Архіепископъ Никаноръ: По поводу празднованія 900-лѣтія со времени крещенія русскаго народа
ИЗЪ ПОСЛАНІЯ ПРЕОСВЯЩЕННАГО НИКАНОРА, АРХІЕПИСКОПА ХЕРСОНСКАГО И ОДЕССКАГО, къ Херсонской паствѣ, по поводу празднованія 900-лѣтія со времени крещенія русскаго народа при святомъ равноапостольномъ великомъ князѣ Владимірѣ.
Въ текущемъ 1888 году, именно нынѣ, исполняется 900-лѣтіе со времени крещенія русскаго народа при святомъ и благовѣрномъ князѣ Владимірѣ. Въ память особой милости Божіей, озарившей русскую землю свѣтомъ истинной вѣры, какъ и подвиговъ святаго равноапостольнаго князя Владиміра, заботами котораго было впервые положено твердое основаніе христіанскому просвѣщенію русскаго народа поученію православной восточной церкви, Святѣйшій Синодъ призываетъ всѣхъ вѣрныхъ чадъ россійской церкви къ торжественному принесенію Господу Богу благодарственной молитвы и къ прославленію святаго равноапостольнаго князя Владиміра, нареченнаго во святомъ крещеніи Василіемъ. Се нынѣ время благопріятно всему россійскому народу воспомянуть и благодарнѣ предъ Господомъ Богомъ исповѣдать тѣ великія блага, каковыя святая православная вѣра принесла нашему христолюбивому отечеству.
/с. 152/ «Азъ есмь лоза» (виноградная), вѣщаетъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ (Іоан. 15, 5), «вы же рождіе» (вѣтви). «Иже будетъ во Мнѣ и Азъ въ немъ; той сотворитъ плодъ многъ: яко безъ Мене не можете творити ничесоже». А святый апостолъ Павелъ изображаетъ присоединеніе язычниковъ къ церкви Христовой подъ видомъ привитія дикихъ вѣтвей къ живоносному корню маслины, причемъ привившіяся вѣтви становятся общниками корня и сока маслины (Рим. 11, 17).
Припомнимъ чтó было до крещенія Руси при святомъ князѣ Владимірѣ въ нынѣшней русской землѣ? По великому ея пространству, на узкой полосѣ отъ устья Дуная по Днѣпру и Волхову до истоковъ Волги жили въ язычествѣ разрозненныя племена славянскія, а во всѣхъ прочихъ странахъ обитали племена литовскія, финскія, тюркскія, монголо-татарскія, китайско-манчжурскія и другія, то совершенно несродныя, то враждебныя славянству и христіанству. Крещеніемъ же Руси при святомъ Владимірѣ не только самъ русско-славянскій родъ привился къ животворному древу Христовой церкви, но послужилъ посредникомъ привитія къ тому же древу и многихъ другихъ народовъ. Причемъ чрезъ крещеніе не только самъ русскій народъ, но и другіе чрезъ него стали причастниками корня и сока сей животворной маслины. Чрезъ крещеніе русскій народъ сталъ вѣтвью Божественной виноградной лозы, Христа Господа нашего, а пребывая во Христѣ и имѣя Христа въ себѣ, сталъ приносить много и плодовъ духовныхъ. Разростаясь самъ въ великое древо, онъ проникъ своими вѣтвями до береговъ Дуная, до сердцевины Польши, до граней Финляндіи, оттуда до Камчатки, до глубинъ Китая, до подножія Гималая, до сердцевины древней Арменіи, пуская свои поросли до западнаго брега и новаго свѣта. При этомъ проникающая и воодушевляющая его святая православная вѣра созидала, укрѣпляла и хранила не только духовно-церковную, но и народно-государственную жизнь нашего отечества.
Купель святаго крещенія при равноапостольномъ князѣ Владимірѣ была дѣйствительно «банею пакибытія» для нашего народа, была для него иного житія началомъ, преобразуя не только внутренній, но и внѣшній бытъ его въ духѣ Христовомъ. Начиная съ болѣе внѣшнихъ способовъ вліянія на русскій народъ, Святая Христова вѣра содѣлала его наслѣдникомъ великихъ ду/с. 153/ховныхъ богатствъ, завѣщанныхъ Христомъ и апостолами, усвоенныхъ и сохраненныхъ православными христолюбивыми греками, приспособленныхъ къ нашему усвоенію и употребленію трудами первоучителей словенскихъ, святыхъ равноапостольныхъ Меѳодія и Кирилла. Съ вѣрою Христовою приняли мы отъ грековъ книги Священнаго Писанія и богослужебныя, церковные и монастырскіе уставы, номоканонъ и кормчую, азбуку и церковныя пѣвческія знамена, какъ и самые напѣвы, иконопись и архитектуру, древнія лѣтописи и исторію, какъ и всю литературу древняго образованнаго міра, какъ и весь складъ міросозерцанія, выработанный мудростію древняго міра, очищенный Христовою вѣрою. Съ вѣрою Христовою мы получили въ лицѣ іерарховъ образованнѣйшаго въ то время еллинскаго народа не только крестителей, всенародныхъ нашихъ крестныхъ отцовъ, воспріемниковъ отъ купели крещенія, но и нашихъ огласителей, наставниковъ и руководителей въ Христовой вѣрѣ, духовныхъ пѣстуновъ нашей всенародной юности. Со дня крещенія Руси св. церковь стала и въ продолженіе многихъ вѣковъ была единственнымъ учителемъ и училищемъ нашего народа, единственнымъ для него источникомъ просвѣщенія, руководителемъ нравовъ, образователемъ сердца и высшихъ вкусовъ.
Подъ руководствомъ пастырей и учителей церковныхъ, русскій народъ росъ и мужалъ, воспитываясь почти исключительно въ наказаніи и ученіи Господнемъ, такъ какъ свѣтскаго обученія, до императора Петра великаго, у насъ и не было. Церковное обученіе народа было, по слову св. апостола, не тѣлесное, было обученіемъ только благочестію, но благочестіе на все полезно. Въ самой церкви ученіе благочестію совершалось не столько проповѣдями или катихизическими бесѣдами, сколько строемъ богослуженія, чтеніемъ слова Божія, святоотеческихъ писаній и житій святыхъ. При такомъ способѣ ученія спрашивалось не столько то, многоль кто выразумѣлъ изъ неисчерпаемой глубины церковно-христіанской мудрости, сколько то, чтобы каждый въ дѣтской простотѣ сердца вѣровалъ Евангельской проповѣди и располагалъ, по вѣрѣ церкви, весь распорядокъ своей жизни. И вліяніе такого ученія было огромно, было и глубоко, и всесторонне. Церковь имѣла самое неотразимое вліяніе на весь укладъ народной русской жизни, выработавъ въ /с. 154/ русскомъ народѣ тотъ складъ основныхъ понятій и міровоззрѣнія, нравовъ и обычаевъ, общенародныхъ привязанностей и стремленій, который лежитъ въ глубочайшей основѣ православнаго отечества нашего даже донынѣ.
Какъ напр. распредѣляется среди нашего народа обыкновенный день? Не столько по часамъ, которыхъ русскій народъ и не вѣдалъ, сколько по церковному звону къ утренѣ, къ обѣднѣ, вечернѣ и всенощной, соотвѣтственно полуночному пѣнію пѣтуховъ, восходу солнца, полудню и солнечному закату. Какъ распредѣляется русскій годъ? Не столько по мѣсяцамъ, которые и до сихъ поръ народъ нашъ знаетъ не твердо, сколько по великимъ церковнымъ праздникамъ весны, лѣта, осени и зимы, по днямъ нарочитыхъ святыхъ и святымъ постамъ. Какъ опредѣляется домашній обиходъ, строй единичной, семейной и общенародной жизни? Не только всѣ важнѣйшія событія жизни каждаго человѣка запечатлѣны характеромъ и названы именами церковными, каковы: крестины, браковѣнчанія, похороны, но и всѣ подробности семейной домашней жизни носятъ на себѣ ту же церковную печать, напр. заговѣнье и розговѣнье, постъ и мясоястіе, будничные и праздничные дни, освященіе воды въ рѣкахъ и кладязяхъ, кропленіе св. водою домовъ, скота и полей, освященіе древесныхъ вѣтвей и плодовъ, пасхальныхъ яицъ и прочихъ яствъ, молитвы утреннія и вечернія, предъ трапезою и послѣ оной, украшеніе домовъ св. иконами и поклоненіе имъ при входѣ и выходѣ, русское прощайте, и съ Богомъ; да и трудно все перечислить. Святая вѣра воспитала крѣпкую любовь русскаго народа къ святымъ храмамъ и богослуженію, къ церковной уставности. Для истинно-русскаго человѣка церковь драгоцѣннѣйшее сокровище; церковь — лучшее училище; церковь — лучшее, часто единственно хорошее зданіе въ селеніи. Здѣсь для русскаго человѣка сокровищница живописи, архитектуры, музыки, къ воспріятію, къ созданію которыхъ онъ больше способенъ, утѣха его очей, услада его слуха, восторгъ его сердца. Отсюда русское усердіе къ благолѣпію храмовъ Божіихъ. Самый звонъ колокольный заставляетъ необычно биться русское: сердце, и блестящій крестъ на высокой колокольнѣ, въ какомъ-либо особо чтимомъ мѣстѣ виднѣющійся издали, сколько русскихъ людей повергалъ и повергаетъ на землю — лобызать въ /с. 155/ благоговѣніи, въ умиленіи, въ восторгѣ прахъ священный для ихъ вѣры, указывая путнику міра сего пристанище на землѣ и прибѣжище на небѣ? Куда русскій людъ устремлялся и устремляется во дни особыхъ радостей, напр. побѣдъ надъ врагами, избытіи отъ супостатовъ, отъ глада, мора и другихъ невзгодъ? Во храмъ Божій прежде всего. Куда, не оглядывась по сторонамъ, несли русскіе люди свои поникшія головы во время всенародныхъ бѣдъ: нашествія иноплеменныхъ, губительныхъ язвъ, угрожающихъ голодомъ ненастья или засухи и другихъ золъ? Во храмы Господни возносить ко Господу стоны угнетеннаго духа, вопли истерзанныхъ сердецъ. Что дѣлаютъ русскіе люди въ смертныхъ бояхъ, предъ лицомъ всякой грозной опасности? Ограждаютъ себя крестнымъ знаменіемъ, вѣшаютъ кресты на шею, кладутъ на грудь святую икону или другую святыню, и вздыхая: къ Богу правды и милосердія, избываютъ отъ напасти, или умираютъ, глядя на небо, чая креста на своей могилѣ, надѣясь на заупокойную молитву церкви, на поминовеніе родными и ближними. Оттого-то и несокрушимъ русскій человѣкъ во дни напасти, предъ лицомъ бранной невзгоды, и выносливъ подъ гнетомъ общенародныхъ бѣдъ. Въ церкви, въ ея пѣсняхъ, въ ея духѣ, во всей цѣльности Христовой вѣры, какъ и въ частностяхъ, отражающихъ духъ Христовъ, подобно чистымъ каплямъ, отражающимъ въ себѣ цѣлое солнце, въ христіанскихъ сказаніяхъ, молитвахъ, преданіяхъ, былинахъ, искони царила завѣтнѣйшая поэзія русскаго духа, поэзія, одѣвавшая умилительно радостнымъ согрѣвающимъ свѣтомъ и хладъ молитвы и тлѣнъ смерти, превращавшая въ гармонію ангельскихъ голосовъ и вой бури надъ засыпаннымъ мятелью кладбищемъ, съ его полуразрушенными, вросшими въ землю надмогильными крестами. И съ глубокою отрадою или грустнымъ умиленіемъ прислушивался искони русскій челокѣка къ этой поэзіи христіанства отъ колыбели до могилы.
Но понималъ ли русскій народъ, понимали-ль стародавніе, понимаютъ ли и нынѣшніе простые русскіе люди что-либо въ этой поэзіи христіанства, что-либо въ своей церковности, въ своей вѣрѣ, при своемъ огульномъ невѣжествѣ? Понимали и понимаютъ. Разумѣютъ вѣру Христову не столько умомъ, сколько вообще духомъ. Молились и молятся, — по различенію, какое дѣлаетъ св. /с. 156/ апостолъ, — не столько умомъ, сколько духомъ, по примѣру благоразумнаго разбойника, который на крестѣ, конечно, не сознавалъ ясно, какъ вылилась изъ его устъ, какъ исторглась изъ глубины его измученной души его глубокомысленная молитва покаянія и сокрушенія о грѣхахъ, вѣры и надежды на прощеніе и спасеніе: «помяни мя, Господи, егда пріидеши во царствіи Твоемъ». Какое русское сердце не дрожало отъ радости, — дрожало невсегда ясно понимая, — когда пѣлось: «Христосъ рождается славите; Дѣва днесь пресущественнаго рождаетъ»; или: «Христосъ воскресе изъ мертвыхъ; Воскресенія день, просвѣтимся людіе, Пасха Господня Пасха»! Какая русская душа не проливала слезъ, слыша въ велико-страстные дни «Егда славніи ученицы на умовеніи вечери просвѣщахуся; Благообразный Іосифъ съ древа снемъ пречистое тѣло Твое»? Да, горѣли и горятъ хрислолюбивыя русскія сердца, далеко не всегда ясно понимая содержаніе своей вѣры, своихъ молитвъ, своихъ священныхъ пѣсней, богословски, экзегетически, исторически. Многіе ли изъ народа знаютъ преданіе, почему въ св. Пасху даются красныя яйца? Но не понимающіе-то больше и радуются имъ, какъ символу красной Пасхи Господней, перехода отъ смерти къ жизни. Спаситель сказалъ: «иже аще не пріиметъ царствія Божія, яко отроча, не имать вните въ не». Во время оно радовался духомъ Іисусъ и взывалъ ко отцу Своему небесному: «исповѣдаютися, Отче, Господи небесе и земли, яко утаилъ еси сія отъ премудрыхъ и разумныхъ, и открылъ еси та младенцамъ». Да, нашъ народъ и пріемлетъ царствіе Божіе, яко младенецъ, какъ заповѣдалъ всѣмъ намъ Христосъ. «Сердцемъ вѣруется въ правду. Любовь созидаетъ; разумъ же кичитъ» и разрушаетъ. Но что въ вѣрѣ понимаетъ нашъ народъ? То единое на потребу понимаетъ, чѣмъ созидалъ онъ свое вѣчное спасеніе на пространствѣ всѣхъ вѣковъ, со дня крещенія всей Руси. Всегда народъ нашъ вѣровалъ и зналъ, что есть Богъ на небѣ, что Христосъ Спасъ нашъ приходилъ на землю спасти насъ, что есть на небѣ Пречистая Богородица, наша всесильная предъ Богомъ Заступница; тамъ же пребываютъ Іоаннъ Креститель, святые апостолы Петръ и Павелъ, Святитель Николай, угодникъ Божій, и прочіе святые, наши предъ Богомъ ходатаи; что страхъ Божій — начало премудрости и исходище живота, временнаго и вѣч/с. 157/наго. То несчастіе, то хула на Духа Святаго, то явное возстаніе на очевидную истину въ современныхъ вольнодумцахъ, что они дерзаютъ изображать власть тьмы совершенно подавившую нашъ народъ, такъ что въ немъ будто бы не оказывается никакого проблеска, ни истинной вѣры, ни нравственныхъ плодовъ ея. Конечно, всѣ предъ Богомъ грѣшны. Но гдѣ и искать патріархальной простоты и твердости нравовъ, гдѣ и почиваетъ крѣпкій несокрушимый народный духъ русскаго благочестія, какъ не въ простомъ христолюбивомъ нашемъ народѣ? Давно ли, не далѣе какъ въ недавно прошедшую восточную войну наши образованные люди призывали всѣхъ становиться на колѣни предъ простымъ христолюбивымъ русскимъ воиномъ, предъ его христіанскимъ смиреніемъ, терпѣніемъ, выносливостью, незлопамятвостію, жалолостію даже къ врагамъ, предъ его самоотверженіемъ даже до смерти, его беззавѣтнымъ и простымъ до самозабвенія безстрашіемъ, этого мало — предъ его святымъ умиленіемъ въ скорбную минуту безвременной смерти, его даже грустно-радостнымъ чувствомъ предъ лицомъ безвременной смерти, что онъ приноситъ себя въ жертву на алтарь отечества, что онъ проливаетъ кровь свою за свою братію и православные христіаны, за Христа, за вѣру и царя. «Готово сердце мое, Боже, готово. Пріими духъ мой въ руцѣ Твои, Господи». Вотъ послѣдній вопль всякой подобной русской души, отходящей изъ сего міра. А мало-ль у насъ было и есть такихъ величайшихъ, такихъ истинныхъ героевъ! Между тѣмъ всѣ они чада своего народа, плоть отъ плоти его и кость отъ костей. Въ нихъ дышетъ вѣянье народнаго духа, христолюбиваго, Христова духа. Они живое свидѣтельство живоносности этого духа въ нашемъ народѣ. Какъ злато ярче свѣтится въ горнилѣ, такъ чистота народнаго духа ярко горитъ во дни всенародныхъ бѣдъ и напастей, особенно же военныхъ погромовъ. И намъ русскимъ не приходится стыдиться предъ какими бы то ни было героями міра, хотя бы то предъ древними спартанцами, или же римлянами.
Высокъ же русскій духъ и во внутреннѣйшемъ духовномъ подвижничествѣ. Истинная внутреннѣйшая христіанская добродѣтель — та содѣвается въ тайнѣ, не предъ человѣческими очами, а предъ очами только Божіими. На самомъ основаніи зданія: Божія церкви самимъ Богомъ положена печать таковая: только /с. 158/ Господь знаетъ сущихъ Своихъ. Тѣмъ не менѣе о всякомъ, именующемъ имя Господне съ вѣрою и отступающимъ отъ неправды, должно сказать, что онъ рабъ Божій. И таковыхъ въ средѣ нашего христолюбиваго народа, безъ сомнѣнія, весьма не мало. Но преимущественно, но особенно явно открывается плодотворность сокровенно дѣйствующаго духа Христова въ христолюбивомъ духѣ нашего народа тѣмъ, что на всемъ пространствѣ вѣковъ, отъ крещенія Руси даже до нашихъ дней, благодать Святаго Духа воздвигала въ нашей крещеной землѣ великихъ угодниковъ Божіихъ, отъ основателей святыя Кіевопечерскія лавры, преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія Печерскихъ, чрезъ преподобнаго Сергія Радонежскаго, Савватія и Зосиму Соловцекихъ, и до святыхъ святителей Димитрія Ростовскаго, Иннокентія Иркутскаго, Митрофана Воронежскаго и Тихона Задонскаго, которые прославлены отъ Бога и проявленіемъ высоты подвижническаго ихъ духа, и нетлѣніемъ мощей ихъ, и премножествомъ засвидѣтельствованныхъ чудесъ отъ нихъ и отъ гробовъ ихъ. Если домостроительство спасенія человѣческаго ведется спасительнымъ Промысломъ до уреченнаго предѣла, дондеже предопредѣленная полнота язычниковъ внидетъ въ царствіе Божіе, дондеже входящими въ царствіе Божіе спасенными душами восполнится въ небѣ третія часть звѣздъ небесныхъ, отторгнутыхъ первымъ возставшимъ на Бога падшимъ духомъ, то благодатію Божіею святая русская церковь ввела и вводитъ въ царствіе Божіе тьмы темъ спасаемыхъ душъ, входящихъ въ церковь Божію до сего дне даже прямо отъ язычества, на великомъ пространствѣ одной седьмой части всего земнаго шара; ввела впервые въ то время, когда западно-латинская церковь наклонилась къ отпаденію и наконецъ отпала отъ единства истинно-каѳолической церкви; ввела и вводитъ, вѣруемъ и надѣемся и дерзаемъ исповѣдать, восполняя предувѣдѣнную и предуставленную полноту церкви не только земной, но и небесной.
Велика заслуга святой православной вѣры и для устроенія общественно-государственной жизни нашего отечества. Святая православная вѣра Христова утвердила самую основу, освятила самое средоточіе и возвысила самую вершину предержащей власти въ нашемъ народѣ. Съ утвержденіемъ вѣры Христовой въ нашей славянской землѣ, православная церковь принесла /с. 159/ на Русь изъ православной Византіи понятіе великаго князя, какъ Богомъ поставленнаго владыки, устранивъ прежнее славяно-варяжское понятіе князя, какъ старѣйшаго въ родѣ вождя воинской, ничѣмъ съ народомъ не связанной дружины, покоряющаго народъ единственно только страхомъ. Вмѣстѣ съ православною вѣрою церковь же перенесла на Русь изъ Византіи твердо вѣками установившееся тамъ понятіе государства, какъ единаго цѣлаго, съ устраненіемъ варяжскаго понятія земли съ народомъ, которую княжескій родъ можетъ дробить безъ конца, какъ удѣльную свою собственность. Съ утвержденіемъ православной вѣры, церковь утвердила и единство народнаго самосознанія, связавъ разрозненныя славянскія племена въ единый славяно-русскій народъ единствомъ вѣры, какъ единокровныхъ чадъ единаго Отца небеснаго, призывающихъ Его пренебесное имя на единомъ церковно-славянскомъ языкѣ, который съ тѣхъ поръ сталъ для всѣхъ сихъ племенъ единымъ, роднымъ и священнымъ языкомъ. По насажденіи святой православной вѣры, церковь создала сперва одно, потомъ другое дорогое для народа святилище, въ Кіевѣ и Москвѣ, закрѣпивъ тамъ своимъ благословеніемъ, своими молитвами, сосредоточеніемъ тамъ высшихъ церковныхъ учрежденій, мѣстопребываніе всесвязующей государственной власти. Съ святою вѣрою, съ церковно-славянскою грамотою, съ церковными уставами и канонами, церковь перенесла на Русь и государственные законы и чины византійскаго царства. Единственно только церковь, единствомъ вѣры, богослуженія и управленія своего какъ и прямыми своими настояніями, была собирательницею разрозненныхъ русскихъ княжествъ, раздѣленныхъ еще больше, чѣмъ старинныя племена славянства, удѣльными усобицами. Единственно только церковь спервоначала была собирательницею русскихъ людей, князей, городовъ и земель, раздавленныхъ татарскимъ погромомъ, сослуживъ великую службу и западной христіанской Европѣ тѣмъ, что воодушевляемая святою своею вѣрою Русь на раменахъ своихъ вынесла всю тяготу татарскаго нашествія и своею грудью удержала напоръ на весь христіанскій міръ этой грозной зловѣщей силы; равно какъ мы же, возбуждаемые и руководимые святою вѣрою нашею, полученною нами изъ православной Греціи, сокрушили силу Ислама въ Царѣградѣ, нѣкогда страшную и не/с. 160/одолимую также для всей западной Европы. Православная церковь у насъ выпѣствовала, выростила слабаго московскаго князя сперва до велкокняжескаго, а потомъ и до царскаго величія. Посадивъ и выростивъ на русской землѣ понятіе византійскаго единовластительства, церковь возложила и святое мѵропомазаніе древнихъ православныхъ греческихъ царей на царя московскаго и всея Руси. Церковь же оберегла народъ и отъ порабощенія игу ляшскому въ годину смутъ самозванцевъ и общаго шатанія умовъ. Святая вѣра сберегла русскую народность и въ Малороссіи отъ порабощенія враждебною намъ народностію латино-польскою. Единствомъ же православной вѣры у насъ, какъ и у братьевъ нашихъ, отторгнутыхъ отъ насъ польскою государственностію, подготовлено почти даровое присоединеніе и Польши къ нашему отечеству. Тѣмъ же кореннымъ единствомъ вѣры и обряда, возгрѣвающимъ христіанскую любовь и единеніе между разными членами церкви Христовой, подготовлено мирное любовію присоединеніе къ намъ и братій нашихъ уніатовъ, насиліемъ отторгнутыхъ въ общеніе враждебной православію церкви латинской. Исключительно единствомъ вѣры привлечена въ государственное единеніе съ нами и старѣйшая сестра наша по вѣрѣ, искони православная Грузія. Тѣмъ же кореннымъ единствомъ вѣры, хотя и при нѣкоторыхъ исконныхъ народно-церковныхъ особенностяхъ, сама собою привлекается къ сближенію съ нами въ духѣ, при единеніи государственномъ, и древняя Арменія. Единеніе въ вѣрѣ дѣлаетъ намъ не только единокровныхъ, но и единодушныхъ братій нашихъ и въ зарубежныхъ славянахъ, тогда какъ наоборотъ разность въ вѣрѣ, особенно же духъ латинства дѣлаетъ намъ непримиримыхъ враговъ и изъ единокровныхъ братій нашихъ славянъ, особенно же изъ поляковъ. Самая же важная, хотя и мало сознаваемая, прикровенная заслуга святой православной вѣры и церкви предъ государствомъ заключается въ томъ, что святая вѣра, собирая своихъ исповѣдниковъ въ единую святую церковь, образуетъ изъ нихъ единую общественную семью, указуя всѣмъ въ державной Главѣ народа избранника и помазанника Божія, отца отечества, а ему самому указывая въ вѣрноподданныхъ данныхъ ему Богомъ чадъ, которыхъ рука Божія ввѣрила его любви, для устроенія временнаго и вѣчнаго ихъ счастія; что святая вѣра, ея исповѣданіе, исполня/с. 161/емая во имя вѣры присяга, съ цѣлованіемъ креста и Евангелія Христова, прикрѣпляетъ всякую вѣрноподданную душу къ предержащей власти, какъ и обратно предержащую власть Россіи ко всѣмъ вѣрноподданнымъ въ безмѣрно несравнимой степени крѣпче, чѣмъ всякія договорныя хартіи, которыми въ иныхъ странахъ силятся скрѣпить расшатанный общественно-государственный строй, нынѣ уже не опирающійся на незыблемой основѣ Христовой вѣры; что принадлежность къ православной вѣрѣ и церкви дѣлаетъ членовъ Россійскаго государства болѣе преданными ему, чѣмъ всякія иныя общественныя условія, такъ какъ всякій православный русскій видитъ въ православной Россіи свое отечество, свою собственную родную семью, а въ русскомъ царѣ естественную ея главу, своего природнаго Бѣлаго Русскаго царя, православнаго Государя; что православная вѣра не только вѣрнѣе и сильнѣе всѣхъ другихъ общественныхъ вліяній, но и исключительно только она одна дѣлаетъ изъ присоединяемыхъ къ Россіи инородцевъ истинно и естественно прирожденныхъ русскихъ людей, если эти инородцы присоединяются и къ православной церкви: такъ какъ безчисленные опыты показываютъ, что присоединяющіеся къ православію инородцы во второмъ и третьемъ поколѣніи совершенно перерождаются въ настоящихъ русскихъ людей, каковы переродившіеся финскія племена въ старыхъ коренныхъ велико-русскихъ губерніяхъ; перерождаются не только душевно, но и тѣлесно, по виду, по сложенію, по внѣшнимъ пріемамъ, тогда какъ наоборотъ даже природные русскіе, подпадая вліянію сектанства, перерождаются же не только душевно, но и тѣлесно, каковы переродившіеся русскіе, поселенные нѣкогда около Пекина или Берлина. Можно положительно утверждать, что тотъ истинно и дѣйствительно присоединяется къ Россіи, кто присоединяется къ русскому народу, кто присоединяется къ православной россійской церкви, — тотъ пропитывается русскимъ духомъ, русскими привязанностями и стремленіями. Присоединяя инородцевъ къ православной русской церкви, мы присоединяемъ ихъ къ русскому православному народу, тогда какъ присоединеніе чужеродныхъ къ инымъ вѣрамъ, напримѣръ къ латинству, присоединяетъ ихъ развѣ къ папѣ, но никакъ не къ Италіи, Испаніи, или же католической Франціи. Тѣ инородческія окраины дѣствительно присоединяются /с. 162/ къ Россіи, не по имени только, не насиліемъ, не принужденіемъ и страхомъ, при затаенной ненависти и презорствѣ ко всему русскому, а самымъ духомъ, которыя въ значительной части своего населенія, присоединяются и къ православной россійской церкви. Тотъ — родная вѣтвь русскаго древа, кто прививается къ корню Христовой церкви и становится причастникомъ ея сока; кто дѣлается вѣтвію живоносной Божественной лозы самого Христа. Напитываясь духомъ Христовымъ, всасывая соки вырощеннаго Имъ изъ Него самого древа, мы русскіе православные исполняемъ апостольскую миссію присоединенія другихъ къ себѣ и къ православію и ко Христу, хотя полу-безсознательно, почти невольно, но успѣшнѣе всѣхъ другихъ народовъ, потому что совершаемъ ее въ духѣ Христовомъ. «Аще кто хощетъ быти въ васъ болій, да будетъ вамъ слуга», завѣщалъ Христосъ Спаситель своимъ ученикамъ на тайной вечери. Замѣчательно, что во всѣхъ покоренныхъ нами окраинахъ, да часто и въ самой средѣ русскаго государства, коренные русскіе люди состоятъ нерѣдко, если только не постоянно, въ приниженіи предъ инородцами, чуть даже не въ порабощеніи; и однакоже, смиряясь предъ покоренными нашему владычеству инородцами, по завѣту и духу Христову, мы привлекаемъ ихъ къ себѣ и присоединяемъ ко Христу и къ Россіи. Такъ мы и покорили седьмую часть свѣта, самымъ нашимъ смиреніемъ, самою податливостію нашею и приспособительностію къ другимъ народностямъ. Въ концѣ концевъ русскій духъ побѣждаетъ, если только онъ православный, христолюбивый. Сія есть побѣда, побѣждающая міръ, — вѣра наша: какъ вѣрою же нашею мы повергли въ прахъ и въ недавнее время исполина земли, Наполеона I, несшаго въ нашу землю разрушительный антихристіанскій духъ, чѣмъ мы поддержали падающую вѣру Христову, со всѣмъ христіанскимъ строемъ, и во всемъ мірѣ. Такъ, неся на раменахъ и въ рукахъ нашихъ крестъ Христовъ, а въ сердцахъ Христову вѣру, такъ русскій народъ и разросся въ богатыря-исполина отъ новой земли до Гималаевъ и отъ Сахалина до Торнео, исполняя промыслительное предъизбраніе и предназначеніе ввести предопредѣленную полноту язычниковъ въ церковь Божію и предопредѣленною полнотою спасаемыхъ душъ христіанскихъ восполнить оскудѣніе въ горнемъ царствѣ Божіемъ, причиненное ниспаденіемъ горнихъ духовъ.
/с. 163/ Береги же, православная Россія, твою православную вѣру. Твоя вѣра есть то жизненное начало, которое дѣлаетъ тебя живою и плодотворною вѣтвью на живоносной виноградной лозѣ, яже есть Самъ Христосъ; вѣра — тотъ живоносный масличный сокъ, которымъ ты, дикая вѣтвь язычества, привилась къ животворному корню богонасажденной маслины, единой, святой, соборной и апостольской Церкви; посредствомъ котораго ты, разростаясь въ великое многовѣтвистое дерево, прививаешься сама къ другимъ старѣйшимъ тебя православнымъ христіанскимъ народностямъ, и прививаешь къ себѣ чуждыя тебѣ по крови и по духу племена; который животворилъ, скрѣплялъ, возращалъ, возвышалъ и освящалъ въ тебѣ всѣ твои жизненныя, какъ духовно-церковныя, такъ и народно-государственныя отправленія; которымъ питаясь и возбуждаясь, ты исполняешь предначертанныя тебѣ Промысломъ великія судьбы, достигаешь предуказаннаго тебѣ Промысломъ жребія, многаго великаго уже достигла, многаго еще достигнешь. Только буди вѣрна своей вѣрѣ до смерти, и Подвигоположникъ вѣры дастъ тебѣ вѣнецъ долгой и долгой, благоденственной и славной жизни на землѣ, а на небѣ вѣрнымъ сынамъ твоимъ вѣнецъ жизни вѣчно блаженной. Прививая къ своей вѣрѣ иныя народности и сливая ихъ съ собою, крѣпче прививай сама себя къ твоей животворной вѣрѣ. Любви, даже горячности къ нашей вѣрѣ въ большинствѣ русскихъ искони было довольно, даже постиженія духа вѣры достаточно, довольно привязанности къ нашей церковности, къ уставности богослуженія. Но мало простаго пониманія вѣры, мало знанія церкви, мало сознательной оцѣнки тѣхъ великихъ заслугъ, которыя Церковъ оказывала и оказываетъ благоустроенію благоденствія Россіи, твердостоянію всего ея народно-государственнаго порядка. Если мы до сихъ поръ, въ большинствѣ нашего народа, были пока только младенцами, которые, по слову св. апостола Павла, «питались млекомъ, а не брашномъ», едва-едва разумѣя «начатки слова Божія»; то судя по времени, послѣ 1000-лѣтія со дня основанія Россіи, какъ государства, спустя 900 лѣтъ по ея крещеніи, при св. Владимірѣ, нынѣ, среди бурныхъ вѣтровъ суемудрія, которые колеблютъ устои Церкви, а съ нею и общества, пора всѣмъ намъ, крѣпко «усвоивъ начатки слова Божія, поспѣшить и къ совершенству» (Евр. 3, 12-14; 6, 1), /с. 164/ «да всѣ» всецѣло «прійдемъ въ единство вѣры и познанія Сына, Божія, въ мужа совершеннаго, въ мѣру полнаго возраста Христова; да не будемъ болѣе младенцами, которые колеблются и увлекаются всякимъ вѣтромъ ученія, по лукавству хитрыхъ людей, по хитрому искусству обольщенія, но истинною любовію да возращаемъ въ себѣ все во Христа, Который есть Глава тѣла Церкви, изъ Котораго все тѣло, составляемое и совокупляемое посредствомъ всякихъ, взаимно скрѣпляющихъ связей; при содѣйствіи въ свою мѣру каждаго члена, получаетъ приращеніе для созиданія самаго себя въ любви». Посему вмѣстѣ съ великимъ учителемъ языковъ, святымъ апостоломъ Павломъ, «заклинаемъ всѣхъ васъ Господомъ, чтобы вы не поступали, какъ поступаютъ прочіе», чуждающіеся православной Церкви братіе наши по плоти, «по суетности ума своего, взимающагося на разумъ Божій, руководясь своимъ помраченнымъ разумомъ, отчужденные отъ жизни Божіей, по причинѣ ихъ невѣжества въ вѣрѣ и ожесточенія сердецъ ихъ. Вы познали Христа, вы научены о Немъ и» научайтесь крѣпче, чтобы крѣпче, чтобы непоколебимо познать, «что истина въ Іисусѣ, что Христосъ есть путь, истина и жизнь» (Еф. 4, 13-24). Аминь.
Источникъ: Изъ посланія Преосвященнаго Никанора, Архіепископа Херсонскаго и Одесскаго, къ Херсонской паствѣ, по поводу празднованія 900-лѣтія, со времени крещенія русскаго народа при святомъ равноапостольномъ великомъ князѣ Владимірѣ. // «Православное Обозрѣніе». 1888. Томъ III. — М.: Университетская типографія, 1888. — С. 151-164.
Метки: история церкви, архиепископ никанор