"Украинское христианство" в поисках идентичности противостоит "русскому православию"
Тарас Шевченко: поединок с российским православием
Позиция Шевченко несовместима с имперско-полицейским российским православием
І на оновленій землі
Врага не буде, супостата,
А буде син, і буде мати,
І будуть люде на землі.
Что ж, ничего удивительного - это претендент, как он сам писал, «воспитывался на русской культуре» ...
Но время предоставить слово самому Шевченко, обратившись прежде всего к его «Журналу», начатому еще в период солдатчины, когда в результате частичной либерализации режима был снят запрет Шевченко писать, но поставлено условие - писать только на русском языке, чтобы офицеры могли контролировать написаное ...
«Светлая истина» и «суздальские идолы»
«Сегодня празднуется память величайших двух провозвестников любви и мира (апостолов Петра и Павла. – ред.). Великий в христианском мире праздник. А у нас колоссальнейшее пьянство по случаю храмового праздника. О святые, великие, верховные апостолы, если бы вы знали, как мы запачкали, как изуродовали провозглашенную вами простую, прекрасную, светлую истину. Вы предрекли лжеучителей, и ваше пророчество сбылось. Во имя святое, имя ваше так называемые учители вселенские подрались, как пьяные мужики, на Никейском вселенском соборе. Во имя ваше папы римские ворочали земным шаром и во имя ваше учредили инквизицию и ужасное автодафе. Во имя же ваше мы поклоняемся безобразным суздальским идолам…»
Запись эта сделана 29 июня 1857, перед самым возвращением в свободную жизнь с солдатчины. В этом фрагменте очевидно отделение Шевченко истинного христианства от конструкций, созданных «лжеучителями».
В следующей записи Шевченко описывает обрядность, присущую казахам Мангышлака на могилах самоубийц, отмечает сходство этих обрядов с христианскими украинскими - и противопоставляет им позицию пренебрежения к душам самоубийц со стороны официального русского православия:
«Религия христианская, как нежная мать, не отвергает даже и преступных детей своих, за всех молится и всем прощает. А представители этой кроткой, любящей религии отвергают именно тех, за которых должны бы молиться. Где же любовь, завещанная нам на кресте нашим Спасителем-Человеколюбцем?»
Однако не всех православных деятелей Шевченко корит:
«В требнике Петра Могилы есть молитва, освящающая нареченное или крестовое братство. В новейшем требнике эта истинно христианская молитва заменена молитвою о изгнании нечистого духа из одержимого сей мнимой болезнью и о очищении посуды, оскверненной мышью. Это даже и не языческие молитвы. Богомудрые пастыри церкви к девятнадцатому веку стараются привить двенадцатый век». Обе записи - 15 июля 1857.
Иными словами, украинское христианство - как народное, так и элитарное - противопоставляется русскому православию.
Идолопоклонники и Евангелие
Следующие записи на эту тему сделанные в Нижнем Новгороде, где Шевченко по дороге из ссылки вынужден был остановиться на несколько месяцев, пока ожидал разрешения поселиться в столице Российской империи. Здесь он много рисует - пейзажей и портретов, много времени проводит в театре, читает и пишет.
Вот запись от 26 сентября 1857:
«Старинные нижегородские церкви меня просто очаровали. Они так милы, так гармонически пестры… Рано поутру пошел в трактир, спросил себе чаю и нарисовал из окна Благовещенский собор. Древнейшая в Нижнем церковь. Нужно будет узнать время ее построения. Но от кого? К пьяным косматым жрецам не хочется мне обращаться, а больше не к кому».
Та же дихотомия истинного и ложного христианства, усиленная на этот раз религиозно-эстетическим фактором. Еще с большей силой и наглядностью это показано в записи, сделанной на следующий день, 27 сентября:
«Проходя мимо церкви святого Георгия и видя, что двери церкви растворены, я вошел в притвор и в ужасе остановился. Меня поразило какое-то безобразное чудовище, нарисованное на трехаршинной круглой доске… Я хотел войти в самую церковь, как двери растворилися и вышла пышно, франтовски разодетая барыня, уже не совсем свежая, и, обратяся к нарисованному чудовищу, три раза набожно и кокетливо перекрестилась и вышла. Лицемерка! Идолопоклонница!.. Где же христианки? Где христиане? Где бесплотная идея добра и чистоты? Скорее в кабаке, нежели в этих обезображенных животных капищах… Из притвора я вышел на улицу, и глазам моим представилась по темному фону широкого луга блестящая, грациозно извивающаяся красавица Волга. Я вздохнул свободно, невольно перекрестился и пошел домой».
Еще одна запись, где напрямую говорится об основных христианских ценностях и их искажении в храмах русской церкви, - в 1858 году, 16 февраля:
«В арихерейской службе с ее обстановкою и вообще в декорации мне показалось что-то тибетское или японское. И при этой кукольной комедии читается евангелие. Самое подлое противуречие».
В той же записи упомянут «нерукотворенный чудовищный образ, копия с которого меня когда-то испугала в церкви Георгия… Очень может быть, что это оригинальное византийское чудовище».
Шевченко приезжает в Москву и обращает внимание на почти достроенный храм Христа Спасителя, ставший символом русского православия. Запись от 19 марта:
«Храм Спаса вообще, а главный купол в особенности безобразен. Крайне неудачное громадное произведение. Точно толстая купчиха в золотом повойнике остановилася напоказ среди белокаменной».
И, наконец, вот запись от 22 марта 1858 по поводу пасхальной всенощной в нижегородском Кремле: «Свету мало, звону много, крестный ход, точно вяземский пряник, движется в толпе. Отсутствие малейшей гармонии и ни тени изящного».
«Любовь и правда» Тараса Шевченко
Борьба Шевченко - поэта, художника и нациетворца - с идеологией русского православия пронизывает все его творчество. В этой борьбе слиты воедино отстаивание евангельских ценностей (в этом Шевченко следует за Сковородой), добродетелей национальной жизни и высоких эстетических канонов. В целом, христианство Шевченко имеет евангельски-протетическое направление и отстаивает, как он писал в поэме «Мария», «любовь и правду» во всем мире.
При этом Шевченко как библейский пророк может бросить даже вызов Богу:
Я так її, я так люблю
Мою Україну убогу,
Що проклену святого Бога,
За неї душу погублю!
И в то же время он призывает Богоматерь-Оранту, небесную покровительницу Украины, чтобы та, «святая сила всех святых», спасла добро и правду на земле, чтобы
Мов золото в тому горнилі,
В людській душі возобновилась,
В душі невольничій, малій,
В душі скорбящій і убогій…
Поэтому Шевченко в своем поэтическом творчестве развернул евангельскую утопию, которая (в отличие от имперско-полицейского русского православия, которое являлось предметом уничтожающей критики в «Журнале») призывала к созданию «обновленной земли». Проблема только в том, чтобы уметь вчитаться в Шевченковские тексты и воспринять их не только умом, но и сердцем ...
Сергей Грабовский - кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей
Перевод с украинского Google
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи