Иеромонах Серафим (Роуз): Что такое "сергианство"? (1981)
Предисловие к книге проф. Ивана Андреева "Святые Русских Катакомб"
16/29 июля 1927 года митрополит Нижегородский Сергий, исполнявший в то время обязанности Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола, обнародовал свою безславную "Декларацию" преданности Русской Православной Церкви Советскому правительству и солидарности с его "радостями" и "печалями".
Этот документ стал причиной фундаментального разделения, возникшего затем в Русской Церкви и продолжающегося доныне, год Декларации был поворотным и до сих пор вся церковная жизнь протекает под знаком этого года".
Разделение это ― не просто отделение друг от друга совершенно независимых церковных организаций, но что более существенно ― это разделение между двумя, совершенно различными взглядами на то, чем является Христова Церковь, и как она должна действовать в этом грешном мiре, направляя своих чад к берегам вечной безгрешной жизни в Царствии Небесном.
Согласно одному из этих взглядов, которым руководствуется современная Московская Патриархия, и которому вполне соответствует именование "сергианства", Церковь представляется, прежде всего, как организация, внешние формы которой должны быть сохранены во что бы то ни стало.
Непослушание или отделение от этой организации рассматривается как "раскол" или даже "сектантство". Апологеты сергианства в России и заграницей постоянно подчёркивают, что политика митрополита Сергия сохранила иерархию, церковную организацию, богослужение, возможность участия в таинствах, и что это и есть главная задача или даже весь смысл существования Церкви.
Подобные оправдания, как следствие общего упадка церковного сознания, уже сами по себе являются симптомами экклесиологической болезни сергианства, т.е. отторжения от духовных корней Православного Христианства и подмены живого и целостного Православия внешними "каноническими" формами.
Согласно другому взгляду, которого придерживается Истинно-Православная или Катакомбная Русская Церковь, главной обязанностью Православной Церкви является верность Христу и истинному духу Православия, от которого Церковь не может отступать невзирая ни на какие внешние потери.
Это вовсе не означает отрицание внешних форм: мы знаем, что Катакомбная Церковь сохранила иерархию и богослужение вплоть до наших дней. Внешней ценой верности истинному Православию явилась потеря прямого влияния Катакомбной Церкви на большие массы русских людей, многие из которых даже не знают о её существовании, а большинству и неоткуда узнать, где или как войти в общение с её членами. Но потеря внешнего влияния сопровождается ростом нравственного и духовного авторитета, который не может быть оценён по достоинству теми, кто судит об этих вещах наружно, но который станет очевидным, когда свобода вернётся в Россию.
...После раскола 1927 года последователи митрополита Сергия, принявшие его "Декларацию", стали называться "сергианами". Оставшиеся же верными Православной Церкви не приняли "Декларацию" и отделились от митрополита Сергия. Их стали называть "иосифлянами" (по имени Петроградского Митрополита Иосифа). Это название, данное им "сергианами", не определяло ни по существу, ни формально позицию тех, кто протестовал. Помимо Митрополита Иосифа отошли от общения с митрополитом Сергием и другие наиболее выдающиеся иерархи вместе со своей паствой.
Духовно-нравственный авторитет тех, кто протестовал и отделился, был так высок, а их качественное превосходство столь очевидным, что для будущего историка Церкви не может быть никакого сомнения в правоте позиции оппонентов митрополита Сергия. Их правильнее было бы называть верными тихоновцами. А деятельность митрополита Сергия и иже с ним до́лжно охарактеризовать как ново-обновленческий раскол.
Все, протестовавшие против Декларации митрополита Сергия, Советской властью арестовывались как "контрреволюционеры": они были или расстреляны, или отправлены в концлагеря и ссылки. На допросах ликующие следователи-чекисты со злорадством и сарказмом доказывали "строгую каноничность" митрополита Сергия и его Декларации, которая "не изменила ни канонам, ни догматам". Массовые казни, гонения и пытки, обрушившиеся на всех верных Христовой Церкви, описать невозможно.
Истинной Православной Церкви не оставалось иного выхода, как уйти в катакомбы.
Духовным отцом, породившим самую идею Катакомбной Церкви, был Патриарх Тихон. В первые годы своего существования Катакомбная Церковь не имела ни организации, ни управления, была разрознена физически и рассеяна географически, и объединялась лишь именем Местоблюстителя Патриаршего Престола Митрополита Петра (Полянского). Первый катакомбный епископ Максим был арестован в 1928 году и сослан в Соловецкий концлагерь; в 1930 году он был отправлен из лагеря в Москву и расстрелян.
Начиная с 1928 года в Соловецком и Свирском лагерях, в Белбалтлаге и во многих лагерях Сибири стало совершаться много тайных хиротоний.
...В конце 1938 года, именно за возглавление и руководство тайной Катакомбной Церковью, Митрополит Иосиф был казнён. После его смерти Катакомбная Церковь стала уже более строго держать в тайне имена и местопребывание своих духовных вождей.
Не бо врагом Твоим тайну повем ― вот с каким эпиграфом появлялись время от времени краткие сведения о жизни этой тайной Церкви".
...Накануне войны уничтожение религии в Советском Союзе достигло своего наивысшего апогея, так что даже сергианская церковная организация была почти что ликвидирована, а Катакомбная Церковь совершенно исчезла из поля зрения. Лишь немногим из самых видных коллаборантов-соглашателей с Советами, таким как сам Митрополит Сергий, удалось уцелеть, избежав тюрьмы или ссылки ― факт, побудивший тридцать лет спустя мученика Бориса Талантова сказать, что "Митрополит Сергий своим приспособленчеством и ложью не спас никого и ничего, кроме своей собственной персоны".
Когда Сталин, чтобы использовать патриотические и религиозные чувства русского народа в войне с Германией, приказал открыть некоторые из прежде закрытых храмов и разрешил в 1943 году избрание "патриарха", начался новый период в отношениях Церкви и государства. Тогда Московская Патриархия стала действительно государственной церковью Советского правительства, распространяя по всему миру коммунистическую пропаганду под именем религии и категорически отрицая какие-либо гонения за веру в Советском Союзе. В таких условиях даже сам факт существования Катакомбной Православной Церкви, противостоящей этой политике, конечно же, имел для неё губительные последствия, особенно если об этой Церкви становилось широко известным заграницей. Поэтому все группы Катакомбных православных безжалостно искоренялись советскими властями, когда их обнаруживали, а их члены получали большие сроки заключения.
...В 1959 году, при Хрущёве, в СССР было предпринято новое жестокое гонение на религию, давшее начало последнему к нашему времени периоду русской церковной истории. ― Периоду, когда кукольная церковная организация сергиан использовалась для ликвидации православия в России, в то же время продолжая за рубежом свою коммунистическую пропаганду и совершенно уже неправдоподобные утверждения об отсутствии гонений на религию в СССР.
Большинство из оставшихся сергианских церквей, монастырей и семинарий было в этот период закрыто, но особенно жестоким гонениям подвергались "незарегистрированные" церковные сообщества, как Катакомбная Церковь, известная советским властям под названиями "иосифлян", "тихоновцев" и "Истинно-Православной Церкви". Преследование было особенно жестоким в 1959-1964 годы; после падения Хрущёва оно немного ослабло, но всё ещё продолжается, особенно против "незарегистрированных" общин.
В последнее время церковная жизнь в России обрела новый дух решимости и мужества. Всё это, вместе со значительно возросшей свободой сообщений между СССР и свободным миром, принесло свои плоды, послужив причиной возникновения сопротивления, начавшегося с нескольких одиноких протестов в начале 60-х, а теперь уже в виде целой волны возмущения и протестов верующих в России, направленных против религиозных преследований Советского правительства и их бесхребетных апологетов в официальной церковной организации, с их трусливыми оправданиями советской власти. "Открытое письмо Патриарху Алексию" московских священников Глеба Якунина и Николая Эшлимана в 1965 году; статьи "О сергианстве" мученика Бориса Талантова в 1968 году; праведное возмущение церковной политикой Московской Патриархии со стороны православных христиан, столь между собой разных, как Архиепископ Гермоген (Голубев) и Александр Солженицын, и совсем недавно отчаянные крики совести отца Дмитрия Дудко и новая церковная история Льва Регельсона (первого из среды Московской Патриархии, давшего сочувственное описание Иосифлян), привели, надеемся, к кризису сергианства в России. Основной причиной, препятствующей отделению от Московской Патриархии, является, очевидно, отсутствие в массе церковных людей сведений о существовании и действительном состоянии и мировоззрении современной Катакомбной Церкви, а отсюда и страх перед ложным призраком "раскола" и "сектанства".
Наконец, в последние несколько лет, начиная со смерти Патриарха Алексия в 1971 году, наблюдается как бы некоторый "выход на поверхность" самой Катакомбной Церкви в России.
...Душа России сегодня высказывается более ясно, чем когда-либо от самого возникновения сергианства, но мучительность и сложность всё это высказать делает почти невозможным для тех, кто живёт в Советском Союзе, полностью понять смысл того, что и о чём сказано. Особенно сложно разобраться в этом тем, кто находится в Московской Патриархии, как всё ещё находящимся в "заколдованном круге" унаследованных представлений о церковной организации.
Круг этот, возможно, не будет разбит до тех пор, пока они окончательно не осознают, что Катакомбная Русская Церковь, в первую очередь ― не конкурирующая "церковная организация", требующая перемены иерархического подчинения, но, прежде всего ― знаменосец верности Христу. Именно верность Христу вдохновляет катакомбных христиан к иному пониманию Церкви и её организации, чем то, что преобладает сегодня в большей части православного мира.
Это осознание, возможно, придёт только с падением безбожной власти, но когда это произойдёт ― сергианская церковная организация со всей её философией бытия рассыплется в прах. В свете этого, несомненно, не будет преувеличением сказать, что будущее России, если ей суждено быть Православной, принадлежит Катакомбной Церкви.
У будущего историка Русской Церкви, конечно же, не будет сомнения в том, что иосифляне были правы, а сергиане жестоко ошиблись. Но значение Катакомбной Церкви ― не в её "правоте", оно ― в сохранении истинного духа Православия, духа свободы во Христе.
Сергианство было не просто "не право", нет, в его выборе церковной политики было нечто гораздо худшее: сергианство было предательством Христа, основанным на компромиссе и соглашении с духом мира сего. Сергианство явилось тем неизбежным результатом, к которому приводит церковная политика, руководимая земной логикой, а не разумом Христовым.
Иеромонах Серафим (Роуз)
1981 г.
(напечатано с небольшими сокращениями)
Метки: рпцз, серафим роуз