Семья Сергея Рахманинова: Прах композитора останется в США
Семья русского композитора Сергея Рахманинова, похороненного близ Нью-Йорка, не согласна на перенос его праха в Россию. Об этом сообщает Русская служба Би-Би-Си со ссылкой на письмо Сьюзен-Софии Рахманиновой-Волконской-Уонамейкер, праправнучки композитора.
Как говорится в письме, Рахманинов завещал, чтобы его похоронили под Нью-Йорком рядом с женой и дочерью. "Мы не собираемся идти против его воли, потому его останки будут оставаться там, где они были похоронены", - заверила праправнучка композитора.
С инициативой перезахоронения праха Рахманинова в России выступил в субботу глава Минкульта Владимир Мединский. Чиновник заявлял, будто "композитор мечтал быть похороненным в России", а местом погребения должна стать усадьба Онег в Новгородской области, где Рахманинов провел детство.
Рахманинов родился в 1873 году - по разным данным, или в имении Онег, или в усадьбе Семеново, также расположенной на территории нынешней Новгородской области. В 1917 году, сразу после Октябрьского переворота, композитор выехал в Швецию, оттуда - в Данию, а в ноябре 1918-го из Норвегии отплыл в США. Там он провел оставшиеся годы, за исключением 1933-1940-го, когда жил в Швейцарии. Умер в 1943 году в Беверли-Хиллз, Калифорния. Похоронен в Валхалле близ Нью-Йорка.
17.08.2015
Неуемный министр Мединский предложил перевезти прах Сергея Рахманинова из вражеской Америки, где его могила якобы запущена, в Россию. Денис Мацуев подтвердил, что Рахманинов похоронен "в ужасающем месте, на ужасающем кладбище под Нью-Йорком". Я это кладбище и эту могилу знаю не понаслышке и имею, что сказать. А именно.
Ветреным осенним днем в октябре 1989 года мы втроем с моим отцом, музыковедом Александром Викторовичем Медведевым, и с его американским коллегой Jerry Silverman ехали на кладбище Кенсико, рядом с городком с гордым названием Валхалла, в часе езды от Нью-Йорка. Я в тот момент учился в магистратуре Колумбийского университета, отец меня навещал, и давний друг нашей семьи Джерри, знаток и исполнитель южного блюза и еврейского фольклора, взялся нас отвезти на могилу отцовского кумира. Его старенький «бьюик» катил по предгорьям Аппалачей, охваченным пожаром «индейского лета»: нигде в мире вы не найдете столько оттенков красного, как осенью в Новой Англии.
Кладбище Кенсико уже больше ста лет было последним пристанищем нью-йоркских высших классов, Валгаллой артистической и бизнес-элиты Восточного побережья. Оно занимает десятки гектаров: на холмах, поросших дубами и вязами, расположились даже не могилы, а родовые склепы, фамильные захоронения. Рядом есть железнодорожная станция, и в начале 20 века туда отправлялись черные похоронные вагоны с нью-йоркской Grand Central Station. Затем пришла эпоха автомобиля, и теперь к любой могиле можно проехать на машине. В администрации кладбища (где выставлен виниловый диск с портретом Рахманинова) нам дали схему и объяснили, как проехать, но мы все равно долго кружили по холмам среди классических обелисков, склепов и ротонд.
Могила нашлась неожиданно и выглядела скромно и опрятно на фоне богатых соседей: каменный православный крест, две скамьи и надгробие с лапидарной надписью: Сергей и Наталья Рахманиновы. Рядом похоронена их дочь Ирина, в замужестве Волконская. Когда-то там был куст сирени, привезенный из России Ваном Клиберном после победы на Первом конкурсе Чайковского в 1958г., но я сирени не помню – или не заметил, осенью она неприметна. Зато отчетливо помню, как отец высыпал на могилу землю, привезенную им из Ивановки под Тамбовом, усадьбы родственников Рахманинова Сатиных, где композитор проводил каждое лето с 1890 по 1917г. (Усадьба была уничтожена во время революции и Гражданской войны и в 1990е гг. воссоздана по старым чертежам).
Рахманинов был для отца богом. В нотной библиотеке Дома творчества композиторов в Рузе он всегда брал его прелюдии и этюды-картины, разбирал со мной «Рапсодию на тему Паганини» и рассказывал, что в конце 1940х его вместе с Евгением Светлановым едва не исключили из Института им. Гнесиных за «пропаганду музыки Рахманинова» (никаких документальных свидетельств этого эпизода я не нашел и знаю о нем только со слов отца). Судя по всему, репрессий удалось избежать, Светланов поступил в Консерваторию и стал, по-моему, одним из лучших интерпретаторов Рахманинова, в котором ему импонировало народное, песенное начало. Отцу, фольклористу, исходившему с экспедициями всю северную Россию, от Двины и Вычегды до Шексны, -- думаю, тоже.
Отношение к музыке Рахманинова в СССР «колебалось вместе с партией». В 20-е его по привычке исполняли, потом стали клеймить; в 1931г. «Правда» писала: «Сергей Рахманинов, бывший певец русских купцов-оптовиков и буржуев, композитор, который давным-давно устарел, чья музыка есть не что иное как жалкое подражательство и выражение реакционных настроений; бывший помещик, который еще в 1918 году с отвращением покинул Россию после того, как крестьяне отобрали у него землю, -- непримиримый и активный враг Советского правительства». (Утащил цитату из отличного очерка Артема Рондарева о Рахманинове http://sputnikipogrom.com/culture/15520/rachmaninoff-the-antimodernist/#.VdI9lnkVjIV ). В эпоху высокого сталинизма с его культом традиции и народности Рахманинов снова пришелся ко двору, тем более, когда с началом войны композитор, уже смертельно больной, стал перечислять гонорары от концертов в Фонд обороны – на его деньги был построен именной танк. Но в годы ждановщины и борьбы с космополитизмом музыку Рахманинова снова начали уничтожать, и отец со Светлановым, видимо, попали под раздачу.
Окончательное примирение СССР с Рахманиновым происходит только с конкурсами Чайковского, для которых его фортепианные концерты становятся визитной карточкой. Да и сам Сергей Васильевич – своего рода визитка русской музыки, посол России на Западе, доступный музыкальный образ той самой неуловимой «русской души». Его положение в академической музыке двояко: критики объявляют его «композитором для людей», обвиняя в «мендельсоновщине» и архаике «19 веке в духе Чайковского», запоздавшей на добрых 50 лет. Но те самые люди любят его, заполняя концертные залы; музыка Рахманинова вдохновляла Селин Дион и группу Muse и во многом повлияла на развитие голливудской музыки. По большому счету, Рахманинов – один из великих русских эмигрантов, наряду со Стравинским, Дягилевым, Михаилом Чеховым или позже Барышниковым и Бродским, которые активно формировали современную западную культуру, оставаясь при этом русскими, один из тех, кто перевел русские архетипы на мировой язык и формировал типаж русского космополита. Он на равных правах принадлежит России и миру, и попытка его национализировать смешна и провинциальна.
Г-н Мединский, уберите свои суетливые руки от праха Рахманинова (а также, на будущее, от прочих обитателей Сан-Микеле и Сен-Женевьев-де-Буа). Его американская могила в полном порядке, чему свидетельством этот фоторепортаж 2014 года http://samsebeskazal.livejournal.com/335491.html . Если страна не умеет удержать своих гениев, то она не имеет права тревожить их могилы – тем более, когда на это нет воли умерших. Займитесь лучше могилой Мусоргского у Александро-Невской Лавры, которая уже 80 лет как закатана в асфальт и накрыта автобусной остановкой.