Протодиакон Герман: Да, прав был Владыка Серафим
Мы живём в сиюминутном мiре. С молниеносной быстротой меняется окружающая нас обстановка. Одна новость сменяет другую и то, что ещё совсем недавно могло казаться невероятным, недопустимым, входит, как бы в обиход и никого уже не удивляет, не возмущает. Не принято сегодня смотреть назад, как-то даже некомильфотно ссылаться на уроки прошлого. Это теперь обычно клеймится отсталостью, ретроградством. Сегодняшний лозунг — вперёд, вперёд. Чего там вспоминать старину !
Но надо ли нам с этим соглашаться, привыкать к этому ?
Без прошлого, нет настоящего, как и без настоящего нет будущего. Поэтому небезынтересно и небезполезно именно возвращаться к тому, что не так давно питало нашу жизнь и казалось незыблемым основанием нашего мышления и мiровоззрения. Слово при наречении Архиепископа Серафима в этом отношении особо поучительно.
Вспомним обстановку. Сколько воспоминаний всплывает в памяти ! Конец сентября 1993 года. Отец Игорь Дулгов, после 25 лет самоотверженного служения на Лазурном Берегу в нашем Каннском соборе, и восьми лет настоятельства и ревностного пастырского делания в свято-Николаевском храме в Лионе, мечтал удалиться на покой. С этой целью он заблаговременно выстроил себе домик в лесу Cвято-Леснинского монастыря в Нормандии, но … человек предполагает, а Богъ располагает.
Как гром среди бела дня, великим постом 1993 года, мы узнали убийственную новость о том, что наш дорогой, любвеобильный Вл. Архиепископ Антоний Женевский поражён раком. Долго цеплялись за надежду, но в начале лета пришлось свыкнуться с мыслью о неизбежном исходе и скорой кончине того, кто в течении 37 лет столь мудро и отечески руководил нашей просторной и на редкость братской епархией. И казалось, что так всегда будет ... К тому же, к этому времени уже чувствовались попытки расшатывания устоев Зарубежной Церкви. Но пока во главе Церкви стояла эта двоица — Митрополит Виталий и его верный и авторитетный первый Заместитель Архиепископ Антоний, никакие Марки и Лавры особо не высовывались. И легко сегодня проверить, что именно с начала 1994 года предатели стали открыто выступать.
Позволю себе тут упомянуть личное воспоминание. В феврале 1993 года, т. е. за каких-то полтора месяца до открытия владыкиной болезни, Владыка Антоний летал на особо важное экстренное заседание Архиерейского Синода в расширенном составе — 9 Архиереев, почти Собор —, в котором он принимал самое деятельное участие. Темой заседания была недавно состоявшаяся позорная пресс-конференция в стенах редакции журнала «Огонёк», устроенная отцом Виктором Потаповым и на которой председательствовал епископ Иларион, который тут же (немного преждевременно!) был произведён во всех российских печатных и телевизионных органах в „митрополит Иларион’’. Отец В. Потапов, благодаря своим передачам по «Голосу Америки» и постоянным поездкам в Советский Союз и затем в Россию, слыл как бы главным Зарубежным специалистом по российским вопросам, к голосу которого в Синоде поневоле прислушивались, тогда как он был всего лишь широко вхож в диссидентские круги и был до некоторой степени их идеологическим пленником. Диссидентское движение, особо в советское время, имело много положительных сторон, но его цели и идеология, особенно после падения советской власти, были далеко не тождественны с духом и исповеданием Зарубежной Церкви. Я был приглашён на этот Синод прочитать отчёт о положении нашей Церкви в России на основании моих туда месячных поездок в течение трёх лет подряд, во время которых общался с „нашими“ там людьми. Помнится, как Вл. Митрополит во время заседаний сурово обругал Вл. Илариона за то, что он, как уполномоченный представитель, согласился выступать в редакции далеко не нейтрального журнала, о чём никогда не было речи, и стал перед этой публикой приносить извинения от имени Церкви, в частности в том, что мы там принимали и открывали Зарубежные приходы, в чём, естественно, никогда не был уполномочен, но о чём много хлопотала патриархия. Вл. Иларион, молча, понурив глаза, красный, выслушивал упрёки и поучения. И тут Владыка Антоний показал своё лицо. Он никогда не допускал несправедливости и, как правило, заступался за обиженных и слабых. Несмотря на то, что полностью соглашался с недопустимостью этой пресс-конференции и осуждал её печальные результаты, он возвысил голос и сказал Митрополиту : «Так, Ты же сам его туда посылал. Ты же знаешь, какая он шляпа»! … В итоге Архиерейского совещания был выписан строгий указ с выговором от. В. Потапову за причинённый тяжёлый ущерб Церкви, и с запрещением ему вновь ездить в Россию и выступать от имени Церкви.
На обратном пути, в самолёте, в продолжительной и глубокой беседе Владыка Антоний пришёл к выводу, что, чтобы смыть накопившиеся недоразумения и восстановить истинное лицо Зарубежной Церкви на нашей Родине необходим личный, физический контакт, необходимо, чтобы авторитетное лицо туда поехало, не для того, чтобы заниматься там политикой или встречаться с представителями средств массовой информации, а пообщаться с людьми, послужить в наших храмах, словом — чтобы люди ознакомились с Зарубежной Церковью, с её пастырским подходом, не по наслышке, а наяву. И Владыка пришёл к выводу : «Да, видно придётся мне поехать. Но если поеду, то только с тобой». Но это было, как выше сказано, за полтора месяца до того, как обнаружился у него рак.
Вот в какой обстановке мы очутились в середине 1993 года. Ежегодно Вл. Антоний торжественно возглавлял богослужения в день свв. Царственных Мучеников, в самом первом храме в мiре им посвящённом, в Вильмуасоне, под Парижем, на территории имения отца Веньямина Жукова. Это ежегодно был настоящий всеправославный праздник, на который стекались большинство духовенства епархии и масса людей почитателей памяти св. Царя-Мученика из разных, и не только Зарубежных, приходов. И вот, впервые, в день 75-летия злодеяния, мы очутились без нашего дорогого Владыки, безпомощно лежащего в больнице. Было решено не падать духом и с таким же торжеством отметить этот особо важный и символичный день. И тут единогласно было решено предложить отцу Игорю Дулгову возглавить это торжество и все поразились, как, несмотря на его почти болезненную скромность, отец Игорь „выдержал этот экзамен“ и всем тут же стало ясно — вот наш будущий Архиерей ! Но пришлось ещё долго уговаривать отца Игоря, всё мечтавшего удалиться на покой, однако чувство долга, так как мы уже все видели и чувствовали надвигающуюся грозящую опасность, возобладало над личным желанием, при условии, что будет ему в помощь посвящён викарный, более молодой, помощник в лице отца Петра Кантакузена, будущего Епископа Амвросия.
И тут подходим уже вплотную к Слову при наречении и к лебединой песне Архиепископа Антония : за две недели до своей кончины, и затем за шесть дней для хиротонии отца Петра, когда Владыка уже не вставал, он дважды был полностью облачён во всё архиерейское облачение и принесён на кресле из близстоящего дома в собор. Можно себе представить, сколько страданий физических и нравственных это представляло, но с невероятным мужеством и чувством выполненного долга, „выстояв“ оба богослужения, возложив руку на ставленников и выслушав со знаками одобрения Слово нового епископа, своего заместителя, добрый Архипастырь мог оставлять свою осиротевшую паству и уходить в лучший мiръ.
Ведь понятно почему Слово отца Игоря было выслушано с особым одобрением Владыкой Антонием. В переполненном соборе, в присутствии почти всего духовенства обширной епархии и в присутствии четырёх Архиереев, в частности Первоиерарха Митрополита Виталия и … Архиепископа Марка, наш новый Архиерей показал на словах и на деле, что несмотря на новые веяния, есть ещё люди, готовые вставать на защиту достоинства Зарубежной Церкви и сознательно продолжать неизменно её славный исторический путь.
Слово Владыки Серафима, после традиционного упоминания своего личного пути, приведшего его к этому великому сану, было настоящей программной речью того, что следовало делать и того, что не следовало, в настоящей обстановке. И слова его были исполнены особым смыслом, имея ввиду, что мы стояли у порога воистину смутных времён и, добавим, тем, что были они открыто сказаны перед одним из главных зачинщиков готовящейся смуты.
Конечно, предательство велось с большой осторожностью, не грубо, а лукаво. В те годы никто не посмел бы говорить о МП, как о Матери Церкви, называть Кирилла Гундяева или Алексея II святейшим отцом. Нет, всё делалось более хитро, чтобы незадачливая масса не могла ничего заподозрить. Главное было пробить брешь в стене, разделяющей РПЦЗ и МП. И с этой целью, тот же Вл. Марк прибегал к самым безобидным приёмам, например устраивал совещания с патриархийным местным архиереем, чтобы установить одинаковые подходы в совершении таинств, в вопросе приёма инославных и т. д. Никто тогда не осмеливался говорить о желательности или необходимости сослужения с МП, что несомненно вызвало бы бурю негодований и протестов. Надо было идти маленькими шажками. Другой лукавый подход был следующий. После всех десятилетий ужасов, пережитых Россией и русским народом, утверждалось, что наш долг им помочь (как будто наша Церковь в течении десятилетий, и особенно в перестроечные годы, не проявляла широкую и щедрую деятельность), имея ввиду, что мы должны помочь Церкви восстановиться. Очень скоро появились витиеватые слова Вл. Марка о том, что войдя в общение с МП, РПЦЗ станет дрожжами, благодаря которым поднимется тесто Церкви в России ! Сегодня каждый может убедиться в „прозорливости“ Вл. Марка ...
Вот, где была сама сердцевина деструктивной деятельности предателей и их особая лукавность : творить зло, но под самым будто похвальным видом, так чтобы никто не мог протестовать. И на эту лукавность, очень спокойно и убедительно в своём Слове отвечает Вл. Серафим. Приведём ниже его же слова :
« За всю историю России, Церковь наша всегда была основой жизни, упованием и учителем народа. Кормилом, пестуном, мерилом совести. Будь это в междоусобных делах князей в эпоху домосковскую, в период татарского ига, особенно в Смутное Время, в период воцарения большевиков, во времена гонений, мученичества.
То же самое было и с Зарубежной частью этой Церкви, — нашей. Всем известно, какую роль она играла в Эмиграции, как в больших центрах, так и в глубине провинции или где-то в трущобах. Особенно проявила себя наша Церковь в период последней войны. Потеряв всё при наступлении Красной Армии /…/ и в условии лагерей оставалась, как и прежде, упованием, учителем и центром жизни и деятельности русских людей. Ибо Церковь наша была Истинной Церковью Христовой.
Выполняет ли официальная Церковь в России ту же роль, как должна была бы выполнить она, будь она истинной? Конечно нет. Можно твёрдо установить, что Московская Патриархия не способна на это. Вести свою паству она не может. Она лишь жалко плетётся вслед за ней и вынуждена проявлять какое её требование, либо проявлять желаемую деятельность, либо делать непривычные для неё уступки народному чаянию. /.../ «Так помогите же Патриархии», — могут нам ещё сказать.
И на это имеется готовый ответ, основанный на опыте : наша лучшая помощь официальной Церкви заключается уже в том, что мы существуем!
Ибо она всё время вынуждена считаться с нами, оглядываться на нас и то ли копировать нас или сдерживать себя, сокращать степень своих беззаконий из опасения реакции с нашей стороны. Примеров этому мы видим множество. Мы как бы спасительный тормоз в её слепом и безрассудном скольжении вниз…
Но это, пока мы существуем.
Исчезни мы, вольись мы в безформенную массу официальной Церкви, мы потеряем всю нашу соль, всю нашу силу и возможность быть таким тормозом. И руки у официальной Церкви полностью развяжутся. И не только в области экуменизма, но и во многих других беззакониях. Кто может знать, по какой покатой она покатится и тогда уже без тормозов… Куда она заведет и себя и Православие в России? ».
На этом Вл. Серафим закончил свою, как бы программную часть Слова. Сколько тут правды сказано ! Сколько прозорливых мыслей выложено ! Наша лучшая помощь верующему народу и Церкви в России — оставаться тем, чем мы являемся, так как мы являемся спасительным тормозом. Исчезни мы, вольись мы в безформенную массу официальной Церкви, мы потеряем всю нашу соль, всю нашу силу и возможность быть таким тормозом. Тут каждое слово может быть проверено и на деле оправдалось.
Исчезни мы — говорил Владыка в своём Слове. И исчезли. Во всяком случае исчезла та, хоть маленькая, но могучая историческая Зарубежная Церковь, с которой считался весь Православный мiръ. Влилась в безформенную массу МП и на самом деле потеряла свою соль и никакими дрожжами не послужила для возрождения или очищения руководящего аппарата официальной Церкви. О так называемой „Зарубежной Церкви“, на самом деле „Зарубежной патриархии“, как её теперь следует по праву называть, никто сейчас не заботится и никакого внимания на неё не обращает. Не смешно ли сегодня даже говорить о ней, как о „спасительном тормозе“ ?!
Вспомним, как до капитуляции уверяли нас, что вот-вот сейчас МП выйдет из Мiрового Совета Церквей, окончательно покончит с экуменизмом, готова пересмотреть вопрос сергианства. Ничего из всего этого не состоялось. Кокетничество с римским Папой по-прежнему продолжается, митр. Сергию воздвигают памятники (!). Сталин вновь обрёл славу великого полководца и отца народа, вплоть до того, что пишутся его иконы. Труп Ленина по-прежнему оскверняет Красную площадь. И постепенно, но неуклонно, повсюду, во всех бывших оплотах Зарубежного духа появляются новые лица, которые со временем заменяют не только бывшую паству, но и священнослужителей. Что, через десяток лет, останется Зарубежного в этой т. н. „Зарубежной Церкви“ ?
Вот истинный итог, результат разрушительной деятельности учеников-чародеев. Вот то, против чего столь мудро предостерегал приснопамятный Архиепископ Серафим в день своей хиротонии. И увы, не был услышан.
Закончим этот исторический экскурс ещё одним многозначащим упоминанием. В последние годы своей жизни, Владыка к сожалению пришёл к выводу, что продолжать бороться за сохранение Зарубежной Церкви становилось безсмысленным, равнялось сражаться с ветряными мельницами и отошёл от всех дел, окончательно удалился на покой, оставив распоряжение о том, что, когда настанет время, на его отпевании не было бы ни одного архиерея, с которыми он полностью порвал все духовные связи. Однако, как только стало известно о его кончине, приехал Вл. Марк и возглавил отпевание. И не ограничился этим : собрал всё прибывшее духовенство и рассказал об успешном продвижении работ согласительных зарубежных и патриархийных комиссий и о последних достигнутых в Москве результатах …
Это, как бы лишний штрих к облику нового германского патриархийного митрополита.
Протодиакон Герман Иванов-Тринадцатый
Метки: рпцз, протодиакон герман