Основную часть данной статьи составляет «Докладная записка», представленная автором своему правящему  архиерею Преосвященному епископу Таврическому и Одесскому Агафангелу (ныне митрополиту и Первоиерарху РПЦЗ) 15/28 января 2005 года. С тех пор никаких позитивных изменений в отношении рассматриваемого предмета в РПЦ МП замечено не было, а значит и предлагаемый материал сохраняет свою актуальность.

 

Добавлю, что эта ересь, открыто проповедуемая в РПЦ МП, в составе "Исповедания" Лже-Кирилла Лукариса была анафематствованна и осуждена на четырех соборах греческих иерархов: Константинопольском 1639 г. под председательством патриарха Кирилла Контариса, Ясском 1642 г. при патриархе Парфении (собор этот замечателен для нас в том отношении, что в нем принимала участие и наша Русская Церковь в лице Петра Могилы, митрополита Киевского), Иерусалимском 1672 г. под председательством патриарха иерусалимского Досифея и Константинопольском 1691 г. под председательством патриарха Каллиника.

 

 

Ваше Преосвященство, благословите! Побуждаемый пастырской совестью вынужден довести до Вашего сведения, что в настоящее время в пределах Белорусской Православной Церкви (Белорусского Экзархата) Московского Патриархата с благословения местного Патриархийного Священноначалия через центральный печатный орган БПЦ МП осуществляется проповедь неверного учения о Святых Тайнах Тела и Крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, что, на мой взгляд, может быть квалифицировано как ересь против Святых Таинств Тела и Крови Христовых.

 

Учитывая, что распространителем лжеучения является один из ведущих профессоров         Московских Духовных Академии и Семинарии, талантливый проповедник, автор широко тиражируемых в Московской Патриархии изданий, аудио- и видеокассет А. И. Осипов, обладающий широкой популярностью среди семинаристов и учащихся МДАиС - будущих пастырей и архипастырей, тот факт, что благословил на издание текст ниже исследуемой его лекции митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Председатель Богословской комиссии РПЦ МП, приходится констатировать, что внедрение этой ереси в МП может приобрести опасные масштабы (через наученных таким образом пастырей -- далее к прихожанам, через многочисленных читателей, слушателей периодических изданий, аудио- и видеокассет и т. д.).

 

В газете «Царкоунае слова» Минской епархии, изданной по благословению митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, № 2 (192) за февраль 2005 г., на страницах 6-7 размещен текст лекции А. И. Осипова, профессора Московской Духовной Академии, «Таинство Евхаристии». В данной лекции под предлогом критики определений католического Тридентского Собора (XVI в.) и введенного латинянами термина «пресуществление» А. И. Осипов, несправедливо ссылаясь на Святых Отцов, вводит лжеучение о том, что во время Божественной Литургии, после освящения евхаристических хлеба и вина, они якобы не пресуществляются в Самые Пречистые Тело и Кровь Христовы, но остаются теми же самыми хлебом и вином, с теми же естественными свойствами, только «соединенными действием Святого Духа с Богом словом воплощенным» (стр. 7, столбец 2, абзац 1). Согласно А. И. Осипову, священник, когда раздробляет Агнец, «не Тело Христа режет, он хлеб, конечно, режет», который «остался тем же самым, сохранил все свои естественные свойства». Несколько ранее, в том же абзаце: «... евхаристические Дары... являются Его Плотьюне по причине изменения, а по причине соединения (выделено мною; как это напоминает лютеранское «проницание» Христом хлеба и вина - об этом см. ниже, у архиеп. Д. Б. Макария. - и. Л.), Далее, в том же абзаце, он утверждает, что «мы (православные - и. Л.) не знали никогда слова «пресуществление», а до сих пор употребляем слова «преложение, претворение» Святых Даров».

 

Если бы А. И. Осипов оспаривал бы только формально термин «пресуществление», не затрагивая суть вопроса, то в этом еще не было бы беды, но прискорбно то, что отвергает он этот термин как раз потому, что при всем своем католическом изначала происхождении, термин «пресуществление» парадоксально очень кстати для нас, истинно православно мыслящих, составляет непреодолимую преграду для введения его лжемудрования.

 

Видимо поэтому, несмотря на латинское происхождение, термин этот, вопреки утверждению московского профессора, был воспринят и утвержден в практике церковных православных соборов и в творениях Святых Отцов.

 

Вот лишь некоторые выдержки из творений Святых Отцов и авторитетных для нашей Церкви (РПЦЗ) православных источников, которые, с одной стороны, опровергают новоявленную ересь по сути, и, с другой стороны, подтверждают уместность употребления термина «пресуществление (transsubstantio)»:

 

·        I Вселенский Собор: «На Божественной Трапезе мы не должны просто видеть предложенный хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должны верою разуметь, что на Священной Трапезе лежит «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29), приносимый в Жертву священниками. И истинно приемля честное Тело и Кровь Его, должны веровать, что это знамения нашего Воскресения». («Настольная книга священнослужителя», Москва, 1988, стр.5).

 

·         VII Вселенский Собор: «Итак, ясно, что ни Господь, ни апостолы, ни отцы никогда не называли Бескровную Жертву, приносимую священниками, «образом», но самим Телом и самою Кровию... хлеб и вино ... по освящении становятся Телом и Кровию Христа, и так мы веруем». (Там же, стр. 6).

 

·         Преподобный Иоанн Дамаскин: «... подобно тому как, согласно с законами природы, съеденный хлеб и выпитые вино и вода изменяются в тело и кровь того, кто ест и пьет, и не делаются другим телом по сравнению с прежним его телом, так и хлеб предложения, и вино, и вода, через призывание и пришествие Святого Духа, преестественно изменяются в Тело Христово и Кровь, и не другое, но единое и то же самое». (Там же, стр. 9).

 

·         Святитель Димитрий Ростовский: «И в рассуждении о Теле Господнем - право веруй с Церковью о Страшных Тайнах. Хотя глазами ты видишь хлеб и вино, но крепко, без сомнения веруй тому, что существо их, наитием и действием Святого Духа и властью Всемогущего Слова Божия, прелагается в Тело и Кровь Христовы, так что ничего иного здесь не остается (как ясно сказано в опровержение профессорского мудрования! - и. Л.), а только самое истинное Тело и Кровь Господни под видами пшеничного, квасного, свежеиспеченного мягкого хлеба и вина, выжатого из виноградных гроздей». (Там же, стр. 10).

 

·         Святитель Феофан Затворник: «Когда Господь предложил учение о Таинстве Тела и Крови, полагая в нем необходимое условие общения с Собою и источник жизни истинной, «многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин. 6, 66). Слишком чудесным показалось им такое дело беспредельной к нам милости Божией, и нерасположение к чудесному отторгало их от Господа. Господь видел это, и, однако, готовый быть распятым за спасение всякого, не находил возможным умалить или отменить чудесное. (Вот ответ А. И. Осипову на его стыдливость перед светскими людьми, которым казалось неприемлемым пить Кровь Христову; стр. 7, столбец 1, абзац 5. - и. Л.) Так оно необходимо в икономии нашего спасения! Хотя, конечно, с сожалением, но оставил Он их идти от Себя во тьму неверия и пагубу, и не им только, но и избранным двенадцати сказал по этому случаю: «не хотите ли и вы отойти» (Ин. 6, 67), изъявляя готовность и их отпустить, если не склонятся перед чудесным. Отсюда выходит, что избегать чудесного есть то же, что избегать Господа Спасителя, и отвращающийся от чудесного - то же, что и погибающий. Да внемлют этому те, которые приходят в ужас при одном напоминании о чудесном! Встретят и они чудо, которому не смогут уже перечить: это смерть и после смерти суд. Но послужит ли это неперечение им во спасение, один Бог знает». (Там же, стр. 11).

 

·         Отечник: «Поведал авва Арсений о некотором скитянине... Скитянин говорил, что в святом причащении мы приемлем не Тело Христово, но образ Тела Христова в виде хлеба. Об этом услышали два старца...Они предложили ему: будем молиться Богу в течение всей следующей недели, чтоб Он объяснил нам Таинство, и веруем, что Бог откроет... И послушал их Бог... и отверзлись им очи. Когда был предложен хлеб на Святой Трапезе, тогда увидели они, одни эти три старца, младенца вместо хлеба. Когда же иеромонах простер руку, чтоб преломить хлеб на Святой Трапезе, то сошел с неба Ангел Господень с ножом в руке, заклал младенца; кровь из него излил в чашу. Когда иеромонах преломлял хлеб, - Ангел резал младенца на малые части. Когда приступили к принятию Святых Таин, неверовавшему старцу подано было кровавое мясо. Увидев это, старец испугался и возопил: Господи! Верую, что хлеб есть Тело Твое! И немедленно мясо на руке его оказалось хлебом по обычаю Таинства... Старцы сказали ему: Бог ведает, что человеки не могут употреблять сырого мяса, а потому Он прикрыл Тело Свое видом хлеба, а Кровь видом вина. Два старца возблагодарили Бога, на попустившего подвигу третьего старца сделаться тщетным». (Свят. Игнатий Брянчанинов, Собр. соч., том VI, Москва, 2001, стр. 47-48).

 

·         Примечание 171 к Отечнику: «Дмитрий Александрович Шепелев, которого тело покоится в церкви преподобного Сергия в Сергиевской пустыне близ С.-Петербурга, передавал о себе настоятелю этой пустыни, Архимандриту Игнатию 1-му, следующее: он воспитывался в Пажеском корпусе. Однажды в Великий пост, когда пажи говели и уже приступали к Святым Тайнам, юноша Шепелев выразил шедшему возле него товарищу свое решительное неверие, чтоб в чаше были Тело и Кровь Христовы. Когда ему преподаны были Тайны, - он ощутил, что во рту у него мясо (вот - акциденции Пречистого Тела Господа нашего Иисуса Христа! - и. Л.).Ужас объял молодого человека: он стоял вне себя, не чувствуя сил проглотить частицу. Священник заметил происшедшее в нем изменение и приказал ему войти в алтарь. Там, держа во рту частицу и исповедуя свое согрешение, Шепелев пришел в себя и употребил преподанные ему Святые Тайны». (Там же, стр. 565).

 

·         «Евхаристия есть такое таинство, в котором Христианин, под видом хлеба и вина, причащается истинного тела и истинной крови своего Спасителя. Это таинство превосходит все другие, как говорится в православном Исповедании (ч. 1, отв. на вопр. 106). Превосходит:

1) Преизбытком таинственности и непостижимости. В прочих таинствах непостижимо собственно то, что под известным видимым образом невидимо действует на человека благодать Божия, а самое вещество таинств, например, в Крещении вода, в Миропомазании - св. миро, остается неизменным. Здесь, напротив, изменяется самое вещество таинства (выделено мною - и. Л.): хлеб и вино, сохраняя один вид свой (выделено мною - и. Л.), чудесно претворяются в истинное тело и кровь нашего Господа, и потом уже, будучи приняты верующими, невидимо производят в них свои благодатные действия. (Д. Б. Макария, Архиепископа Харьковского. Православно-Догматическое богословие. С.-Петербург, 1857. Том П, стр. 281). (Сей добрый Архипастырь Божий особенно четко, что называется по всем статьям, опровергает лжемудрование профессора - и. Л.)

 

·        «Мы веруем, что в то самое время, когда священнослужитель, совершающий по заповеди Спасителя, таинство Евхаристии, призывая Духа Святаго на предложенные дары, благословляет их с молитвою к Богу Отцу... хлеб и вино действительно прелагаются в тело и кровь Христовы наитием Духа Святаго, - так что, хотя и после сего мы видим хлеб и вино на св. трапезе, но в самом существе, невидимо для чувственных очей, это суть истинное тело и истинная кровь Господа Иисуса, только под видами хлеба и вина. ...Православная Церковь ясно исповедует: а) действительность присутствия И. Христа в таинстве Евхаристии, и - б) самый образ присутствия. Действительность присутствия - вопреки заблуждениям вольнодумцев, древних и новых, в особенности реформатов, которые учат, что Христос вовсе не присутствует в таинстве Евхаристии, что хлеб и вино, и по освящении, остаются простым хлебом и вином, а служат только символами и образами или знаками тела и крови Христовой потолику, поколику во время вкушения нами этих хлеба и вина мы внутренно, духовным образом, приобщаемся чрез веру телу и крови Христовым, как пище духовной. Образ присутствия, именно чрез преложение или пресуществление (выделено мною - и. Л.) хлеба и вина в тело и кровь Господа: - это вопреки разглагольствиям Лютеран, будто Христос, хотя действительно присутствует в таинстве Евхаристии, но только чрез проницание хлеба и вина (perimpanationem), остающихся во всей своей неизменности, и чрез невидимое сопребывание с ними своим телом и кровию (perconsubstantiationem), а не чрез преложение хлеба и вина в тело и кровь Его». (Там же, стр. 293-295). (Нетрудно видеть, что ересь проф. Осипова практически аналогична сей лютеранской ереси, с той лишь разницей, что у него Христос не «проницает» хлеб и вино, а «воспринимает» их, остающихся во всей их физической неизменности в Свою Ипостась.- и. Л.)

 

·        Пространный катехизис (составленный митроп. Московским Филаретом (Дроздовым)), отв. на вопр. 336: «При этом действии хлеб и вино прелагаются или пресуществляются (выделено мною - и. Л.) в истинное Тело Христово и в истинную Кровь Христову». (Приложение к Православному календарю, Одесса, 2003, стр. 126).

 

·        Там же, отв. на вопр. 337. Как понимать слово «пресуществление»?: «В изложении веры Восточных Патриархов сказано, что словом пресуществление не объясняется образ, которым хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Господа. Этого нельзя постичь никому, кроме Бога. Показывается только то, что истинно, действительно и существом (выделено мною - и. Л.) хлеб становится самым истинным Телом Господа, а вино - самой Кровью Господа».

 

·        Пространный Христианский Катихизис Православныя кафолическия восточныя Церкви (разсматриванный и одобренный Святейшим Правительствующим Синодом... по высочайшему Его Императорского Величества повелению, Москва, Синодальная Типография. 1909), часть VI, стр. 13: «Есть ли таинство причащения у сектантов? Нет, потому что у них не имеется богопоставленных пастырей, которые одни только, в силу повеления Господня, имеют власть молиться о пресуществлении (выделено мною и. Л.) хлеба и вина в истинныя Тело и Кровь Спасителя».

 

·        Праведный Иоанн Кронштадтский: «Правда, часто лукавая и слепая плоть или живущий в нашей грешной плоти князь века сего шепчет нам, что в Тайнах только хлеб и вино, а не самое тело и кровь Господа, и лукавыми свидетелями (вот тот «обман чувств», над которым так иронизирует в своей лекции - стр. 6, столбец 3, конец абзаца 1 - профессор Осипов! - и. Л.) посылает для этого зрение, вкус и осязание. Но мы не дозволяем себе слушать его клеветы и рассуждаем так: для тебя, Господи, все возможно; Ты творишь плоть людям, животным, рыбам, птицам, гадам - всей твари; для Себя ли Ты, везде сый и вся исполняяй, не сотворишь плоти? Какой ваятель, делая изваяние для других, не в состоянии сделать его для себя? Мало того. Ты превращаешь мертвое вещество в живое существо, например, посох Моисея в змея, и нет ничего для Тебя невозможного. Себе ли Ты не сотворишь плоти из хлеба и вина, которые так близки к нашей плоти, будучи употребляемы в пищу и питие и превращаемы в нашу плоть и кровь? Ты не даешь вере нашей искуситися паче, еже может она понести (1 Кор. 10, 13), не пресуществляешь (выделено мною - и. Л.) Ты глыбы земной в пречистое тело и кровь Свою, а белый, мягкий, чистый, приятный на вкус хлеб; не воду сотворяешь кровию Своею, но подходящее к цвету крови вино, которое называется кровию гроздовою в Священном Писании (Сир. 39, 32), приятное на вкус и веселящее сердце человека; Ты знаешь немощь нашу, слабость нашей веры и потому благоизволил употребить для Таинства Своего Тела и Крови самые подходящие к ним вещества. Будем же твердо верить, что под видом хлеба и вина мы причащаемся истинного Тела и истинной Крови христовой, что в Таинстве Причащения Господь пребудет с нами во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20)». (Св. прав. Иоанн Кронштадский. Мысли христианина. Москва, 1998, стр. 208-209).

 

·        Протопресвитер Михаил Помазанский. Догматическое богословие. Клин, 2001, стр. 267-271: «В таинстве Евхаристии, - в то самое время, когда священнослужитель, призывая Святого Духа на предложенные Дары, благословляет их с молитвой к Богу Отцу... хлеб и вино действительно прелагаются в Тело и Кровь наитием Духа Святого. После этого момента, хотя наши глаза видят на священной трапезе хлеб и вино, но в самом существе, невидимо для чувственных очей, это - истинное Тело и истинная Кровь Господа Иисуса (для сравнения - проф. Осипов: «... хлеб не превращается невидимо... для чувств в Тело Христово...» - стр. 7 Лекции, столбец 2, средина абзаца 1. - и. Л.). Таким образом, освященные Дары - это не только знаки и символы, напоминающие верующим об искуплении, как учил реформатор Цвингли. Не одним только Своим «действием и силою» («динамически») присутствует в них Иисус Христос, как учил Кальвин; присутствует не только в смысле «проницания», как учат лютеране (признающие соприсутствие Христово «с хлебом, под хлебом, в хлебе»), - но освященные Дары в таинстве прелагаются, или (термин более поздний)пресуществляются в истинное Тело и истинную Кровь Христовы, как сказал Спаситель: Ибо Плоть Мояистинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин. 6, 55).

 

Эта истина выражена в Послании восточных патриархов(выделено мною - и. Л.) в следующих словах : «Веруем, что в сем священнодействии предлежит Господь наш Иисус Христос не символически, не образно, не преизбытком благодати, как в прочих таинствах, не одним наитием, как это некоторые отцы говорили о Крещении, и не через «проницание» хлеба, так, чтобы Божество Слова «входило» в предложенный для Евхаристии хлеб существенно (в греческом тексте – «ипостатикос», что, собственно, как раз, возможно, и соответствует идее проф. Осипова о восприятии хлеба в ипостась Бога Слова, - и. Л.), как последователи Лютера (и проф. Осипов - и. Л.) довольно неискусно и недостойно изъясняют; но истинно и действительно, так что по освящении хлеба и вина хлеб прелагается, пресуществляется (выделено мною - и. Л.), претворяется, преобразуется в самое истинное Тело Господа, которое родилось в Вифлееме от Приснодевы, крестилось во Иордане, пострадало, погребено, воскресло, вознеслось, сидит одесную Бога Отца, явится на облаках небесных; а вино претворяется и пресуществляется (выделено мною - и. Л.) в самую истинную Кровь Господа, которая во время страдания Его на кресте излилась за жизнь мира. Еще веруем, что по освящении хлеба и вина остаются уже не самый хлеб и вино, но самое Тело и Кровь Господа под видом и образом хлеба и вина». Такое учение о святом таинстве причащения содержится у всех святых отцов, начиная от древнейших, как святой Игнатий Богоносец, и других древних церковных писателей, как святой Иустин Философ. Впрочем, у самых древних это учение не выражено в совершенно точных терминах и некоторые выражения приближаются к символическому истолкованию (на что указывают протестанты); однако способ их выражения отчасти объясняется теми полемическими задачами, которые они при этом ставили себе (Ориген - против грубочуственного отношения к таинству, Тертуллиан - против ереси Маркиона, а апологеты - защищая общие христианские истины перед язычниками, но не вводя их в глубину таинств).

 

Отцы, участвовавшие в Первом Вселенском Соборе, исповедали: «на божественной трапезе мы не должны просто видеть предложенный хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должны верою разуметь, что на священной трапезе лежит Агнец Божий, вземляй грехи мира, приносимый в жертву священниками, и, истинно приемля честное Тело и Кровь Его, должны веровать, что это знамение нашего воскресения».

 

Для доказательства же и объяснения возможности такого претворения хлеба и вина силою Божиею в Тело и Кровь Христовы древние пастыри указывали на всемогущество Творца и на особенные дела Его всемогущества: на сотворение мира из ничего, на таинство Воплощения, на чудеса упоминаемые в святых книгах, в частности - на претворение воды в вино (Златоуст, Амвросий, Кирилл Иерусалимский, Дамаскин), и на то, как в нас самих хлеб и вино или вода, принимаемые нами в пищу, неведомо для нас, пресуществляются(выделено мною - и. Л.) в наши тело и кровь (Преподобный Иоанн Дамаскин).

 

Хотя хлеб и вино претворяются в таинстве собственно в Тело и Кровь Господа, но Он есть в этом таинствевсем существом своим, то есть и душою Своею и самым Божеством Своим, которое нераздельно соединено с Его человечеством».

 

Думается, приведенных цитат достаточно, чтобы неправота А. И. Осипова по существу вопроса стала очевидной. Теперь немного о способах и ссылках, которыми профессор пытается привлечь слушателей и читателей на свою сторону.

 

На странице 6, столбец 3, в конце абзаца 1 с целью дискредитировать православную точку зрения (ибо в данном конкретном случае Тридентский Собор не разошелся со святоотеческой традицией) Осипов при ее изложении употребляет умышленно приниженную лексику, не соответствующую величию того Божественного чуда, которое имеет место в таинстве Евхаристии: «То есть когда мы говорим, что акциденции не меняются, а меняется существо, то это равносильно тому, что наши чувства не воспринимают того, что происходит в действительности с Дарами. Еще точнее: у нас происходит обман чувств 9. Сие узнав и удостоверився, что видимый хлеб не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но тело Христово: и видимое вино не есть вино, хотя по вкусу так представляется, но кровь Христова: как о сем древле и Давид воспевая говорил: и хлеб сердце человека укрепит, умастити лице елеем (Пс. 103:15). Укрепляй сердце твое, причащаясь того яко духовного: умащай лице души твоей. Имея оное откровенным в чистой совести и созерцая славу Господню, о когда бы приходил ты от славы в славу (2 Кор. 3:18), о Христе Иисусе!». Примитивный психологический прием! В таком случае профессор должен квалифицировать как «обман чувств» и то, что происходило со святыми апостолами Лукой и Клеопой, когда они на пути в Еммаус встретили воскресшего Господа в ином образе (Мк. 16, 12). Из ремарки другого евангелиста, что глаза их были удержаны, так-что они не узнали Его (Лк. 24, 16), и далее, что после благословения и преломления Господом хлеба открылись у них глаза, и они узнали Его (Лк. 24, 31), ясно следует, что не Господь изменил физический вид Своего человеческого образа, так что он стал иным, а некая чудотворная божественная сила воздействовала на глаза Луки и Клеопы, удерживая их, так что они, хотя и смотрели на Господа, но представлялся их чувствам совсем иной образ, нежели Иисус Христос имел в реальности. И случайно ли все это чудесное неузнавание завершается в благословении и преломлении Господом хлеба, то есть в таинстве Евхаристии? Не есть ли это, чрез века, ясный ответ профессору Осипову и подобным ему?

 

Так и за Божественной Литургией, после преложения, пресуществления Святых Даров, наши глаза бываютудержаны той же таинственной божественной силой, что и у апостолов на пути в Еммаус, так что, хотя мы и взираем на Агнца Божия, Телом и Кровию со свойственными Им акциденциями (т. е. внешними свойствами, доступными для чувств), чудесно возлежащего на Священной Трапезе, но глазам нашим представляется совсем иной образ, а именно образ, вид хлеба и вина со свойственными, естественно, им акциденциями. Итак, не «обман чувств», как изволит выражаться А. И. Осипов, за Священной Литургией у верных бывает, а органы чувств их бывают таинственно удержаны чудесной божественной силой по неизмеримой милости и снисхождению к нашей немощи Господа нашего, как выше представлены разъяснения многих Святых Отцов!

 

О ссылках, приведенных профессором на странице 7, столбец 3, абзац 2. Две из них --на Феодорита Кирского и митрополита Вениамина Федченкова, даже при условии правильного их перевода и понимания, не могут быть для нас авторитетными, ибо ни один из этих иерархов не зарекомендовал себя в церковной истории образцом строго православного исповедания. Так, Феодорит Кирский был в числе тех, чьи отдельные «нечестивые писания» (Деяния Собора... V, 371-372) были анафематствованны Отцами V Вселенского Собора (А. П. Лебедев. Вселенские Соборы VI, VII и VIII веков. С.-Петербург, 2004, стр. 73). А митрополит Вениамин Федченков известен тем, что, отслужив «сорокоуст» Божественных Литургий в момент тяжких сомнений о выборе пути, стал на сторону митрополита Сергия (Страгородского). Хочется тут заметить, что наш святитель и великий чудотворец XX века Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский не только «сорокоуст», но всю свою жизнь каждодневно совершал таинство Евхаристии, однако совесть его не позволила ему поступиться чистотой православных канонов! Слова же святителя Иоанна Златоуста совершенно неверно истолкованы А. И. Осиповым в свою сторону, хотя имеют обратный смысл. Говоря «будем в таинствах обращать внимание не на внешность только...» и далее по тексту цитаты, вселенский учитель как раз и призывает обращать в таинстве Евхаристии внимание не на внешность только хлеба и вина, а «верить и смотреть духовными очами», то есть, как призывают Отцы I Вселенского Собора, «верою разуметь, что на Священной Трапезе лежит «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29), приносимый в Жертву священниками». Святитель старается провести своих слушателей за завесу внешнего чувственного восприятия и верою убедиться в истинности слов Христа: «Сие есть Тело мое». Если же и ощущалась А. И. Осиповым в словах Иоанна Златоуста некая недосказанность, то следовало истолковать ее в духе подлинной святоотеческой традиции, в согласии со всеми Святыми Отцами, как это сделал протопресвитер Михаил Помазанский (см. выше от слов «Впрочем, у самых древних это учение не выражено в совершенно точных терминах...» и далее), а не в духе протестанского символизма, как это сделал московский профессор.

 

И последнее. В Московской Патриархии на все выше изложенное могут «махнуть рукой» и сказать, что это, мол, частное мнение профессора Осипова, а не наша официальная точка зрения. Но, во-первых, распространяет он свое лжеучение в самых духовно центральных и значимых учебных заведениях и печатных органах РПЦ и БПЦ МП, с благословения священноначалия, без всяких сопроводительных статей и комментариев, которые излагали бы истинно православное исповедание по вопросу таинства Евхаристии и указывали на заблуждение А. И. Осипова. Во-вторых, излагает он свое лжемудрование отнюдь не как «точку зрения», а выдавая его за учение Святых Отцов, и очень агрессивно-наступательно, приписывая противоположную, то есть подлинно святоотеческую точку зрения «злобе еретиков» (страница 7 Лекции, столбец 3, последний абзац).

 

На мой взгляд, новоявленная в недрах РПЦ МП, протестантская по существу, ересь против Святых Таин Тела и Крови Христовых может стать еще одним (наряду с сергианством и ересью экуменизма) серьезным препятствием для восстановления евхаристического общения с этой частью некогда единой Православной Российской Церкви.

Покорнейше прошу Ваше Преосвященство рассмотреть возможность проинформировать, если Вы сочтете нужным, о всем вышеизложенном Архиерейский Синод РПЦЗ, дабы это могло быть учтено в ведущихся ныне переговорах.

Экземпляр газеты «Царкоунае слова» № 2(192) выслан Вам заказным письмом с уведомлением о вручении 24.01.2005 г.

  

 

Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Иоанна Богослова. Москва, 1993 (по изданию С.-Петербургской Духовной Академии, 1902), книга первая, стр. 304-314: «Он (Христос – и. Л.) дал желающим не только видеть Его, но и осязать, и есть, и касаться зубами плоти Его, и соединяться с Ним, и насыщать Им всякое желание…Я, говорит (Спаситель),…питаю вас Своею плотию…Я восхотел быть вашим братом; Я ради вас приобщился плоти и крови; и эту плоть и кровь, чрез которыя Я сроднился с вами (т. е. воспринятые от Девы Марии – и. Л.), я опять преподаю вам.»

 

Святитель Кирилл Иерусалимский. Тайноводственное поучение четвертое: «1. … когда Сам (Христос) объявил и сказал о хлебе: сие есть тело Мое, после сего кто уже осмелится не веровать? И когда Сам уверил и сказал о чаше: сия есть кровь Моя, кто когда усомнится и скажет, что сие не кровь Его?»

«2. Он в Кане Галилейской некогда воду претворил в вино (Ин. 2:1,10), сходное с кровию: и недостоин ли веры, когда вино в кровь претворяет?»

«3. Почему со всякою уверенностью примем сие, как тело и кровь Христову. Ибо во образе хлеба дается тебе тело, а во образе вина дается тебе кровь? дабы приобщився тела и крови Христа, соделался ты Ему стелесным и скровным. Ибо таким образом бываем и Христоносцами, когда тело и кровь Его сообщится нашим членам. Так, по словам блаженного Петра, бываем Божественнаго естества причастницы (2 Петр. 1:4).»

«6. Итак, хлеб и вино (в Евхаристии) не разумей простыми: ибо оные тело суть и кровь Христова, по изречению Владыки. Ибо хотя чувство тебе и представляет сие, но вера да утверждает тебя. Не по вкусу рассуждай о вещи, но от веры будь известен без сомнения, что ты сподобился тела и крови Христовы».

 

«9. Сие узнав и удостоверився, что видимый хлеб не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но тело Христово: и видимое вино не есть вино, хотя по вкусу так представляется, но кровь Христова(выделено мною - и. Л.): как о сем древле и Давид воспевая говорил: и хлеб сердце человека укрепит, умастити лице елеем (Пс. 103:15). Укрепляй сердце твое, причащаясь того яко духовного: умащай лице души твоей. Имея оное откровенным в чистой совести и созерцая славу Господню, о когда бы приходил ты от славы в славу (2 Кор. 3:18), о Христе Иисусе!»

 

 

Евхаристия: «истинность» и «сущность»

Главное священнодействие Церкви Христовой - это таинство Евхаристии, во время которого хлеб и вино становятся по своей сущности истинными и реальными телом и кровью Господа нашего Иисуса Христа, при сохранении чувственных видов (или образов) хлеба и вина.

В древности святым Отцам приходилось опровергать еретиков (докетов), отвергавших единосущность человеческой природы Господа со всем человеческим родом. Святые Отцы свидетельствовали, что Господь имел истинное и реальное человеческое естество, и это утверждение означало, что Христос единосущен всем людям по Своей человеческой природе, то есть тело Христово такое же по своей сущности, что и тело каждого человека. Наиболее ярко эта мысль выражена в халкидонском вероопределении, где утверждена вера в Господа нашего Иисуса Христа, «истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству».

Когда святые Отцы свидетельствовали о том, что в Евхаристии хлеб и вино после освящения становятся истинными и реальными телом и кровью Господа, то и здесь речь шла о том же, что по своей сущности тело и кровь Христовы, явленные нам в Евхаристии, есть то же самое тело и кровь, с которыми Он пострадал за нас, воскрес и вознесся на Небо, и они единосущны телу и крови каждого человека. Святитель Иоанн Златоуст как бы от лица Господа учил понимать таинство Евхаристии так: «Я ради вас приобщился плоти и крови, и эту плоть и кровь, через которые Я сделался сокровным с вами, Я опять преподаю вам» (1). Истинность и реальность невозможны вне сущности - эти богословские понятия неразрывны по своему значению и при своем употреблении (см. вышеприведенный фрагмент из халкидонского вероопределения)[1]. Поэтому свидетельство святых Отцов об истинном, реальном, действительном преложении Святых Даров всегда понималось Православной Церковью как свидетельство о сущностномизменении хлеба и вина в реальные тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа.

В евангельском описании Тайной Вечери мы имеем основание для вышеуказанного понимания Евхаристической Тайны.

1. Господь Сам просто и ясно указал всем Своим ученикам на сущность Святых Даров: «сие есть тело Мое... сия есть кровь Моя». Он не сказал, что вместе с Его телом и кровью пребывает еще нечто, например, хлеб и вино (в этом случае Он сказал бы: «в сем есть тело...» или «вместе с этим есть тело...», или «под этим есть тело...» и т.п.).

2. Нет никаких указаний или оговорок Спасителя, что Его слова о вкушении Его Плоти и Крови надо понимать в переносном, несобственном значении. Более того, их необходимо понимать в прямом значении, как поняли их апостолы: «ученики Его сказали Ему: вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой» (Ин. 16, 29).

3. При их небуквальном понимании ученики Господни оказываются обманутыми своим Учителем или целенаправленно введенными в заблуждение, а через них и вся Церковь Христова, что кощунственно даже в качестве предположения. Ниже будет еще показано, что с древнейших времен Отцы Церкви понимали эти слова именно буквально.

4. Установление завета человека с Богом как в древности (с Ноем, Авраамом, Моисеем) было основано на пролитии реальной жертвенной крови, так и ныне, при установлении Нового Завета, должно было совершиться и совершилось на реальной Крови. Только в случае ее реальности и сам завет имеет действительную силу. На то, что Кровь Христова есть Кровь, пролитая для установления Нового Завета, прямо указывают Его слова: «сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26, 28).

5. При внимательном рассмотрении значения евангельских слов мысль о сущностном изменении Святых Даров становится очевидной. Как справедливо заметил священник Дмитрий Пашков: «Господь изрек: "Сие есть тело Мое... Сия есть кровь Моя"; что еще требуем? Пресуществление - значит изменение сущности; слово "сущность" в греческом языке (οὐσία) является существительным, происшедшим (через причастие женского рода) от глагола "быть" (εἰμί). Таким образом, слова «есть» и «сущность» - одноосновные; Господь указывает на сущностное изменение» (2).

В поучениях святых Отцов подробно изъясняется эта евангельская мысль. Святитель Иоанн Златоуст ясно говорит о природном тождестве тела и крови Христовой с Евхаристическим телом и кровью: «находящееся в чаше есть то самое, что истекло из ребра Господа, того мы и причащаемся» (3). Он повторял эту мысль многократно: «Он (Христос. - В.Л.) не просто дал Свое тело, но вместо прежней плоти, которая по естеству своему, происходя из земли, была умерщвлена грехом и лишена жизни, Он привнес, так сказать, другое тесто и другую закваску - Свою плоть, которая по естеству такая же, но чужда греха и исполнена жизни, и всем преподал ее, чтобы, питаясь ею и отложив прежнюю мертвенную плоть, мы уготовились посредством этой трапезы в жизнь бессмертную» (4). Говоря именно о теле Христовом, преподаваемом в Евхаристии, святитель Иоанн отмечает: «оно - то самое тело, которое было окровавлено, прободено копием и источило всей вселенной спасительные источники - кровь и воду» (5). Суждения святителя предельно ясны: после освящения на Престоле уже нет хлеба, но тело Христово, и нет вина, но кровь Христова.

Эти мысли святителя Иоанна не менее ярко выражалась и другими Отцами, например, святитель Кирилл Иерусалимский учил: «видимый хлеб (после претворения. - В.Л.) не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но тело Христово: и видимое вино не есть вино, хотя по вкусу так представляется, но кровь Христова» (6).

По учению святых Отцов, происходит изменение естества хлеба и вина, свт. Григорий Нисский учил: «силою благословения естество (φύσιν) видимого (хлеба и вина) преобразив (μεταστοιχειώσας) в тело и кровь» (7). В силу чего это чудо происходит?

Святитель Амвросий Медиоланский отвечает так: «Сила благословения более, нежели сила природы: ибо благословением и сама природа изменяется» (8). В Литургии святителя Амвросия Медиоланского есть такие слова: «тело Твое существенно ястся и кровь Твоя существенно пиется»[2].

Преп. Иоанн Дамаскин высказывается по сути так же, но другими словами: «Самый хлеб и вино изменяются в тело и кровь Бога» (9).

Преп. Симеон Новый Богослов полностью единомыслен с предшествовавшими святыми Отцами и так же отождествлял историческое тело Христа с евхаристическими Дарами: «Эту Его пречистую плоть, которую Он воспринял из чистых ложесн всепречистой Марии и Богородицы, с которою Он и родился телесно, от Нее Он преподает нам в пищу. И вкушая ее, мы имеем в себе всего воплощенного Бога» (10). «Благодать Духа, то есть огонь Божества, есть Спасителя нашего и Бога, из Его природы и сущности; а тело Его не оттуда, но из пречистой и святой плоти Богородицы и из всепречистых Ее кровей, из Которой взяв ее, Он ее усвоил... Таким образом Сын Бога и Пречистой Девы и преподает святым из природы и сущности Его соприсносущного Отца благодать... Духа, то есть Божество... а из природы и сущности подлинно и поистине родившей Его, плоть, воспринятую от Нее» (11). «Плоть Господа есть плоть Богородицы, и причащающиеся самой обоженной плоти Господа, мы исповедуем и веруем в причащение вечной жизни, если только не едим ее недостойно и более на собственное осуждение» (12). «Ты, неприступный серафимам, Творец всяческих, Создатель и Владыка, Ты не только видишь и говоришь со мною и питаешь, но и удостоил меня существенно Твою плоть и держать, и есть; и пить Твою всесвятую кровь, излиянную для меня, когда Ты был заклан» (13). «Смотри, какая тайна! Душа и тело... единое в двух сущностях. Итак, эти оба, единое и двойственное, причастившись Христу и испивши крови, обеими сущностями, а также природами соединившись с моим Богом, становятся Богом по причастию и называются одновременно по Его имени, Которому они причастились существенно» (14).

Во всех вышеперечисленных цитатах святых Отцов, которые можно было бы продолжать еще долго, ясно выражена мысль об истинном и реальном изменении в Евхаристии сущности хлеба и вина в истинные и реальные тело и кровь Спасителя. При этом Отцы отмечают полное тождество между историческим телом Господа и его телом в Евхаристии. И здесь опять мы видим, что для святых Отцов понятия «истинность» и «сущность» неразрывны, поэтому они описывают тайну Евхаристии и через первый, и через второй термин, а иногда и используя их вместе, ставя в один ряд: «из природы и сущности, подлинно и поистине» (15).

В Таинстве Евхаристии нам преподается величайший дар - единения с Богом в предельно возможной степени для тварных существ. Вкушая тело и кровь Христову, верующие становятся «сотелесными и сокровными» (16) со Своим Спасителем и таким образом делаются «причастниками Божеского естества» (2 Петр. 1, 4).

Однако, чтобы приобщиться этому Божественному Дару, каждый верующий должен лично явить подвиг веры - без какого-либо подробного рационального обоснования принять верой слова Спасителя: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо плоть Моя истинно есть пища, и кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 53-56). Поверить, что после совершения Евхаристии под чувственным видом ему преподается истинная, действительная, реальная плоть и кровь Христова. Без преувеличения это подвиг веры, и он особенно труден для людей, привыкших доверять своему чувственному опыту и воспринимающих мир лишь в той степени, насколько он может быть рационально описан.

Эти слова нашего Спасителя из 6-й главы Евангелия от Иоанна (Ин. 6, 48-69) и дальнейшие пояснения являются ключом к православному пониманию таинства Евхаристии. В них Господь Сам изъясняет тайну вкушения Его тела и крови не прикровенно, но по сути, в предельно доступных человеческих словах. Поэтому Его слова предваряются утверждением «истинно, истинно».

Услышав Его слова, многие иудеи соблазнились. Они оказались неспособными на подвиг веры, поэтому недоумевали: «как Он может дать нам есть плоть Свою?» (Ин. 6, 52). Но Христос не сделал для них смягчающих пояснений, позволяющих понять Его слова в переносном смысле, тем самым засвидетельствовав, что они поняли Его правильно.

Слова Христовы о необходимости вкушения Его плоти и крови стали камнем преткновения для многих Его учеников, из-за чего они впали в недоумение и говорили: «какие странные слова! кто может это слушать?» (Ин. 6, 60). И для их маловерия Спаситель не сделал снисхождения, но лишь указал на их внутреннее духовное состояние: «но есть из вас некоторые неверующие» (Ин. 6, 64). Однако и после этих слов Христовых они не вразумились: «С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин. 6, 66).

Если бы Господь говорил о вкушении Его плоти и крови в каком-то несущностном смысле, то никаких затруднений для книжников, фарисеев и неверующих учеников не возникло бы. Но Господь не счел нужным развеивать их недоумения, но предоставил им возможность явить подвиг веры, ибо они поняли Его правильно. Остались двенадцать верных учеников, способных поверить, что Христос может преподать им Свою плоть и кровь не в переносном, а в прямом смысле слова (Ин. 6, 67). Вера в непостижимое Таинство отделила двенадцать апостолов от остальных последователей Господа нашего Иисуса Христа. И в дальнейшей истории Церкви Христовой это испытание веры отделяло ее верных чад от неверующих. И значение этого испытания веры не утратило своей силы и по сей день.

Все святые Отцы и церковные писатели, которые толковали это место из Евангелия, всегда учили о необходимости буквально понимать эти слова Господа (Климент Александрийский, Тертуллиан, свт. Киприан Карфагенский, Евсевий Кесарийский, св. Григорий Нисский, св. Василий Великий, св. Иоанн Златоуст, св. Епифаний Кипрский, св. Амвросий Медиоланский, св. Кирилл Александрийский, бл. Августин, бл. Феодорит, Леонтий Иерусалимский, пр. Иоанн Дамаскин и др.). Кроме этого, на двух Вселенских соборах (II и V) приводится эта цитата и понимается Отцами соборов в буквальном смысле. Подробные ссылки и цитаты на эту тему в большом количестве представлены в книге: Митр. Макарий (Булгаков). Православно-догматическое богословие. СПб., 1883. Т. 2. С. 391 и далее.

Взгляд в прошлое

Во II веке Церковь столкнулась с ересью докетов, которые отвергали истинность и реальность как человеческой природы Господа после Воплощения, так и реальность Его тела и крови в Евхаристии. Св. Игнатий Богоносец так писал о них: «Они удаляются от Евхаристии и молитвы, не исповедуя, что Евхаристия есть плоть нашего Спасителя Иисуса Христа, пострадавшая за грехи наши, которую Отец воскресил по благодати» (17). Здесь священномученик Игнатий ясно свидетельствует, что в начале II века христиане четко осознавали, что они причащаются той самой исторической плоти и крови Христовой, которая была предана на страдания, которая воскресла в третий день, то есть совершенно реальной человеческой природы Господа. По смыслу этой фразы ясно, что св. Игнатий Богоносец говорит о сущностномтождестве исторического тела Христа с Евхаристическими Дарами. Этим понимание Евхаристии у первых христиан отличалось от заблуждений докетов, которые не могли в это поверить.

Впоследствии евхаристический докетизм в различных формах многократно возникал в истории Церкви, но всегда встречал решительный отпор со стороны православных. Свидетельство этому находится в полемических высказываниях святых Отцов, направленных против различных еретиков и маловерных. Приведем лишь несколько примеров.

В IV в. у св. Кирилла Иерусалимского имеем такие свидетельства: «Когда Сам (Христос) объявил и сказал о хлебе: "сие есть тело Мое"; после сего кто уже осмелится не веровать? И когда Сам уверил и сказал о чаше: "сия есть кровь Моя" - кто когда усомнится и скажет, что сие не кровь Его? Он в Канне Галилейской некогда воду претворил в вино, сходное с кровию: и не достоин ли веры, когда вино в кровь претворяет?» (18)

В VIII в. пр. Иоанн Дамаскин так полемизировал с не верующими в реальное изменение Евхаристических Даров: «Если Сам Бог Слово, восхотев, сделался человеком и из чистых и непорочных кровей святой Приснодевы безсеменно составил Себе плоть, то ужели Он не может сделать хлеб Своим телом, а вино и воду - Своею кровью? Он сказал в начале: да произведет земля былие травное (Быт. 1, 11), и даже доныне она, по орошении дождем, производит свои прозябения, возбуждаемая и укрепляемая божественным поведением. (Так и здесь) Бог сказал: cиe есть тело Мое; и cия есть кровь Моя; и cиe творите в Мое воспоминание; и по Его всесильному повелению бывает так (и будет), пока Он придет». Для неспособных поверить, что под видом хлеба и вина пребывают истинные тело и кровь Иисуса Христа, св. Иоанн Дамаскин дает такое пояснение: «Ты теперь спрашиваешь, каким образом хлеб делается телом Христовым, а вино и вода - кровью Христовою? Говорю тебе и я: Дух Святый нисходит и совершает это, что превыше разума и мысли» (19).

Преп. Симеон Новый Богослов пишет: «Христос... будучи видимым по плоти, то есть хлебом для чувственных глаз, невидимым же по Божеству для чувственных, Он созерцается душевными очами». Это говорит о том, что в Евхаристии чувственными очами мы видим хлеб. Это чувственное видение, осязание, обоняние хлеба и вина никто никогда не оспаривал. Традиционно святые Отцы объясняют это чувственное видение хлеба и вина как Божественное снисхождение к нашей немощи, не способной к созерцанию Тайны Евхаристии в полноте. Вот как пояснял эту же мысль преп. Симеон в другом месте: «Этот хлеб (после освящения. - В.Л.) чувственно кажется (обыкновенным) хлебом тем, кто не стал выше ощущений, а умственно же есть невместимый и непреступный свет. Также и вино, и оно подобно свет, жизнь, огонь и вода живая есть» (20); «единый Хлеб животный, который для чувств видится хлебом, а мысленно есть тело Христово, вино же, которое в сем таинстве воистину есть кровь Божия» (21). Подобные рассуждения мы встречаем и у других Отцов, например, у св. Кирилла Иерусалимского.

В VIII в. неправославное понимание Евхаристии активно внедряли в церковное сознание иконоборцы. Для них Евхаристические Дары были точнейшим образом (иконой) Христа, все остальные «иконы» были для них неприемлемы. То есть для них характерно было несущностное отношение к телу и крови Христовой в Евхаристии. На их рассуждения был дан исчерпывающий ответ на VII Вселенском соборе: «Никто из труб Духа, т.е. св. Апостолов и достославных Отцев наших, бескровную жертву нашу... не называл образом тела Его. Ибо они не принимали от Господа так говорить и возвещать, а слышали Его благовествующего: "если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни"; также: "Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем"; и еще: "приимите, ядите: сие есть тело Мое...", а не сказал: приимите, ядите образ тела Моего... Итак, ясно, что ни Господь, ни Апостолы, ни Отцы безкровную жертву, приносимую священниками, никогда не называли образом, но самим телом и кровию. И хотя прежде, нежели совершится освящение, некоторым из св. Отцев казалось благочестивым называть сии вместообразными ἀντίτυπα); по освящении они суть (εἰσί)[3]тело и кровь Христовы, и так веруются». После того как учение о реальности тела и крови Христовой в Евхаристии утвердил Вселенский Собор, для любого православного человека, верующего «во едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь», это решение становится догматом веры и не может быть предметом дискуссии.

В IX в. на Западе выступили «предтечи» протестантизма - Ратрамн Корбийский и Рабан Мавр, отвергавшие не только сущностное изменение в Евхаристии, но и учение о бессеменном зачатии Девы Марии. Против них выступил монах Пасхазий Радберт. В своих сочинениях «De sanguine et corpore Christi», «Epistola ad Frudegardum» и др. он обосновал традиционное святоотеческое понимание Евхаристии как реального изменения хлеба и вина в тело и кровь Господа с сохранением чувственных образов хлеба и вина: «Пусть никто не смущается о сем Таинстве тела и крови Христовых, что здесь даны истинная плоть и кровь, ибо так восхотел Тот, Кто создал (все). И поскольку такова Его воля, то должно веровать, что после освящения уже не что иное, как плоть и кровь Христовы, хотя и остающиеся в образе хлеба и вина. И сказать еще более дивно: здесь не иная, а совершенно та же самая плоть, которая родилась от Девы Марии, пострадала на Кресте и воскресла из гроба. Эта самая именно плоть Христова доныне приносится в жертву за жизнь мира, и когда достойно приемлется, восстановляет в нас жизнь вечную» (22). Действительно, слова Пасхазия Радберта являются пересказом святоотеческого учения о Евхаристии. Мы уже приводили слова святого Игнатия Богоносца, указывающие, что евхаристические Дары по своей сущности есть та самая пострадавшая и воскресшая плоть и кровь Спасителя, приводили свидетельства об этом же св. Иоанна Златоуста и других святых Отцов, нет необходимости их снова цитировать. В вопросе о сущностном изменении Святых Даров с сохранением их чувственных образов Пасхазий Радберт также следует древним святым, например, св. Кириллу Иерусалимскому: «со всякою уверенностью приимем сие, как тело и кровь Христову. Ибо во образе хлеба дается тебе тело, а во образе вина дается тебе кровь, дабы приобщившись тела и крови Христа, соделался ты Ему сотелесным и сокровным» (23). Святой Отец предостерегал новокрещеных от чувственного восприятия таинства: «хотя чувство тебе и представляет сие (хлеб и вино. - В.Л.), но вера да утверждает тебя. Не по вкусу рассуждай о вещи, но от веры будь известен без сомнения, что ты сподобился тела и крови Христовых» (24).Чувственные образы хлеба и вина сохранены Господом из снисхождения к человеческой немощи, однако за этими образами после совершения таинства Евхаристии возникает новая реальность, это уже не хлеб и вино, но тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа: после претворения «видимый хлеб не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но тело Христово: и видимое вино не есть вино, хотя по вкусу так представляется, но кровь Христова» (25). Подобные рассуждения характерны и для других святых Отцов, и так всегда веровала Православная Церковь. Богословские рассуждения Пасхазия Радберта были полностью поддержаны Западной Церковью, в то время еще не отпавшей от Православия.

В первой половине XI в. на Западе против православного понимания Евхаристии выступил известный схоласт Беренгарий Турский, отличавшийся крайним рационализмом во всех своих богословских построениях. «Никто не будет спорить, - писал он, - с тем, что в исследовании истины разум несравненно наилучший вожатый. Свойство великого сердца - всегда стремиться к диалектике, то есть к разуму» (26). Беренгарий в своих суждениях опирался на уже упомянутого нами западного «новатора» Ратрамна Корбийского, сочинения которого выдавались за творения Иоанна Скота Эриугены. Беренгарий категорически отрицал учение о сущностном изменении хлеба и вина в тело и кровь Христову в Евхаристии, считая это учение «неразумием толпы». В своих суждениях он отталкивался от чувственного опыта и учил, что поскольку после освящения сохраняются видимые свойства хлеба и вина, то сохраняется и их сущность. Телом и кровью Христа они именуются «через восприятие» (per assumptionem) их Христом. То есть вместо изменения по сущности хлеба и вина он учил об изменении способа их существования - они «воспринимаются» Христом, в силу чего они могут именоваться для веры и ума истинными телом и кровью: «Хлеб, освященный на алтаре, при сохранении своей сущности, является телом Христовым, не теряя того, чем он был, но воспринимая то, чем он не был... Итак, сам хлеб есть сущность тела Христова для очей твоего сердца, а не телесных очей, рук и зубов» (27). Беренгарий соглашался с утверждением, что Евхаристические Дары есть истинные и реальные тело и кровь Господа, но произошло это не от сущностного изменения хлеба и вина, а в силу изменения способа их существования - они восприняты Христом. Его взгляды как еретические многократно осуждались на поместных соборах Римской Церкви. Впоследствии он принес лицемерное покаяние и письменно отрекся от своих евхаристических заблуждений (1059 г.), но, вернувшись в Тур, он продолжил распространять свои взгляды, за что снова неоднократно осуждался. За два года до смерти он вновь принес покаяние и исповедовал, что в Евхаристии «panem et vinum substantialiter converti» - «хлеб и вино изменяются по сущности». Никакой поддержки на Востоке он не имел, но во Франции он увлек за собой немало последователей. Его схоластические суждения впоследствии взяли на вооружение протестантские теологи.

В эпоху Реформации «семена», посеянные Беренгарием Турским, дали обильные всходы на Западе в среде протестантов. Они восприняли от него главную идею - отрицание сущностного изменения в Святых Дарах, ставшую на все последующие века главным отличительным признаком протестантской евхаристологии. Различия между протестантскими учениями касаются других вопросов: как Христос соединяется с хлебом и вином, каким способом происходит единение верующих со Христом в Евхаристии и др. Лютеране не признают реального преложения хлеба и вина в тело и кровь Спасителя, но допускают лишь соприсутствие действительных тела и крови Христовых в хлебе и вине Евхаристии («с ними, в них, под ними...»). Цвингли учил о таинственном, духовном, символическом соприсутствии с хлебом и вином тела и крови Христа, что доступно для созерцания только мысленно. То есть реально преложение не происходит, но бывает какое-то духовное соединение хлеба с плотью и вина с кровью Христа. Поэтому и вкушаются эти дары только духовно и мысленно, а реально лишь хлеб и вино, которые являются освященными символами тела и крови Спасителя. Кальвин (реформаты) учил о реальном причащении тела и крови Христа, но они пребывают в хлебе и вине не вещественно, а духовно. Реально же хлеб так и остается хлебом, а вино вином. Англикане, в большинстве своем, согласны в учении о Евхаристии с реформатами. Эти взгляды с небольшими богословскими вариациями распространяют протестанты и в наши дни.

Православная Церковь в России также не избегла подобных искушений и западного влияния протестантизма, хотя в России протестантские идеи не получили такого распространения, как на Западе. В конце XV века неверие в таинство Евхаристии проповедовали жидовствующие, которые «Тело Христово ни во что же вменяюще яко прост хлеб, и кровь Христову яко просто вино» (28). В XVIII в. протестантские богословские идеи активно навязывал Русской Православной Церкви архиепископ Феофан (Прокопович) - идеолог многих пагубных для России и Православия реформ (например, упразднение Патриаршества). Православной реакцией на богословскую агрессию протестантизма в начале XVIII века стало включение в Синодик Недели Торжества Православия следующего анафематизма: «Неверующии, яко в тайне Евхаристии святой, или причащения, хлеб квасный пшеничный в тело Христово, вино же лозное в кровь Христову действием Святаго Духа претворяются; и пресуществуются кроме видов. И яко по пресуществении под видами хлеба и вина истинное есть тело Христово и истинная кровь Христова. И Сам Христос Господь истинно существенно и вещественно в тайне сей пребывает, яко Агнец за грехи мира таинственне закалаемый и в жертву Богу Отцу приносимый. Того ради хлеб святый в сей тайне Агнец и нарицается. Сему таинству неверующии, и Боголепной чести, яко Самому Богу невоздающии и не покланяющиеся, анафема» (29). В XIX и первой половине XX в. влияние протестантизма на богословскую мысль в России усилилось, но выразилось это в сочинениях лишь некоторых академических профессоров. В отношении Евхаристии имели место богословские дискуссии, но они были направлены на осмысление богословского значения термина «пресуществление» и необходимость его употребления в связи с другими существующими терминами - «преложение», «претворение» и т.д. Реальность изменения сущности хлеба и вина в сущность тела и крови Христовой сомнению не подвергалась (несколько маргинальных публикаций мы в учет не берем). В целом в своих самых авторитетных догматических сочинениях Русская Православная Церковь всегда выражала свою верность святоотеческому Преданию, исповедуя, что хлеб и вино в Евхаристии прелагаются или пресуществляются в тело и кровь Христову. В этот период не было издано ни одного догматического учебника или пособия, где бы отвергалосьсущностное изменение хлеба и вина в Евхаристии в тело и кровь Христову с неизменным сохранением чувственных образов хлеба и вина.

В силу исторической близости для нас особенно интересен период с середины XX в. по наши дни. В это время была опубликована работа проф. Н.Д. Успенского «Анафора» (30), где известный литургист, музыковед и специалист по церковному пению недвусмысленно выводит мысль, что сущность хлеба и вина в Евхаристии после освящения сохраняется. Он писал, что, по его мнению, «в святоотеческой письменности не встречается случая, где бы говорилось об изменяемости физической природы евхаристического хлеба и вина после того, как хлеб становится телом Христовым, а вино и вода - кровью Христовой» (31). Эта работа вызвала возмущение среди православных. Диакон Андрей Юрченко подверг ее богословской критике и в связи с этим направил свое обращение лично Святейшему Патриарху Пимену (15 мая 1976 г.). Для окончательных богословских выводов обе работы были переданы в Московскую Духовную академию на рассмотрение профессору по кафедре Догматического богословия В.Д. Сарычеву, который полностью согласился с аргументами о. Андрея и сделал вывод: «В результате анализа он (диакон Андрей Юрченко) ясно показал - несомненную, впрочем, и без того - ошибочность,неправославность понимания Евхаристии, явленного проф. Н.Д. Успенским» (32).

Однако на этом высказывания протестантского толка о Евхаристии не прекратились. Например, в 1994 г. священник Александр Борисов опубликовал свою одиозную книгу «Побелевшие нивы» (33), где наряду с другими предложениями по проведению радикальных реформ Православной Церкви откровенно протестантского и обновленческого характера предлагал отказаться и от традиционного реального отношения к телу и крови Христовой в Евхаристии в пользу протестантского понимания ее как «хлебопреломления» (характерный протестантский термин) (34) и свел ее смысл к воспоминанию Тайной Вечери: «Иисус завещал, чтобы Его ученики в воспоминание о Нем повторяли эту трапезу - преломляли хлеб и пили вино из общей чаши, вспоминали Его наставления, совершенные Им исцеления, а главное - вспоминали Его Самого» (35). Говоря о теле и крови Христовой в Евхаристии, он отрицает прямое, реальное отношение к ним: «Буквальное понимание, вероятно, пришло позже, когда христианство совершенно отделилось от иудаизма. Очевидно, что ранняя Церковь понимала эти слова не так, как мы силимся их понимать, поскольку нигде в Новом Завете не обсуждается вопрос, как увязать эти слова с запретом вкушения какой-либо крови, поскольку в ней душа животного, принадлежащая Богу (Лев. 17, 11, 14; Втор. 12, 23). Такая дискуссия была бы неизбежна в случае буквального понимания» (36). Жаль, что чтение 6-й главы Евангелия от Иоанна не привело автора к мысли, что Христос избрал Себе тех учеников, которые соблазны иудейского сознания могут преодолевать верой. В итоге автор изложил свое понимание Евхаристии так: «вкушение хлеба и вина, освященных молитвой, в память об Иисусе, становится и праздничной трапезой с Богом, и воспоминанием об установлении кровного родства людей со своим Создателем и друг с другом» (37). То есть хлеб и вино, хотя и освящаются, но так и остаются неизменными, а смысл Таинства сводится к воспоминанию Тайной Вечери, как у баптистов. Эта книга вызвала возмущение в православной среде, особенно в сфере московского духовенства[4], и должно отметить, что тогда это принесло положительные плоды.

О евхаристической терминологии

Если мы рассмотрим смысловое содержание всех православных евхаристических терминов и выделим общий их смысл, то станет ясно, что все они, при наличии второстепенных смысловых особенностей, указывают на факт реального изменения Святых Даров после освящения, они становятся чем-то новым по сравнению с тем, чем были ранее. Наиболее выразительным в этом плане является термин «пресуществление», который говорит не просто об изменении, но именно об изменении по сущности. Часто оппоненты весь свой богословский арсенал обрушивают на термин «пресуществление», как якобы неправославный и «заимствованный» в позднейшие века у католиков.

Термин «пресуществление» (греч. - μετουσίωσις, лат. - transsubstantiatio) всегда соответствовал святоотеческой терминологии. Его использовали свт. Геннадий Константинопольский, свт. Петр (Могила), свт. Димитрий Ростовский, свт. Тихон Задонский, преп. Никодим Святогорец, свт. Филарет Московский, свт. Иннокентий Херсонский, свт. Игнатий (Брянчанинов), свт. Феофан Затворник, преподобные оптинские старцы, св. Иоанн Кронштадтский, свт. Лука (Войно-Ясенецкий), свт. Николай (Велемирович), преп. Иустин (Попович) и многие другие святые Православной Церкви, которые сознательно употребляли этот термин и не считали его духовно вредным или еретическим. Более того, едва ли кто заподозрит их в богословской необразованности и непонимании специфики католического богословия. Универсальный богословский ярлык «католическое влияние» к вышеперечисленным авторам никак не подходит. (Святитель Игнатий (Брянчанинов), например, проявлял в вопросах католического заимствования предельную строгость, но употреблял термин «пресуществление» без каких-либо оговорок: «По призвании архиереем или священником Святого Духа и по освящении образов, эти образы тела и крови Христовых пресуществляются в тело и кровь Христовы» (38).) Более того, их духовный опыт столь значим, в силу их исторической близости для нас, что едва ли они заслуживают молчаливого игнорирования.

Употребление термина «пресуществление» в православном значении (как синоним «преложения») есть уже свершившийся факт в жизни Православной Церкви с многовековой историей[5]. И этот факт утвержден не только в творениях многих святых Отцов, но и на соборах Православной Церкви. В частности, в XVII в., в ходе дискуссий православных с католиками и протестантами, рассматривался термин «пресуществление» на Поместных Соборах Православной Церкви (в Константинополе - 1638, 1641, 1672, 1691 гг.; в Яссах - 1642 г., в Иерусалиме - 1672 г.). Окончательное решение прозвучало на Поместном Константинопольском Соборе 1691 г.: «Появились еретики, которые извратили древнее церковное учение. Когда же учители святой Церкви стали против них вооружаться, то они тотчас воспользовались теми же самыми словами, что и Церковь, для уловления простейших. Ввиду этого Церковь, в силу присущей ей власти и обычая, под руководством Духа Святаго, и воспользовалась словом "пресуществление". Слово же это ничего другого не обозначает, как только преложение или претворение в таинстве». Собор при этом изрек анафемы на неправосмыслящих. Это определение Собора никогда позднее не оспаривалось и повлияло на позднейшие православные вероопределительные тексты и учебники по догматическому богословию.

Из самого текста видно, что «пресуществление» здесь понимается как синоним традиционных православных терминов «преложение» или «претворение», а значит, и никакой опасности этот термин в себе не содержит. В этом значении он употреблен и в «Исповедании православной веры» (1662 г.), в «Послании Восточных Патриархов о православной вере» (1723 г.), в «Пространном православном катехизисе» святителя Филарета. Не будем цитировать здесь православные учебники по догматическому богословию и работы отдельных православных авторов, перечислить которые нет возможности.

Если бы свт. Филарет относился к учению о «пресуществлении» так же некоторые наши протестантствующие богословы, то он однозначно не допустил бы появления Катехизиса в том виде, в котором мы его имеем сейчас. Все редакции Катехизиса проходили прежде всего через него. Без его благословения это издание не существовало бы. Более того, мы имеем прямые свидетельства, что термин «пресуществление» он считал вполне уместным, а противников этого термина он называл «врагами пресуществления» (39). Свое же понимание Евхаристии он излагал так: «Непостижимо Таинство; непостижимо действие пресуществления; непостижимо, как совершается преложение: это православное учение» (40).

Протестантствующие богословы пытаются убедить нас, что термин «пресуществление» несовместим с православным вероучением в силу его активного употребления на католическом Западе. Если бы такая аргументация была столь значимой, то можно было бы развернуть борьбу на фронте всей христианской терминологии, ибо римо-католики активно употребляют и такие слова, как «Бог», «Троица», «Богородица», «Сын Божий», но никому еще не приходило в голову в связи с этим придумывать альтернативные сугубо православные термины.

Кроме этого, стоит заметить, что вопрос о западном заимствовании этого термина на Востоке не столь однозначен, как его пытаются представить иные «борцы с католическим пленением» отечественного богословия. В первой половине VI века термин «пресуществление» использовал Леонтий Иерусалимский в своем трактате «Против монофизитов» (41).

Богословская проблема состоит не в самом по себе термине «пресуществление», не в «прокатолических» латинских буквах transsubstantiatio и даже не в западном происхождении и употреблении, а в том значении, которое этому термину усваивается. И вот здесь действительно есть различие как между Православием и римо-католицизмом, так между Православием и протестантизмом.

Поясню это на таком историческом примере. В III веке еретик Павел Самосатский ввел в употребление термин «единосущный» для описания своей триадологии. Церковь отвергла его учение и этот термин на поместном Антиохийском соборе 268 г. Когда же в IV веке вновь возникла необходимость в словесном изъяснении православного учения о Пресвятой Троице, то этот термин вновь был использован, но уже в другом значении, чем у Павла Самосатского. Более того, этот дискредитированный термин был включен в православный Символ веры. Пользуемся мы этим термином и сейчас и не считаем себя последователями Павла Самосатского. Это отнюдь не единственный случай в истории Церкви. Многие триадологические и христологические термины позаимствованы из философии, то есть вообще из нецерковной языческой среды, но святые Отцы, употреблявшие их, не считали, что таким заимствованием они повреждают Божественное Откровение и ввергают Церковь в язычество.

Возвратимся к термину «пресуществление». Для римо-католиков «пресуществление» - это описание внутреннего таинственного действия Евхаристии, в котором выражается сам таинственный способ изменения хлеба и вина в тело и кровь Господа. Для них этот термин является конкретно-содержательным, он раскрывает тайну Евхаристии в однозначном римо-католическом понимании, то есть исповедуется, что происходит замещение сущностей. Природные элементы хлеба замещается природными элементами тела Христова, и так же природные элементы вина преобразуются в природные элементы крови Христовой.

В православном богословии термину «пресуществление» придается иное значение. Он не описывает, не изъясняет, а лишь указывает на тайну Евхаристии. Указывает на исходное и конечное состояние святого Приношения, но евхаристическая Тайна этим термином не раскрывается. То есть во время Евхаристии реальный хлеб, пресуществляясь неизъяснимым образом, становится по своей сущности истинным, реальным, действительным, всецелым, обоженным телом Христовым; так же и вино, пресуществляясь, становится по сущности своей истинной, реальной, действительной кровью Господа нашего Иисуса Христа. У православных богословов «пресуществление» - это не замещение сущностей и не последовательное уничтожение одной сущности и появление на ее месте новой (это было бы уже недопустимым рациональным описанием тайны, такие идеи высказывались в католическом богословии), но таинственное изменение одной сущности в другую с сохранением чувственных образов первоначальной. Это необъяснимо и принимается верой без рациональных комментариев.

В чем же общность и отличие понимания Евхаристии в Православии и католичестве?
1. Между Православием и католицизмом есть общее в понимании Евхаристии, утвержденное на общем фундаменте святоотеческого наследия первого тысячелетия христианства. Прежде всего, в обеих конфессиях однозначно утверждается, что хлеб и вино после освящения становятся телом и кровью Господа, при сохранении чувственных образов хлеба и вина. И это общее понимание не результат католического влияния на Православие (как же тогда мы могли бы исповедовать по слову апостола Павла, что Церковь есть «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3,15), если она так легко деформируется в принципиальнейших вероучительных вопросах), но вера Церкви, утвержденная на свидетельстве Евангелия, решениях Вселенских Соборов и учении святых Отцов.

2. Отличие католического понимания Евхаристии коренится в рационализации Таинства, а отпадение римо-католицизма от Православия придало этому процессу особый импульс. У них существует концепция, в рамках которой термин «пресуществление» трактуется как замещение сущностей. У православных вообще нет какой-то четкой теории или концепции Евхаристии. Есть лишь свидетельство о совершающемся чуде: были хлеб и вино, а стали телом и кровью нашего Спасителя, при сохранении чувственных образов хлеба и вина. Для нас «пресуществление» указывает на совершающуюся евхаристическую тайну, но не раскрывает таинственный способ. В этой же функции в Православии всегда использовались и другие термины: «преложение», «претворение» и т.д., и термин «пресуществление» в своем православном значении им полностью тождествен. Поэтому в православном контексте термин «пресуществление» не несет в себе никакой «католической» опасности (иначе придется избегать и термина «преложение» и др.).

Приведем еще один пример различного богословского прочтения одной и той же фразы. Когда мы произносим фразу о Боге «Отец рождает Сына», то ее можно понимать и еретически, и по-православному. Если слово «рождает» понимается как конкретный физиологический процесс, происходящий у людей, и он абстрактно переносится на Бога, то это ересь. Если же слово «рождает» понимать как указание на неизъяснимую тайну бытия Лиц Пресвятой Троицы, то мы не погрешаем. Нечто подобное имеет место и в отношении термина «пресуществление».

Когда термин «пресуществление» стал использоваться в православном богословии, его значение было изменено и однозначно соотнесено с термином «преложение». При этом значение термина «преложение» определило понимание «пресуществление», а не наоборот. Мы уже приводили определение Константинопольского собора 1691 г. («Слово же это ("пресуществление") ничего другого не обозначает, как только преложение или претворение в таинстве»), в качестве еще одного подтверждения этой мысли предлагаем желающим внимательно перечитать «Послание Восточных Патриархов о Православной вере». В нем очень тонко и четко различается православное и неправославное (как римо-католическое, так и протестантское) понимание этого термина: «словом "пресуществление" не объясняется образ, которым хлеб и вино претворяются в тело и кровь Господню: ибо сего нельзя постичь никому, кроме Самого Бога, и усилия желающих постичь сие могут быть следствием только безумия и нечестия; но показывается только то, что хлеб и вино, по освящении, прелагаются в тело и кровь Господню не образно, не символически, не преизбытком благодати, не сообщением или наитием единой божественности Единородного, и не случайная какая-либо принадлежность хлеба и вина прелагается в случайную принадлежность тела и крови Христовой, каким-либо изменением или смешением, но, как выше сказано, истинно, действительно и существенно, хлеб бывает самым истинным телом Господним, а вино самою кровию Господнею» (42). Указанному различению в понимании евхаристических терминов всегда следовала Православная Церковь. Поэтому такие великие угодники Божии и богословы, как свт. Филарет Московский и все вышеперечисленные, совершенно спокойно употребляли термины «преложение» и «пресуществление» как синонимы: «при сем самом действии хлеб и вино прелагаются, или пресуществляются, в истинное тело Христово и в истинную кровь Христову» (Христианский катехизис. О девятом члене. О Причащении).

Святые Отцы хлеб и вино после освящения именуют телом и кровью Господа Иисуса Христа. Чтобы понять это, достаточно внимательно прочитать канон и молитвы святых Отцов перед Святым Причащением. Тело и кровь Христову в Евхаристии они воспринимают как истинную реальность и уже не говорят о реальном соприсутствии хлеба и вина в освященных Дарах. В творениях святых Отцов имеются единичные места, где они Святое Приношение и после освящения именуют хлебом. Но в таких случаях слово «хлеб» используется не в прямом смысле, а в переносном, как одно из образных наименований Господа Иисуса Христа, которое Он Сам использовал в отношении Себя: «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6, 35). В литургических текстах видно, что слово «хлеб» употребляется к Святым Дарам после освящения уже в несобственном смысле: «Хлеб живота вечнующего да будет ми тело Твое святое, благоутробне Господи, и честная кровь...» (Канон ко Святому Причащению. Песнь 1. Тропарь 1), «Хлеб, Христе, взяти не презри мя, тело Твое и Божественную Твою ныне кровь...» (Кондак по шестой песни). Обратим внимание, что в таких случаях святые Отцы, употребляя слово «хлеб», уже не используют слово «вино», что совершенно необъяснимо, если бы они понимали Евхаристию в смысле нынешних протестантствующих богословов.

Божественное вразумление

В истории Церкви есть много примеров, когда люди впадали в сомнение о сущностном изменении Святых Даров и Бог Сам развеял их сомнения через особые Откровения при совершении этого Таинства. Эти факты Божественного Откровения имеют принципиальное значение, ибо здесь уже мы имеем дело с непосредственным ответом Бога на важнейшие вопросы человека. Более того, сам факт, что Бог откликается на эти человеческие недоумения, свидетельствует о том, сколь опасны искажения в учении о Евхаристии для спасения (далеко не на все богословские вопросы мы имеем такие выразительные Божественные ответы). Пренебречь этим Божественным Откровением - это все равно что впасть в богоотступничество. Конечно, Божественное Откровение ниспосылается людям в доступных для восприятия формах и видах, которые в полной мере не тождественны таинственной реальности, но значимость Откровения в том, что оно доносит до ума и сердца человека некую важную спасительную идею, и пренебрежение таким Даром Божиим есть пренебрежение своим спасением.

В Алфавитном Патерике передается следующий рассказ преп. Арсения Великого: «Некий монах из египетского Скита, будучи человеком праведной жизни, однако, по своему невежеству, заблуждался относительно Святых Даров. Он говорил, что христианин во время причащения принимает не тело Христово, но его образ в виде хлеба. Два скитских старца, услышав о его мнении, сильно обеспокоились о спасении своего собрата. Они знали его простоту и великие подвижнические труды, поэтому пришли к нему и начали убеждать: "Не думай так, отец, но исповедуй по Преданию Святой Соборной Апостольской Церкви. Мы веруем, что хлеб есть само тело Христово, а в чаше - сама кровь Христова, а отнюдь не образы. Хотя непостижимо, каким образом хлеб может быть телом, но так как Господь сказал о хлебе: сие есть тело Мое, - мы веруем, что хлеб есть истинное тело Христово". "Если я не буду удостоверен в этом опытом, то пребуду в сомнении", - стоял на своем монах. "Давай будем молиться Богу в течение всей следующей недели, чтобы Он объяснил нам Таинство, и мы веруем, что Бог нам поможет", - предложили скитяне. Монах согласился, и все трое уединились в своих кельях. Неделя прошла в усердных молитвах и духовных подвигах. Через семь дней старцы пришли в храм. Во время совершения литургии у них отверзлись духовные очи, и все трое увидели вместо хлеба Младенца, а вместо иеромонаха, преломляющего хлеб, ангела, который заклал Младенца. Когда же они приступили к принятию Святых Таин, сомневающемуся монаху было подано кровавое мясо. Увидев его, он испугался и закричал: "Господи! Верую, что хлеб есть тело Твое!" И тотчас кусок кровоточащего мяса стал по виду обычным хлебом. После Причащения два старца-скитянина, поблагодарив Бога за чудо, сказали своему собрату, обретшему веру: "Бог знает, что люди не могут употреблять сырое мясо, и поэтому Он прикрыл Свое тело видом хлеба, а кровь видом вина"» (43).

Такие чудесные вразумления люди получали и в позднейшие века. В жизни святителя Григория Двоеслова описывается такой случай: «Однажды знатная римлянка, придя на литургию, которую служил святитель Григорий Двоеслов, подала в алтарь просфоры для совершения Таинства. В конце богослужения она вместе с другими христианами приступила к святой Чаше. Однако, когда очередь дошла до нее, она усмехнулась, услышав сказанные святителем слова: "Преподается животворящее тело Господа нашего Иисуса Христа". Святитель Григорий спросил: "Чему же ты смеешься?" "Мне странно, владыка, - ответила женщина, - что хлеб, который я испекла из муки и своими руками, ты называешь телом Христовым". Святитель Григорий, желая насадить в ее сердце веру в Таинство, помолился Богу, и тотчас вид хлеба изменился, и все увидели окровавленную человеческую плоть. Присутствовавшие в храме христиане пришли в благоговейный трепет и прославили Господа, еще более укрепившего этим чудом их веру. К ним же присоединилась и виновница происшедшего, осознавшая свое заблуждение. После того как по молитве святителя Григория Святые Дары приняли прежний вид, она с твердой верой причастилась тела и крови Христовых».

Вот еще один пример из XIX в., который поведал нам в назидание святитель Игнатий (Брянчанинов): «Дмитрий Александрович Шепелев передавал о себе: я воспитывался в Пажеском корпусе. Однажды в Великий пост, когда пажи говели и приступали к Святым Тайнам, я выразил своему товарищу решительное неверие, что в чаше тело и кровь Христовы. Когда же принял Святые Тайны, то ощутил, что во рту у меня кровавое мясо. Ужас объял меня, я стоял и не мог проглотить частицу. Священник, заметив это, ввел меня в алтарь, там, держа во рту частицу, я исповедал свое неверие и, придя в себя, употребил преподанные Святые Дары» (44).

И в наши дни подобные искушения попускаются Богом за маловерие. Вот примечательный случай, произошедший сравнительно недавно с одним из студентов Московской Духовной академии: «В начале 2002 года молодой диакон, студент Московской Духовной академии, вместе со священником служил литургию в Петропавловском храме Сергиева Посада. Во время службы его охватило сомнение: на самом ли деле хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Христовы? По окончании богослужения он направился к жертвеннику, чтобы потребить Святые Дары. Подходя к чаше, диакон вдруг почувствовал необычный для алтаря запах. Сначала молодой священнослужитель даже не осознал, что этот запах ему напоминает. Когда же понял, чрезвычайно удивился. До поступления в семинарию молодой человек увлекался охотой. Он хорошо знал запах свежей крови. А именно ей-то и пахло около жертвенника! Диакон поднял с Чаши покровец, заглянул внутрь и ужаснулся. В Чаше находились настоящие кровь и плоть. Придя в себя, диакон позвал священника, своего сокурсника. У батюшки, когда он взглянул в Чашу, вытянулось лицо. Молодые священнослужители посовещались и, не зная, как поступить, обратились за помощью к опытному священнику, который, благо, находился в то время в храме. Когда этот священник собственными глазами убедился в происшедшем чуде, он строго взглянул на молодых священнослужителей и спросил: "Кто из вас сегодня за службой усомнился в истинности преложения хлеба и вина в тело и кровь Господа?" Диакон тотчас признался в своих сомнениях. Тогда священник сказал: "Молись сейчас же Господу о том, чтобы Святые Дары приняли свой обычный вид. Молись до тех пор, пока это не произойдет". Диакон упал на колени и стал молиться, как потом сам вспоминал, с таким пылом, с каким не молился за всю свою жизнь. Бог внял его молитве: плоть и кровь Христовы приняли вид хлеба и вина. После этого диакон с великим благоговением потребил святыню» (45). Невольно возникает вопрос: не оттого ли случилось это искушение, что диакон наслушался сомнительных рассуждений о Евхаристии от какого-то протестантствующего преподавателя МДА?.. Надеюсь и искренне желаю, чтобы это страшное искушение миновало всех нас.

Маловерие - вот камень преткновения и причина подобных недоумений, а чрезмерное доверие чувственному опыту и рационализм - корень, из которого произрастает неправославное евхаристическое богословие.

Примечания

1. Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 8. С. 304-305.
2. Свящ. Дмитрий Пашков. О евхаристическом пресуществлении // Богословский сборник ПСТГУ. № 13. М., 2005. С. 391.

3. Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 10. С. 236.4. Там же. С. 237.5. Там же. С. 240.
6. Свт. Кирилл Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. Поучение четвертое. М., 1991. С. 332.

7. Свт. Григорий Нисский. Большое огласительное слово. Гл. 37. Киев, 2003. С. 284-285.

8. De mysteriis. IX, 52.

9. Прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. Кн. 4. Гл.13.
10. Eth 1.10.55-72 (Ed. SC 129. 1967). Цит. по: Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1995. С. 92. (Вып. 1. С. 306).

11. Eth 1.10.123-135 (Ed. SC 129. 1967). Цит. по: Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1995. С. 93.

12. Eth 1.10.170-175 (Ed. SC 129. 1967). Цит. по: Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1995. С. 93.

13. Hymn 20.55-63. Цит. по: Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1995. С. 99-100.

14. Hymn 30.467-488. Цит. по: Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1995. С. 101.

15. Там же.16. Свт. Кирилл Иерусалимский. Указ. соч. С. 330.
17. Послание св. Игнатия Богоносца к смирнянам. Писание мужей апостольских. Гл. 7. Рига, 1994. С. 342.

18. Свт. Кирилл Иерусалимский. Указ. соч. С. 329.
19. Прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. Кн. 4. Гл.13.

20. Eth 14. 248-278 (Ed. SC 129. 1967). Цит. по: Архиеп. Василий (Кривошеин). Преподобный Симеон Новый Богослов. М., 1995. С. 98.

21. Слова преподобного Симеона Новаго Богослова. Вып. 1. Изд. 2-е. М., 1892. С. 340.

22. PL 120, col. 1269.23. Там же. С. 330.24. Там же. С. 330.25. Там же. С. 332.
26. De sacra coena. P. 101. Цит. по: статья «Беренгар Турский» // Православная энциклопедия. М., 2002. Т. IV. С. 653.

27. Opusculum. Col. 105. Цит. по: Там же. С. 654.28. Полн. собр. русск. летоп. т. IV. С. 158; т. VI. С. 38.
29. Цит. по: Анафема. История и XX век / Сост. П. Паламарчук. М., 1998. С. 258.

30. Успенский Н.Д. Анафора. Опыт историко-литургического анализа. Богословские труды. Сб. 13. М., 1975. С. 125-147. Заключительная глава из этой работы переиздана позднее: Успенский Н.Д.Святоотеческое учение о Евхаристии. Под ред. А.А. Зайцева. Калуга, 2004.

31. Успенский Н.Д. Святоотеческое учение о Евхаристии. Под ред. А.А. Зайцева. Калуга, 2004. С. 17-18.

32. Отзыв проф. В.Д. Сарычева в полном виде представлен в Интернете: www.textology.ru/urch/otzyv1.html

33. Свящ. Александр Борисов. Побелевшие нивы. Размышления о Русской Православной Церкви. М., 1994.

34. Там же. С. 86.35. Там же. С. 118.36. Там же. С. 118-119.37. Там же. С. 119.
38. Свт. Игнатий (Брянчанинов). Слово в Великий Четверток о Святых Христовых Тайнах. М., 2002. Т. IV. С. 127.

39. Письма митрополита Московского Филарета к А.Н.М. (Андрею Николаевичу Муравьеву). Киев, 1869. Письмо 127. С. 181.

40. Там же. Письмо 124. С. 174.41. PG 86. 2, 1669-1900.42. Чл. 17.43. Цит. по: Свт. Игнатий Кавказский. Отечник. СПб., 1903. С. 52.44. Там же. С. 53.
45. Прот. Вячеслав Тулупов. Божией пажити овцы. Записки священника. М., 2003. С. 21-22.

---------------------------
[1] Это утверждение справедливо не только в сфере богословия. Когда мы видим перед собой стол и свидетельствуем, что воистину это реальный стол, то подразумеваем, что и по сущности это стол. Когда мы встречаем какого-либо человека и утверждаем, что он действительно человек, то само собой разумеется, наше свидетельство об истинности и реальности этого человека означает, что он и по своей сущности человек.

[2] Эта евхаристическая молитва святителя Амвросия имеется во многих православных Служебниках и молитвословах для православных священнослужителей.

[3] Слово суть (εἰσί) в греческом языке означает сущность.

[4] См., напр.: Единство Церкви: Богословская конференция 15-16 ноября 1994 г. М., 1996. Кроме этого появился ряд критических публикаций на эту тему: Носов С. Размышления над книгой реформатора // Сети «обновленного православия». М., 1994; Архим. Алипий (Кастальский). Протестантские тенденции в книге свящ. Александра Борисова «Побелевшие нивы» // Современное обновленчество - протестантизм «восточного обряда». М., 1996, и др.

[5] Если еще и учесть тех авторитетных академических богословов, которые использовали этот термин, в этом случае список мог бы занять несколько страниц.

Источник

В 1598 году, при нашествии крымских татар на юг России, св. икона была для большей безопасности перенесена в Курск, а в пустыне был оставлен точный список с нее. В 1603 году Лжедмитрий I взял ее из Курска в свой лагерь в Путивль, а затем в Москву, где она находилась в царских хоромах до 1615 года, когда она вернулась, по повелению царя Михаила Феодоровича, в Курск и была поставлена в Курском соборном храме, а в 1618 году - в соборе Знаменского монастыря. С тех пор большую часть года икона проводила в Курске, а в Коренную пустынь она переносилась лишь на время. С 1806 года, по Высочайшему повелению, было определено, что икона должна находиться в Коренной пустыни с пятницы 9-й седмицы по Пасхе и до 12 сентября. В эти дни св. икона переносилась из Курска в Коренную пустынь и обратно торжественным крестным ходом, который растягивался на весь путь от Знаменского монастыря в Курске до Коренной пустыни - 27 верст. Этот порядок соблюдался до 1919 года, когда икона отбыла за границу.

Икона и её списки сопровождали русское воинство во многих походах. В 1676 году икона путешествовала на Дон для благословения Донских казачьих полков. В 1684 году Государи Иоанн и Петр Алексеевичи прислали в Коренную пустынь список со иконы с повелением, чтобы этот список сопровождал в походах православных воинов. В 1687 году икона посылалась в «большой полк». В 1689 году списки с иконы были даны полкам в Крымский поход. В 1812 году список с иконы был послан к князю Кутузову в действующую армию.

Также перед этой иконой молился и ещё ребенком получил свое первое исцеление преподобный Серафим Саровский.

В ночь с 7 на 8 марта 1898 года злоумышленники революционеры-безбожники решили взорвать чудотворную икону, но, несмотря на страшные разрушения в соборе вокруг иконы, сама икона осталась невредима.

Это страшное событие имело свой отголосок во Франкфурте (Германия), куда уже теперь, в наши годы, привозилась святая икона. Священника, сопровождавшего икону, как узнаем мы из книги архиепископа Серафима Чикагского и Детройтского «Одигитрия Русского зарубежья», отозвал в сторону некий старик и сказал: "Я был сообщником Уфимцева в покушении на взрыв этой иконы. Был я мальчишкой и в Бога не верил. Вот и захотелось мне проверить: если Бог есть, то Он не допустит гибели столь великой святыни. После взрыва я горячо уверовал в Бога, и до сих пор горько раскаиваюсь в своем ужасном поступке". Старик поклонился чудотворной иконе и вышел из храма.

12 апреля 1918 года икона была украдена из собора Курского Знаменского монастыря, ограблена, но 2 мая опять была найдена и опять вернулась на свое место. Наконец, в 1919 году, в сопровождении епископа Курского и Обоянского Феофана и нескольких из братии Знаменского монастыря, икона ушла за границу, через Константинополь, в братскую Сербию. В 1920 году она вновь, по просьбе генерала Врангеля, посетила землю Русскую в Крыму и оставалась там до общей эвакуации Русской Армии ген. Врангеля в первых числах ноября 1920 года. Икона возвратилась в Сербию, где и пребывала до 1944 года, когда, вместе с Архиерейским Синодом Русской Зарубежной Церкви, выехала за границу, находилась в Мюнхене (Бавария), при митрополите Анастасии. В 1950 году митрополит Анастасий из Мюнхена переехал в Америку. С того же года под Нью-Йорком была создана Ново-Коренная пустынь для принятия чтимого образа, который прибыл в США 5 февраля 1951 года в сопровождении архимандрита Аверкия (Таушева). Встреченная архиепископом Серафимом (Ивановым) в аэропорту, святая икона была немедленно доставлена на монастырской машине в Ново-Коренную пустынь. С 1957 года икона пребывает в посвященном ей главном соборе Архиерейского Синода в Нью-Йорке, который после унии 2007 года перешел в юрисдикцию Московской патриархии.