Митрополит Антоний: Окружное послание (1933)
Окружное послание Председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей.
"Се что добро или что красно но еже жити братии вкупе" — восклицает псалмопевец Давид.
Так чувствовал и я, когда в глубокой скорби о церковном разделении написал митрополиту Евлогию горячий призыв исправить великое зло, происшедшее вследствие отделения его от прочих зарубежных архипастырей.
Я написал ему о никогда не прекращавшейся моей любви к нему, напоминал о пережитых нами вместе скорбях в плену. Его ответ, хотя и не содержал полной готовности теперь же воссоединиться, заключал в себе сожаление о том, что он слишком поторопился порвать с Архиерейским Собором.
Меня глубоко тронули эти слова его и я готов был удовлетвориться даже таким заявлением, надеясь, что при личном свидании митрополит Евлогий выскажется с ещё большей определённостью. Я полагал, что если он сознаёт, хотя бы, что слишком поторопился покинуть Собор в 1926 году, а от этой его поспешности возник столь тяжёлый раскол, то приметь все меры к исправлению причинённого зла и к восстановлению единства. Объятия наши были отверсты для него и его последователей и я, в согласии с прежним постановлением Собора, заверял его в этом. Когда же я позвал митрополита Евлогия приехать, чтобы переговорить лично, и когда он не решался ехать, я послал ему новый горячий призыв прибыть в Белград для воссоединения с Церковью. Всем известно, что отозвавшись на этот призыв, он приехал и был встречен с большой любовью. Я всячески старался облегчить положение для его самолюбия, вплоть до того, что предложил ему прочитать над собой молитву, хотя никогда ни под чьим запрещением не был.
Принимая его покаяние, я и сам просил у него прощения, если лично в чём погрешил против него. На заседании же Архиерейского Синода митрополит Евлогий, хотя и робко, с многочисленными оговорками, но высказался за полное воссоединение с Архиерейским Собором, однако ставил это в зависимость от решения Константинопольского патриарха, которому обещался немедленно написать. Но я доныне не получил от него ответа на вопрос, было ли им написано в Константинополь и с каким результатом. Оговорюсь, что мы не возражали против такого обращения не потому, что признаем за Константинопольским патриархом право препятствовать нашему объединению, а потому, что желали возможно безболезненного его осуществления.
Всякое отлучение и запрещение есть свидетельство того, что суд церковный признает грех данного лица слишком тяжёлым для совершения таинства, что грех этот отлучает от благодати Божией. Грех митрополита Евлогия заключался в том, что, ставя себя как бы выше Собора, он, вопреки св. канонам и без всякой серьёзной причины, демонстративно покинул Собор и этим внёс соблазнительное для паствы разделение. Тогда митрополит Евлогий, без достаточных оснований, подозревал нас в желании совсем отделиться от Матери Русской Церкви, а затем вошёл в административное подчинение митрополита Нижегородского Серия, в то время, как мы указывали на невозможность такого подчинения, несколько митрополит Сергий находится в полной власти безбожников коммунистов и вынужден выполнять их требования. Митрополит Евлогий заявил тогда, что для нашей Зарубежной Церкви "нет другого пути, как неуклонно идти за ним" (митрополитом Сергием).
Однако, он скоро мог убедиться в нашей правоте, ибо был митрополитом Сергием объявлен уволенным за участие в протестах против гонения на Церковь в России. Но вместо того, чтобы тогда же признать свою ошибку и воссоединиться с нами, он ушёл в подчинение Константинопольской Патриархии с прежними своими заявлениями. Такой ценой митрополит Евлогий, во что бы то ни стало, уклонялся от единения с нами. Поэтому, первые же шаги его к воссоединению нас глубоко порадовали и, как мы считали, давали основание, если не к немедленному принятию его в полное общение, то хотя бы к восстановлению с ним общения не полного, каковой вид общения указывается в 5-9 правилах Анкирского Собора [без взаимного причастия — прим. ред.]. Упоминание этих правил в определении Архиерейского Синода было почему-то истолковано митрополитом Евлогием как приравнивание его к отступившим от христианской веры, а между тем из текста совершенно ясно, что ссылка в скобках на эти правила указывает только на существование в Церкви установленного ими вида общения, когда допускается совместная молитва, но не разрешается ещё общение литургическое.
Так как я вносил в Синод предложение о принятии митрополита Евлогия в молитвенное общение, в виду обнаружившейся его воли к восстановлению единства, то я же теперь с глубокой грустью принуждён откровенно сказать, что последующие действия митрополита Евлогия и отказ его приехать на Собор такое общение затрудняют.
Когда митрополит Евлогий уезжал отсюда, я верил в то, что он постепенно будет преодолевать все препятствия к единству. Мне думалось, что не решаясь здесь давать слишком категорических обещаний, он будет по крайней мере подготовлять путь к единству. Но, с возвращением митрополита Евлогия в Париж, имел место ряд фактов, свидетельствовавших о том, что он снова стал во всём слушать тех людей, от которых нашёл нужным скрыть своё намерение отозваться на моё приглашение приехать. Теплившаяся надежда на восстановление единства стала сменяться во мне горьким разочарованием, когда я читал беседу митрополита Евлогия с корреспондентом "Последних Новостей", полные нападок на Синод и Собор, статьи официального "Церковного вестника", и, наконец, опубликованное в американских русских газетах письмо митрополита Евлогия, написанное через месяц после заседания Синода с его участием.
В этом письме, изложив план раздробления русского церковного зарубежья, митрополит Евлогий пишет: "Каковы церковные настроения у Вас в Америке? Судя по газетам тоже объединение, но, конечно, не в Карловацком Синоде... Надо создать что-то высшее и более прочное, на началах полного самоуправления". Так едва вернувшись от нас, митрополит Евлогий пишет в Америку, где началось движение к единству именно с нами и где весть о восстановлении единства в Европе могла бы помочь делу объединения. Он торопится сообщить в своём письме, что не думает объединяться с Синодом, который, по выдвигаемому им плану, подлежал бы уничтожению. Я не верил, что письмо это подлинное, пока митрополит Евлогий сам не подтвердил мне это...
Свои предположения об устройстве Зарубежной Церкви митрополит Евлогий мне высказал только теперь и хотя подробный разбор их ещё будет сделан в другом послании, я сейчас хочу вкратце сказать, что признаю их крайне вредными для Церкви. Вместо объединения митрополит Евлогий предлагает нам полное раздробление.
Всякое объединение подразумевает единое возглавление и какой-то центр, а митрополит Евлогий хочет раздробить нашу Церковь на 4 округа, которые находились бы в разных юрисдикциях и не имели бы постоянного центра.
Земная жизнь моя приходит к концу и поэтому надеюсь, что мне поверят, что не ради властолюбия, а в глубокой вере в свой долг перед Русской Церковью, я настаиваю и буду настаивать на необходимости для неё организованного полного объединения. Если Харбинская епархия и Духовная Миссия в Китае благополучно процветают в подчинении Синоду, то почему это невозможно в несравненно боле близкой Западной Европе? Законы предоставляют достаточный простор епархиальной власти и лишь немногие сравнительно дела восходят до Синода, который даёт общее руководство и служит инстанцией апелляционной. И так как всякое объединение должно иметь постоянный центр, то почему же не вернуться к единству с уже существующим центром, при том в своё время устроенным не без помощи митрополита Евлогия?
В нынешнее тяжёлое для Русской Церкви время, когда на Родине нет никого, кто мог бы охранять её заграничное достояние, такой долг ложится на нас, зарубежных иерархов. Мы должны показывать соотечественникам пример действительного, а не призрачного единства, объединения, а не раздробления под видом автономных округов, с сохранением только ни к чему не обязывающих "мирных отношений". От этого убеждения никогда не отступлю ни я, ни мои собратья-архипастыри и к этому единению мы неизменно призываем архипастырей, которых да простит Господь.
Св. Иоанн Златоуст говорит, "что производить разделение в Церкви не меньшее зло, как и впадать в ересь" (на Еф. XI,6), он немного раньше поучает: "Ничто так не оскорбляет Бога как разделение". А если так, то что можно возразить против наших призывов к полному единству Русской Церкви за рубежом? Ничего. Но если признаём его необходимым, то должны и осуществлять его, и я, дондеже есмь, не престану звать к этому и митрополита Евлогия и пошедших за ним иерархов, пастырей и мирян. Не напрасно возложил Господь на русских изгнанников некое послушание хранить за рубежом часть Русской Церкви в то время, как сама она в тяжёлом пленении. Смиренно принимая это послушание, хотя бы оно было иногда связано с утеснениями, нищетой и унижениями, мы должны особенно заботиться об изжитии в своей среде всяких расколов и наоборот явить миру единое сплочённое русское церковное тело. А для этого прежде всего необходимо, чтобы каждый из нас архиереев, смиренно подчинял свою волю решениям Собора своих собратий. Если мы, таким образом, откажемся от всякого любоначалия, то не будем уже заботиться ни о каких автономных областях и не будем почитать для себя унизительной ответственность перед Собором своих собратий. Так именно устроится в церковной жизни то единомыслие, о котором говорится в 34 пр. Св. Апостолов, "и прославится, Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын и Святый Дух". Аминь,
Антоний, Митрополит Киевский и Галицкий.
Жизнеописание Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого. Издание Северо-Американской и Канадской епархий, 1961, т. VII, с. 344.
Метки: рпцз, митрополит антоний
Комментарии
Сейчас уже совершенно очевидно, что за современными раскольниками стоят подобные антицерковные силы, которые также препятствуют единству Русской Церкви. Но теперь это кремлёвские глобалисты и их "внутренние органы" - КГБ-ФСБ.
RSS лента комментариев этой записи