святых заповедей. И опять: „Дивны свидетельства Твои, посему исследовала их душа моя". Зачем в „Книге Притчей Соломоновых" высказывается желание, чтобы мы исследовали притчи, загадки и темные изречения? Зачем и Господь, говоря в притчах, желает, чтобы его ученики разумели их, если разъясняет смысл притчей? Зачем повелевает: ,,Исследуйте Писания, как свидетельствующие обо Мне?" Зачем глава апостолов Петр желает научить, говоря о спасении, которое исследовали и изыскивали пророки? Зачем божественный апостол Павел говорит: „Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, у которых Богвека сего ослепил очи разума их, чтобы не воссиял им свет знания Христа" . Как кажется, вы желаете уподобить нас иудеям, которые простыми речениями, как говорите вы, то есть одной только буквой, словно мусором, засыпав свой ум, отпали от истины, имея покрывало на сердцах своих, так что не разумеют Господа Духа, закрытого буквой, о чем говорит апостол: „Буква убивает, а Дух животворит". Пусть же удостоверится владыка мой, что я не допущу принять изречение без содержащегося в нем смысла, чтобы не стать явно иудеем.
Только надлежащим образом исследовав Истину, мы будем тверды в отстаивании ее. Только твердо удостоверившись в прочности ее оснований, мы готовы будем противостать любым искушениям, побуждающим нас эти основания покинуть. Слишком ярок и слишком устрашающ пример метаний и колебаний тех, кто покинул прочный фундамент апостольской веры. Слишком явно их духовное разложение для того, чтобы прельстить кого-либо из православных христиан... Урок десятый. "Один ты спасешься, а все погибнут?" Сколько раз на дню слышит этот вопрос любой православный христианин, решившийся быть верным до смерти и держаться преданий... Им хотят уязвить, укорить, смутить, просто обидеть и оттолкнуть. Диаволу нестерпимо, что кто-то желает святости, кто-то желает Христа более, чем каких-либо из земных благ, и он начинает шантаж добродетелью - любовью к ближним и жалостью к ним. В самом деле - скольких христиан остановила на полпути к отречению от ереси и возвращению в Церковь жалость к родным, близким, знакомым, остающимся на том берегу... "Как же так - неужели же мой отец умер некрещеным?"- спрашивают одни. "Что же, мои дети родились вне церковного брака?" - возмущаются другие. "Получается, что никогда я не знал истинного покаяния?" - недоумевают третьи... Жалостливое сердце четвертых просто скорбит о всех тех, кто как бы выносится "жестокими" ревнителями Православия "за скобки". Поистине: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его (Мф. 10, 34-36). А те, кому и удобно и выгодно прятаться за спинами оставленных ими без пастыреначальника Христа людей, с глумливой интонацией Карамазова-старшего вопрошают: "Неужели же мы для Вас совсем не христиане? Прям как язычники и мытари? Неужели только Вы - чистые, чистенькие, святые, - вы спасетесь, а все остальные нет?" Но и на этот вопрос не раз и не два отвечали отцы, и этот вопрос мы находим в действительно универсальном пособии для христианина перед лицом ереси - Житии преподобного Максима Исповедника. Так что же? Ты один спасешься, а все погибнут? -слышит вопрос богомудрый старец и отвечает хорошо наученный Духом.
Никого не обвинили три отрока, не поклонившиеся истукану, когда все поклонились, ибо они заботились не о делах других людей, но о том, чтобы самим не отпасть от истины. Так и Даниил, вверженный в ров со львами, не осуждал никого из тех, которые не поклонялись Богу по указу Дария, но позаботился о себе самом и предпочел умереть, а не отпасть от Бога и подвергнуться бичеванию своей совести за преступление божественных законов. И мне не дай Бог осудить кого-либо или сказать, что я один спасусь, но, сколько могу, предпочту умереть, чем страх иметь пред совестью за то, что я каким-либо образом преступил веру в Бога.
Не осуждать кого-то и не обвинять, но хранить собственную веру и верность Православию - таков завет преподобного. Искушающий нас ждет того, чтобы мы взобрались на судейский престол, исхитили себе честь, принадлежащую только Господу и апостолам... Все равно, какой бы ответ мы бы ни дали на их вопрос - "Да" или "Нет" - мы присвоили бы себе власть Судии. Сказать "Да" - означало бы осудить аду миллионы тех, кому Сказавший хотением не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему может быть и найдет оправдание. Но и сказать "Нет, и те тоже спасутся", означало бы выписывать индульгенцию тем, кто, возможно, не заслуживают ни малейшего снисхождения... Единственная точка зрения, на которой может стоять православный - это точка зрения отеческая. Точка зрения, с которой он и не может сходить - не восхищать себе власти Судии, но и самому не покидать правой веры и истинной Церкви и других привлекать к Истине и удерживать в ней. Желать спасения себе и ближним, и ближним даже более, чем себе, и потому не потакать их заблуждениям, но, напротив, отвращать их от греха.
Я не желаю, чтобы еретики мучились и не радуюсь их злу, - Боже сохрани! - пишет преподобный Максим в одном из своих посланий, - но сугубо радуюсь их обращению. Ибо что верным может быть милей, нежели видеть рассеянных чад Божиих, собранных воедино. Я не потерял рассудок, чтобы советовать ценить немилосердие выше человеколюбия. Напротив, я советую со вниманием и усердием творить добро всем людям и всем верным быть всем для нуждающихся. Но при этом я говорю: нельзя помогать еретикам в утверждении их безумных верований, здесь нужно быть резким и непримиримым. Ибо я не называю любовью, но человеконенавистничеством и отпадением от Божественной любви то, когда кто-либо утверждает еретиков в их заблуждении на неминуемую погибель этих людей.
Тот, кто может обратить других от заблуждения к истине убедительным словом проповеди, - да не замедлит подать руку помощи собрату. Тот же, кто в смирении своем не чувствует себя в силах - просто да свидетельствует об истине Православия чистотой своих помыслов и жизни, взывая тем самым к совести заблудших...
Господин мой! - Восклицает святой Максим, спрошенный о том, как он отвращал византийцев от общения с монофелитами. - Нет ничего сильнее обличений совести и нет ничего дерзновеннее ее одобрений.
Именно собственной совести, вкорененному в нас гласу Духа Свята, должны следовать мы, не смущаясь никакими нападками и не доверяя никаким обманам и западням, которые готовит нам хитрый и лукавый разум, стремясь совлечь нас с верного пути... Урок одиннадцатый. "Какая польза в именах, когда догматы отвергнуты?" Один из главных соблазнов, который подстерегает православного в его противостоянии ереси, когда эта ересь хорошо соорганизована, верховенствует на кафедрах и провозглашается в церквах - это соблазн преданности "старине" больше, чем истине. Есть намоленность в древних храмах, есть чудотворные иконы и мощи во владении разрушителей церковного строения, есть ощущение, что все по-старому. Владимир Соловьев в этом "все по старому" даже полагал суть всего восточного Православия - старинными книгами и рукописями, археологическими древностями прельщал его антихрист православных и многих прельстил... В свое время многие православные авторы отмечали, что Соловьев совершенно не понимает духа Церковного. Все верно, но острый, демонический его талант почувствовал дух многих из православных. Только самых трусливых и слабых духом прельстило в свое время обновленчество Антонинов Грановских и Александров Введенских, а вот сергианству, в котором не было изменено на первых порах ничего ни в богослужении, ни во внешнем благоприличии архиереев, возглавляемых вполне почтенными с виду старцами -"патриархами", удалось прельстить практически весь церковный народ. Уже позднее пришло и новое обновленчество и разрушение порядка богослужения, но первое время, даже когда внешнее благолепие сохранялось при внутреннем растлении и неверии большой части духовенства, всем казалось, что вернулась старая, настоящая Церковь. О том и предупреждал св. Феофан Затворник, что близится страшное время, когда пред людьми будет видимость благолепия церковного — торжественные службы, церковные чины и так далее — а внутри полная измена Христову Духу. Между тем сохранение внешнего строя церковного, внешнего благообразия, прежних имен, при измене догматам, канонам и святым добродетелям стало поистине камнем преткновения, на падение многих. Не случайно святые катакомбной церкви предупреждали свою паству от подчинения такому настроению.
“Не ходите в открытые храмы, - говорил новомученик монах Сергий. - Они уже не наши. Все священники, в них служащие, “подписались” быть послушными советской власти во всем... Даже на паперть ступать не следует, потому что услышите пение и чтение и подумаете, что все здесь по-старому, и зайдете. А уж как зашли, так и все. — Там и остались!”
Про св. Феодосия Иерусалимского (Кавказского - ред.) (чье имя сейчас столь бесстыдно и клеветнически-извращенно эксплуатируется Московской патриархией) рассказывали, что
Советскую "церковь" "сергианскую" схиигумен Феодосий никогда не признавал и в нее он никогда не ходил... Но однажды его начали усиленно приглашать те "священники", которых он не признавал таковыми, хотя бы придти в храм посмотреть, что все у них "по-старому". И старец отправился, везя за собой саночки. Была зима. Он с трудом добирался. И уже у самого храма поскользнулся, упал и сильно разбился. Его окровавленным доставили домой… Так Господь показал на этом праведнике, что даже и заходить в храм тех, кто признает советскую власть властью "от Бога", — даже заходить в такой храм нельзя.
В обоих случаях "по-старому" оказывается ключевым словом, той удочкой, на которую диавол стремится уловить доверчивых... К чему догматы? Зачем добродетель? - если вся видимость соблюдена - позолота блестит, лампы в сто свечей сияют, хор увлеченно поет рахманиновский "Свете Тихий"... То, что даже это, даже внешность - подделка под настоящую церковность, что даже внешний декор не может сохранить зло, выдавая за него свои аляповатые поделки, авось многие и не заметят. А кто заметит, тот создаст эстетский кружок по "восстановлению крюкового пения" или возрождению древнего стиля иконописи, того не понимая, что и подлинно духовная музыка, и подлинно церковная иконопись существуют только тогда и там, где есть Церковь, где не ересь, не дух лестчий, но Дух Святой руководитхристианином. Духа же Свята невозможно похитить против Его воли, невозможно стяжать без исповедания правой веры. Но все уходит во внешнее, о сути, о церковной истине просто забывают. Потому и важен нам диалог состоявшийся между преподобным Максимом и епархом, по напряженности и драматизму, ничем не уступающий диалогу св. Василия Великого с таким же епархом:
Тогда говорит ему епарх: “Стоишь ли в общении со здешней церковью или не стоишь?”
Отметил преподобный: “Не стою в общении”.
И епарх: “Почему?”
Святой сказал: “Потому, что она отвергла соборы”.
Тот: “Если отвергла соборы, зачем же в диптихи эти соборы вносятся?”
И говорит святой: “Но какая польза в именах, когда догматы отвергнуты?”
Какая польза в именах, если догматы отвергнуты? Какое нам дело, назовется ли ересиарх патриархом, пентархом, верховным шаманом или генеральным контактером? Какое нам дело будут ли всенощную петь знаменным распевом или джазом? Какое тогда уже будет иметь значение, преподаются ли в семинарии 7 вселенских соборов, или же только 3,или же, как у латинян, больше десятка, если догматы ни одного из этих соборов не хранятся и каноны преступаются... Какая польза в именах? Только изменение сущности, только торжество Православия, а не только "чина", отречение от ереси, а не только от богослужебных нововведений и образа выражений, может востановить в Церкви отпадших... Урок двенадцатый. "Камение, еже на пути, разметите". "Что же нам сделать, чтобы достичь с вами мира?" - спрашивают многие из отпадших от Православия Святого в православие мирское, спрашивают кто притворно, а кто и искренне... Казалось бы все просто - давайте помиримся, забудем взаимные обиды, не будем друг друга попрекать, не будем далее предаваться словопрению, но вместе от единой чаши причастимся. Сделаем бывшее как бы не бывшим и заживем в мире и согласии. Одни хотят таким образом оказать нам милость, протянуть руку, другие напротив тем как бы домогаются проявления милосердия со стороны православных. Вошло в ход слово "икономия", которым, как универсальной отмычкой, собираются открывать все двери церковных разделений и устранять все противоречия... Но что такое икономия? Значит ли это слово что-нибудь, имеет ли некий таинственный смысл, или же оно не более чем разносимые ветром звуки, стремящиеся скрыть непринципиальность и безответственность говорящих? Икономия - это домостроительство, прежде всего - домостроителство нашего Спасения, совершаемое Господом. Господь нисходит к нам, в наш грешный и падший мир, чтобы воздвигнуть нас к почести вышнего звания, он принимает на себя все человечество, кроме греха, и исцеляет его своим Богочеловеческим подвигом, Господь побеждает своей Любовию наш грех, своим Воскресением нашу смерть, своим Судом наше зловолие, посланием Божественного Духа - нашу тварность, причащая нас к нетварной жизни Пресвятой Троицы... Вот что такое Божественная икономия... Богочеловек не объявляяет наш грех "не бывшим", но исцеляет его, не поселяется в нашем грешном мире, но возносит приятое от пречистых кровей Тело на престол Божий, не себя соделывает грешником, но нас святыми. Какова же может быть икономия церковная? Ее цель - та же, что и у икономии Христовой: приобщить человека к троической Жизни, сделать его одним из членов сообщества святых - Кафолической Церкви. Ради этого и требуется снисхождение, милостивый кенозис Церкви к отпадшему от Нее. Как далеко может он простираться? Сколь многое может принять? Все, кроме греха. Все, что, по слову преподобного Максима, касается какого бы то ни было предмета, разрушающегося и погибающего вместе с этим веком. Церковь может забыть любые обиды, любые оскорбления и нечестивые деяния людские, снизойти к любому человеческому страху и немощи - в тех пределах, в которых они являются последствием греха. Любое последствие греха человеческого может понести на себе Церковь и исцелить его Божией Благодатью. Все, кроме греха. Греху в Церкви места не было и нет. Церковь не может допустить грех внутрь себя - не может и не должна на себе нести предательство, ересь, бесчиние, пренебрежение канонами и заповедями. Все, что касается установлений Духа, должно быть соблюдено со всей точностью и тщательностью. Церковь всегда примет любого грешника кающегося, примет его не как раба и наемника, но как родного, любимого, хотя и блудного сына. Но она никогда не скажет, что греха не было. Никогда не "забудет" грех - отпустит, исцелит, уничтожит благодатью, но не забудет. Церковь готова принять людей, поодиночке и общинами, но никогда не примет греховных, еретических учреждений. Церковь готова будет разъяснять денно и нощно каждому все неясности своего учения, но никогда не смирится с чуждым догматом. Церковь может восполнить данной Ей благодатной властью Благодатью крещение того, кто полагал себя крещеным, будучи в еретическом сонмище, но никогда не скажет ему, что совершенное над ним там было истинным крещением. Церковь может принять "в сущем сане", опять же восполнив Благодатью, того, кто получил сан от еретической руки - ибо сие есть уврачевание последствий греха, но никогда не скажет, что поставление еретика было действительным и правильным, ибо это былобы принятием самого греха. Исцеление немощи, воскресение человека к жизни, дарование Духа - вот формула церковной икономии. Принятие греха, смешение со скверной, унижение Духа - вот формула "ложного единения", во всем икономии противоположного. Церковь принимает грешника, но отвергает грех, потому-то и не может состояться никакого единения с отступниками прежде, чем грех не будет вырван, покаяние не будет принесено, а скверна - очищена. Таков еще один урок преподобного Максима. Прежде устранения препятствийк общению в виде действующего и торжествующего греха никакого общения быть не может.
Пусть устранятся препятствия, - говорит преподобный, - положенные названными лицами вместе с самими положившими их, как сказал Бог: ,,и камение, еже на пути, разметите”, — и прямым и торным, свободным от всякого терния еретического заблуждения путем Евангелия пусть пойдут,—тогда и я, найдя это, как было прежде, пойду без всякого увещевания человеческого. Но пока предстоятели Константинопольские величаются положенными препятствиями и теми, кто их положил, никакие рассуждения и меры не заставят меня быть в общении с ними”.
Каковы условия возвращения от ереси? По словам преподобного - это, 1) отречение от еретического учения, 2) анафематствование его начальников и 3) принятие всех прежде бывших соборов и анафем на еретиков. Первое условие пояснять не нужно. Понятно, что без отречения от ереси, ее анафематствования, никакого мира быть не может. Подчеркнем только, что преподобный требует не простого отказа от провозглашения ереси, но и ее открытого анафематствования, а также прямого и недвусмысленного исповедания Православия. Лишь оградив себя анафемой от ереси и войдя в двери здравого исповедания, человек может говорит о себе как о православном.
“Анафема Оригену и догматам его и всякому единомышленнику его”, - говорит преподобный, заподозренный в оригенизме, тем самым сразу отстраняя от себя подозрение.
Никогда не поверю, чтобы римляне вступили в общение со здешними, если эти не исповедуют, что Господь наш Иисус Христос и Бог, сообразно каждой природе, из которых Он состоит, в которых Он есть и которые суть Он, является по природе волящим и действующим ради нашего спасения, - подчеркивает св. Максим, указывая на то, что раньше полного исповедания Православной веры обращающимися от ереси никакого соединения не может состояться.
Важно и второе условие - анафема всем упорствующим в нечестии и всем скончавшимся учителям зловерия. Условие это важное и обязательное, столь же обязательное, сколь и первое. И оно-то оказывается труднее всего преодолимым в любых "униональных" переговорах. Отрекаясь от идей, от слов, не хотят отрекаться от гробов, не хотят анафематствовать тех, кто начал ересь, учредил еретическое собщество, кто рукополагал его клириков и крестил его мирян. Не раз и не два было так, что еретики, соглашаясь притворно исповедовать православную веру, стремились устоять в ереси через сохранение общения с мертвыми ересиархами... Очевидно, что никакого общения с теми, у кого в церквах вместо анафемы разорителям церковного строения поется вечная память, а то и "Моли Бога о нас", нет и быть не может. Вступить в общение с теми, у кого в диптихах числятся, скажем, Сергий Страгородский или Афинагор Спиру - было бы равносильно причащению с самими этими ересеначальниками. Установление общения с кем-либо, без разрыва им общения с анафематствованным - живым или мертвым, - равносильно попаданию под свою анафему. Поэтому, доколе имена анафематствованных Церковью возглашаются в диптихах, никакого общения нет и быть не может.
Я же без этого не вступлю в общение, - говорит наш преподобный учитель, - пока подверженные анафеме лица упоминаются за святым возношением, ибо боюсь осуждения анафемы.
Особое значение имеет третье условие восстановления общения, выдвигаемое святым Максимом. Относительно этого условия нет часто согласия и среди тех, кто отвергает современные ереси - сергианство, экуменизм, обновленчество... Некоторые считают, что общение с теми церквами, которые отстанут от этих ересей, может быть установлено на условии созыва некоего собора, наподобие вселенского, который и анафематствует окончательно ересь и утвердит Православие. Любят искушать православных такой возможностью и еретики - не в силах возобладать над ними, они хотели бы хотя бы воссесть рядом с православными и уничтожить ересь "наравных правах", все же, что было сделано против ереси до того, объявить как бы не бывшим, оправдав тем самым свое прошлое и уничижив деяния православных. Преподобный авва не допускает такой возможности. С момента первого соборного решения против еретиков их осуждение уже состоялось, с момента первой православной анафемы на христоборцев они уже отсечены от тела церковного. Для соединения с Православием нужно не новое соборное постановление, а принятие прежде бывших. Преподобный не требовал Вселенского Собора для осуждения ереси монофелитов и не воздерживался от общения с ними "условно", "до Вселенского собора", но считал достаточным и исчерпанным осуждение, свершившееся в Риме. Примите осудившие ересь соборы - и препятствий общению не будет, такова мысль святого Максима.
Пусть примут осуждение их, соборно в Риме утвержденное посредством благочестивых догматов и канонов,— и тогда разрушится средостение, и не надо будет убеждать нас.
Не преступное равнодушие, не мнимая "икономия", но икономия подлинная, церковная, заключающаяся в принятии обращающимся всех церковных установлений и в помощи ему со стороны Церкви в этом принятии - такова, на взгляд преп. Максима, единственная возможная основа для восстановления общения с отступившими... Таков его последний нам урок. Таково его святое учение. Учение, запечатленное его славной мученической кончиной. Даже услав святого на край вселенной, еретики не смогли заставить его замолчать, даже оклеветав его, как только было возможно, они не устранили его духовного притяжения. И тогда того, кто считал, что молчанием предается Бог, решили заставить молчать насильно - ему отсекли тот язык, который своими сладкозвучными и исполненными Духа речениями услаждал верных, ему отсекли и руку, начертавшую во славу Христа множество сочинений, наполнивших мир его великой мудростью и неизреченным глубокомыслием... Но и искалеченный и измученный преподобный не молчал, одной своей жизнью, одним биением своего сердца свидетельствовал о Православии. И тогда, когда сердце его остановилось и переселился он в обитель вожделенного им Христа - дело его здесь на земле восторжествовало, сокрушив средостения ереси, воздвигнутые между народом Божиим и небом... И сегодня во всех концах вселенной повторяются православными христианами его уроки, и сегодня в ответ искусителям мы повторяем слова преподобного Максима, паче же обитавшего в нем незримо Господа Иисуса Христа. "Каждый святой - вновь скажем словами (архим. - ред.) Иустина, - это воспроизведенный Христос". Каждый святой говорит нам словами св. апостола Павла: Будьте подражателями мне, как я - Христу (1 Кор. 11, 1). От святых должно поучаться нам вере Христовой, словам Христовым, делам Христовым и по ним поступать, не сомневаясь в том, что каждого святого нужно принять как Самого Господа. Потому и мы, соревнуя преподобному Максиму в деле защиты Святого Православия, ни на секунду не усомнимся, что соревнуем Самому Начальнику Святости - Христу. Только так, повторяя слова святых и подражая их делам, достигнем мы того блаженного Царства, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол. 3, 11). Е. Холмогоров Источник
Сталинисты любят выставлять Сталина неким аскетом и бессребреником, который после смерти вместе с "ядерной палицей" оставил китель, шинель и пару сапог из посмертной описи личного имущества. Однако скромно умалчивают, что жил Отец-народов полностью на государственном обеспечении, что позволяло ему даже не тратить свою и без того нескромную зарплату в 10 000 руб (после грабительской денежной реформы 1947 г). Разумеется, госбюджет на личные нужды вождя никем не контролировался, как это водится в авторитарных государствах. И само окружение Сталина сформировало особое сословие с привилегиями в "Раю для рабочих и крестьян". Все это с успехом практикуется в странах бывшего СССР и по сей день.
Кстати, и среди других диктаторов, и даже западных миллионеров были подобные примеры личной "скромности", когда они ходили в дырявых носках, питались едва ли не корочкой хлеба с водой, и т.п.
Сама опись имущества Сталина происходила на Ближней даче и в неё вошло только то имущество, которое на этой даче находилось. Также следует обратить внимание на фразу: "другое имущество, принадлежащее товарищу Сталину, в опись не включалось."Тут надо сказать что дача у Сталина была не одна и квартира имелась, и служебный кабинет в Кремле. Если мы уж взялись говорить об аскетизме, то можно было бы измерить его в количестве дач которые Сталин построил лично для себя. Для этого можно взять мемуары дочери Сталина Светланы Аллилуевой, которая довольно подробно описывает быт вождя:
"...
1. Дальняя дача в Зубалово.
2. Ближняя дача в Кунцево.
3. Липки, — старинная усадьба по Дмитровскому шоссе, с прудом, чудесным домом и огромным парком с вековыми липами;
4. Семеновское — новый дом, построенный перед самой войной возле старой усадьбы с большими прудами, выкопанными еще крепостными, с обширным лесом.
5.Соколовка, — мрачный, темный дом, куда мы все стали ездить этой осенью вместо нашего милого Зубалова..."
Это все под Москвой, дальше:
"...
6. Для отца архитектор Мирон Иванович Мержанов построил чудесные три дома: один в Сочи, недалеко от Мацесты на месте, выбранном отцом еще вместе с мамой;
7... другой — не доезжая Гагры, около Холодной Речки;
8...третий за Адлером, возле речки Мюсс'eра.
9. Осенью 1941 года в Куйбышеве было подготовлено жилье и для отца. Ждали,что он сюда приедет. Отремонтировали несколько дач на берегу Волги,выстроили под землей колоссальные бомбоубежища...."
Интерьер сталинской дачи в Сочи.
Затем следует совершенно замечательный отрывок:
"...Летом 1946 года он уехал на юг — впервые после 1937-го года. Поехал он на машине. Огромная процессия потянулась по плохим тогда еще дорогам, —после этого и начали строить автомагистраль на Симферополь. Останавливались в городах, ночевали у секретарей обкомов, райкомов. Отцу хотелось посмотреть своими глазами, как живут люди, — а кругом была послевоенная разруха.После этой поездки на юг там начали строить еще несколько дач, —теперь они назывались "госдачи". Формально считалось, что там могут отдыхать все члены Политбюро, но обычно, кроме отца, Жданова, Молотова, ими никто непользовался..."
Бывает, расстроился Иосиф Виссарионович послевоенной разрухой, и решил подсластить пилюлю....
"...
10...Построили дачу под Сухуми,
11...около Нового Афона,
12...целый дачный комплекс на Рице,
13 ...а также дачу на Валдае.
14. Дача в Боржоми..."
Итого 14. Ничего не скажешь, скромно. Аскет. И ведь не только сам так жил и родственников не забывал. Возьмем к примеру сына Василия:
"...Жил он в своей огромной казенной даче, где развел колоссальное хозяйство, псарню, конюшню... Ему все давали, все разрешали — Власик стремился ему угодить, чтобы Василий смог в должную минуту выгородить его перед отцом...."
Ну и наконец секрет поразительной скромности вождя:
"...Вся его зарплата ежемесячно складывалась в пакетах у него на столе. Я не знаю, была ли у него сберегательная книжка, — наверное нет. Денег он сам не тратил, их некуда и не на что было ему тратить. Весь его быт, дачи, дома,прислуга, питание, одежда, — все это оплачивалось государством, для чего существовало специальное управление где-то в системе МГБ, а там — своя бухгалтерия, и неизвестно сколько они тратили... Он и сам этого не знал. Иногда он набрасывался на своих комендантов и генералов из охраны, на Власика, с бранью: "Дармоеды! Наживаетесь здесь, знаю я, сколько денег у вас сквозь сито протекает!" Но он ничего не знал, он только интуитивно чувствовал, что улетают огромные средства... Он пытался как-то провести ревизию своему хозяйству, но из этого ничего не вышло — ему подсунули какие-то выдуманные цифры. Он пришел в ярость, но так ничего и не мог узнать. При своей всевластности он был бессилен, беспомощен против ужасающей системы, выросшей вокруг него как гигантские соты, — он не мог ни сломать ее, ни хотя бы проконтролировать... Генерал Власик распоряжался миллионами от его имени, на строительство, на поездки огромных специальных поездов, — но отец не мог даже толком выяснить где, сколько, кому..."
Однако сберкнижка все же нашлась... "Где-то в 1960-х годах С. Аллилуева сказала, что ей поручено разделить деньги в сумме 30 000 рублей в старом исчислении со сберкнижки И.В. Сталина, видимо, какой-то гонорар. Она предложила эту сумму разделить на три доли (по числу детей у И.В. Сталина), затем каждая часть делится среди внуков. Часть Василия была разделена между его четырьмя детьми, часть Якова — между двумя. Я получил 5 000 рублей, свою долю — 10 000 рублей — Светлана Аллилуева забрала себе". Передал ли ЦК КПСС родственникам Сталина всю сумму, которая была на его сберкнижке и сколько их было неизвестно.
Первоначально, пока в партии еще сильны были ленинские традиции, а старые большевики не были истреблены, Сталину приходилось довольствоваться малым. Как свидетельствуют документы, генеральный секретарь партии Иосиф Сталин с начала НЭПа и до 1935 года зарабатывал лишь 225 рублей в месяц и платил с них партвзносы в размере 6 рублей 75 копеек.
После утверждения своей единоличной власти Сталин начал увеличивать свое содержание. Первый раз оклад нового хозяина Кремля был повышен в 1935 году - до 500 рублей. В феврале 1936 года месячный оклад Сталина составил 1200 рублей (партвзнос - 36 рублей). В принципе прожить на такие деньги было можно: средняя зарплата на производстве в СССР тогда была примерно в пять раз меньше. К концу войны Сталин получал две тысячи рублей в месяц, и лишь только в конце 1947 года зарплата «вождя всех народов» была пятикратно увеличена. Теперь Сталин только, как Председатель Совнаркома получал оклад размером в 10 000 руб в месяц, что было в десять раз больше средней по стране. Столько стоил тогда автомобиль "Победа". Кроме того, занимая пост первого секретаря ЦК ВКПб), он получал еще столько же. К ежегодным доходам Иосифа Виссарионовича можно приплюсовать и гонорары за изданные многочисленные труды вождя, как в СССР, так и за рубежом. Удивительно, но нет ни одного документа и/или свидетельства, которые бы однозначно указывали на то, как же Сталин распоряжался своими личными доходами.
1. Нет ни одного документа, который свидетельствовал бы, что Сталин потратил хотя бы рубль из своих личных средств на оборону во время войны, на восстановление народного хозяйства после войны, на помощь детским домам, или инвалидам войны, или на другие благородные цели.
2. Сталин ни разу не покупал на свою зарплату облигации гос.займов в войну и после войны, хотя ВСЕ работающие граждане СССР были обязаны покупать эти облигации для помощи Родине (тратя на них до трех четвертей свой зарплаты в войну и до трети после войны).
3. Еще в 1939 году Сталин обязал всех наркомов и высших руководителей, которые публиковали какие либо статьи и книги, перечислять все гонорары в Наркомфин (из этих денег, в частности, финансировались Сталинские премии). Однако, нет никаких документов о том, что огромные гонорары самого Сталина перечислялись в Наркомфин.
4. Более того, согласно историку А.Колеснику (который сослался на свидетельство офицеров МГБ, вскрывавших сейф), после смерти Сталина в его личном сейфе были обнаружены огромные суммы денег с квитанциями, которые свидетельствовали, что это - гонорары за его книги. В сейфе было обнаружено более 3 миллионов 600 тысяч рублей (3 600 000р) и пачки денег в иностранных валютах разных государств. Все это рассказывается в документальном фильме «Смерть Сталина. Последний свидетель», совсем не антисталинском.
Сталинисты иногда утверждают, что вождь тратил деньги из сейфа на личную разведку. Правда, как понимать наличие в советском государстве личной разведки они не объясняют.
Возможно, в последние годы жизни тов.Сталин был как бы не вполне адекватен. Но ведь деньги-то копились на протяжении многих лет, с еще довоенных лет!
Сталинский ЗИС-115
Подводим итоги:
Сталин был самым богатым человеком в СССР, и при этом имел служебные автомобили, резиденции в лучших местах страны для отдыха и поправки здоровья, и вообще жил на всем готовом. Он не имел нужды тратить свои деньги ни на какие жизненные потребности. Вся страна и так была его собственностью.
7/21 марта – день кончины архиепископа РПЦЗ Виталия (Василий Иванович Максименко, 1873-1960). Помимо многолетней просветительской деятельности в типографии Иова Почаевского, которую он восстановил в начале прошлого века в Почаеве и привёл к процветанию, а потом вывез из большевицкой России в русское рассеяние, архиепископ Виталий много и плодотворно потрудился для Зарубежной Церкви - в 1947 он вывел из-под промосковского влияния американскую епархию РПЦЗ и за несколько лет значительно расширил её, в 1948 возглавил Свято-Троицкий монастырь в в Джорданвилле и основал при нём духовную семинарию.
Василий Максименко родился 8/20 августа 1873 в Глафировке Таганрогского округа в многодетной и очень бедной семье диакона, который скончался, когда Василию было шесть лет, а через год скончалась и мать. «Мы остались круглыми сиротами на руках старшей сестры лет 18, Маши. Нечем было кормиться. Нас посадили на "чугунку" и свезли к маминому брату. Отсюда начались наши сиротские мыканья, пока не попал я в духовное училище» (Архиепископ Виталий. "Мотивы моей жизни"). Окончив Мариупольское духовное училище и Екатеринославскую духовную семинарию, Василий Максименко в 1895 поступил в Киевскую духовную академию, но за участие в студенческих беспорядках был отчислен в 1896 без права восстановления и назначен сельским учителем. Отдавшись всей душой делу народного образования, Максименко писал об этом своим друзьям, учившимся в Казанской духовной академии, а они показывали его письма ректору академии епископу Антонию (Храповицкому, 1863-1936), и тот, добившись отмены Святейшим Синодом постановления Совета Киевской духовной академии, принял Максименко на 2-й курс в Казанскую.
В 1899 г. Василий был пострижен епископом Антонием (Храповицким) в монашество, рукоположен в иеродиакона и иеромонаха и приписан к Донскому монастырю в Москве. В том же году он окончил академию со степенью кандидата богословия и назначен преподавателем Александровской миссионерской семинарии. Его нарекли Виталием в монашестве потому, что считали, что он очень болен, при смерти, и долго не проживёт. Есть монашеский обычай называть "Виталием" или "Зоей" (оба имени означают "жизнь") при постриге в таких случаях, когда постригаемый тяжко болен.
В 1903 г., по настоянию переведённого в Волынскую епархию архиепископа Антония (Храповицкого), о. Виталий был возведён в сан архимандрита, направлен в Почаевскую лавру и назначен редактором «Почаевского листка» и официальной части «Волынских епархиальных ведомостей». Две старых машины, немного шрифта, журнал при сотне подписчиков, большей частью бесплатных, - вот что получил новый типограф. Через десять лет в типографии было уже восемь машин, все отделы типографского дела, две книжных лавки. "Почаевский листок" выходил два раза в месяц с ежемесячным приложением, при 5000 платных подписчиках, и к нему прибавились ежемесячный журнал "Русский инок", выходивший два раза в месяц "Школьник» и ежедневная газета "Волынская Земля" .
Монархист по своим убеждениям, о. Виталий старался оградить народ от революционных тенденций и возродить на Волыни православный самодержавный дух. Дважды он был принят на высочайшем уровне (в 1907 и в 1909) и докладывал ситуацию на Волыни, где его заботами существенно возросло число церковно-приходских школ, были созданы двухклассные народные школы и был открыт для крестьян «Народный банк». Архиепископ Антоний писал в 1910 г. Николаю Бердяеву: «...Архимандрит Виталий. Кто он? Он кандидат богословия 37 лет, бывший преподаватель духовной семинарии, принявший монашество ещё студентом, а теперь уже седьмой год трудящийся в Почаевской лавре в скромном звании заведующего типографией при 600 руб. доходу в год, в маленькой комнате без мебели <...> худой, почти чахоточный, никогда не смеющийся, но часто плачущий. Еще в 1905 г. году я настойчиво приглашал его в ректоры нашей семинарии, на генеральское положение, но он отказался, а теперь он был бы архиереем, если б изъявил согласие оставить свой Почаев... Что делал о. Виталий? В 1906 году обличал революционеров и удерживал народ от поджогов; в 1907 году закупил в Сибири хлеб для голодавших Волыни <...>; в 1908 году он взялся за переселенческое дело, нахлопотал союзникам земель в Забайкалье и Приамурье; еще ранее устроил в Почаеве юридическую консультацию по делам судебным, общество трезвости и пр.» (Колокол. 1909. № 1045. 3/16 сентября. С. 2-3; № 1046. 4/17 сентября. С. 2-3).
Узнав об отречении Императора, архимандрит Виталий прибыл в царскую ставку в Могилёв, с тем, чтобы умолять Государя взять своё отречение назад. Но к свиданию допущен не был. Во время Первой мировой войны, и особенно с переходом власти к большевикам и господством на юго-западе России петлюровцев и поляков, о. Виталий часто рисковал жизнью, спасая имущество типографии. Арестованный Петлюрой в марте 1919 года в Почаеве, он был заключён в базилианский униатский монастырь в городе Бучаче, где уже находились архиепископы Антоний (Храповицкий) и Евлогий (Георгиевский, 1868-1946). Из монастыря узники вышли только тогда, когда войска Петлюры отступили под натиском польской армии. И сразу же архимандрит Виталий поспешил на Волынь, где поляки, захватившие там власть, поместили его в подводный каземат Демблина (Ивангорода). Вызволенный из польского застенка митрополитами Антонием и Варнавой (Росич, 1880-1937), будущим сербским патриархом, он получил приглашение от патриарха сербского Димитрия (Павлович, 1846-1930) возглавить Синодальную типографию в Сремских Карловцах ("Православная Русь" № 2, 1953).
В начале 1920-х в Восточной Словакии проходило массовое возвращение из униатства в православие, и, по приглашению архиепископа Пражского Савватия (Врабец, 1880-1959), архимандрит Виталий переехал в Чехословакию, где основал монастырь Преподобного Иова Почаевского в Ладомировой, при котором с 1923 г. начала действовать типография. Леснинской Игумении Магдалине (Граббе, 1903-1987) об архиепископе Виталии рассказывал её племянник, о. Антоний (Граббе, 1926-2005), который поступил в Ладомирово при нём очень молодым, в 17-18 лет. Владыка Виталий молодого послушника Алексея (Граббе) взял в помощники в канцелярию заниматься бухгалтерией. Послушнику иногда приходилось вместе с архимандритом Виталием всю ночь сидеть над расчётными книгами. Кончали на заре, шли на молитву, и потом архимандрит брал его с собой полоть огород, чтобы братия не сказали, что настоятель отлынивает от грязных работ и приучает к этому молодого послушника.
В 1934 г. архимандрит Виталий вынужден был покинуть обитель и типографию, так как, по настоянию митрополита Антония, 6 мая был хиротонисан в Белграде во епископа Детройтского, управляющего приходами Русской Зарубежной Церкви в Северной Америке, с местопребыванием в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, штат Нью-Йорк, где немедленно воссоздал типографию.
Протоиерей Михаил Помазанский писал в 1959 г.: "Плоды епархиальной деятельности Владыки Виталия, плоды его руководства обителью, плоды его общего влияния - все перед нашим взором. Зарубежная Русская Православная Церковь в США и Канаде в течение одного десятилетия увеличилась в своем составе до ста приходов; многие из них имеют уже собственные храмы и церковные дома. Свято-Троицкий Монастырь, который разросся благодаря заботам Владыки, обогатился прекрасным храмом, большим новым четырехэтажным зданием, имеет большое хозяйство и ценное оборудование, а главное - хранит те устои и то направление, какие даны ему Владыкой Виталием. Большое типографское дело, развиваемое при монастыре, имени прп. Иова Почаевского, Православная Духовная Семинария, с правами высшего учебного заведения, подготовляющая новых пастырей Церкви, - над всем этим стоит личный моральный пример Владыки, по завету Апостола: "образ буди верным словом, житием, любовью, духом, верою, чистотою"» ("Православная Русь" № 8, 1959).
В своем "Духовном Завещании" Владыка Виталий написал: "Прошу у всех прощения и молитв. Всех православных русских людей прошу и заклинаю принадлежать ни к какой иной юрисдикции, а только к Русской Заграничной Церкви, возглавляемой Митрополитом Анастасием и его законным преемником" ("Православная Русь" № 6, 1960).
«Не послужиша твари Богомудрии паче Создавшаго, но, огненное прещение мужески поправше, радовахуся, поюще: препетый отцев Господь и Бог, благословен еси».
(Катавасия во все дни года, глас 4, песнь 7-я)
Спустя 2500 лет после чуда трех отроков случилось такое же чудо и в самой безбожной тогда стране мира – СССР. Во время т.н. одинадцатого гонения на Церковь Христову, когда Церковь Православная подвергалась невероятным нападениям со стороны темных сил ада – безбожников-большевиков, на антихристианской власти большевиков сбылись слова псалмопевца: «Рече безумен в сердце своем: несть Бог, растлеша и омерзишася в беззакониях, несть творяй благое» (Пс. 52:1).
Не должно удивлять никого яркие слова Архиереев Русской Православной Церкви Заграницей, которые в отличие от рыдающих о Сталине иерархов Московской патриархии, так оценили заслуги Вождя Красного Террора: «Смерть Сталина - это смерть величайшего в истории гонителя веры Христовой. Преступления Нерона, Диоклетиана, Юлиана Отступника и др. нечестивцев бледнеют пред лицом его страшных деяний. Никто не может сравниться с ним ни в количестве жертв, ни в жестокости к ним, ни в лукавстве при достижении своих целей. Вся сатанинская злоба, казалось, воплотилась в этом человеке, который в еще большей степени, чем фарисеи заслуживает названия сына диавола. Православного человека особенно потрясает его подлинно сатанинская, жестокая и лукавая политика в отношении Церкви. Сначала попытка к уничтожению ее как через убийство выдающихся пастырей и верующих, так и через внутреннее разложение ее с помощью искусственно созданных расколов. Потом вынуждение искусственно подобранных ее возглавителей поклониться ему и всей руководимой им безбожной сиcтеме. И не только поклониться, но и восхвалять гонителя Церкви, как якобы ее благодетеля, пред лицом всего мира называя черное белым и сатанинское Божиим»[1].
В ноябре 1950 года в Воркутском лагере случилось чудо, которое было началом конца ГУЛАГ-ов (1960). Мужество трех монахинь бесспорно повлияло на будущие протесты шахтеров-заключенных воркутинских шахт летом 1953 года, известные как Воркутинское восстание — восстание заключённых Речлага в окрестностях г. Воркуты в 1953 года[2].
Восставшие не имели оружия, более того, добровольно отказались от различных попыток вооружить их, а также не поддавались на различные провокации к активным действиям. Протестное движение в лагерях ГУЛАГА в то время выражалось в следующих формах: митинги и собрания заключенных для выработки общих требований, массовая голодовка, невыход на работу, «выдача на гора порожняка» у горняков, письма, жалобы, заявления, просьбы, обращения в Советское правительство и к Сталину и многое другое[3].
Мужество монахинь повлияло также на женский протест в Шестом лагерном отделении норильского Горлага, ставший первой в истории ГУЛАГа массовой забастовкой заключенных-женщин. В отличие от мужчин, которые отказались от работы, но не от пищи, женщины неделю – до приезда комиссии из Москвы – держали голодовку. На призыв начальника Тюремного управления женщины-заключенные ответили лозунгом «СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ!»
По официальным данным МВД было убито 53 и ранено 135 заключенных, из них 83 человека легко[4]. Еще умирали раненые, но все это держалось в тайне. Три дня водили опознавать убитых, цепляли бирки с номером дела. Погребали каждого отдельно, тайно, в тундре за территорией шахты «Юр-Шор» (№29). Хотя Воркутинское восстание закончился расстрелом заключенных лагерного отделения № 10 (шахта № 29, будущая шахта «Юр-Шор»), то заключенные несмотря на свое ужасное положение, доказали неуничтожаемость свободы – неотъемлемого свойства человека.
***
Запись этого чуда оставил очевидец Джон Нобл в своей книге «Как я нашел Бога в Советской России»:
«Когда беседа перешла к вопросам веры, я узнал о необычном происшествии, буквально о чуде, случившемся в Воркуте. Поистине там с нами был Бог! А искренность, с которой этот случай рассказывался собеседником, не оставлял сомнений, что Железный занавес не мог затворить Бога от умов и сердец людей.
Стоял ноябрь 1950 г. – сразу после нашего приезда, – когда в лагерь поступило трое монахинь, приговоренных к тяжелым трудам. Поскольку тысячи заключенных женщин в Воркуте работали не в шахтах, а на прочих тяжелых работах, монахинь назначили на завод, снабжавший кирпичами весь арктический регион СССР. Прибыв на завод в первый раз, монахини объявили начальнику, что любой труд в пользу коммунистического режима они считают служением дьяволу и, как слуги Божии, а не сатанинские, отказываются склоняться перед волей начальства, чем бы им не угрожали. Вера служила доспехами для матушек, лишенных своих иноческих облачений, когда они готовы были перенести все ради своих обетов, и последующее наказание явилось свидетельством их мужества.
Монахини были переведены на штрафной рацион питания, состоящий из черного хлеба и прогорклого супа. Тем не менее, каждое утро, когда им приказывали идти на завод, в отстойник, или на иное какое задание по производству кирпича, они отказывались. Такой отказ сулил им еще худшее. Комендант, обозленный такой неуступчивостью и опасавшийся заразительного примера прочим работницам, приказал одеть на них смирительные рубашки. Руки их были связаны позади и туго привязаны веревкой к лодыжкам таким образом, что ноги были подняты позади спины и плечи вывернуты назад. Скрученные и в мучительных болях они не произносили ни звука. Тогда комендант приказал лить на них воду, чтобы хлопок их одежд сжался, намереваясь заставить их кричать от боли, причиняемой давлением. Однако они, испустив лишь тихий стон, лишились сознания. Веревки были ослаблены и они были приведены в себя, но когда их брались мучить снова, те опять впадали в бессознательное состояние.
Более двух часов монахини провели в таких пытках, после чего начальство уже не решалось продолжать испытания, поскольку их кровообращение было нарушено и они были на грани смерти. Коммунистическому же режиму нужны были рабы, а не мертвецы, и в Воркуту народ привозили не для того, чтобы потом их там убивать. Советскому строю нужны были выкопанные шахты. Конечно, рабов можно было сменить, но не прежде как из них выжмут годы работы. Таким образом, комендант прибегал к пыткам главным образом, чтобы заставить их работать.
Но, в конце концов, он решил покончить с ними: либо он заставит их работать, либо они погибнут в процессе принуждения. Он снова приказал назначить их на работы на дворе и если они по-прежнему будут отказываться, велел вывести их на суровый ветер арктической зимы и оставить там в неподвижном состоянии смотреть, как работают другие. Так и произошло. Но когда в сумерках короткого арктического зимнего дня охранники увидели их коленопреклоненными и подошли, чтобы найти их замерзшими, оказалось, что им там тепло и уютно.
Тогда начальник отдал приказ снять с них рукавицы и накидки, чтобы полностью предоставить их ярости ветренной стихии. Весь восьмичасовой день они молились на коленях на пригорке, в то время как иные женщины, толкущие грязь для обжигания в кирпич под горой мерзли от лютого холода, жалуясь на замерзающие ноги, невзирая на наличие утепленных сапог. Когда вечером охрана пошла за монахинями, чтобы забрать их обратно в бараки, полагая найти их с отмерзшими ушами, руками и ногами, те не обнаружили никаких следов мороза. Подобно и на следующий день они восемь часов простояли на коленях на ветру без шапок и рукавиц при температурах гораздо ниже нуля и не пострадали от холода, при этом оставаясь непреклонными на работу. И на третий день повторилось то же самое, только у них еще были изъяты шарфы.
Вести о происходящем начали распространяться по воркутинским лагерям и когда по окончании третьего дня, который оказался самым холодным за тот сезон, монахинь привели без отмерзших конечностей, среди народа пошел слух, что поистине Бог совершил чудо. Ни о чем ином не говорили в Воркуте, и даже ожесточенные сотрудники МВД из других частей находили повод, чтобы приехать на кирпичный завод и поглядеть на три человеческих фигуры на холме. Женщины работавшие внизу на кирпичах крестились и взволнованно шептали молитвы. Комендант был весьма обеспокоен. Хотя и не религиозный человек, он был в некоторой мере суеверен и понимал, что становился свидетелем проявления какой-то Силы, исходящей не от мира сего. А к четвертому дню уже сами охранники начали побаиваться этой неземной защиты, которая сопутствовала монахиням, и наотрез отказывались прикасаться к ним. Сам комендант теперь уже опасался приказывать вести их на холм и, таким образом, их больше не беспокоили в их молитвенном состоянии и прекратили все штрафные ограничения.
Когда я уезжал из Воркуты четыре года спустя, эти монахини по-прежнему находились на кирпичном заводе, но ни одна из них так и не проработала и дня на коммунистический режим. Теперь их охраняли с благоговением и уважением. Часовым было приказано их не беспокоить. Им было позволено готовить собственную еду и даже шить себе одежду. Они исполняли свои молитвенные правила как им было угодно, пребывая в мире и удовлетворении. Будучи заключенными, духовно они были свободны. Никто в Советском Союзе не имел такой религиозной свободы, как они.
Я не могу даже описать, насколько сильно повлиял их пример на укрепление веры тысяч заключенных и охранников Воркуты. Позже, когда мне довелось служить сторожем в раздевалке служащих МВД и я имел возможность разговаривать о вере с ними, ни один из даже закоренелых комунистов не упускал возможности упомянуть чудо с монахинями»[5].
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] «Церковная Жизнь», Издание при Архиерейском Синоде РПЦЗ, №№ 3-4, март-апрель, 1953 год, сс. 63-65. Послание было ответом Русской Церкви Зарубежной на факт поклонения Патриарха Алексея праху безбожного врага Христова Сталина и совершения по нем панихид Московским Патриархатом.
[2] Смерть Сталина в 1953 году в лагерях приняли с воодушевлением. Заключенные с нетерпением ждали ослабления режима и пересмотра дел. Но амнистию в конце марта дали только уголовникам и заключенным с малыми сроками лишения свободы (а таких в Речлаге было очень мало: 2-3 человека в бригаде). Ожидания политических заключенных оказались обманутыми, это вызвало разочарование, обиду и гнев, резко ускорив начало восстания.
[3] Администрации лагеря были переданы требования: 1) Пересмотреть дела всех узников комиссией из Москвы. 2) Разрешить переписку с родными без ограничений. 3) Снять решетки с окон бараков, на ночь не закрывать их, вынести за пределы «параши». 4) Снять все знаки с одежды, то есть буквы «Р» и «КТР» (Речлаг и каторжанин). 5) Ограничить своеволие чекистов. 6) Улучшить питание всем заключенным лагеря.
[4] История Сталинского ГУЛАГа. Восстания, бунты и забастовки заключенных. Т. 6. М.: РОССПЭН. С. 519-523.
[5] John Noble: I Found God in Soviet Russia, Zondervan, Mich. 1971, pp. 112-117. Пер. чт. Виталий.
Только в свете жертвы правды нашего Царя и возможно очами веры, т.е. единственно верно, понять и смысл отречения Государя Николая II от престола, и ответить на такую вот хитрющую заботу о России сегодняшней так называемой интеллигенции:
«Есть в жизни Николая II один эпизод необычайно дорого, потом стоивший России - это его отречение».
11 марта, в субботу, Митрополит Агафангел отслужил в Синодальном доме панихиду и Всенощное бдение, а на следующий день Божественную Литургию. После Литургии прошло собрание прихода Жен Мироносиц, на котором обсуждались насущные нужды прихода.
В монастыре Святого Мины (Антуса, Аттика, ИПЦ Греции) Митрополитом Хризостомом Аттикийским и Беотийским было совершено отпевание иеромонаха Дамаскина Цанкарули.
Покойный о. Дамаскин обладал такими добродетелями, как простота, скромность и сознательное посвящение себя Богу.
...Не менее дивно кроткое снисхождение пр. Пахомия к одному иноку соседнего монастыря, который не состоял в его зависимости, но Авва которого часто приходил к нему за советами. Этого брата одолевал дух честолюбия, и ему неудержимо хотелось быть каким либо чиновным лицом в обители, экономом или иереем. Он часто докучал об этом своему Авве, но тот не удовлетворял его прошения, находя то неполезным для него и той обители.
Однажды Авва, раздосадовавшись на такие докучания, сказал брату, что поручать ему какую-либо должность не советовал пр. Пахомий. Этого не было на деле, но Авва сказал так полагая, что из уважения к пр. Пахомию, брат прекратит свои искания. Но вышло иначе. Тот воспылал гневом, и вышедши из себя, как помешанный, бросился к пр. Пахомию, и излил на него желчь свою, осыпав его укорами и оскорбительными словами.
Пр. Пахомий, занимавшийся в то время со своими братиями кладкою стены, не зная, в чем дело, ничего ему не отвечал; но видя, что его молчание только раздражало того брата, сказал ему со смирением: согрешил я, брат мой, прости меня, прошу тебя, как сам желаешь, чтоб Бог простил твои грехи.
Кротость эта укротила гневного. В то время подошел и Авва, следовавший по стопам своего строптивого ученика. Пр. Пахомий обратился в нему, чтоб узнать, в чем дело, и, когда тот рассказал, заключив свой рассказ прошением совета, как ему поступить, пр. Пахомий ответил ему: желаешь знать, как хочет Бог, чтоб ты поступил? – Вот что сделай. Уступи желанью этого брата, чтоб избавить его душу от власти томящего его демона. Бывает часто, что делая, по состраданью, добро злым, умягчают их сердце и возвращают их на путь добра. Так научает нас, с благоутробным снисхождением носить тяготы друг друга, любовь, какую преподал нам Иисус Христос и словом Своим и примером.
Дивное дело! Этот совет имел полное действе. Брат, видя, что с таким благоснисхождением соглашаются дать ему должность, какой он так страстно домогался, устыдился своего честолюбия и своей неудержимости, и, пришедши в раскаяние, не только не хотел взять какой-либо чин, но пал в ноги пр. Пахомию, и с истинным сокрушением исповедал пред ним вину свою, говоря: „Человек Божий! воистину ты делом превосходишь славу свою. Ибо, если бы вместо снисхождения ко мне, ты поступил со мною строго,— я положил уже бросить обитель и удалиться в мир. Буди же ты благословен, отец мой! Любовью своею ты спас душу мою.» Св. старец поднял его и своим словом утвердив его желание жить прочее сообразно с духом чина иноческого, проводил его за ограду монастыря, обняв на прощанье с нежною любовью.
Оп.: "Богословский сборник", 9 (2002), с. 221 – 230.
I. Я, Патрик, грешник, невежда, живущий в Ирландии, свидетельствую о епископстве своем. Более же всего верую, что все, что есть у меня, получил я от Бога. И вот, я живу среди варваров, странник и изгнанник ради любви Божией. Он свидетель, что это так: не то чтобы сим я желал изречь нечто весьма суровое и жест кое, но понуждает меня ревность Божия, и истина Христова исторгает это из меня, по любви к ближним моим и чадам, ради которых я оставил страну свою, и родителей, и свою жизнь даже до смерти. Если я достоин, живу для Бога моего, чтобы учить язычников, даже если иные и презирают меня. Своей рукой я составил и написал сии слова, да будут они отправлены и достигнут воинов Коротика, не скажу — моих сограждан, или сограждан святых римлян, но сограждан демонов по причине их злых дел. Подобно врагам нашим, они пребывают в смерти, союзники скоттов [1] и отступников — пиктов. Жаждущие крови, они утопают в ней - в крови невинных христиан, которых я родил в число из бранных Божиих и утвердил во Христе [2]!
II. Через день после того, как новокрещенные, помазанные елеем, в белых одеяниях, были убиты - благоухание (веры) сохранялось у них на челе, когда их сокрушали мечом те люди — я отправил письмо с пресвитером святым, которого наставлял с детства, в сопровождении клириков, прося убийц вернуть нам что-нибудь из награбленного и крещенных, которых они сделали пленниками. Но те лишь насмехались над ними. С этого времени я не знаю, о чем мне плакать более: о тех, кто был убит, или о тех, кто пленен, или о тех, кого уловил диавол. Вместе с ним они будут рабами в Аду разделять вечное наказание; ибо делающий грех есть раб (см.: 1 Ин. 3:8) и будет назван сыном диавола.
III. Посему да знает каждый боящийся Бога, что они враги мои и враги Христа Бога моего, Коего я посланник. Отцеубийцы! Братоубийцы! Алчные волки, съедающие людей Божиих, как едят хлеб (Пс. 13:4)! Сказано: злые, о Господи, разорили закон Твой (Пс. 118:126), который только что насажден превосходно и благоприятно в Ирландии, и который утвержден благодатью Божией. Не ложное притязание предъявляю я. Я имею часть в тру де тех, кого Он позвал и определил к проповеди Евангелия среди тяжких гонений до пределов земных, даже если враг являет зависть свою в жестокости Коротика, человека, не имеющего почтения ни к Богу, ни к священникам Его, коих Он избрал, даровав высшую, божественную и великую власть, дабы связанные ими на земле пребывали связанными и на небе (см.: Мф. 18:18).
IV. Посему настоятельно прошу вас со святым и смиренным сердцем: непозволительно оказывать благоволение таким людям, ни принимать пищу и питие с ними, не должно даже милостыню их принимать, до тех пор, пока они в лишениях не за гладят вины перед Богом через епитимьи, проливая слезы, и не отпустят свободными крещеных рабов Божиих и служанок Христовых, ради которых Он был распят и умер. "Не благоволит Всевышний к приношениям нечестивых... Что заколающий на жертву сына пред отцем его, то приносящий жертву из имения бедных (Сир. 34:19-20). Имение, - сказано, - которое он глотал, изблюет: Бог исторгнет его из чрева его; ангел смерти влачит его, яростью драконов он будет мучим, змеиный язык убьет его" (см.: Иов 20:15-16), огонь неугасимый пожрет его. И се, горе тем, кто наполняется тем, что ему не принадлежит, или же, "какая польза человеку, если он приобретет целый мир, а душе своей повредит ?" (Мф. 16:26). Было бы слишком утомительно рассматривать и излагать все в мелочах, собирать от всего Закона свидетельства против такой ненасытности. Корыстолюбие есть смертный грех. "Не возжелай добра ближнего твоего. Не убий" (Иск 20:17, 13). Убийца не может быть со Христом. Кто ненавидит брата своего, тот сопричислен к убийцам. "Не любящий брата пребывает в смерти" (1 Ин. 3:14). Сколь же более виновен тот, кто пятнает свои руки кровью сынов Божиих, которых Он недавно приобрел в крайних пределах земли через ничтожество наше!
V. Разве в Ирландию попал я не Божиим велением, а чрез зов плоти? Кто принудил меня? Посему я связан Духом не видеть никогда никого из родни своей. Разве мое это, что я имею святое сострадание к людям, которые некогда пленили меня и увез ли с челядью и прислугой из отцовского дома? Я был свободно рожденный. Я — сын декуриона [3]. Но я отказался от благородного происхождения своего — никогда этого не стыдился и не жалел -ради блага других. Вот, я слуга во Христе чужому народу ради не изреченной славы жизни вечной, которая есть во Христе Иисусе Господе нашем, пусть даже мои люди [4] не знают меня. "Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем" (Мк. 6:4). Может быть, мы не из одной овчарни и не один у нас Бог-Отец, как написано: "Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Лк. 11:23). Неверно, когда "один строит, а другой разрушает" (Сир. 34:23). Я не ищу своего.
VI. Не моя это благодать, но Бога, Который дал мне это попечение в сердце быть одним из Его охотников или рыбаков, о которых Бог некогда предсказывал, что они придут в последние дни (см.: Иер. 26:16). Я ненавидим. Что мне делать, Господи? Я презрен. Взгляни, Твое стадо вокруг меня раздирается в клочья и разгоняется, и делается это разбойниками по велению жестокосердного Коротика. Далек от любви Божией человек, который предает христиан в руки пиктов или скоттов. Алчные волки пожирают стадо Божие, которое в Ирландии по истине превосходно взращено с величайшей заботой, так что и сыновья, и дочери королей становились монахами и девами во Христе [5]. Я не могу сосчитать их числа. Посему не угодно зло, причиненное праведнику, даже аду не будет оно угодно.
VII. Кто из святых не содрогнется, веселясь с такими людьми или разделяя с ними трапезу? Они наполнили свои дома добром мертвых христиан, они живут грабежом. Они не знают, несчастные, что предлагаемое ими друзьям и детям в пищу есть смертоносный яд, как Ева не понимала, что данное ею мужу — смерть. Таковы все, кто делает злое: они заслужили смерть как наказание вечное. У римских христиан в Галлии есть обычай: они отправляют святых и знающих мужей к франкам и иным язычникам со многими тысячами солидов выкупать крещеных пленников. Вы предпочли убивать их или продавать чужому народу, не знающему Бога. Вы продаете членов Тела Христова так, как если бы это было в публичном доме. Какую надежду имеете вы в Боге?
VIII. Того, кто думает так же, как вы, или обращается к вам со словами лести, Бог будет судить. Ибо Писание говорит: "Не только делающие зло, но и одобряющие их достойны проклятия" (см.: Рим. 1:32). Не знаю, что далее мне сказать о тех отшедших из сынов Божиих, кого меч поразил так жестоко. Пи сание говорит: "Плачьте с плачущими" (Рим12:15), и опять: "Страдает ли один член,страдают с ним все члены" (1 Кор. 12:26). С того дня Церковь носит траур и оплакивает своих сыновей и дочерей, которых меч еще не поразил, но которые бы ли отделены и увезены прочь в дальние земли, где грех пребывает открыто, грубо, бесстыдно. Там люди, рожденные свободными, проданы, христиане сделаны рабами и, что хуже всего, в услужении у мерзких, нечистых, отпавших пиктов!
IX. Посему я воздвигну глас свой в печали и горе: вы, чистые и возлюбленные братья и дети, кого я породил во Христе, неисчетные числом, что могу я сделать для вас? Недостоин я снискать помощь Божию или человеческую. Злоба злых торжествует над нами. Поистине, нас сделали странниками. Быть может, они не верят, что и мы получили то же крещение и имеем Того же Отца — Бога. Для них позор, что мы ирландцы [6]. Не одного ли, сказано, Бога имеем? Разве вы, каждый из вас, оставлен ближним его? Посему я скорблю вместе с вами, скорблю, дорогие возлюбленные мои. Но про себя я радуюсь. Не напрасно усердствовал я и не тщетно оставил страну свою. И если это страшное и неописуемое преступление свершилось, то благодарение Богу: вы оставили мир сей и шествуете в Рай крещеными верными. Вижу вас: вы начали свой путь туда, где более не будет ни ночи, ни плача, ни смерти (см.: Откр. 21:4), но взыграете, как телята, освобожденные от привязи [7], и будете попирать злых, и они обратятся в прах под ногами вашими.
X. Вы же будете царствовать с апостолами, и пророками, и мучениками. Примите во владение вечное Царство, как Он Сам свидетельствует, говоря: "Придут многие с востока и запада, и возлягут с Авраамом, и Исааком, и Иаковом в Царстве Небесном" (Мф. 8:11)..."Без псов,и чародеев,и убийц,и лжецов" (Откр. 22:15). И клятвопреступники имеют участь свою в озере огня вечного (см.: Откр. 21:8). Не без причины апостол говорит: "Если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится?" (1 Пет. 4:18). Где тогда Коротик со своими разбойниками, бунтовщиками против Христа, где они найдут себя, — те, кто раздавал крещеных женщин и грабил имущество сирот, — ибо жалко царство временное, которое во мгновение исчезнет? Как облако или дым, разгоняемый ветром, так лживые грешники погибнут пред лицом Господним; но праведные вечно будут праздновать с великим постоянством со Христом; они будут судить народы и господствовать над нечестивыми царями во веки веков. Аминь.
Свидетельствую перед Богом и ангелами Его, что будет так, как Он показал моему невежеству. Не мои это слова, что изложил я по-латыни, но Божий, и апостольские, и пророческие, что никогда не лгали. "Кто уверует, спасен будет, а кто не уверует, осужден будет" (Мк. 16:16), — говорит Бог. Я усиленно прошу: пусть любой усердный слуга Божий доставит письмо это, дабы не было оно ни задержано, ни скрыто кем-либо, но поскорее прочитано пред всеми людьми, и в присутствии самого Коротика. Быть может, Бог вдохновит их когда-нибудь, чтобы они, убийцы братии Господних, обратили свои чувства к Богу, покаявшись, хоть и запоздало, в их гнусных делах, и от пустили на волю крещеных женщин, которых пленили, чтобы и они могли удостоиться жить для Бога, и исцелиться — здесь и в вечности! Мир Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Аминь [8].
Примечания:
[1]Вопрос о том, кого именно в данном случае понимает под скоттами святой Патрик, не вполне ясен. На протяжении всего Средневековья скоттами называли и ирландцев, и, позднее, шотландцев, но в V веке заселение территорий нынешней Шотландии кельтами из Ирландии, приведшее впоследствии к появлению шотландцев как таковых, только начиналось. Вероятнее всего, в тексте Epistolaскоттами называются некрещеные ирландцы.
[2]В тексте - confirmavi, то есть речь, очевидно, идет о помазании новокрещеных.
[3]Ducurio — член городского совета. Отец святого Патрика, Кальпорний, совмещал эту должность с диаконским служением.
[4]Вероятно, Патрик говорит о своих британских соплеменниках.
[5]Монахинями.
[6]Очевидно, святой Патрик возмущен тем, что воины Коротика, христиане, считают для себя позором разделять веру с врагами-ирландцами, от набегов которых они или пострадали сами, или защищали местное население. Теперь ситуация переменилась: бывшие язычники стали христианами.
[7]В скотоводческой Ирландии сравнение с коровой — похвала: описывая девичью красу, могли сказать — "коровоокая".
[8]Как ни странно, именно такова форма заключительного благословения: "Рах Patri, et Filio, et Spiritui sancto. Amen".
Перевод Е. Агафонова
От переводчика: Святой Патрик — первый по времени церковный деятель Британских островов, оставивший нам авторские тексты, — для пятого века это случай уникальный. Два произведения — "Исповедь" (Confessio) и "Послание к Коротику" (Epistola) всеми исследователями однозначно (за редчайшими исключениями) признаются подлинными. Парадоксально, но именно с них фактически начинается письменная история ирландской литературы, до христианизации острова существовавшей исключительно в устной форме (огромный корпус ирландской мифологии начал фиксироваться в монастырских скрипториях после VII века). Таким образом, ирландская письменность берет свое начало с латинских христианских текстов.
2017 г. В Неделю Торжества Православия, в 18:00, в зале "Парнас" на Георгиевской площади Карутси в Афинах состоялось большое соборное событие. В двухчасовой программе, посвященной этому Празднику, участвовали Блаженнейший Архиепископ Афинский и всея Греции Каллиник, Митрополиты Геронтий Пирейский и Саламинский, Хризостом Аттикийский и Беотийский, Григорий Салоникийский, Фотий Димитриадский, Киприан Оропосский и Филийский; епископы Амвросий Мефонский, Климент Гардикийский; духовенство, монахи и монахини и многие верующие.
Ведущим программы был священник Михаил Константинидис. Византийский хор, под руководством основателя школы византийской музыки Национальной консерватории Афин, г-на Михаила Макри, исполнял православные песнопения древнего византийского периода. Митрополит Григорий Салоникийский произнес слово на тему: «Православная вера ...", нажмите ЗДЕСЬ .
Вслед за песнопением Божией Матери о Ее молитвенной жизни: "Богатствами бесчисленными ..." зазвучала песнь св. Нектария Эгинского Пресвятой Деве, а завершился концерт песнопением: "Кто Бог велий".
Далее, от имени Священного Синода ИПЦ Греции, последовала церемония награждения 96-летней г-жи Левкофеи Прека, которая пожертвовала свой дом общему фонду для храма Святых Апостолов Петра и Павла в Дафне, а также г-на Георгия Кириакопулона и г-на Димитрия Кутрумани, добровольно пожертвовавших бесплатную кухню Афинской епархии в пользу бездомных. Презентация была совершена Митрополитом Фотием Димитриадским, главным секретарем Священного Синода, а награждение - Блаженнейшим Архиепископом Каллиником.
В конце Блаженнейший Каллиник кратко рассказал о смысле Праздника Православия и о его значении для нас сегодня, преподал всем соответствующее назидание и приветствие.
Братіе христіане! Когда Божественный Страдалецъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ висѣлъ на древѣ крестномъ, Его окружала густая толпа враговъ и лишь небольшая кучка друзей. Лобное мѣсто Голгоѳское оглашалось тогда страшными издѣвательствами, ругательствами и богохуленіями надъ Распятымъ. Ругались всѣ — грубая чернь, воины, образованные книжники и фарисеи, даже члены Сѵнедріона священники и архіереи іудейскіе. Друзья Христовы, всѣ знавшіе Его стояли издали и смотрѣли на эту обезумѣвшую отъ злобы толпу богохульниковъ и богоубійцъ (Марк. 15, 40; Лук. 23, 49). Евангелистъ не говоритъ, какую скорбь великую испытывали въ эти горестные часы и минуты вѣрные друзья Іисуса. Но скорбь эта понятна и безъ словъ.
Но вотъ отъ шестого часа настала тьма по всей землѣ и продолжалась до часа девятаго (Марк. 15, 33). Само солнце, какъ бы устыдившись и убоявшись ужасныхъ мукъ Творца своего, вдругъ сокрыло лучи свои. Страшная Голгоѳа стала еще страшнѣе. Безумные богохульники и богоубійцы въ страхѣ побѣжали отъ Креста, побѣжали отъ невинной Жертвы своего неслыханнаго преступленія, побѣжали бія себя въ грудь, быть можетъ, отъ тайнаго предчувствія чего-то страшнаго и ужаснаго за свой грѣхъ богоубійства (Лук. 23, 48). Свободно стало мѣсто у Креста, и сюда подошли преданные друзья Христовы, подошли и получили утѣшеніе и были свидѣтелями, какъ совершилось великое дѣло искупленія человѣчества, какъ Спаситель нашъ, преклонь главу, предалъ духъ (Іоан. 19, 26. 30).
Вотъ и мы, братіе, окружаемъ сейчасъ Крестъ Христовъ и готовимся облобызать пречистыя язвы Божественнаго Страдальца. Приступимте же ко Христу не какъ враги Его, а какъ преданные друзья и ученики Его, и мы несомнѣнно получимъ утѣшеніе.
Но какъ приступимъ къ Святѣйшему мы, великіе грѣшники, ежедневно нарушающіе правду Божію? Не скажетъ ли Господь каждому изъ насъ: не вѣмъ васъ, отойдите отъ Меня всѣ дѣлающіе беззаконіе. Но да не смущается сердце ваше... Мы хотя и великіе грѣшники, но все же не богохульники и не богоубійцы, подобные евреямъ. Мы готовы принести покаяніе, готовы оплакать грѣхи свои. У Креста Христова мѣсто только покаянію и слезамъ. Приступимъ же къ пречистымъ язвамъ Спасителя съ сердечнымъ покаяніемъ и молитвенными слезами. Приступимъ съ мытарями и грѣшниками кающимися, припадемъ къ святымъ стопамъ Его вмѣстѣ съ плачущею Магдалиною и грѣшницею, будемъ горько плакать вмѣстѣ съ Петромъ. Испустимъ этотъ малъ гласъ вмѣстѣ съ разбойникомъ: помяни насъ, егда пріидеши во Царствіи Твоемъ.
О! братья, братья дорогіе, для насъ уже готовъ и отвѣтъ со Креста: прости имъ, Господи... Днесь со мною будеши въ раи. Развѣ вы не слышите, чтó вѣщаетъ намъ Господь со Креста? Плачьте, кайтесь, припадите къ пречистымъ язвамъ Христовымъ, крѣпче обнимите пречистыя нозѣ Его, и вы ясно углышите въ сердцѣ своемъ Его милующій и прощающій голосъ. Аминь.
Источникъ: Алексій, Епископъ Тобольскій. Поученіе, сказанное на всенощномъ бдѣніи въ недѣлю Крестопоклонную. // «Тобольскія Епархіальныя Вѣдомости», издаваемыя при Братствѣ св. великомуч. Димитрія Солунскаго. — № 7. — 1 Апрѣля 1913 года. — Тобольскъ: Типографія Епархіальнаго Братства, 1913. — С. 123-124.
"Если бы высшіе военачальники и общественные дѣятели вмѣсто «колѣнопреклоненныхъ» умоленій Государя объ отреченіи, выполнили то, что слѣдовало по-присягѣ — искусственно устроенный петроградскій бунтъ былъ бы подавленъ и Россія спасена".
Письмо г-ну Рейеру об отношении к вождям Белого движения – Архиеп. Иоанна Шанхайского:
Вы ставите вопросъ о поминовеніи вождей бѣлыхъ армій гражданской войны, а также о статьяхъ въ печати, чернящихъ ихъ.
Конечно, молиться за нихъ не только можно, но и должно, какъ въ домашнихъ, такъ и въ церковныхъ молитвахъ. Они были православные и остались таковыми до конца жизни; грѣхъ имѣютъ всѣ, и за тѣхъ, кто больше грѣшитъ, нужно еще больше молиться. Также никакъ нельзя одобрить статей въ печати, направленныхъ противъ нихъ. Они дороги многимъ своимъ соратникамъ, и дороги за свои положительныя качества. Такія статьи затрагиваютъ чувства многихъ и оскорбляютъ ихъ, создавая вредный раздоръ среди русскихъ людей. Но самимъ, однако, надо ясно себѣ отдавать отчетъ не только въ похвальныхъ сторонахъ ихъ дѣятельности, но и отрицательныхъ, чтобы знать причины нашихъ бѣдствій, чтобы самимъ не подражать имъ; если мы тоже виновны въ томъ, искренне стараться исправить то, что возможно. Никакъ нельзя оправдывать зло, а тѣмъ болѣе его облагораживать. «Горе тѣмъ, которые зло называютъ добромъ, и добро — зломъ... горькое почитаютъ сладкимъ, и сладкое — горькимъ» (Исаія 5, 20).
Пишете, что многіе считали Государя виновнымъ въ нашихъ неудачахъ, а посему считаютъ себя вправѣ нарушать присягу? Присяга есть клятвенное обѣщаніе передъ Крестомъ и Евангеліемъ, и нарушеніе ея есть клятвопреступленіе. Если бы даже действительно выполненіе ея грозило большими бѣдствіями или было явно безнравственнымъ, то и тогда нарушивши ее не могъ бы себя считать совершенно невиннымъ и долженъ былъ бы искать у Церкви разрѣшенія отъ клятвы. Но если нарушившій, по причинамъ уважительнымъ, все же частично является виновнымъ и долженъ очиститься отъ грѣха, насколько виновнѣе тѣ, кто поддался клеветѣ и обману. Вѣдь слѣдственная комиссія, назначенная Временнымъ правительствомъ, не нашла подтвержденія обвиненіямъ противъ Царской семьи и должна была это признать. Кому больше дано, отъ того больше взыщется, и посему, чѣмъ кто отвѣтственнѣе занималъ мѣсто, тѣмъ болѣе виновенъ въ неисполненіи своего долга.
Если бы высшіе военачальники и общественные дѣятели вмѣсто «колѣнопреклоненныхъ» умоленій Государя объ отреченіи, выполнили то, что слѣдовало по-присягѣ — искусственно устроенный петроградскій бунтъ былъ бы подавленъ и Россія спасена.
Недавно Франція была въ тяжеломъ положеніи. Заявленіе де Голля о самоопредѣленіи алжирцевъ многимъ французамъ особенно родившимся и выросшимъ въ Алжирѣ, прозвучало какъ измѣна, и поднялся бунтъ съ требованіемъ сверженія и казни «измѣнника». Но большинство отвѣтственныхъ лицъ остались вѣрны своему долгу и катившаяся въ бездну Франція была спасена. То же произошло бы и у насъ, если бы руководящія лица арміи и общества остались вѣрны присягѣ и долгу. Совершенъ былъ страшный грѣхъ передъ Богомъ и государственное преступленіе. Насколько кто загладилъ свой грѣхъ, вѣдомо Богу. Но открытаго покаянія почти никѣмъ проявлено не было.
Призывъ къ борьбѣ за Россію, послѣ паденія Временнаго правительства, и потеря захваченной было власти, хотя вызвалъ благодарныя чувства многихъ и соотвѣтствующее движеніе, но не было это выраженіемъ раскаянія со стороны главныхъ виновниковъ, продолжавшихъ считать себя героями и спасителями Россіи. Между тѣмъ, Троцкій въ своихъ воспоминаніяхъ признаетъ, что больше всего они (совѣты) боялись, чтобы не былъ провозглашенъ Царь, т.к. тогда паденіе совѣтской власти стало бы неминуемымъ. Однако того не случилось, «вожди» боялись того же. Они воодушевили многихъ на борьбу, но запоздалый ихъ призывъ и отвага не спасли Россію. Нѣкоторые изъ нихъ въ той борьбѣ положили жизнь и пролили кровь, но гораздо больше пролито невинной крови, которая продолжаетъ литься по всей Россіи, вопія къ небу.
Посему отношеніе къ нимъ, какъ и ко всѣмъ государственнымъ дѣятелямъ Руси, должно быть то, которое выражено у Пушкина устами лѣтописца — «Хвалите за славу, за добро, а за грѣхи, за темныя дѣянія, Спасителя смиренно умоляйте...», нисколько ихъ не оправдывая, но и не крича о нихъ, ибо то, что произошло, нашъ общій позоръ, позоръ Россіи и ея бѣдствіе.
«Православная Русь», № 13, 1991 г. Извлечено изъ журнала «Пчела», изданіе Фонда имени святителя Іоанна (Максимовича), іюнь 1990 г. №6, Москва
29 июня 1956 года Первосвятитель РПЦЗ Митрополит Анастасий (Грибановский) праздновал 50-летие пребывания в архиерейском сане. По этому случаю, епископ Серафим (Иванов) вспомнил о том, какую роль сыграл митрополит в одном из самых ответственных и критических периодов истории Русской Зарубежной Церкви в 1945 году.
Сразу после второй мировой войны Запад был в страхе перед Сталиным: стоило тому захотеть, и Европа была бы захвачена Красной Армией в несколько недель. По всей Европе СМЕРШ и НКВД ликвидировали видных антикоммунистов (или похищали с последующей ликвидацией). Страшные события при выдаче армии Власова и казаков Лиенца запугали и держали в трепете всех русских эмигрантов и беженцев.
Русская Зарубежная Церковь тоже переживала в это время кризис. О Синоде много месяцев не было никаких известий, кроме тех, что распространяла большевицкая пропаганда: что Председатель Синода Митрополит Анастасий не то убит во время бомбардировок, не то увезён в Москву, где был вынужден признать советского патриарха.
Кроме того, Сталин стал искусно создавать иллюзию частичного возвращения страны к дореволюционным обычаям: в армии вернули погоны; воинские звания маршала, генерала, полковника; ордена Александра Невского, Суворова и Кутузова; в церкви восстановили патриаршество и назначили "святейшего патриарха всея Руси". Эмиссары Сталина ездили по всем странам русского рассеяния с торжественным обещанием полной амнистии и призывами брать советские паспорта и ехать в СССР: «Родина простила, Родина зовёт». Многие поверили.
Всё это создало смятение в русских зарубежных кругах, в том числе и в церковных. В сентябре 1945 г. парижский митрополит Константинопольской патриархии Евлогий (Георгиевский) признал сталинского патриарха, перешёл в Московскую патриархию, взял советский паспорт и публично заявил о своем намерении ехать в СССР. За месяц до него так же поступил парижский митрополит Зарубежной Церкви Серафим (Лукьянов), прежде резко выступавший против коммунистов. Позже выяснилась причина такого резкого изменения его взглядов: советские агенты недвусмысленно намекнули ему, что если он не признает московского патриарха, то будет предан суду, как военный преступник.
По приказу НКВД митрополит Серафим рассылал подчинённым и неподчинённым ему приходам Зарубежья указы с извещением о своем подчинении Москве и с требованием следовать за ним и возносить на богослужениях имя советского патриарха.
В Северной Америке митрополит РПЦЗ Феофил (Пашковский) также издал указ о поминовении патриарха. Подобное произошло в Южной Америке и на Дальнем Востоке, где большевицкие агенты сумели убедить архиереев, что митрополит Анастасий в Москве и признал патриарха.
Казалось, Русской Зарубежной Церкви приходит конец.
В это время Владимировскому монашескому братству имени преп. Иова Почаевского удалось вырваться из Германии и направиться в Женеву. Узнав, что митрополит Анастасий жив и находится с Курской Чудотворной Иконой в немецком городе Фюссене, братия отправили к нему посланника на велосипеде с письмом и с пакетом продуктов. Пакет у гонца украли вместе с велосипедом, но письмо мирополит Анастасий получил и узнал, что почаевская братия пробирается в Швейцарию и намерена помочь и ему туда пробраться.
Вместе с епископом Леонтием (Бартошевичем, в то время архимандритом), настоятелем Женевской церкви, почаевцы выхлопотали для митрополита Анастасия швейцарскую визу, и он прибыл с Курской Чудотворной Иконой в Женеву за два дня до Крестовоздвижения 1945 года, к престольному празднику женевского храма.
Владыка Анастасий немедленно разослал из Женевы телеграммы и письма всем архиереям Зарубежной Церкви с извещением, что Архиерейский Синод существует и находится в Германии, что к нему примкнули иерархи Украинской Автономной Церкви и Белорусской Церкви, что Синод не признал законным советского патриарха, а потому не может быть речи о подчинении ему и о возношении его имени на богослужениях.
Около полугода прожил митрополит Анастасий в Женеве, откуда было легко и удобно сноситься со всем свободным миром, чего нельзя было тогда сделать из Германии. Все это время было им употреблено на консолидацию позиций Русской Зарубежной Церкви..
Так, слабый и беспомощный (по человеческому рассуждению) старец, находившийся под угрозой выселения из Швейцарии и под угрозой физического уничтожения чекистами, силой своего великого духовного авторитета разрушил козни московской патриархии, пользовавшейся поддержкой могущественного заграничного аппарата советской власти, и за шесть месяцев воссоздал Русскую Зарубежную Церковь.
По воспоминаниям епископа Серафима (Иванова), опубликованным в 1956 году в двухтомнике "Русская Православная Церковь Заграницей 1918-1968" под ред. Гр. А.А. Соллогуб. Том 1. С. 201-205.
Свт. Григорий Палама (1296-1359), архиепископ Фессалоникийский – Новый Златоуст и Новый Богослов [1] – в своём письме к «благоговейнейшему монаху кир Дионисию» (Τὸν εὐλαβέστατον μοναχὸν κὺρ Διονύσιον) пишет, что существует три вида атеизма.
Они считают, что Бог не существует, а существуют только чувственные удовольствия (Эпикур), или существует как некие вещественные элементы (Эмпедокл, Гераклит, Анаксимен, Демокрит), или же что существует некая полная непостижимость сущностей всего во всём и господствующее положение занимает суждение (Ксенофан Колофоннский), или у них имеется некое понятие о Боге, но очень смутное (Сократ, Платон). Еретик Варлаам, которому, к счастью, противостал Палама, принадлежит к этой первой категории атеизма, поскольку он утверждал, что нетварная сущность Бога не отличается от нетварной энергии. Однако он, который отождествляет сущность и энергию, согласно св. Иустину Философу и Мученику и другим Отцам, разделяет Божественную сущность. Поскольку то, что не обладает некоторой энергией, не существует, не является чем-то.
2. Разветвлённое и разнообразное заблуждение еретиков
Некоторые считают Отца нерождающим (иудеи), другие Его считают Сыном-Отцом (Савеллий, который учил, что Отец, Сын и Дух Святой являются единой ипостасью и просто носят различные имена, или носят различную обличье во времени), другие Его считают нетварным Отцом тварного Сына и Духа (Арий, Евномий, Македоний), а другие другое. Все они ни в чем не отличаются от атеистов. Они разрушают троичность Бога и божественную природу Сына и Духа Святого. Они завидуют Варлааму и Акиндину, которые с одной стороны отождествляют нетварную сущность и нетварную энергию, как мы уже говорили ранее, а с другой стороны - в отношениях Бога с человеком учат о тварности энергии. Тем самым они сделали Бога тварью, поскольку приняли учение о тварной энергии, поскольку появляется природа, называемая отцами.
3. Дабы избежать всякого упоминания всех догматов о Боге
Этот вид атеизма недалеко отстоит от предыдущей лукавой диады. Но этим занимаются богословы и клирики и он относится к тому, что с трудом укладывается в голове многих людей. Они не изъясняют богословие святых Отцов тем, которые его не понимают. Они отговариваются тем, что богословие недоступно и непостижимо для большей части мирян. Однако, если даже умалчивать о догматическом учении, то разрушается догматическая ограда нашей Церкви и тем самым лишь вторгается яд еретического учения. Еретики боятся и досадуют на распространение догматического учения Православия в целом, поскольку тем самым рушится личина добродетельности и благочестия, которые они несут.
Итак, первый вид атеизма состоит в том, что не существует Бог. Второй, что Он существует, но Он не непогрешим. Третий вид состоит в недостаточном представлении того, что есть образ Божий.
***
О всех их говорит свт. Григорий Палама в своём известном догматическом письме благочестивейшему монаху Дионисию. И теперь, если бы они, эти три вида атеизма, появились в нашу эпоху, то можно было бы сделать некоторые сопоставления с тем, что происходило в эпоху свт. Григория Паламы.
С начала 20 столетия появляются некие попытки между христианами различных «церквей» прийти к некоему контакту, для того чтобы когда-то им вновь соединиться. В этом стремлении приняла участие и Православная Церковь. Начался так называемый межхристианский или экуменический диалог. При этом имеется множество различий между конфессиями и, конечно же, серьёзных. Было бы очень трудно найти точки соприкосновения. Начались трения и процесс поляризации. Для того чтобы продолжать диалог, был отменён догматический диалог и он стал «диалогом любви». Начался процесс некоего догматического минимализма, то есть ведущие диалог довольствовались минимумом догматических положений, по которым они имеют согласие, или чтобы стать едиными и принять догматическое своеобразие других. Была предложена «теория ветвей», которая заключается в том, что мы имеем общий корень и мы составляем различные ветви одного и того же дерева. Также была предложена и теория «совместимости», то есть что Церковь может содержать различные виды христианства. Межхристианский диалог позже, по политическим причинам, дипломатическим, национальным, нуждам глобализации, развился в межрелигиозный, и на первом этапе диалог проводился с монотеистическими религиями. За великое деяние рассматривается вера в единого Бога мусульман и иудеев. Но «богословские» венцы продолжают увеличиваться. Все религии ведут к тому же Богу. Всё служит человеку. Все обладают в своих религиях некой истиной. Так начались проводиться межрелигиозные встречи с религиями разных видов и не возникло никакой необходимости в монотеистических религиях. И это соскальзывание не имеет конца!
И возникает вопрос: куда же нас ведут? Неужели мы забываем, что Христос является Светом миру (Ин.8, 12), и разве существует какой-то иной реальный и истинный Бог? Неужели мы забываем, что «бози язычников суть демоны» (Пс. 95,5)? Неужели мы забываем, что идолопоклонника Корнилия сотника (Деян. 10), который был благочестив и жил в посте, творя милостыню и совершая молитвы, Христос не оставил в его религии. Он даже не сказал, что поскольку ты имеешь святую жизнь, то спасёшься, независимо от того, что являешся идолопоклонником. Но Он послал ангела ему сказать, чтобы он призвал Петра, чтобы тот наставил его в правой вере. Тоже произошло и с евнухом царицы Эфиопской Кандакии (Деян. 8, 26-40), который был благочестивым иудеем и предпринял труды и перенёс опасности дальнего пути, чтобы прибыть в Иерусалим и совершить паломничества в своей колеснице, и поскольку был полдень, и по обычаю необходимо было вкусить пищу и отдохнуть, или наслаждаться красотой мест, которые он проезжал, он читал пророка Исайю. И поскольку колесницу трясло и читать было не просто, и хотя он не понимал того, что читал, но исполненный стремления и желания понять смысл пророка Исайи, он продолжал читать. Но этого благочестивого иудея не оставил Бог пребывать в его религии, Он даже не сказал ему, что ты спасёшься, поскольку ты настолько ревностен. Господь послал ему Своего апостола Филиппа, чтобы его наставить в вере. И это потому, что иудаизм не верит ни в троичного Бога, ни в божественную природу Христа, ни в приснодевство Богоматери, ни в иконы. Но особенно важно то, что иудеи ожидали Мессию и его ожидают как мирового национального мессию, который явится спасти Израиль. В эти же еретические догматы верят и мусульмане и, более того, они ведут человека к потенциальной невоздержанности на уровне генетическом и уничтожению тех, которые не верят в Ислам. Итак, в чём же достоинства монотеистических религий, и в чём достоинство многочисленных идолопоклонников?
Теперь мы подойдём к христианам еретикам. В чём достоинство папизма, который верует в мирского мессию и обладает властью, старшинством, дипломатией, войском, полицией, банками? Разве папство не исказило догмат о троичном Боге прибавлением к «Символу веры» исхождения Святого Духа и от Сына, когда обоготворило человека папу и сделало его безгрешным, обоготворило Деву Марию через введение догмата о непорочном зачатии, используя пресный хлеб для Божественной Евхаристии и ещё столь многое?
В чём достоинство протестантов, которые отрицают предание, иконы, крест, святых и их посредничество, особое священство, таинство исповеди, другие таинства и ещё многое? Некоторые из них пошли и далее, совершая рукоположение женщин, признают гомосексуализм и совершают хиротонии гомосексуалистов и другие нарушения правил?
Свт. Григорий нас предупреждает, чтобы мы не стали атеистами. Прислушаемся ли мы к нему?
Свт. Григорий Палама учит, что не имеющие действительного знания Бога по опыту, в действительности являются безбожниками. Это говорится в том смысле, что они рассуждают и говорят о том Боге, который не существует. Таким образом они не имеют познания истинного Бога, но Бога рассудка и фантазии, который является несуществующим.
***
В связи с тем, что третий вид является ныне большим искушением для верующих Церкви Православной, мы решили выложить русский перевод – доселе неизвестного русскому читателю – фрагмента поучения свт. Григория Паламы. Редакция Миссионерского Центра приносит большую благодарность р. Б. Борису за выполнение перевода:
«Третий же вид [безбожия] недалек от выше [указанной] лукавой двуконницы – уклоняться говорить что-либо определенное (τῶν δεδογμένων) о Боге и нисколько не желать вследствие неблагочестивого благочестия воспевать Его из-за того, что Он превосходит разумение многих, не признавая (οὐκ ἐν κρίσει) учения тех, кто домостроительствует (τούς λόγους οἰκονομοῦντα) и посредством рассудительного, уместного и умеренного снисхождения тем самым совозвышает разумение смиренных, но, совлекая вниз разум скудным, также унижать, возвышая величие того, кто сверх всякого ума, равно неся им дурную пользу (χάριν ἄχαριν), и не разъяснять богословие священных отцов тем, кто не ведает его, но стряхивать с себя (ἀποσείεσθαι) и отвергать эту заботу, ссылаясь в виде предлога на величие мыслей, возвышенность и неудобопонятность богословия для многих, и то, что оно не без труда и не с легкостью для всех достижимо.
И это сказано у Дионисия Великого, у которого, пожалуй, первого, церковь научилась первоосновам незыблемого богословия, и Афанасия, ничем не худшего в добродетели, который опроверг как прежде него распространенное зломыслие, так и тех, кто намеревался злословить после него, движимый вдохновением божественного Духа, у Василия, отставшего от них лишь во времени, и Григория, названного Богословом, и у тех, кто после них. Так и Господь говорит: "Отметаяй вас, Меня отметает, а отметаяй Меня, отметает Пославшего Мя". Потому-то истинное благочестие – в том, чтобы не расходиться во мнениях с богоносными отцами. И богословие вышеуказанных святых есть определение (ὅρος) и колья ограды (χάραξ) истинного богопочитания, каждый из которых есть как бы часть этого забора и кольцевой стены, совосполняющей благочестие, и, если разрушится даже один из них, то ринется туда многий рой зломыслия еретиков.
Поэтому должно на них [т.е. отцов] полагаться и безбоязненно нападать (χρῆσθαι) на нечестиво мыслящих, и тем более, чем более они отвратительны (ἀπαρέσκονται); чтобы оттого они более страшились, и не опасаться, если они будут на тех [т.е.отцов] нападать. И зная (συνείς) это по причине преизбыточной мудрости, Синесий [игра слов: συνείς – Συνέσιος], которому были вверены архиерейские кормила Кирены, говорит, хорошо всем объясняя: "Я же полагаю, что суеверный страх (δεισιδαιμονίαν) следует отличать от благочестия, ибо он есть зло, которое принимает личину добродетели". Если бы философия изобличила третий образ безбожия, то что бы она сказала иное о третьем образе безбожия, как не то, что он означает вследствие безрассудного страха отказываться говорить что-либо определенное о Боге, или делать, и такое поведение называть необходимым? Ибо первый и второй [виды безбожия], как было сказано, заключаются в том, чтобы не считать, что Бог вообще существует, или же считать, что существует, но неправильно изъясняя о Нем. Что сказать мне о таком безрассудном страхе, когда боятся снисходить к немощи разумения слушающих, не вполне во всем будучи точными? Божественный и великий Афанасий, составив слово проповедания на ежегодное празднование Благовещения, снабдил его таким вступлением: "Божественным священнослужителям должно смотреть не на немощь слушателей, а на требуемый смысл, тему и основания – каким образом [он их] рассмотрит, и как ему приличествует раскрыть их в проповеди"»[2].
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Подобные именования появляются вскоре после смерти святителя и засвидетельствованы в ряде дошедших до нас источников: фресках, гимнографических последованиях, письменных трудах учеников Григория. Сближение свт. Григория со свт. Иоанном Златоустом объясняется не только тем, что Григорий скончался 14 ноября, то есть на следующий день после памяти Златоуста, и тем, что ученики и почитатели Григория желали сопоставить его со свт. Иоанном. Здесь присутствует еще ряд второстепенных элементов. Именование «Новым Богословом» вызвано стремлением сблизить свт. Григория с тремя Великими Святителями учителями Церкви: Василием Великим, Григорием Богословом и Иоанном Здатоустом, а также с тремя «Богословами» — св. апостолом Иоанном, свт. Григорием и прп. Симеоном. См. А. Риго, Григорий Палама «Новый Златоуст» и «Новый Богослов». // XVIII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. Том I. М., 2008. C. 108-112.
Вниде Иисус в Капернаум: и слышано бысть, яко в дому есть, и абие собрашася мнози, якоже ктому не вмещатися ни при дверех: и глаголаше им слово. И приидоша к Нему, носяще разслабленна жилами, носима четырми. (Мк 2,1-3).
Если царь земной или сын царский посетит какой либо город или селение и остановится в каком либо доме, тогда собираются около того дома огромные толпы народа, потому что всем хочется видеть ясные царские очи, заботливо обращаемые на все обширное царство и на все подвластные народы, всем хочется слышать милостивое царское слово. Столь высок сан царя, столь важно на земле его служение Богу и людям, что всякий чувствует к его особе невольное благоговение; и нередко один вид его приводить в восторг. Но вот было время, когда Сам Царь небесный, Царь всего мира, безначальный Бог, Творец неба и земли, Царь царей земных явился на землю и пожил с человеками, странствуя из града в град, из селения в селение. О, какое счастье, какое блаженство было видеть Самого Царя Небесного; эти пресветлые, недремлющие очи, призирающие на всю вселенную; этот взор, веселящий Ангелов и страшный для демонов, и слышать из сладчайших уст Его слова, дарующие жизнь, покой, отраду, веселье всякой искренней, прямой душе! Вы завидуете этим счастливым людям, которые жили во время пребывания Иисуса Христа на земле. Не завидуйте. Он и ныне с нами неотлучно Своим Божеством, Своею благодатью, Своими животворящими Тайнами, божественным Своим телом и пречистою кровью: мы нисколько не обижены в этом отношении сравнительно с современниками Иисуса Христа; ничего не лишены, даже получили больше их: потому что они не имели блаженства вкушать животворящее Его тело и кровь, а мы вкушаем их и обожаемся. Литургия, во время которой совершается это таинство, живописует перед нами всю жизнь Иисуса Христа от колыбели Его и до вознесения на небо; а святые Тайны являют личное Его присутствие, безмерную любовь Господа к Своему разумному созданию; а высокое явление Бога во плоти и в образе человека показывает, братия мои, достоинство природы человеческой, сотворенной по образу Божию, но униженной, обезображенной, расслабленной и умерщвленной грехом. Оно удостоверяет нас, что если человек будет жить на земле праведно и свято, то он будетъ равен Ангелам, и будетъ с ними вечно жить и ликовать бесконечные веки; что у Бога, после Божией Матери и святых Ангелов нет более никого выше и дороже человека; человека, коему Он уподобился, за которого пострадал, умер и воскрес; что все небо и царство небесное есть наследие человека и кроме него, нет больше наследников, коим было бы сказано: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф 25,34) . Но обратимся к тому, что говорится в Евангелии. Вниде, сказано, Иисус в Капернаум, и слышано бысть яко в дому есть, и абие собрашася мнози, яко ктому не вмещатися ни при дверех. Еврейский город Капернаум находился при Геннисаретском озере недалеко от впадения в него реки Иордана и был одним из цветущих и многолюдных городов Галилеи при Иисусе Христе. Господь во время Своего трехлетнего общественного служения спасению человеческого рода неоднократно имел Свое пребывание в Капернауме, проповедовал в иудейских синагогах и совершал многие чудеса. Между прочими, здесь был исцелен расслабленный, не имевший возможности ходить, о котором сегодня читалось в Евангелии. Здесь исцелены: слуга одного римского сотника, теща апостола Петра со многими другими; кровоточивая женщина; два слепца; бесноватый, и - воскрешена дочь Иаира, начальника синагоги. Счастливы, стократ счастливы, скажете, жители этого города, в коем имел Свое частое пребыванье Иисус Христос. Но я этого не скажу. Нет, я не могу назвать жителей Капернаума счастливыми потому только, что у них часто останавливался Сын Божий; не могу потому, что жители Капернаума много раз видевшие Его чудеса, Его благодеяния Своим согражданам, остались неблагодарными перед Своим Благодетелем и Чудотворцем, неверными, нераскаянными грешниками. Сам Господь обличил этот город, сказав ему: и ты, Капернаум, до неба вознесшиися, до ада низвергнешься; ибо если бы в Содоме явлены были силы, т. е. чудеса, явленныя в тебе, то он оставался бы до сего дня, т. е. покаялся бы; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе (Мф 11,23.24) . Теперь видите, что жители Капернаума - несчастные люди, потому что, видя часто чудеса Господа и слыша учение Его, они остались нераскаянными грешниками, и осуждены во ад.
Братия мои! подумаем о себе: меньше ли мы жителей Капернаума облагодетельствованы Господом? Мы рождены в крещении водою и Духом Святым и усыновлены Богу; в миропомазании освящены Духом Святым, в причащении удостаиваемся вкушать самого пречистого тела и самой пречистой крови Господней; в покаянии сподобляемся прощения грехов после чистосердечного в них раскаянья; в священстве имеем мы всегдашних учителей веры и жизни христианской, совершителей спасительных таинств и руководителей к Богу и к вечной жизни; в елеосвящении имеем врачевство отъ болезней телесных через покаяние во грехах. Что же мы воздаем Господу за все Его милости к нам, за все чудеса Его долготерпения к нам? Неблагодарностью, злонравием, жестокосердием, неверием, рассеянностью, коснением и нераскаянностью в грехах. Но так ли и всегда будет? Не исполнится ли скоро мера долготерпения Божия к нам? Не висит ли уже меч Божий над головами нашими? Не простерта ли уже секира смертная к корню древа, к сердцу нашему? Ад кромешный не раскрыл ли зева своего, чтобы поглотить нас? Опомнимся, очнемся, покаемся от души, пока имеем еще время для покаяния. Будем поучаться в Слове Божием, с усердием посещая храм Божий, и заниматься благотворением и милостынею. Правда, и у нас в великий пост храм наполняется иногда молящимися, как тот дом, в коем был Иисус Христос, и народ едва помещается в нем. Слава Богу! о, если бы почаще он наполнялся христианами! Но все же театр наполняется гораздо чаще.
Но продолжим объяснение Евангелия. И глаголаше им слово. Везде Господь являлся со словом, и это слово было сладко паче меда из сот; оно врачевало души и тела; преклоняло и претворяло сердца, как в Савле; оживляло мертвых, прогоняло демонов, повергало на землю дерзновенных, повелевало всем стихиям: и они слушались гласа Всемогущего; претворяло во мгновение тварь; это слово раздается в храме и теперь. От чего же мало слушающих и исполняющих? От нашей рассеянности, от любви к миру, к суетным благам и удовольствиям. Не можете, сказал Господь раз и навсегда, работати Богу и мамоне (Мф 6,24) , т. е. миру. Но помните: это слово будетъ судить нас в последний день. Будем же лишше внимати слышанным, да не когда отпадем (Евр 2,1) внутренне от Бога. Для того святая Церковь и требует нашего внимания, когда читается Евангелие.
И приидоша к Нему, носяще разслабленна жилами, носима четырми: и не могущим приближитися к Нему народа ради, открыша покров идеже 6е, и прокопавше свесиша одр, на немъже разслабленный лежаше (Мк 2,3.4) . Как жалок человек, когда он, будучи в полном сознании, сам ходить не может по причине крайней слабости и должен пользоваться постоянно услугами других: он в тягость и себе и другим. Таков был упоминаемый в сегодняшнем Евангелии расслабленный, таковы у нас одержимые параличом и некоторыми другими болезнями. Но есть расслабление духовное от грехов, от страстей, несравненно опаснейшее и более достойное сожаления, чем расслабление тела, потому что влечет за собой нередко вечную смерть. В этом отношении всякий грешник есть расслабленный. Всякому греху сопутствует расслабление души, как следствие отпадения от Бога, в Коем наша жизнь и сила, как падение в смерть. И как мы все грешим, то все расслабленные. Как исцелиться от этого расслабления, от этого предначатия вечной смерти? Через искреннее, глубокое, полное раскаяние в грехах. Потому, конечно, и положено ныне чтение Евангелия о расслабленном, чтобы его положением, которое было следствием грехов, тронуть наши сердца и расположить и нас к усердному покаянию. Потому то Иисус Христос исцелил расслабленного, даровав ему наперед прощение грехов. Видев же веру их, т. е. носильщиков, глагола разслабленному: чадо, отпущаются те6е греси твои (Мк 2,5). Отсюда явно, что больной страдал за грехи свои.
Братия мои! когда вы бываете больны, то прежде всего приносите Богу покаяние во грехах, прибегайте к Врачу всемогущему - вкушайте Его животворящее тело и животворящую кровь. Между грехом и болезнью есть тайная и тесная связь. Бяху же нецыи от книжник ту седяще, и помышляюще в сердцах своих, что сей тако глаголет хулы? кто можетъ оставляти грехи, токмо един Бог (Мк 2,7)? Лукавым, завистливым и честолюбивым книжникам, т. е. ученым учителям еврейским, благодеяние Иисуса Христа показалось богохульством и смутило их. Так и ныне, братия, лукавого человека приводят в соблазн и добрые дела: ты ходишь в Церковь молиться Богу, читаешь священные книги, удаляешься отъ развлечений, увеселений, зрелищ, компаний; говорят: вот ханжа. Ты подаешь милостыню; говорят: онъ размножает тунеядцев. Но не лучше ли этим лукавым человекам на себя оглянуться, каковы они сами, чем судить и осуждать других? Должно помнить слова праведного Судии: не судите, да не судимы будете (Мф 7,1). Иисус Христос, как сердцеведец, обличил лукавые помыслы своих противников: Он сказал им: что помышляете в сердцах ваших? Что есть удобее, рещи разслабленному, отпущаются тебе греси: или рещи, востани и возми одр твой, и ходи (Мк 2,8.9). В самом деле: не равно ли невозможно для простого человека и прощать грехи против Бога подобному себе человеку, и исцелять словом болезни? Само собой разумеется, что невозможно. Кому же возможно это? Только Богу; следовательно, если слово Иисуса Христа было делом, т. е., если оно разрушало грехи, исцеляло всякие болезни, как и видели это все люди, а в том числе и книжники, то как же они могли укорять Господа в богохульстве? Смотря на дело просто, они должны были верить, что Иисус Христос есть Бог, потому что Он прощает грехи и исцеляет словом все болезни: а они говорят: глаголет хулы. Что же Господь ответил им? Но да увесте, яко власть имать Сын человеческий на земли отпущати грехи: глагола разслабленному, тебе глаголю: востани и возми одр твой, и иди в дом твой. И воста абие, и взем одр, изыде пред всеми: яко дивитися всем, и славити Бога, глаголющим, яко николиже тако видехом (Мк 2,10.12). Вот видите, слово стало делом: грехи прощены, расслабление прошло, человек стал вполне здоров, крепок: и прощение грехов, и исцеление болезни - то и другое показало, что Иисус Христос есть Судья, Жизнодавец и Бог, а не богохульник, как думали книжники. Братия мои! власть прощать грехи людям принадлежит одному Богу, как Творцу и Законодателю, и кто же из вас не испытал на себе, что Иисус Христос прощает и разрешает нас от всякого греха? О, как бывает легко и покойно и весело на душе, когда покаешься от всего сердца в грехах своих пред Господом и услышишь слово прощения: чадо, прощаются тебе грехи твои. Как весело на душе, когда с верой и любовью вкусишь божественного Брашна Его - пречистого тела и крови Его! Как и теперь часто больные исцеляются вскоре после того, как покаются пред лицом священника и приобщатся Святых Тайн Христовых! Все мы испытали на себе без числа, что Иисус Христос есть Судия наш, Спаситель, Жизнодавец и Бог: будем же усердно всегда прибегать к Нему с верою, да получим от Его обычного, испытанного милосердия прощение грехов, мир душевный и вместе здравие телу. Сокровищница милосердия всегда открыта для каждого: почерпай из нее всякий хоть тысячу раз на день; бесчисленные грехи наши не победят бесконечного милосердия Владыки, если только мы - грешники искренно кающиеся. Да будетъ слава Твоему милосердию, Господи, во веки веков! Но и мы, братия, будем милосердны къ ближним. Я обращаюсь опять к вашей любви со словом о милостыне к бедным приходского нашего попечительства. Благоволите это сделать во имя Божие: иже дает убогим, Божьею милостью, не оскудеет (Притч 28,27). Аминь.
В эти дниисполняется уже сто лет – сто лет! – , как России, настоящей России, нет.
Сто лет, как Государь Император Николай II отрёкся от Престола и в мiре нет больше «Удерживающего».
Но поставим сразу же принципиальный вопрос :отрёкся ли наш благочестивейший Царь или от Него отреклась Россия и русский народ ? И вдобавок другой вопрос : почему отрёкся, что привело Его к этому страшному решению? Ведь есть ещё среди хулителей памяти святого Царя и такие, кто упрекают Его именно в том, что отрёкся. Не имел, мол, права !
В церкви Святых Константина и Елены в Ано Фуса (Аспропиргу, ИПЦ Греции), во вторую Неделю Великого поста, Его Высокопреосвященство Митрополит Хризостом Аттикийский отслужил Божественную литургию.
В своем слове Митрополит Хризостом говорил об исцелении парализованного в Капернауме из евангельского чтения и о поминаемом в этот день Святой Церковью святителе Григорие Паламе.
Если наша душа обладает сердечной верой и молитвой, то нельзя не излечиться от слабостей и страстей, которые мешают нам. Четверо мужчин, спустивших с крыши кровли на одре парализованного друга, чтобы Христос исцелил его, имели эту веру и молитву сердца, поэтому их просьба была услышана Господом. А святой Григорий Палама, великий богослов Церкви, является своевременным православным богословом для наших дней против ереси экуменизма. Очищение, просветление и обожение души - это наше духовное лечение, без которого нет никакого спасения.
О том, что после повечерия никто не должен говорить
Во всякое время монахи должны со всем усердием хранить молчание; особенно же в ночные часы. После ужина – пост ли будет или не пост, братья, вставши из-за трапезы, собираются спустя немного в одно место, – и один читает собеседования (пр. Кассиана) или жития святых, или другое что, – назидательное и для слушающих; только не Пятикнижие и не книги царств, потому что для несильных умов неполезно в это время слушать эти части Писания, – их читать в другое время. Прочитавши листа четыре, или пять, или сколько позволит время, идут на повечерие. – И после повечерия никому уже нет позволения говорить что-либо с кем бы то ни было. Кто окажется нарушителем сего правила молчания, должен подлежать тяжкой эпитимие; исключая разве придут какие посетители, или авва что-нибудь прикажет; но и это надо исполнять со всей скромностью и тихостью.
О тех, которые провиняются в другом чём
Если кто на работе в поварне, в келарне, во время прислуживания, в хлебне, в саду или другом каком месте в чем-либо погрешит, сломает что, или потеряет, или другое что сделает, и тотчас сам перед аввой и братьями не обличит свое погрешности и не испросит прощения, то большей должен подвергаться мере исправления, если то будет узнано другими. Но что касается до грехов невидимых, в душе совершающихся, то их открывать должно только авве, или духовным старцам, которые умеют врачевать свои и чужие раны, не открывая и не опубликовывая.
О том, что и взаимно друг друга должны слушаться братья
Доброе дело послушания не в отношении только к авве все должны изъявлять, но и сами себе взаимно пусть повинуются, в уверенности, что таким путем послушания идут к Богу. Итак, кроме аввы и других поставленных им властей, младшие братья пусть с любовью и усердием повинуются старшим. Кто окажется противоречивым, того надо обличать и исправлять.
Когда брат, будучи обличаем аввой, или другим каким начальником, увидит, что дух обличающего его сколько-нибудь раздражен против него, пусть немедля падет к ногам его и до тех пор лежит прося прощения, пока прежнее раздражение не заменится благожелательным благословением. Кто понебрежет так поступить, того подвергать телесному наказанию, или, если окажется упорным, – изгнать из монастыря.
Греческий священник и бывший профессор Богословского факультета Фессалоникийского университета им. Аристотеля - протоиерей Феодор Зисис официально вышел из Константинопольской Церкви. Он решил сделать это в Неделю православия, когда объявил с амвона в храме, где он служил, что перестает поминать своего епископа - митрополита Анфима Салоникийского. Перед этим сделал то же самое другой священник в том же городе - отец Николай Манолис, духовный единомышленник о. Феодора.
В конце прошлого года оба священника получили от своего священноначалия последнее предупреждение о прекращении своей антиэкуменической деятельности, что по мнению официальных еретиков-экуменистов, вызывает "раскол и разделение Церкви", а также временный запрет на служение. Отец Феодор Зисис прекратил евхаристическое общение с экуменической Константинопольской Церковью. Оба священника призваны на церковный суд, где, вероятно, будут низложены.
2017 г. Неделя Торжества Православия в Софийском Свято-Успенском соборе (Болгарская Православная Старостильная Церковь). Богослужения возглавил Митрополит Фотий Триадицкий.