Церковные ведомости: обнаружение тайны Митрополита Евлогия
Обнаружение тайны.
"Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы" (Лк 8.17).
Кафедральным протоиереем Сев.-Американской епархии о. В. Демидовьм из Греции получены следующие документальные сведения":
"Митрополит Евлогий совместно с проф. Глубоковским (находящимся в Болгарии) с 1922 года, а может быть и раньше, посылали Патриарху Тихону доклады, записки и проекты по делам Заграничной Русской Церкви через большевиков. Посредником в этом деле и передатчиком являлся Апостолиди-Костанда, окончивший духовную академию одновременно с м. Евлогием. Вся переписка Евлогия и Глубоковского передавалась Костандой в советский политический центр (или представительство) в Вене, откуда она отправлялась в Москву через особого советского курьера и вручалась Патриарху Тихону под расписки, которые тем же путем возвращались в Афины Костанде, причем на конвертах имелись печати советских учреждений.
"Из писем Евлогия и Глубоковского к Апостолиди-Костанде явствовало, что все записки, доклады и проекты их Патриарху Тихону были направлены против Митрополита Антония и возглавляемого им Собора русских епископов и Заграничного Синода Русской Церкви. Апостолиди-Костанда был в Афинах директором русской эмигрантской гимназии демократического направления и одновременно состоял при Афинском Архиепископе Хризостоме "информатором по делам Русской Церкви"; главною целью таковых информаций была борьба с Митрополитом Антонием и Заграничным Русским Синодом и распространение через греческую печать всевозможной лжи о них. "Под влиянием каких-то личных неудач (говорят, что его оскорбил действием один из преподавателей гимназии) Апостолиди-Костанда неожиданно в мае 1925 года покончил жизнь самоубийством,* перерезав себе горло. Среди оставшейся после его смерти личной переписки, оказались письма м. Евлогия и Глубоковского к нему числом до 50 за указанное время, т.е. с 1922 по 1925 год, подлинные расписки Патриарха Тихона в получении докладов и проектов указанных лиц, с советскими печатями на конвертах.
"Вышеуказанные сведения получены от одного заслуженного лица, принимавшего официальное участие в пересмотре переписки Костанда по случаю самоубийства последнего".
А когда-то, еще до церковного раскола, Митрополит Евлогий уверял архиерейской совестью собратьев архиереев в своих объяснениях Архиерейскому Синоду, а затем и лично Собору Архиереев, что он ни против Синода, ни против Митрополита Антония не выступал пред Свят. Патриархом Тихоном. Но у Архиерейского Синода имелись определенные сведения об этих сношениях через пограничных с Россией иерархов и другими окольными путями; а теперь еще обнаружился и новый путь — через советское полпредство в Вене и Афинах.
Эти сношения и представления Патриарху Тихону все об одном и том же вопросе нельзя назвать представлением своих соображений об управлении заграничными церквами, в чем м. Евлогий мог бы еще несколько оправдаться (указом Патриарха Тихона 1922 года). Нет, это были доносы, домогательства, настойчивые искания.
Соображения представляют старшему и почтительно ожидают ответа. В особенности, когда знают, что таковые начальством уже получены (у м. Евлогия были расписки Патриарха Тихона в получении его донесений).
Эти же сведения опровергают заявления м. Евлогия о том, что будто Патриарх Тихон не знал о существовании Архиерейского Синода после закрытия им в 1922 году Высшего Церковного Управления заграницей. Хотя в Архиерейском Синоде имеются и более разительные доказательства того, что Свят. Патриарх Тихон не только знал о существовании Архиерейского Синода и Собора, но и признавал их каноническую власть над Заграничной Церковью. Например, по церковно-судебному делу Северо-Американской епархии: присяжные показания американца Кольтона, бывшего в России и испрашивавшего у Патриарха Тихона для Митрополита Платона особых прав для Америки. Патриарх Тихон направил г. Кольтона, по его же показанию, вместе с м. Платоном к Собору беженцев архиереев. Или, например, Харбинская епархия; в 1924 году Архиерейский Синод принял экстраординарные мероприятия: распустил целиком Харбинский Епархиальный Совет. Небывалое явление. Члены этого Совета: профессор Миролюбов и др. обжаловали это решение Архиерейского Синода Патриарху Тихону подробно. Патриарх ответил телеграммой, от 23 сентября 1924 г., — держаться постановлений Собора 1918 года. Г. Миролюбов вторично обжаловал Патриарху. Его Святейшество телеграммой потребовал "указать нарушения Собрания". Сделан был доклад. Патриарх оставил жалобу без последствий.
Нет никаких сомнений в том, что Патриарх Тихон знал о существовании Синода и признавал его, а действий Митрополита Евлогия он не одобрял, о чем из церковных кругов Москвы сообщалось сюда. Да иначе, что мешало Патриарху молчать на донесения м. Евлогия, когда большевики вместо расписок Патриарха Тихона охотно и со тщанием доставили бы и м. Евлогию и профессору Миролюбову повторные указы его о закрытии Архиерейского Синода.
В том то и дело, что этого не было. И Патриарх Тихон умер не без осадка недовольства против м. Евлогия за вмешательство Его Святейшества в заграничные церковные дела.
Е. Махароблидзе.
____________
*) А мы думаем, что он запутался в делах с большевиками, А. М.