Митр. Анастасій (Грибановскій): ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО НОВЫМЪ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКАМЪ РУССКОЙ ЦЕРКВИ

Какую дань слова принесемъ вамъ, вѣрные свидѣтели Слова, доблестные страстотерпцы и пастыри, вмѣнившіеся яко овцы заколенія. Витійствующій языкъ изнемогаетъ предъ величіемъ вашего подвига. Ваши язвы подобно множеству отверстыхъ устъ, сами вѣщаютъ о вашемъ терпѣніи; ваша кровь говоритъ лучше, чѣмъ кровь Авеля (Евр. 12, 24). Вы сами служите нашею похвалою. Въ васъ и черезъ васъ мы приносимъ жертву благодаренія Господу, всегда побѣдители насъ творящему о Христѣ Іисусѣ (2 Кор. 2, 14). Среди великаго испытанія скорбями мы преизобилуемъ ради васъ радостью (2 Кор. 8, 2) и восклицаемъ вмѣстѣ съ Златоустомъ: «Благословенъ Богъ! и въ нашъ вѣкъ произрасли мученики, и мы удостоились видѣть людей, закалаемыхъ /с. 15/ за Христа, людей, проливающихъ святую кровь, которая орошаетъ всю Церковь. Мы удостоились видѣть людей ратующихъ за благочестіе, побѣждающихъ, увѣнчаваемыхъ... и мы имѣемъ теперь у себя этихъ вѣнценосцевъ» (Бесѣда 3-я на первую книгу Паралипоменонъ).

Многіе хотѣли бы видѣть, что мы видѣди, и не видѣли, слышать то, что мы слышали, и не слышали. Намъ суждено было быть свидѣтелями вашихъ чудныхъ дѣлъ, и любви, и служенія, и вѣры и терпѣнія (Апок. 2, 18) и на насъ лежитъ священный долгъ возвѣстить о нихъ міру, проповѣдывать на кровѣхъ о томъ, что мы видѣли своими очами, что осязали руки наши (1 Іоан. 1, 1).

Но намъ не достанетъ ни времени, ни силъ повѣствовать о новыхъ Сампсонахъ, Давидахъ, Гедеонахъ, Самуилахъ, объ этомъ чудномъ воинствѣ Христовомъ, которое вѣрою побѣждало царства, творило правду (Евр. 11, 32-35) и посрамило древняго врага.

Тебѣ, первосвятитель древней Кіевской церкви, соименный св. Просвѣтителю Руси, подобало предначать славное поприще борьбы и страданій, ты сталъ предводителемъ боговѣнчаннаго полка, и тебѣ да воздастся отъ насъ первый вѣнецъ хвалы.

Сама Божественная Премудрость предуказала, чтобы на горахъ Кіевскихъ, тамъ, гдѣ Апостольскою рукою было утверждено нѣкогда знаменіе св. Креста, вознесенъ былъ на крестъ преемникъ апостоловъ, какъ одинъ изъ первыхъ священномучениковъ нашихъ дней. Крещеніе Русской Церкви огнемъ и кровію должно было начаться оттуда, гдѣ положенъ былъ первый камень въ ея основаніе и гдѣ изначала пріялъ водное крещеніе русскій народъ.

То были тяжкія и скорбныя времена, когда область темная начала усиливаться на Русской землѣ и когда судъ небесный впервые возгремѣлъ надъ домомъ Божіимъ (1 Петр. 4, 17). Тогда Господь, уготовляя насъ на день испытанія, возставилъ намъ пастыря и отца по сердцу нашему, дабы онъ собралъ воедино ратоборцевъ Христовыхъ и извелъ ихъ на брань съ врагами Церкви. Вмѣстѣ съ другими святителями возрадовался тогда и ты, какъ другъ жениховъ за гласъ жениховъ (Іоан. 3, 29), и по тебѣ пришедшимъ не завидѣлъ. Будучи всегда готовъ исполнить всякую правду (Матф. 3, 15), ты повиновался слову Перво/с. 16/іерарха Патріарха Тихона и, оставивъ священный соборъ, отошелъ къ твоей паствѣ, которую уже стали расхищать волки хищные, не щадящіе стада. Сыны тьмы не могли стерпѣть твоей ревности о Церкви Божіей и съ оружіемъ въ рукахъ, какъ на разбойника, пришли къ тебѣ подъ мракомъ ночи, чтобы взять тебя на закланіе. Лестью и коварствомъ они извели тебя изъ стѣнъ древней Лавры, какъ бы изъ священнаго Сіона, и вознесли на уединенное возвышенное мѣсто, на эту новую Голгофу. Подобало, чтобы по образу вѣчнаго Первосвященника, нося поруганіе Его, ты вышелъ пострадать внѣ вратъ (Евр. 13, 12). Тамъ именно и пріялъ ты смерть отъ жестокихъ мучителей, пронзившихъ остріемъ твое тѣло въ то время, какъ ты простиралъ къ нимъ благословляющія руки, молясь за своихъ враговъ.

Это мѣсто, орошенное твоею кровью, навсегда останется священнымъ алтаремъ для вѣрующихъ; и тихій свѣтъ лампады, немеркнущимъ свѣтомъ будетъ озарять оттуда твой первомученическій подвигъ, облиставшій всю Русскую Церковь. Тебя предпослала она, какъ начатокъ исповѣдниковъ, число коихъ стало исполняться потомъ съ каждымъ днемъ.

«Первый изъ пострадавшихъ ты — по слову св. Григорія Богослова, — сталъ путемъ для другихъ». Одушевленные тѣми же чувствами устремились за мученическими вѣнцами Ангелы Церквей Пермской, Тобольской, Астраханской и цѣлые сонмы другихъ святителей и іереевъ Божіихъ, прошедшихъ сквозь огонь и воду, испытавшихъ поруганіе и раны, узы и темницу, отъ нихъ же многіе побіени быша, претрени быша, убійствомъ меча умроша, даже пропяты (распяты) быша, не пріемше избавленія, да лучшее воскресеніе улучатъ (Евр. 11, 35-37).

Среди этой доблестной дружины зримъ и тебя, священная главо, славный Первостоятель града св. Петра, возлюбленный твоею паствою такъ же, какъ тезоименитый тебѣ древній патріархъ своимъ отцемъ Іаковомъ. Младшій многихъ изъ своихъ собратій, ты предупредилъ, однако, ихъ твоимъ апостольскимъ дерзновеніемъ и духовнымъ разумомъ. Еще въ юности ты лобызалъ пламенѣющимъ сердцемъ раны первыхъ мучениковъ и скорбѣлъ, что не можешь пріобщиться къ ихъ славному подвигу. Господь узрѣлъ твою святую ревность и по исполненіи временъ по/с. 17/слалъ тебѣ тотъ же искусъ. По его изволенію преемники Ирода и на тебя наложили руки, чтобы сдѣлать тебѣ зло и, задержавъ, ввергли въ темницу (Дѣян. 12, 1). Напрасно преданная тебѣ паства волновалась, какъ море, вздымающее гнѣвныя волны. Ни ея угрозы, ни твое незлобіе и смиреніе — ничто не могло исторгнуть тебя изъ рукъ нечестивыхъ, повлекшихъ тебя на свое беззаконное судилище. Исполненный вѣры и силы, кроткій и дерзновенный , какъ первомученикъ Стефанъ, предсталъ ты передъ новымъ синедріономъ. Враги не могли противостоять мудрости и Духу, вѣщавшему твоими устами, когда ты изобличалъ ихъ клеветы и выражалъ радостное желаніе умереть, какъ христіанинъ, стражда безъ правды (1 Петр. 2,19; 4, 16).

Однако, они продолжали противиться истинѣ даже тогда, когда нѣкая жена изъ ихъ сонма, соревнуя благородной женѣ Пилата, выступила на твою защиту и стала умолять судій не брать на себя неповинной крови. Древній приговоръ: «Повиненъ есть смерти» былъ произнесенъ, но не приведенъ немедленно въ исполненіе только потому, что паства по прежнему не хотѣла разстаться со своимъ пастыремъ, что дѣти не хотѣли уступить палачамъ своего отца. Нѣсколько дней ты снова долженъ былъ томиться въ предсмертныхъ мукахъ, искупуя, однако оставшееся время для назиданія пасомыхъ, ибо для слова Божія нѣтъ узъ (2 Тим. 2, 9). Уже обреченный въ жертву (2 Тнм. 4, 6) ты, подобно великому Апостолу языковъ, писалъ изъ темницы послѣдніе завѣты своимъ ученикамъ и сопастырямъ. Эти безсмертныя слова, написанныя не столько чернилами, сколько твоею кровію, должны быть увѣковѣчены на всѣ времена наряду съ посланіями древнихъ мучениковъ.

«Въ дѣтствѣ и отрочествѣ — писалъ ты одному изъ твоихъ сподвижниковъ-пастырей — я зачитывался житіями святыхъ и восхищался ихъ героизмомъ, ихъ святымъ воодушевленіемъ, жалѣлъ, что времена не тѣ и не придется переживать то, что они переживали. Времена перемѣнились, открывается возможность терпѣть ради Христа отъ своихъ и чужихъ. Трудно, тяжело страдать, но по мѣрѣ нашихъ страданін избыточествуетъ и утѣшеніе отъ Бога. Трудно переступить этотъ рубиконъ, границу и всецѣло предаться волѣ Божіей. Когда это совершится, тогда человѣкъ избыточествуетъ утѣшеніемъ, не чувствуетъ самыхъ тяжкихъ /с. 18/ страданій; полный среди страданій радости внутренняго покоя, онъ другихъ влечетъ на страданія, чтобы они переняли то состояніе, въ которомъ находится счастливый страдалецъ. Объ этомъ я ранѣе говорилъ другимъ, но мои страданія не достигали полной мѣры. Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, судъ, общественное заплеваніе, обреченіе и требованіе самой смерти подъ якобы народные аплодисменты, людскую неблагодарность, продажность, непостоянство и т. п., безпокойство и отвѣтственность за судьбы другихъ людей и даже самую Церковь.

Страданія достигли своего апогея, но увеличилось и утѣшеніе. Я радостенъ и покоенъ, какъ всегда. Христосъ наша жизнь, свѣтъ и покой. Съ Нимъ всегда и вездѣ хорошо. За судьбу Церкви Божіей я не боюсь. Вѣры надо больше, больше ее надо имѣть намъ, пастырямъ. Забыть свою самонадѣянность, умъ, ученость и дать мѣсто благодати Божіей.

Странны разсужденія нѣкоторыхъ, можетъ быть, и вѣрующихъ пастырей (разумѣю Платонова) — надо хранить живыя силы, т. е., ихъ ради поступиться всѣмъ. Тогда Христосъ на что? Не Платоновы, Веніамины, и т. п. спасаютъ Цсрковь, а Христосъ. Та точка, на которую они пытаются стать, погибель для Церкви. Надо себя не жалѣть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда. Люди и ради политическихъ убѣжденій жертвуютъ всѣмъ. Посмотрите, какъ держатъ себя эсъ-эры и другіе. Намъ ли, христіанамъ, да еще и іереямъ, не проявить подобнаго мужества даже до смерти, если есть сколько-нибудь вѣры во Христа, въ жизнь будущаго вѣка?!»

Сколько возвышенной силы въ этихъ кроткихъ и смиренныхъ словахъ, запечатлѣнныхъ твоею смертію!

Радостный, ты шелъ на крестъ, отвергнувъ послѣднее искушеніе «пожалѣть себя для Церкви».

По завѣту Св. Апостоловъ ты не захотѣлъ высокомудрствовать о себѣ и предпочелъ душу свою положить за Церковь, вмѣсто того, чтобы уклоняться въ словеса лукавствія и ставить немощное человѣческое выше силы и мудрости Божіей.

И такъ какъ ты до конца прошелъ по стопамъ Подвигоположника, Онъ за вѣрность и кротость освятилъ и возвеличилъ тебя (Сир 15, 11), покоривъ подъ ноги твои самыхъ враговъ Церкви, вынужденныхъ потомъ исповѣдывать /с. 19/ передъ людьми твои невинныя страданія и поклониться имъ.

Такъ исполнилось желаніе твоего сердца: ты обрѣлъ и жребій, и вѣнецъ страстотерпцевъ Христовыхъ и смертію купилъ себѣ вѣчную жизнь.

Такъ же поступили и многіе другіе архіереи и священники Бога Вышняго, призванные пострадать за свидѣтельство, которое они имѣли (Апок. 6, 9).

Когда начались дни огненнаго испытанія для Церкви, и Господь не восхотѣлъ принять отъ насъ всесожженія и жертвы, они не стали совѣтоваться съ плотію и кровію, но, уразумѣвши Его волю, сами принесли себя въ непорочное заколеніе (Евр. 10, 6-9). Вслѣдъ за Вѣчнымъ Первосвященникомъ и Ходатаемъ Новаго Завѣта они вошли во святилище со своею кровію, да очистятся грѣхи людскіе (Евр. 9, 12-15), ибо безъ пролитія крови не бываетъ прощенія (22). Среди искушеній и мукъ эти истинные пастыри не оставили первую любовь свою (Апок. 2, 4), воспламенившую нѣкогда ихъ сердце желаиіемъ священства, и сохранили даже до послѣдняго издыханія цѣлымъ и невредимымъ залогъ, врученный имъ при рукоположеніи.

Славны ваши имена, мужественные страстотерпцы, которыхъ ни жизнь, ни смерть, ни настоящее, ни грядущее, ни высота суетныхъ отличій, ни глубина уничиженія — ничто не могло отлучить отъ любви Божіей во Христѣ Іисуеѣ (Рим. 8, 38-39).

Вашъ примѣръ показалъ воочію, что «можно убить, но не побѣдить священника Божія, держащагося Евангелія и сохраняющаго заповѣди Божіи», какъ вѣщаетъ одинъ изъ древнихъ священномучениковъ.

Не съ нынѣшняго дня начались испытанія Церкви. Еще св. Василій Великій писалъ о своемъ плачевномъ времени: «Насъ постигло гоненіе самое тяжкое. Ибо гонятъ пастырей, чтобы разсѣялось стадо. Одна нынѣ вина, за которую жестоко наказывали, — точное соблюденіе отеческихъ преданій. За это благочестивыхъ изгоняютъ изъ отечества и переселяютъ въ пустыни. Неправедные судіи не уважаютъ ни сѣдины, ни подвиговъ благочестія, ни жизни, ни юности, ни старости, проведенной по Евангелію. Но тогда какъ ни одного злодѣя не осуждаютъ безъ обличенія, епископовъ берутъ по одной клеветѣ и предаютъ наказанію безъ всякаго доказательства возносимыхъ на нихъ обвиненій; иные изъ /с. 20/ нихъ не знали обвинителей, не видѣли судилищъ, даже не были сперва оклеветаны, но безвременно ночью похищены насильственно, сосланы въ отдаленныя страны, и злостраданіями, какія должны быди терпѣть въ пустынѣ, доведены до смерти. Гласъ плачущихъ слышенъ въ городѣ, слышенъ въ селахъ, по дорогамъ въ пустыняхъ. Одна у всѣхъ жалостная рѣчь, потому что всѣ говорятъ о достоплачевномъ. Похищены радость и духовное веселіе. Въ плачъ обратились наши праздники, дома молитвенные затворены, на алтаряхъ не совершается духовнаго служенія» (Письмо къ Италійскимъ и Галльскимъ епископамъ).

Всѣ эти бѣдствія, изображенныя великимъ Отцемъ Церкви, пришли на васъ седьмерицею, ибо никогда столпъ злобы богопротивныя не поднимался такъ высоко, никогда еще человѣческая жестокость не была столь изобрѣтательной и безпощадной.

Теперь самый плачъ о невинно-убіенныхъ считается уже преступленіемъ и потому не смѣетъ раздаваться открыто.

Весь умъ, всѣ завоеванія науки нашего просвѣщеннаго времени, кажется, обращены, прежде всего, на то, чтобы причинить возможно больше страданій людямъ. Съ давнихъ поръ извѣстны истязанія огнемъ, голодомъ и холодомъ, желѣзомъ, бичами и скорпіонами, цѣпями, темницами. Современное искусство къ нимъ присоединило цѣлый рядъ новыхъ изощренныхъ тѣлесныхъ мученій и, кромѣ того, утонченныя нравственныя пытки, которыхъ не зналъ еще грубый вѣкъ Нерона и Діоклитіана. Вы понесли на себѣ всѣ эти болѣзни и раны, послѣ которыхъ самая смерть могла, иногда, казаться благодѣяніемъ. Вмѣстѣ съ всемірнымъ проповѣдникомъ Павломъ, вы должны были терпѣть бѣды не только отъ враговъ, но и отъ сродникъ и отъ лжебратій, корчемствующихъ истиною, возлюбившихъ мзду Валаамову, предавшихъ своихъ сослужителей слугамъ антихриста и облекшихся, вмѣстѣ съ Іудою, въ клятву, какъ въ ризу (Псал. 108, 18).

Объ нихъ издревле изрекъ Духъ Святый: Ты носишь имя, будто живъ, но ты мертвъ (Апок. 3, 1).

Облекшись въ броню правды и преподобіе истины, вы были живымъ обличеніемъ для всѣхъ, поклонившихся звѣрю. Сего ради возненавидѣлъ васъ міръ. Но вы побѣдили послѣдній силою лучшею, показавши себя почти безплотными во плоти.

/с. 21/ Всѣ знаютъ, что нѣтъ ничего на землѣ дороже жизни. Все отдаетъ человѣкъ взамѣнъ души своей; чтобы выкупить жизнь, онъ готовъ пожертвовать славой, богатствомъ, самыми нѣжными родственными привязанностями, дружбой, даже честью и совѣстью. Самый гордый и независимый изъ людей падетъ къ ногамъ своего палача, будетъ цѣловать его окровавленныя руки, подобострастно заглядывать ему въ глаза, желая прочитать тамъ свое помилованіе. Никогда человѣкъ не бываетъ болѣе жалокъ, какъ въ то время, когда онъ судорожно хватается за ускользающую отъ него нить жизни, жертвуя для нее вѣчными цѣнностями, и никогда не бываетъ такъ великъ, какъ если онъ торжествуетъ духомъ надъ немощью плоти и презираетъ всѣ земные соблазны, ради нетлѣннаго блаженства. Въ этомъ красота мученичества, высоко почитавшагося во всѣ времена и у всѣхъ народовъ.

Особенно ярко свѣтитъ этотъ подвигъ въ наши сумрачные и малодушные днн, когда за умноженіе беззакоиій оскудѣла вѣра, охладѣла любовь, колеблется иадежда, когда немощи отдѣльныхъ людей вмѣняются въ вину самой Церкви, какъ будто она уже истощила свою прежнюю силу. Ваше адамантово мужество оправдало Церковь предъ лицомъ міра. Благодать Божія, преизобиловавшая тамъ, гдѣ умножился грѣхъ, снова избрала безумное міра, чтобы посрамить мудрыхъ, и немощное міра, чтобы посрамить сильное (Рим. 5, 20, 1 Кор. 1, 27). Вы были въ отчаянныхъ обстоятельствахъ, но не отчаявались; низлагаемые не погибали. Во всемъ вы явили себя, какъ служители Божіи въ великомъ терпѣніи, бѣдствіяхъ, нуждахъ тѣсныхъ обстоятельствахъ, подъ ударами, въ темницахъ (2 Кор. 4, 8-9; 6, 4-5). Вы воскресили передъ нами образы св. Игнатія, Поликарпа, Златоуста и многихъ другихъ исповѣдниковъ и священномучениковъ, украсившихъ лучшія времена христіанства. Ваша доблесть озарила новою славою Русскую Церковь, возрастившую въ васъ сподвижниковъ Филиппа и Гермогена и началовождей цѣлаго сонма другихъ мучениковъ, разныхъ званій и возрастовъ, принесенныхъ ею въ жертву Богу.

За то, что она явила новыхъ страстотерпцевъ, ея имя возвѣщается нынѣ во всемъ мірѣ. Вмѣстѣ съ нею и вся Вселенская Церковь пожинаетъ плоды вашей побѣды и если, по словамъ св. Кипріана, у нея нѣтъ недостатка ни въ лилі/с. 22/яхъ, ни въ розахъ (письмо къ мученикамъ и исповѣдникамъ), то, убѣливъ ея одежды своими кровьми, вы достойны наименоваться тѣми и другими. Вы соединили небо съ землею въ общей радости, ибо вмѣстѣ съ воинствующею, о васъ веселится и Церковь торжествующая, къ которой вы пріобщились нынѣ. Не вамъ ли убіеннымъ за слово Божіе, даны тамъ бѣлыя одежды и сказано, чтобы вы успокоились на малое время, пока ваши сотрудникн и братія исполнятъ число (Апок. 6, 9-11).

«Восхищаясь воспоминаніями о васъ, мы, подобно Свят. Григорію, дѣлаемся отъ удовольствія какъ бы вдохновенными, нѣкоторымъ образомъ соучаствуемъ въ вашемъ мученичествѣ, пріобщаемся вашему подвигу» [1].

Да будетъ же память ваша во благословеніяхъ, да процвѣтутъ кости ваши отъ мѣста своего (Сир. 45, 13, 14). Народы будутъ разсказывать о вашемъ мужествѣ и мудрости, а Церковь не перестанетъ возвѣщать вамъ хвалу (44, 14), восклицая: «радуйся, соборъ крѣпкій и терпѣливый, побѣдительное ополченіе, царственное священство, столпы благочестія, священнодѣйствовавшіе сами себѣ мученіемъ, коихъ смерть явилась послѣднимъ совершительнымъ таинствомъ. Черезъ васъ прославляется Христосъ, Иже вчера, днесь, Той же и во вѣки». (Евр. 13, 8).

 

 

Примѣчаніе:
[1] Слово въ похвалу св. священномученику Кипріану