Юрий Солдатов: Террористы против Первосвятителя РПЦЗ Виталия
(из дневника бывшего семинариста)
Во время весеннего отпуска я собрался из Миннеаполиса на пару дней навестить дорогое для меня место периода моей счастливейшей жизни – Свято-Троицкий монастырь, после чего продолжить свой путь в Нью-Йорк к друзьям – доктору Олегу и Татьяне Эрдели. Приехав в Святую Обитель, я встретил обрадовавшихся моему прибытию насельников, с которыми сразу же поспешили делиться новостями. Как раз почти одновременно со мной туда приехал соученик по семинарии О. Лазарь Костур, настоятель сербско-русского прихода в Делуте штата Миннесота. Он быстро поспешил в канцелярию монастыря и вернулся с кадилом, и мы отправились на кладбище, чтобы там приветствовать и помолиться за спящих там своих наставников – преподавателей и друзей, а также просить и их молиться за нас. Тяжело было прощаться с усопшими и уходить от них. Сидели мы и говорили о том, что правильно ли мы поступили, окончив в этом святом месте учение, вернувшись в беспокойный и неприветливый мир? Может быть, было лучше оставаться и разделять радости и послушания с друзьями? Ведь здесь было легко без отвлечения молиться, ходить на богослужения и чувствовать себя ближе к Богу, к Святым, к своей культуре и традициям. В храме обители находятся многочисленные частицы мощей Святых Руси, и их присутствие всеми насельниками чувствуется через преподаваемую ими защиту от зла.
Перед моим отъездом из Миннеаполиса я сказал о моих планах Епархиальному Архиерею Чикагско-Детройскому Преосвященнейшему Владыке Серафиму, который поручил мне заехать в Синод и напомнить Владыке Митрополиту Виталию о том, что летом пройдет в Епархиальном имении Владимирово очередной съезд молодежи, и он хотел, чтобы на него приехало также духовенство из Нью-Йорка и кто-либо из монашествующих рассказал молодым людям о духовной и послушнической жизни в монастыре. Владыка Серафим был бы очень рад, если кто из духовенства смог бы приехать перед съездом в разведческий лагерь преподавать религию и церковное пение. Лично для Преосвященнейшего Митрополита Владыка Серафим дал мне для передачи письмо с объяснениями причины его отсутствия на заседаниях Архиерейского Синода. Приехав в Синодальное здание, где прежде бывал много раз, я был встречен сторожившим вход знакомым мне князем Г. которого я попросил открыть мне дверь в главный храм, чтобы приложиться и помолиться пред чудотворной Курской Божией Матерью. Он открыл дверь и оставил меня молиться в церкви одного, уйдя сам к главному входу в Синод.
Помолясь перед иконой я пошел к покоям Высокопреосвященнейшего Митрополита, который сидел за письменным столом, читая бумаги. Принявши от Владыки благословение, я передал ему устное и письменное послания от Владыки Серафима. Я поразился видом Владыки. Это уже не был тот жизнерадостный и со светящимися глазами архимандрит, которому я когда-то в Германии прислуживал в церкви, каким он был перед принятием Митрополичьего послушания. Владыка выглядел печальным и подавленным. Мне показалось странным то, что когда я был короткое время с Владыкой к нему в зал несколько раз входил монах и, глядя на меня, подозрительно спрашивал Владыку, не нужно ли ему что-либо. Каждый раз Владыка отвечал, что он благодарен и ему ничего пока не надо. Владыка пожурил меня, сказавши, что он видел напечатанные мной переводы статей и писем Алексия Товта. Поскольку о. Алексий сделал так много для своего народа на Карпатах и в Америке, – сказал он, – начав перевод из униатства в Православие сотен тысяч верующих, я должен был издать его труды на русском языке и отдать для печатания в Мансонвильский монастырь, а только затем издавать его работы по-английски. Наконец, вошедши в залу, монах, обращаясь ко мне, сказал, что Владыка устал и может быть следует окончить визит. Что меня шокировало – во время моей встречи с Митрополитом снаружи где-то на лестнице раздавался громкий крик – перекличка двух людей: "он не понимает, что все на Родине изменилось", "как рассказывает Преосвященный Марк, молодежь из Европы едущая туда возвращается восхищенной от увиденного", "нам нужно помочь нашим людям!", "нам нужны другие люди!", "пускай едет в свою Канаду!" и т.д. Во время этого крика, Владыка Митрополит только немного морщился и, произнеся тихо "Господи помилуй", сказал, что он слышит опять голоса "черноморских моряков". Вышедши от Митрополита, я был уверен, что в этом крике участвовал "сторож дверей", а кто был другой, не знаю.
По обыкновению, я спустился в подвал, где приезжавшие наслаждались приготовленной для них едой. Там был Высокопреосвященный Лавр, который был ранее моим профессором в Семинарии, и с которым у меня были очень хорошие взаимоотношения. Он меня не спрашивал, почему я приехал, и я не говорил. Говорили о монастыре, преподавателях и о том, что я собираюсь печатать. Он мне пообещал сказать иноку Филипьеву, чтобы он дал мне из архива копию автобиографии отца Константина (Зайцева) о котором я собирался писать статью. (Филипьев постарался мне не давать просимое). Владыке Лавру я заметил, что в Синоде как-то шумно, на что он только ответил, что люди возбуждены. По какой причине он не сказал и ничего более не добавил.
За все годы знакомства с Синодом РПЦЗ, я никогда прежде не слыхал там хулиганского крика. Прежде всегда в здании в разговорах была приветливость, чувствовалась доброжелательность. Но это были прежние времена, когда чувствовалось влияние Махароблидзе, Граббе и духовенства с Балкан, когда была дисциплина, и некоторые духовные лица служили прежде на военной службе, и было традиционное воспитание приличия поведения.
Под руководством новых, просоветски настроенных духовных лиц, в Зарубежной Руси повелась коварно организованная атака на прежнее административное руководство РПЦЗ. Эта атака началась в Синоде сразу же после смерти Митрополита Филарета Преосвященным Виталием (Устиновым), который, как оказалось, не понимал, что исключением из Церковной администрации и общественных организаций лиц, на которых прежде ложились административные и руководящие обязанности, он сам лишается не только поддержки опытных сотрудников, но также и возможности влияния на церковные и другие (как, например, ППО) дела.
Из Синода я отправился исполнять другое поручение Владыки Серафима. Он мне поручил поехать и лично вручить письмо Епископу Граббе или его дочери Анастасии Георгиевне, бывшей прежде в Синоде административной секретаршей. В письме Владыка подробно написал причины, по которым он не хочет более ездить на заседания Синода, посылая своего Викарного Епископа Алипия, где он видел на заседаниях к себе и другому консервативно настроенному духовенству неприязненное отношение и сопротивление его предложениям. Владыка в письме писал, что считает, Синоду нужно осторожно относиться к сообщениям из СССР о будто бы происходящих там изменениях и не стремиться быстро менять то, что проводилось раньше Церковью в Изгнании. Он также в письме напоминал о том, что говорили прежние Первоиерархи РПЦЗ о недействительности выборов и хиротоний духовенства в МП и об атеизме правительства Советского Союза.
В результате своей поездки в Синод и происшедших там встреч я вынес тяжелое впечатление, что некоторыми духовными лицами забыта обязанность сохранения духовных и культурных ценностей для освобожденной от антихристовых врагов России, и они, находясь во сне, ожидают, что произойдет в недалеком будущем, не занимаясь при этом церковной деятельностью. Под влиянием происшедших некоторых изменений в Союзе, напоминающих времена НЭПА, они представили Россию не такой, какой она является, а какой они бы ее хотели видеть. Они пошли по тому же пути, каким пошел Шульгин, написавший о своей поездке в СССР книгу "Три столицы". Я увидел, побывав в здании Синода, продолжение борьбы людей (которых нельзя иначе назвать как террористами), против Первоиерарха РПЦЗ. Той борьбы, которая велась против Митрополита Филарета и которой мы несколько лет до этого пытались противостоять в Свято-Троицком монастыре. Вспоминалось, как тогда в трапезной наш Авва Владыка Аверкий сказал, что одержимые дьявольскими чарами враги Православия будут выступать против каждого, кто будет Первоиерархом в Синоде.
Выходя из здания Синода, я нес с собой полученные от князя и других сотрудников и гостей "подарки", – копии самиздательств, которые их привели в парализовавший восторг – впечатления об происходящих на "Родине" изменениях.
Г.М. Солдатов
Метки: рпцз, юрий солдатов