Рождественское богослужение в Вифлееме в древности
Рождественское богослужение, совершаемое на самом священном месте Рождества Христова, отличающееся по своему составу и по своему порядку от этого богослужения во всех прочих местах христианского мира, в древности отличалось от знакомого нам теперь общепринятого чина еще больше.
Вообще говоря, отличие вифлеемского богослужения от обычного нашего уставного чина вполне понятно: где бы рождественское богослужение не совершалось, оно всегда только мысленно переносит молящихся в Вифлеем, в то время как вифлеемское богослужение совершается на самом месте великого события и верующие покланяются не перед иконой праздника, переносясь мыслями в священный вертеп, но в самом вертепе, где каждая пядь земли, каждый камышек напоминают нам о Рождестве, – покланяются самому месту Рождества, самим божественным яслям, посещают то самое поле, на котором ангелы благовестили пастырям рождество Спасителя и видят те самые холмы, по которым пришли из далекой восточной страны волхвы, чтобы поклониться рождшемуся Богочеловеку.
Церковь всегда старалась как можно живее напомнить верующим это священное событие, дать возможность глубже пережить его, а потому и применяла богослужение к этой потребности и вырабатывала – один порядок для празднования Рождества на самом месте его, – другой порядок для всех прочих мест. Если совершать чин, выработанный специально для Вифлеема, в других местах, то он был бы малопонятен и неуместен, в то же время, если бы в Вифлееме совершался тот чин, который выработан Церковью для всех прочих мест, он оказался бы слишком бледным и слабым там, где перед очами – самый священный вертеп и ясли.
До нас не дошло сведений (по крайней мере, еще не открыты памятники, позволяющие судить о богослужении в Вифлееме в первые века христианства) как совершалось рождественское богослужение в Вифлееме до VII века, если не считать очень отрывочного и неполного свидетельства Сильвии (IV век), из которого видно, что на Рождество (праздновавшееся тогда еще одновременно с Крещением) в Вифлееме вся ночь проводилась в песнопениях и к утру торжественная процессия с пением «Благословен грядый во имя Господне» возвращалась в Иерусалим. Но зато у нас есть положительные данные о том, как совершалось это богослужение в VII и VIII веках. Порядок его мы имеем в одном грузинском памятнике – Иерусалимском канонаре, в котором приведен очень интересный порядок рождественского богослужения в Вифлееме.
Празднование Рождества Христова начиналось в полдень (по восточном счету – в честь часов) на поле, где было явление ангелов пастырям. Это поле, на котором до сих пор сохранились развалины древней церкви (под этими развалинами и теперь существует арабский православный храм, в котором иногда совершается богослужение), находится в двух километрах к востоку от Вифлеема. Это – единственно удобное ровное поле во всех окрестностях Вифлеема, представляющих собой сильно пресеченную узкими долинами и глубокими оврагами местность.
Когда все собрались в церковь, построенную га месте явления ангелов, произносилась ектенья, после которой следовала молитва (вроде тех, которые теперь читают тайно во время произнесения ектений на литургии) и затем пелись ипокои, глас 8: «В вышних слава, на земли мир», произносился стих: «Земля даде плод свой» и пели в качестве другого ипакои тропарь: «Исаия убо рече: се Дева», после чего следовала ектенья с молитвой, за ней – прокимный псалом, глас 6: «Господь пасет мя», затем «Аллилуия», глас 2: «Пасый Израиля вонми» и читалось Евангелие от Луки, глава II, ст. 8-20: «И пастырие быху в той стране…». (Теперь этот отдел находится в 5-м зачале, положенном на 3-м часе в навечерии Рождества Христова и в самое навечерие, лишь нынешнее зачало начинается с 1-го стиха II главы, а приводимая здесь перикопа [отдел] начинался с 8-го стиха. Конец же чтения одинаков теперь и в VII веке).
После Евангелия все выходили с того места и отправлялись в Вифлеем, находящийся в двух километрах западнее на горе, входили в пещеру Рождества и здесь совершали вечерню. Несомненно, во время процессии пелись какие-нибудь песнопения – или псалмы Давидовы, содержащие в себе пророчества о Мессии, или же какие-нибудь краткие, легко запоминаемые всеми стихи, прославляющие рождение Спасителя, или же, наконец, бывшие тогда в употреблении церковные песнопения. Возможно, что церковные песнотворцы, как например преп. Иоанн Дамаскин (живший в VIII веке в лавре преп. Саввы, в 16 километрах от Вифлеема) приходил сюда на праздник и передавал народу и пел с ним свои вдохновенные песнопения, которые частью потом вошли в состав нашего современного рождественского богослужения. До нас не дошло сведений о том, что пели во время этого хода от «Пастырей» как называлось тогда и поныне место явления ангелов пастырям, до Вифлеема. Без сомнения, как и в наших ходах, выбор песнопения был предоставлен участникам процессии и был совершенно свободный.
Вечерня в священном вертепе по своему составу сильно отличалась от современной. Грузинский канонарь VII века, по которому мы и приводим здесь этот чин, дает лишь немногие подробности, из которых видно, что состав вечерни был иной. Тропарь пелся не «Рождество Твое», как ныне, а «Всея твари содетелю», причем пели его на 8 глас. После тропаря был прокимен: «Господь рече ко мне: сын мой еси Ты», во глас 4, со стихом: «Проси от Мене и дам Ти…», после чего следовало чтением из пророка Иеремии: «Сего ради сия рече Господь Бог Израилев, к пасущим людей Моих..» (XXIII, 2-6), чего ныне нет, а затем – чтение Послания ко Евреем (I, 1-12: «Многочастне и многообразне…» – нынешнее), и после чего «Аллилуиа», гл. 8 «Рече Господь Господеви моему» и Евангелие от Матфея: «Иисус Христово рождество сице бе» – (I, 1-25) – нынешнее на утрени. Затем, совершалась литургия, по-видимому святого апостола Иакова, причем на умовение рук пели во глас 1 тропарь: «Господь родися в Вифлееме Иудейстем…» Вместо Херувимской, во время переноса святых Даров пели во глас 6: «Что Тебе принесу» – не нынешнюю ли стихиру на «Господи воззвах», которая по идее подходила бы к переносу святых Даров?
Но особенно отличалась утреня. Это собственно не утреня, а бдение, агрипния, состоящее из пения тропаре, псалмов и чтения пророчеств. Интересно, что до сих пор еще идея этих бдений жива на Святой Земле: русские богомолки, остающиеся на всю ночь в храме Воскресения в ожидании литургии совершаемой ранним утром, проводят время на Голгофе в пении различных песнопений, чтении акафистов, и т.д.
Около полуночи начиналось пение тропарей и чтения. Этих тропарей и чтений было 11:
- Тропарь, гл. 2: «Господу рождшуся в Вифлееме», стих: «Отрыгну сердце мое» и чтение из книги Бытия (I, 1–III, 24): «В начале сотвори Бог небо и землю».
- Тропарь, гл. 4: «Веселитеся небеса», стих из псалма 46: «Вси языцы восплещите руками» и чтение из прор. Исаии (VI, 10-17): «И приложи Господь глаголати ко Ахазу».
- Тропарь, гл. 5: «Явися бо благодаь Божия спасительная», стих: «Велий Господь и хвален зело» и чтение Исхода (XIV, 24; XV, 21): «Бысть же во стражу утреннюю».
- Тропарь, гл. 5: «Исполнися реченное пророком», стих: «Боже, ущедри ны и благослови ны…» и чтение: Михея (V, 2-7): «И ты, Вифлееме, доме Ефрафов, еда мал еси».
- Тропарь, гл. 5: «Видехом в вертепе ясли», стих: «Боже суд Твой цареви даждь…» и чтение Притчей (I, 1-9): «Притчи Соломона, сына Давидова».
- Тропарь, гл. 8: «Днесь радуются небеса и ликуют», стих: «Благословил еси, Господи, землю Свою» и чтение Исаии (IX, 5-7): «Да быша огнем сожжены были».
- Тропарь, гл. 8: «Откуду пришли есте волсви», стих: «Основания его на горах святых» и чтение Исаии (XI, 1-9): «И изыдет жезл из корене Иесеева».
- Тропарь, гл. 3: «Рожденному от Девы», стих: «Милость Твой, Господи» и чтение Исаии (XXXV, 3-10): «Укрепитеся руце разслабленныя».
- Тропарь, гл. 8: «Христу явившуся, звезды», стих: «Рече Господь Господеви моему» и чтение опять из Исаии (XL, 9-17): «На гору высоку взыди».
- Тропарь, гл. 2: «Царь Иудейский и избавитель», стих: «Исповедайтеся Господеви, яко благ» и снова чтение Исаии (XLII, 1-8): «Иаков отрок мой восприиму и».
- Тропарь, гл. 6: «Град, иже возлюбил еси», стих: «Помяни, Господи, Давида» и чтение пророка Даниила (III, 1-97): «В лето осмонадесятое».
После этих 11 тропарей и 11 чтений пророческих следовал прокимен «Воскресни, Господи, в покой Твой», стих: «Помяни, Господи, Давида», и читалось Евангелие от Луки: «Бысть же во дни тыя, изыде повеление от кесаря Августа» (II, 1-7) – это первая половина нынешнего зачала на навечерие. После Евангелия произносилась ектенья и молитва, чем утреня и заканчивалась.
Литургия, следовавшая за утреней, а быть может и примыкавшая к ней непосредственно, была, по-видимому, тоже апостола Иакова, как наиболее употребительная тогда в Иерусалиме и Сирии. На литургии пели тропарь: «Всея твари», тот же прокимен, гл. 2: «Господь рече ко мне», после чего было чтение Притчей (VIII, 22-31): «Господь созда мя начало путий», затем пророчество Даниила (III, 34-35): «И видехом, се камень отторжеся от горы без рук». Затем следовало чтение Послания ко Евреем (то же, что и на вечерни) и Евангелие от Матфея (II, 1-23): «Иисусу же рождшуся в Вифлееме Иудейстем». На умовение рук и на перенос – все предыдущего дня.
Размеры настоящего очерка не позволяют нам вдаваться в подробное изложение развития и истории этого интересного богослужения. Это составило бы отдельное исследование об истории рождественского богослужения вообще, исследования, которое по своему объему не может поместиться на страницах периодического издания. Мы можем только вкратце наметить главные моменты этого развития.
В VII же веке этот чин был переработан для окрестных церквей Патриархом Иерусалимским Софронием, который кое-какие части его вставил в рамку сложившегося к тому времени монастырского богослужения часов. В ближайшие же века, преподобные Иоанн Дамаскин, Косма Маюмский и Андрей Критский (бывший монахом при Святогробском храме) обогатили этот чин своими вдохновенными творениями и вложили его в рамки утрени. Еще в Х веке, утреня Рождества Христова отличалась от современной. По данным Типиконов Константинопольской Церкви, отличительной чертой этой утрени было пение псалма «Рече Господь Господеви моему» (Пс. 109, пророчественный) на гл. 6 с припевом «Аллилуиа», на месте нашего полиелейного псалма «Хлалите имя Господне» и соответственно ему. В XII веке, по 6 песни канона пелся целиком весь кондак на Рождество Христово, творение св. Романа Сладкопевца. От него теперь сохранился лишь проэмион (начальная строфа, как бы введение), ошибочно названный кондаком (тогда как кондаком называется вся поэма, состоящая из введения-проэмиона и 24 строф, называемых икосами) и первый икос. Некоторые уставы предписывали в крайнем только случае, если служба сильно затягивалась, петь от целого кондака только три икоса. Однако, каноны были не во всех случаях; в некоторых храмах в IX веке каноны утрени Рождества отсутствовали и были заменены торжественным пением целого кондака из 24 икосов, на середине храма, при участии всего присутствующего народа, под предводительством и руководством одного искусного певца, в чем можно видеть некоторый остаток древней агрипнии в пещере Рождества, развивавшейся в направлении сокращения чтений и развития песнопений. Каноны же, по-видимому, некоторое время остаются принадлежностью чисто монастырского богослужения, вплетаясь в стихословие ветхозаветных песней, бывших непременной и существенной частью вседневного и праздничного монашеского утреннего богослужения. Как появившийся именно в Палестине (преп. Иоанн Дамаскин – в лавре св. Саввы и преп. Косма, епископ Маюмы – городка недалеко от Газы), из монастырей, где эти поэмы (каноны), как произведения своих собратий, заняли места в утрени, каноны вероятно постепенно проникли в приходское и соборного богослужение Палестины, и затем отсюда, благодаря своей высокохудожественно форме, распространились повсюду.
Современный же чин рождественской утрени в Вифлееме в общих чертах сложился уже после крестовых походов, не раньше конца XIII века и отшлифовывался постепенно вплоть до наших дней.
Иеромонах ФИЛИПП (Гарднер 10 (22).12.1898 — 26.02.1984)
Святая Земля, №12/1936 г.