Дебаты по теме имяславия на Кредо.ру

Отче , простите , но Вы увлеклись хитросплетенным слогом . Посмотрите , что здесь неправославного ?

Православное же мудрование об Именах Божиих таково:
1. Имя Божие свято, и достопоклоняемо , и вожделенно, потому что оно служит для нас словесным обозначением самого превожделенного и святейшего Существа -- Бога, Источника всяких благ. Имя это божественно, потому что открыто нам Богом, говорит нам о Боге, возносит наш ум к Богу и пр. В молитве (особенно Иисусовой) Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются , даже не могут и не должны быть отделены и противопоставле ны одно другому; но это только в молитве и только для нашего сердца, в богословствован ии же, как и на деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия.
2. Имя Божие, когда произносится в молитве с верою, может творить и чудеса, но не само собою, не вследствие некоей навсегда как бы заключенной в нем или к нему прикрепленной Божественной силы, которая бы действовала уже механически, -- а так, что Господь, видя веру нашу (Мф. 9, 2) и в силу Своего неложного обещания, посылает Свою благодать и ею совершает чудо.
3. В частности, святые таинства совершаются не по вере совершающего, не по вере приемлющего, но и не в силу произнесения или изображения Имени Божия, -- а по молитве и вере св. Церкви, от лица которой они совершаются, и в силу данного ей Господом обетования.
Такова вера православная, вера отеческая и апостольская.
http://sinod.ruschurchabroad.org/doc_1913_posl%20o%20imiabojii.htm

К сожалению, невозможно разместить, несмотря на Вашу "настоятельную просьбу" рядом с православным посланием Синода 1913 г. глупое и хвастливое творение В.Ф. Эрна, в котором он себя представляет Григорием Нисским, а Архиерейский Синод - пациентами старческого дома, наблюдающими жизнь в окошко. Такой безответственно й писанины, признаюсь, я не читал давно. Письмо Михаила Новоселова общего характера, из него нельзя сделать никаких выводов. Так что, простите, не вижу необходимости. В то же время Вы удивили тем, что в хуле на Русскую Церковь в целом и на РПЦЗ в частности, Вы на стороне хулителей.

Рукописная заметка игумена Иеронима об изгнании его и 17 монахов из Андреевского скита 12 января 1913 года
Заметка об изгнании из Андреевского скита, на Афоне, Игумена Архимандрита Иеронима с 17-ю братиями 12 Января 1913 г.
Учение об имени «Иисус» дошло до меня в мае месяце 1912 г., а появилось оное в скиту Фиваида. Причины учения этаго дала книга «На горах Кавказа», сочинение схим. Илариона. Когда я частно слышал от некоторых об этом учении, то не допускал мысли разсуждатъ об этом, страшась, ничего не зная, богословствоват ъ о таком страшном споре, и тем более нет нужды мне вникать в сие дело, а лучше ждать голоса непогрешимой нашей матери церкви Христовой. Часто вспоминая при сем слова Св. Златоустаго: «что Бог гневается на того, кто хочет постигнуть чего невозможно». Еще говорит Св. Златоуст за Израиля, который называл законы Божий - заповеди - бременем, тогда Бог, чрез пророка говорит ему: «Не заповеди мои бремя для вас, а вы для меня бремя», и за это посыпал на них гнев Свой праведный. И еще напоминал Св. Златоустаго, который говорит: «Никто не знает Бога, ни Ангелы, ни Архангелы, ни Херувимы, ни Серафимы; они только видят Славу Его, а где Бог живет, во свете неприступном, никто не может видеть и предполагать, что у Бога есть еще служебныя силы, который еще нам неизвестны, кроме 9-ти чинов Ангельских; предполагаю быть тако». И если угодник Божий не дерзал утверждать, то как же простецы утверждают, что в имени Сам Бог со всеми свойствами?!... А также и святый Дамаскин говорит: «что спор за догматы есть дело бесовское». А, особенно, когда Преосвященный Архиепископ Антоний Волынский написал статьи и увещание к инокам Афонским, тогда я более стал удаляться от этаго учения и увещевать братию, чтобы береглись от этаго опасного заблуждения. После этаго приходит ко мне из Фиваиды иеромонах Феодорит и начал говорить за это учение, что многие не желают его; я на это говорю ему, что Преосвященный Антоний Волынский тоже против этаго и даже написал опровержение и счел прелестью, так как это дерзнуто без благословения. Поэтому нужно оставить и придерживаться, что говорит Церковь; кроме того, что Преосвященный Антоний выдающийся Святитель, как духовно, так и по образованию - доктор Богословия. Тогда Феодорит говорит: «знаю что он очень любит монахов и сам строгий монах, но ему о. Хрисанф и о. Алексей Киреевский много написали и он послушался их». Я же говорю: «Не знаю, я думаю он больше нас знает, а посему сразу понял это новое учение и опровергнул его; тем более ему всегда приходится бороться с сектантами». Тогда о. Феодорит от меня пошел к о. Антонию Булатовичу. Тот внял его голосу и начал писать от лица Фиваидских иноков, в виде доказательств и апологии, лично к Преосвященному Антонию; а когда я узнал, что он стал на стороне новаго учения и что начинает писать к Преосвященному Антонию (о всем этом мне донес иеромонах о. Алексей Киреевский), тогда я призвал о. Антония Булатовича и просил его, ради Бога, оставить это дело, которое без нас разберут и сами по себе умолкнут споры о сем, но он не хотел и слушать меня. Призываю на другой день и третий, упрашиваю его, тогда он отвечает: «что он имеет меч духовный и должен отсекать им, и чем я виноват, если ты дурак, ничего не понимаешь?!...» И показывает мне тетрадь своего набора. Я ему на это сказал: «Какой ты богослов, ты ездил по Манчжурии, занимался своим делом, а это дело тех людей, которые на это поставлены Богом и Церковью». Тогда он начал кричать неистово и укорять меня, что я еретиков защищаю, «поэтому и ты еретик!» Я ему говорю: перекрестись, он перекрестился и сразу затих; потом говорит: «благословите мне уйти на келию Благовещенскую старца Парфения». Я ему говорю, что не гоню тебя, но только нет благословения принимать Фиваидских пустынников и должен попросить прощение у Святейишго Патриарха Кир Иоакима III и у Преосвященного Антония Волынского, чтобы не дать за это ответа пред Богом. Тогда он говорит: «Я не признаю тебя, ни собора вашего и ты больше мне не игумен, благословите, я ухожу». Я говорю ему: «какое тебе благословение когда ты меня не признаешь; иди по своей воле». Тогда он приложился к иконе св. Апостола Андрея, вышел из Скита на келью к о. Парфению и там начал распространять прокламации и наполнять наш Скит и простецам внушать, что я не верю в Господа Иисуса Христа, чем и привлек многих на свою сторону
Случилось мне по делам обители отлучиться на Метоху и пробыть там около месяца. По приезде моем с Метохи 7 января 1913 г., пред портой встретил братию выходящую по окончании трапезы: часть из них встретили радушно, часть не подошли даже под благословение и не поклонились. Я, приидя в келию свою, в присутствии моего духовного отца и временно в отсутствии моем управлявшаго скитом иеросхимонаха о. Николая помолился, и, взяв св. икону Апостола Андрея и Преподобн. Антония Великаго, наших покровителей пред Богом, коими и св. обитель наша именуется, благословил ею крестообразно присутствовавши х. О. Николай, когда мы сели, начал говорить мне, что в обители между братиею идет спор о имени «Иисус», и что он говорил, чтобы не спорили больше, за что его обвинили еретиком. Будто-бы он не признает «Иисуса», по их догадкам, а особенно о. Давид поджог их к тому и его называет и советует гнать еретиков, по его мнению. Я его успокоил, что постараюсь утишить братию. После чего я принял к умиротворению.
Явился ко мне иеромонах о. Иезекииль с о. Варлаамом, советовали мне в соборе объясниться, чего я не желал, как будто-бы я не был истинным православным христианином по вере; они же мне предлагали некоторыя пункты, для своего оправдания, как будто я в чем то по вере сомневался, что для меня было очень неприятно. Показали мне из брошюры «о молитве Иисусовой» под цензурою Архимандрита о. Александра некоторыя заметки свои, в обличении их, о. Иезекииль и о. Варлаам были единомысленные со мною. Я согласился в соборе спросить братию, что они хотят требовать от меня, но дело не состоялось.
В этот день вечером состоял у нас собор с вновь признанными старцами. Пригласили главных ревнителей новаго мудрования: монахов Петра, Викторина и Марка. Я спросил их: «в чем вы меня обвиняете?» Монах Петр отвечал: «Вы позовите о. Давида, тогда мы скажем». Повернулись и пошли вон, не взявши по чину у меня благословения. Как пришли так и уйти. После этого пригласили о. Давида. Прийдя на собор о. Давид не приветствовал нас, не говоря по чину «благословите». Я просил его сесть и сказал: «о. Давид, почему Вы меня называете еретиком?» «Да, ты не только еретик, а даже от Бога отказался и росписался!» был ответ. Я отвечал ему, что написал, не принимаю учения о. Антония Булатовича, об имени «Иисус» и прибавил: «Вы признаете грамоту Святейш. Патриарха?» Он отвечает: «Нет, а признаю и держу учение Булатовича». Затем он спросил меня, как я исповедую слово «Иисус»? Я отвечал: «Когда я обращаюсь к иконе Христовой и умом чрез призывание Его Святей-шаго имени возношаюсь как бы Самому Ему, тогда верую, что Иисус есть Бог, а имя «Иисус», как говорит св. Иоанн Злат.: «Если имя Господа нашего Иисуса Христа свято, страшно и достопоклоняемо , кольми паче Сам Он естеством». О. Давид: «а я исповедую, что имя «Иисус» есть сам Бог с существом и со всеми Своими свойствами». Потом спрашиваю его: «Когда встретится в Божественном писании Иисус сын Навин, или Сирахов, тогда как вы сочтете?» Отвечает: «конечно тогда не Бог». Я говорю: «что же ты споришь?» Тогда, выйдя от меня с собора, среди скита поднял руки начал взывать: «Братия бегите! наш игумен масон; пред всем собором отказался от «Иисуса», и тем произвел страшное смущение среди братии. На другой день решили собрать собор из старшей братии, который и состоялся, где ревнители новаго учения приготовились письменно доказать правоту своего учения. 8 Января 1913 г. и был братский собор, на котором находились члены собора и главари секты Булатовича с единомышленника ми, около 80-ти человек. Прийдя в заседание я приветствовал их; по молитве и крестном знамении спросил их: «Отцы чего вы желаете от меня?» Но ответа не последовало. «Почему вы меня называете еретиком?» Тоже последовало молчание. Тогда я говорю: «Я верую в Господа нашего Иисуса Христа, как истинного Бога и истинного человека, вторую Ипостась Св. Троицы и всем моим существом: душею и телом, исповедую как учит св. Церковь, которой Дух Святой управляет и которая не может заблуждаться, ибо Дух Святый пребывает в Ней; верую как учат Св. Пророки, Св. Апостолы и седмъ вселенских соборов, которые Духом Святым составили догматы св. нашей веры и Церковь Святая наша чище солнца, и что нет в ней сомнения, ибо Дух Святый запечатлел и управляет Ею, что ни одной йоты ни прибавить, ни убавить никак нельзя: «аще кто благовестит вам, паче еже благовестихом, - говорю не я, но Св. Апост. Павел, - анафема да будет». И что дар учения дан Св. Церкви и что я всецело повинуюсь Церкви Св. Христовой и послушным сыном Ея прошу Господа, - хотя я и грешен, - быть до скончания моей земной жизни в таком исповедании, а ваше учение новое; в обличение их взял брошюру «истина об истине», составленную Булатовичем, издание исповедников имени Божия, где говорится, что это новое учение, так как Св. отцы нигде не пишут, что имя само по себе есть Бог, и что спора за это еще не было. Тогда я показал им этот параграф и говорю: «Вы меня обличаете, что я новое ввожу; нет, я как был и есть в Церкви Христовой, которая новаго ничего не принимает, а вы сами свидетельствует е за себя, что новое вводите». Вот ясное доказательство: показываю им эту брошюру. Тогда наглый м. Петр, чтобы не посрамиться более, вырвал у меня из рук эту брошюру. Затем я спросил их: «признаете ли Святейш. Патриарха грамоту?» Отвечали: «она неправильна: нет подписи, нет печати, не официальная!» Я вам ее прочту, сказал я и прочитав стал говорить им: «Как же вы дерзаете вводить новое учение и богословствоват ъ, когда Свят. Патриарх Константинополь ский уже осудил это учение и запретил об этом спорить и оставить навсегда, ибо ошибаетесь. Опроверг это учение и Святитель Российской Церкви член Св. Синода в журнале «Инок» и вас прельщенными назвал. Опомнитесь, что вы хотите делать? Наши старцы предшественники трудом, молитвою и слезами создали честь и славу и привели св. обитель нашу в цветущее состояние. Обитель наша известна дорогому нашему отечеству своим благолепием и чином и для него она дорога. Вы же хотите за один час опровергнуть и нанести безчестие св. обители и положить черное пятно на нее. Вы не слушаетесь Св. Патриарха, перелезаете через ограду, принимая на себя власть, которую никто на вас не возлагал; дерзаете называть, не мудрствующих с вами еретиками, отлучая их от священнослужени я и от причащения Св. Таин! Какое на это вы имеете право? Не дерзость ли это ваша? Константинополь ского Святейш. Патриарха Иоакима и Преосвященн. Архиеп. Антония не слушаетесь и не повинуетесь им! Одумайтесь! Что вы делаете! Моя обязанность вам сказать об этом. Вы меня называете хулителем имени Господа нашего Иисуса Христа. Это ложь! Я исповедую, как учит Св. Церковь: имя Господа нашего Иисуса Христа свято, страшно и достопоклоняемо . Прошу одумайтесь. За игуменство я не держусь». После этого, чтобы более ослепить простецов и поставить на своем, выходит лжесвидетель мон. Викторин и говорит: «Вы когда совершали св. проскомидию не произносили имя «Иисус». Я спросил его: сам ли он слышал, или кто другой сказал ему? Он отвечал, что иеромонах о. Исидор говорил, что вы не произносите имя «Иисус». Обращаюсь к иером. о. Исидору, спрашиваю его говорил ли он это, но о. Исидор сказал, что мон. Викторин говорит про меня ложь. Один отошел со стыдом, тогда подвели другаго о. Аверкия. Я спросил: «о. Аверкий, что имеешь против меня?» Он стал говорить про иером. Симона, что будто-бы о. Симон говорил, что он беседовал с иеромон. о. Иисусом, разве он тоже Бог? Я отвечал: теперь дело это до меня не касается. Тогда из главарей монах Петр стал громко говорить: «вы вчера при всем соборе отказались от Иисуса Христа». Спрашиваю его кто про это сказал вам? Отвечал, что Архим. о. Давид. Я спрашиваю соборных старцев. Соборные старцы тут же изобличили, назвав все это ложью. Главари, видя себя опровергнутыми и что учение их обличено, начали на приготовленных тетрадях вычитывать обвинения на меня. Послушнику, который хотел читать, я запретил, чтобы он слушался игумена. Монах Петр закричал: «читай брат Никита, Бог благословит!» Соборные на это ни слова не возразили. Послушник Никита (помогал моему секретарю монаху о. Клименту, страдальцу за истину), несмотря на мое запрещение начал читать обвинения и доказательства на меня, что я очень радовался грамоте Святейш. Патриарха Кир Иоакима III, в которой запрещалось спорить о том, что не понимаешь и что ведет к ереси книга «На горах Кавказа» и много, много от себя прибавлено было в их обвинениях на меня и где каждое мое слово, каждый мой шаг были взвешены. Потом послушн. Даниил лично на словах обвинял меня в том, что я его посылал на послушание на подворье в Одессу, а так как он не хотел, то я его назвал премушником, и зная, что он последователь нового учения Булатовича, которое, как сказано выше, уже запрещено Свят. Патриархом и названо еретическим. А посему я его, как неповинующагося Церкви и мне, назвал еще хулителем Духа Святого, за что именно он и силился меня обвинить, требуя объяснения, на каком основании я его так назвал. Потом монах Порфирий доказывал, что я опровергал его доказательства на изречения св.Тихона Задонскаго и о. Иоанна Кронштадтскаго и что я якобы не понимаю того, что там ясно сказано, что имя Божие есть Сам Бог. Я, в свою очередь, говорил ему, что имя Господа нашего Иисуса Христа свято и достопоклоняемо , кольми паче Он - естество, указывая при сем на великаго учителя Церкви и великаго угодника Божия св. Иоанна Златоустаго и на 7 Вселенских соборов, на что монах Порфирий ответил, что слово «естество» он не понимает и за вселенские соборы не читал. После чего я заметил ему, как-же ты споришь, не зная того и другого. 4-й мон. Георгий обвинял меня, что я не признавал, что имя «Иисус» есть Сам Бог, а признавал только за святое. Все эти обвинения читались по настоянию мон. Петра, который на каждое обвинение неистово кричал: «Бог благословит!» Потом начал читать на меня ложь Булатовича, часто и с особенным неистовством произнося его имя: о. Антоний, о. Антоний!., и в заключение, обратясъ к последователям нового учения, сказал: «Нужно о. Антония привести с Дафны». Я же видя их наглость, просил их чтобы они делали свое злое дело только потише. В это время подбегает ко мне мон. Константин и говорит: «На тебя, батюшка, столько клеветы, что невозможно даже тебе и оправдаться». Я же на это сказал ему: «Клевета, но не правда и добавил: идите кушайте в трапезу», так как было время пред трапезой. На другой день, 9 Января, привезли с Дафны Булатовича (где он в квартире о. Парфения, старца Благовещенской келий, уже более недели писал прокламации и приготовлялся к бунту) никого не спрашивая. Также и сам Булатович, прийдя в скит не заявился ко мне, но прямо тайно сделал совещание с последователями своими как действовать. Особенно действовали в этом ложном доказательстве монахи: Фортунат, и Феодот, которые буквально безграмотные и иером. Сергий Борисов, силился по своей безграмотности доказать мне из моего письма к Булатовичу, где я отрицательно уклонился от его учения и писменно отказался, что не принимаю его сочинений и советую примириться с церковью и попросить прощение у Свят. Патриарха и у Архиеп. Антония.
После этого решили мы собором пригласить старцев нашего монастыря Ватопедскаго; которые по приезде, испытав меня и о. Давида, признали меня как я был православным, так и есть православный, а о. Давида - еретиком. Булатович и Давид с главарями и последователями их к вечеру собрали братию и насильственно принудили их подписаться за имя «Иисус», что оно есть Сам Бог и на смену меня. Со стороны Ватопедских и наших соборных старцев не было никаких принято мер к усмирению, или запрещению безчиннаго действия. Наши соборные старцы даже подали мысль выбрать 4-х кандидатов, в числе их и меня первым, из чего видно было насколько они стойки в своей вере и преданы церкви и ея святым уставам. Безумное брожение взяло верх; набрали голосов, представили старцам Ватопедским и пред нами особенно выделялся Булатович и запугивал их и даже выразился, что я вас не признаю. Я не знаю почему это было такое снисхождение наших владык Ватопедских к бунтовщикам, которые попросили их приехать для утверждения голосов в монастыре; что и было принято Булатовичами. В числе 4-х человек (главарей) отправились в монастырь, где им дали бумагу, в которой их признали еретиками, а меня православным и на дороге они скрыли письмо это и решили, чтобы скорее покончить задуманное дело. Взяли меня штурмом. Несмотря на то, что Ватопедцы-же вперед послали братии письмо, в котором писали, что я православный как и был, а Булатович и о. Давид - еретики и кто будет последователи им, тоже такие и им не только в Скиту не будет места, но даже и со святой горы удалены будут. Письма эти приверженцы Булатовича передать не допустили. По приезде главарей, во главе Булатовича, который прямо направился ко мне, где мы в числе 40 челов. со мной старших братии ожидали. Прийдя, Булатович, один из коммиссии 4-х ездивших в Ватопед, взволнованный с прочими невеждами, последователями его, стал предо мной спиной и начал кричать: «Наши входите!» Я, смотря на это, думал что есть бумага от монастыря о передаче моего послушания, и когда вошли во мноокестве единомышленники Булатовича, он обратился ко мне и сказал: «вы сдаете добровольно свое игуменство?» Я спрашиваю: «бумага от монастыря есть на это?» Он молчит. Потом я говорю: «ты чужой человек, чего тебе нужно, иди в свое место». Тогда Булатовичи закричали: «Наш!» «Наш!» «Наш!» Последовал паки запрос от Булатовича: «Сдаешь свое игуменство?» и, сделав крестное знамение, произнеся имя Св. Троицы, заскочил на стол против меня и хотел броситься на меня, закричав: «Ура!» «Ура!» и приверженцы его начали бить и вытаскивать моих единомышленнико в, а потом и меня. Я, смотря на это, неоднократно взывал: «Матерь Божия! Что это делается? Господи, спаси нас! Что вы делаете?!..» Когда взяли меня под руки, одни пытались бить меня, другие запрещали, а некоторые от совести, от взгляда моего на них, убегали; и когда вели по лестнице из келий моей, Булатович вертелся около меня как вьюн и предлагал мне обезпечение, но я ему сказал, что после сделаемся, и обыскивали меня, но ничего не нашли кроме носоваго платка. Один закричал: «Распишись!» Я ему ответил: «После все сделаем». «Ведите его на гостинную», - кричали другие. Я ответил, что не могу с Вами жить. Тогда последовал другой указ. «Ведите его на келью Успения Божией Матери!» Я говорю: «пустите меня, я с вами жить не могу и не хочу». Спрашивает Булатович: «Куда же ты пойдешь?» Я говорю: «куда глаза глядят, на все четыре стороны». Тогда Булатович сказал: «Пустите его, пусть идет». Вышедши за ворота, я поклонился им до земли три раза с словами: простите меня за немощь, а что вы сами сочли меня еретиком, я же не был, не состою и не буду им и вашего учения не принимаю. И затем положил три поклона пред образом Божией Матери в Скорбех и Печалех Утешение, которая находится над портой нашей св.Обители и только что пройдя 10 шагов, вижу своего келейника иеродиакона Иосифа, который был одержим страхом, скорбию и спрашивал прочих: «Где старец? Жив ли он?» И когда увидал меня - утешился и перекрестился, сказав: «Слава Богу! Мы спасены от рук еретиков». Тогда же я увидел и других выгнанных со мною 17-ти человек братии и смотрел на них, обливаясь потоком слез и скорбя зело и только утешал себя воспоминанием страданий Господа нашего Иисуса Христа, Который страдал за нас - Творец мира, а нам за грехи и нужно потерпеть. После этого я с келейником своим направился прямо в пустынную обитель Св. Иоанна Златоустаго, моего заступника, св. имя которого я носил в мире. Приложился ко св. его мощам с молитвой и слезами на глазах: Угодниче Христов, св. Иоанне Златоусте! Ты был светило мира и то потерпел изгнание, а я грешный за грехи свои, но обаче надеюсь на милосердие Божие и ты помоги мне перенести сие искушение. Потом заявил Священному Киноту, местному Афонскому на Карее Синоду и на третий день был допрошен за что и что произошло, где и исповедывал, что от матери Церкви никогда не отступал и не отступлю и что бумагу Свят. Патриарха Кир Иоакима III принимаю и облобызаю, за что и выгнали меня и со мною 17-тъ человек братии.

РГИА. Ф. 796. On. 199. V отд. I ст. Д. 80. Ч. V. Л. 315-322 об.